Для знаков должен
быть сигнификант, то есть другие знаки должны отсутствовать. Знаки не только
отсылают друг к Другу, но и предоставляют друг другу необходимую "отсрочку" во
времени, "откладывают" друг друга на более поздний срок, оставляя при этом
конституирующие "следы". Возникает безграничная игра отсутствия обозначаемого,
разрушающая "метафизику присутствия". Язык в качестве процесса членения и
артикуляции представляет собой бесконечную знаковую игру, в которой присутствие
одного знака своей осмысленностью обязано отсутствию других знаков. С точки
зрения Деррида, "обозначающее обозначающего" и есть то, что описывает движение
языка в его источнике. Текст и представляет собой "серии подвижных означающих".
В связи с этим текст не есть продукт сознания единственного автора, пытающегося
сделать присутствующим какой-либо аспект своего опыта. Поскольку тексты
конституируются знаками, всегда уже существующими внутри отношений языковой
системы, то процесс означивания в этом случае не имеет единственного источника
или автора. Поэтому не существует "субъекта" письма, поскольку оно превышает его
присутствие.
Выбор Деррида самого понятия "письма" также является инструментом полемики с
фоноцентризмом. Он стремится показать, что попытка противопоставления понятий
речи-письма на основе присутствия-отсутствия, реального и репрезентативного,
является иллюзорной, поскольку речь уже структурируется как письмо, существует
"письмо в речи". Сомневаясь в идеале фонетического письма, Деррида обнаруживает,
что в самом процессе говорения и устном высказывании существует ярко выраженный
нефонетический момент. Он стремится показать, что в речи существуют разрывы
между фонетическими знаками, которые и функционируют благодаря интервалам и
различениям, которые их разъединяют.
Письмо имеет добавочные моменты и довески по отношению к речи. Это может быть
зафиксировано в математических надписях или опространствовании вообще, которые
нельзя рассматривать как простые аксессуары, свойственные письму.
Опространствование и делает возможным письмо. Опространствование в письме,
связанное с разрывами между буквами и словами, пунктуацией, символами
пространства, не может быть простым зеркалом временных разрывов между звуками
речи. Письмо не может быть адекватным
210 Е. Найман
отражением речи, ибо начинает жить только в тот момент, когда через
опространствование живая речь умирает. В алфавитном, фонетическом письме нет
естественной репрезентации фонемы. Письмо не может быть репрезентацией или
образом устного слова, поскольку сама фонема невообразима, то есть не существует
видимости, которая могла бы быть ей подобна. Начертательная метка и графема в
системе фонетического письма не может иметь иконического, символического
отношения к фонеме. Таким образом, как полагает Деррида, мы должны в одно и то
же время мыслить письмо как внешнее, по отношению к речи, не являющееся ее
образом и символом, а с другой стороны, мыслить его как внутреннее по отношению
к речи, которая уже содержит в себе письмо. При уничтожении границы между языком
и письмом возникает важный вопрос: каким способом сам язык может найти свое
основание в общей возможности письма?
Исходя из положений лингвистики Соссюра о том, что язык есть форма, а не
субстанция, и что он является членением и артикуляцией, а каждый языковой
сегмент является вычлененным сегментом, который, при этом, произволен и случаен,
можно заключить о том, что язык в этом случае представляет собой не что иное,
как определенную последовательность различений и сегментаций. Именно различение
и создает значимость. Логика референций не противостоит логике различении.
Идентификация присутственности предмета возможна лишь внутри структуры различий.
Референция и есть процесс "опространствования", интервал, промежуток,
размещение, разбивка и расстановка.
Это приводит Деррида к мысли о том, что "изначальный", "естественный" язык
никогда не. существовал (устное слово как таинственное единство "мысли-звука") и
никогда не был не затронутым и не поврежденным письмом, а всегда уже был
письмом. Деррида не раз подчеркивал, что то, чему он давал "прозвища" следа,
резерва, различания, опространствования, может быть названо "письмом" только
внутри строго исторически ограниченного места, то есть внутри самой метафизики.
Если бы, другими словами, история метафизики была бы иной, сложилась бы
по-другому, то проблематика "общего корня" и "основания" могла быть названа и
"речью". Просто "письмо" стало именем того, что никогда не именуется в
метафизической традиции запада. Таким образом, если Деррида и называет свое
понятие "архэ-письмом", то это происходит вследствие того, что "письмо" было
подавлено внутри эпохального репрессивного исторического движения. Движение
диффе-
211 "Сцена письма" и. "метаморфоза истины"
ренции получает различные обозначения: след, супплемент, рассеивание, фармакон и
др. Каждая подмена одного понятия другим является сдвигом и смещением, который
определяется различными метафорическими назначениями и нагрузками терминов.
Существует еще одна важная характеристика этих понятий. Деррида в их определении
избегает связки "есть", которая указывает на момент присутствия. "Differance" -
ни слово, ни понятие; след - ни присутствие, ни отсутствие; опространствование -
ни пространство, ни время и т. д. Деррида стремится обнаружить место для
вторжения новых понятий, которые невозможно понять в системе традиционных
оппозиций. Философ фактически избегает одного единственного, главного слова, ибо
его словарь находится в постоянном движении.
Письмо предлагает хотя бы частичную альтернативу метафизическому насилию. Писать
- быть открытым случайности, освобождать себя от принудительной привязанности к
значению, понятию, времени и истине, которые господствуют в западном философском
дискурсе. Письмо несет риск, утрату смысла и значения. Однако ради того, чтобы
придерживаться этого риска в языковой практике, "чтобы сохранять то, что не
желает сохраняться... Мы должны усилить язык и прибегнуть к помощи уловок,
хитростей и симулякров" (Деррида). Письмо превосходит границы Логоса (власти,
значения, присутствия и т. п.). Писать - не что иное, как "освободить себя от
власти абсолютного знания, вернуть его на положенное ему место, расположить и
вписать его внутрь такого пространства, в котором оно лишается своих прав на
господствующее положение" (Деррида). Письмо существует не для того, чтобы
заявлять о чем-либо, подразумевать или выказывать что-либо, а ради того, чтобы
придать смыслу момент "скольжения", уклониться от него. Оно "размножает слова,
повергая одни на фоне других, поглощает их в бесконечной и безосновной подмене,
существенным правилом которой является независимое утверждение игры, находящейся
за пределами значения" (Деррида). Мы должны, по Деррида, мыслить письмо как игру
внутри языка. Не зря в "Федре" Платон осудил письмо как игру - пайдиа - детскую
забаву, противопоставив его тяжести речи. Письмо - не игра в мире, а игра мира,
которая мыслится прежде всяких форм игры в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
быть сигнификант, то есть другие знаки должны отсутствовать. Знаки не только
отсылают друг к Другу, но и предоставляют друг другу необходимую "отсрочку" во
времени, "откладывают" друг друга на более поздний срок, оставляя при этом
конституирующие "следы". Возникает безграничная игра отсутствия обозначаемого,
разрушающая "метафизику присутствия". Язык в качестве процесса членения и
артикуляции представляет собой бесконечную знаковую игру, в которой присутствие
одного знака своей осмысленностью обязано отсутствию других знаков. С точки
зрения Деррида, "обозначающее обозначающего" и есть то, что описывает движение
языка в его источнике. Текст и представляет собой "серии подвижных означающих".
В связи с этим текст не есть продукт сознания единственного автора, пытающегося
сделать присутствующим какой-либо аспект своего опыта. Поскольку тексты
конституируются знаками, всегда уже существующими внутри отношений языковой
системы, то процесс означивания в этом случае не имеет единственного источника
или автора. Поэтому не существует "субъекта" письма, поскольку оно превышает его
присутствие.
Выбор Деррида самого понятия "письма" также является инструментом полемики с
фоноцентризмом. Он стремится показать, что попытка противопоставления понятий
речи-письма на основе присутствия-отсутствия, реального и репрезентативного,
является иллюзорной, поскольку речь уже структурируется как письмо, существует
"письмо в речи". Сомневаясь в идеале фонетического письма, Деррида обнаруживает,
что в самом процессе говорения и устном высказывании существует ярко выраженный
нефонетический момент. Он стремится показать, что в речи существуют разрывы
между фонетическими знаками, которые и функционируют благодаря интервалам и
различениям, которые их разъединяют.
Письмо имеет добавочные моменты и довески по отношению к речи. Это может быть
зафиксировано в математических надписях или опространствовании вообще, которые
нельзя рассматривать как простые аксессуары, свойственные письму.
Опространствование и делает возможным письмо. Опространствование в письме,
связанное с разрывами между буквами и словами, пунктуацией, символами
пространства, не может быть простым зеркалом временных разрывов между звуками
речи. Письмо не может быть адекватным
210 Е. Найман
отражением речи, ибо начинает жить только в тот момент, когда через
опространствование живая речь умирает. В алфавитном, фонетическом письме нет
естественной репрезентации фонемы. Письмо не может быть репрезентацией или
образом устного слова, поскольку сама фонема невообразима, то есть не существует
видимости, которая могла бы быть ей подобна. Начертательная метка и графема в
системе фонетического письма не может иметь иконического, символического
отношения к фонеме. Таким образом, как полагает Деррида, мы должны в одно и то
же время мыслить письмо как внешнее, по отношению к речи, не являющееся ее
образом и символом, а с другой стороны, мыслить его как внутреннее по отношению
к речи, которая уже содержит в себе письмо. При уничтожении границы между языком
и письмом возникает важный вопрос: каким способом сам язык может найти свое
основание в общей возможности письма?
Исходя из положений лингвистики Соссюра о том, что язык есть форма, а не
субстанция, и что он является членением и артикуляцией, а каждый языковой
сегмент является вычлененным сегментом, который, при этом, произволен и случаен,
можно заключить о том, что язык в этом случае представляет собой не что иное,
как определенную последовательность различений и сегментаций. Именно различение
и создает значимость. Логика референций не противостоит логике различении.
Идентификация присутственности предмета возможна лишь внутри структуры различий.
Референция и есть процесс "опространствования", интервал, промежуток,
размещение, разбивка и расстановка.
Это приводит Деррида к мысли о том, что "изначальный", "естественный" язык
никогда не. существовал (устное слово как таинственное единство "мысли-звука") и
никогда не был не затронутым и не поврежденным письмом, а всегда уже был
письмом. Деррида не раз подчеркивал, что то, чему он давал "прозвища" следа,
резерва, различания, опространствования, может быть названо "письмом" только
внутри строго исторически ограниченного места, то есть внутри самой метафизики.
Если бы, другими словами, история метафизики была бы иной, сложилась бы
по-другому, то проблематика "общего корня" и "основания" могла быть названа и
"речью". Просто "письмо" стало именем того, что никогда не именуется в
метафизической традиции запада. Таким образом, если Деррида и называет свое
понятие "архэ-письмом", то это происходит вследствие того, что "письмо" было
подавлено внутри эпохального репрессивного исторического движения. Движение
диффе-
211 "Сцена письма" и. "метаморфоза истины"
ренции получает различные обозначения: след, супплемент, рассеивание, фармакон и
др. Каждая подмена одного понятия другим является сдвигом и смещением, который
определяется различными метафорическими назначениями и нагрузками терминов.
Существует еще одна важная характеристика этих понятий. Деррида в их определении
избегает связки "есть", которая указывает на момент присутствия. "Differance" -
ни слово, ни понятие; след - ни присутствие, ни отсутствие; опространствование -
ни пространство, ни время и т. д. Деррида стремится обнаружить место для
вторжения новых понятий, которые невозможно понять в системе традиционных
оппозиций. Философ фактически избегает одного единственного, главного слова, ибо
его словарь находится в постоянном движении.
Письмо предлагает хотя бы частичную альтернативу метафизическому насилию. Писать
- быть открытым случайности, освобождать себя от принудительной привязанности к
значению, понятию, времени и истине, которые господствуют в западном философском
дискурсе. Письмо несет риск, утрату смысла и значения. Однако ради того, чтобы
придерживаться этого риска в языковой практике, "чтобы сохранять то, что не
желает сохраняться... Мы должны усилить язык и прибегнуть к помощи уловок,
хитростей и симулякров" (Деррида). Письмо превосходит границы Логоса (власти,
значения, присутствия и т. п.). Писать - не что иное, как "освободить себя от
власти абсолютного знания, вернуть его на положенное ему место, расположить и
вписать его внутрь такого пространства, в котором оно лишается своих прав на
господствующее положение" (Деррида). Письмо существует не для того, чтобы
заявлять о чем-либо, подразумевать или выказывать что-либо, а ради того, чтобы
придать смыслу момент "скольжения", уклониться от него. Оно "размножает слова,
повергая одни на фоне других, поглощает их в бесконечной и безосновной подмене,
существенным правилом которой является независимое утверждение игры, находящейся
за пределами значения" (Деррида). Мы должны, по Деррида, мыслить письмо как игру
внутри языка. Не зря в "Федре" Платон осудил письмо как игру - пайдиа - детскую
забаву, противопоставив его тяжести речи. Письмо - не игра в мире, а игра мира,
которая мыслится прежде всяких форм игры в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103