Не имел ли
в виду Мерло-Понти, говоря о грядущем моменте, эту идею natura naturans под
именем Бытия, когда, например, в конце одной замечательной, но малоизвестной
статьи о Гуссерле он писал: "Отныне безотносительность не является ни природой
в-себе, ни системой схватываний абсолютного сознания, ни, тем более, человеком,
а является той "телеологией", о которой говорит Гуссерль - и которая
переписывается и замышляется в кавычках - как сочленение и совокупность тел
Бытия, совершающаяся через человека?"18
В работе Структура поведения, опередившей Феноменологию восприятия, которую он
возвестил и уже в некотором роде опередил, Мерло-Понти запутался на пути,
ведущем к рефлексии над Природой. Но он избежал соблазна чистой объективной и
догматической идеи Природы: "мы вернулись от идеи природы как omnitudo
realitatis к идее объектов, которые знали лишь постижение в себе, partes extra
partes, и определялись только посредством... значения,
105 О Морисе Мерло-Понти
которое в них реализовывалось"19. Эти объекты принадлежат трем порядкам:
физическому, жизненному, человеческому; эти три разряда представляют собой
диалектические возможности, а не возможности бытия20. Таким образом, Мерло-Понти
останавливается на пороге космологии. Это - перспектива витализма, это -
своеобразный критицизм: "структуры", уточняющие всякий порядок, являются
"значениями"; подобно организму, этому Urbild биологического познания,
являющемуся идеальным единством"21, то есть "единством значений, феноменом в
кантовском смысле"22. Но этот критицизм не является кантовским, ибо значения,
наоборот, являются структурами, то есть в противовес вещам, как наименее
заданным величинам, что и показала теория формы, которая навязывает себя
восприятию. Наконец, анализ отношения возвращается к восприятию, к этому
сознанию вовне, посредством которого человек и существует в мире, являясь к тому
же телом, так как "воспринимается вместе со своим телом, и тело - это
естественный я"23. Витализм и критицизм, реализм и идеализм взаимно
нейтрализуются. И на первый план выходит идея о том, что восприятие является не
только обязательной точкой отсчета всякого знания, частью всякой истины, но что
оно есть единственно-абсолютное, невыразимый абсолют, не являющийся ни объектом,
ни субъектом, а только местом, где смысл внезапно проявляется на поверхности,
где структура является значением, исходя из которого структуры вещей и значения
для сознания смогут различаться, без чего здравое суждение никак не может
оправдать дуализм.
Необходимо сказать несколько слов о диалектике. Мерло-Понти употреблял это слово
с осторожностью, за которую нужно его похвалить, но он проявлял значительный
интерес к Гегелю. "Существует, - говорил он, - экзистенциализм Гегеля, в том
смысле, что для него человек не дан непосредственно вместе с сознанием,
обладающим ясностью своей собственной мысли, а берется вместе с жизнью,
предоставленной самой себе, ищущей понимания самой себя. Вся Феноменология духа
описывает это усилие, которое совершает человек, чтобы вновь обрести себя"24.
Диалектика - тот инструмент, который используется Гегелем для описания
путешествия духа через виды сознания, как и для осуществления циркуляции
системы. Но Мерло-Понти делает диалектику диалектикой. Для него предшествующее
начало Логоса находится в основании системы; изначальная хитрость Разума
управляет становлением и делает время подвижной картиной вечности, началом
цельности, но только цельности, всегда незаконченной и всегда
106 М. Дюфрт
возобновляющейся. Диалектика не означает ничего другого, кроме невозможности
всяческой трансцендентности или всяческого бытия вне связи, которая
конституирует основание. Диалектика - это двусмысленность основания и также его
движение, которое продуцирует различные фигуры или структуры в трех
разновидностях, которые мы называли. Диалектика, соединяющая человека с миром,
требует, чтобы эти диалектики осуществлялись в мире, без чего была бы возможна
Философия Природы, которая утверждала бы автономию мира25. И человек тоже
является диалектическим, на сей раз в своем бытии, которое определяется
посредством его самораскрытия в мире и в своей собственной истории. Так как
человек - это свобода, наличие у него тела - это уже свобода, но свобода, всегда
скомпрометированная, сомнительная и как бы ускользающая. Она никогда не является
свободой полностью открытого сознания, а лишь свободой сознания, пронзенного
силой небытия. Мы всегда находимся в плену у мира в той же степени, в какой
человек утверждается и порабощается миром. Нет человека, существовавшего прежде
своей истории. Нет человека, в котором внутренний мир представлен в большей
степени, чем внешний.
Последняя формула определяет для Мерло-Понти подлинный гуманизм "Маленького
человека, сидящего в человеке", который является только призраком наших
блестящих экспрессивных манипуляций рассудка. Но подлинный человек прекрасен, он
не может быть этим фантомом, он, хотя и наделен хрупким телом, выражен в языке,
о котором я уже столько говорил, зависим от непредсказуемой истории, собирается
с силами и начинает видеть, понимать, что-либо значить. Гуманизм сегодня больше
не является чем-то декоративным или благопристойным"26. Гуманизм, который
имеется к тому же и у Сартра, привел Мерло-Понти к другому выбору, нежели Сартра
- к силе нашего согласия;
можно задаться вопросом о его философском основании. Да здравствует очарование
дуализма... Утверждая примат восприятия, не совершает ли Мерло-Понти уступок
идеализму? Как можно не признать примат воспринимаемого, первичность Природы по
сравнению с человеком и, прежде всего, внечеловеческую реальность времени,
которое обеспечивает это предшествование и которое способствует образованию наук
о природе? Наоборот, если существует в мире человеческая история, не нужно ли
сделать больший акцент на том, посредством чего человек отделяется от природы и
утверждается как мысль, способная схватить и сказать главное? В статье о
Гуссерле Рикер различал два движения,
107 О Морисе Мерло-Понти
нуждающиеся в установлении: одно - регрессивность, управляющую впечатлениями в
настоящем, другое - прогрессивность, анализирующую выход вовне логического,
аксиологического и персонального закона в горизонте восприятия: "теория
категориальной интуиции была очень хорошей..., не понятно, почему она была
принесена в жертву феноменологии восприятия"27. И поэтому в одной из недавних
статей Рикер спрашивал себя, был ли Мерло-Понти озабочен этими проблемами: "в
последние годы он все более и более сомневался в том, что способ бытия в мире,
который пробуждает немое восприятие, мог бы эффективно служить образцом
тотальности наших отношений к сущностям и к Бытию"28. Какой была бы следующая
книга Мерло-Понти?
Говорят, что Мерло-Понти всегда вдохновляли хайдеггеровские мысли. Я об этом
ничего не знаю. Но последний был прав в Fragwurdige; вопрошая восприятие, он
описал тайну присутствия, он совершил "возвращение в родную страну" и открыл
"наше местопребывание"29 - не как объект, а как основу. Все, что говорил
Хайдеггер, если не преследовать цель повторять его на манер попугая, может
пониматься с точки зрения означивающего восприятия в глубине раскрытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
в виду Мерло-Понти, говоря о грядущем моменте, эту идею natura naturans под
именем Бытия, когда, например, в конце одной замечательной, но малоизвестной
статьи о Гуссерле он писал: "Отныне безотносительность не является ни природой
в-себе, ни системой схватываний абсолютного сознания, ни, тем более, человеком,
а является той "телеологией", о которой говорит Гуссерль - и которая
переписывается и замышляется в кавычках - как сочленение и совокупность тел
Бытия, совершающаяся через человека?"18
В работе Структура поведения, опередившей Феноменологию восприятия, которую он
возвестил и уже в некотором роде опередил, Мерло-Понти запутался на пути,
ведущем к рефлексии над Природой. Но он избежал соблазна чистой объективной и
догматической идеи Природы: "мы вернулись от идеи природы как omnitudo
realitatis к идее объектов, которые знали лишь постижение в себе, partes extra
partes, и определялись только посредством... значения,
105 О Морисе Мерло-Понти
которое в них реализовывалось"19. Эти объекты принадлежат трем порядкам:
физическому, жизненному, человеческому; эти три разряда представляют собой
диалектические возможности, а не возможности бытия20. Таким образом, Мерло-Понти
останавливается на пороге космологии. Это - перспектива витализма, это -
своеобразный критицизм: "структуры", уточняющие всякий порядок, являются
"значениями"; подобно организму, этому Urbild биологического познания,
являющемуся идеальным единством"21, то есть "единством значений, феноменом в
кантовском смысле"22. Но этот критицизм не является кантовским, ибо значения,
наоборот, являются структурами, то есть в противовес вещам, как наименее
заданным величинам, что и показала теория формы, которая навязывает себя
восприятию. Наконец, анализ отношения возвращается к восприятию, к этому
сознанию вовне, посредством которого человек и существует в мире, являясь к тому
же телом, так как "воспринимается вместе со своим телом, и тело - это
естественный я"23. Витализм и критицизм, реализм и идеализм взаимно
нейтрализуются. И на первый план выходит идея о том, что восприятие является не
только обязательной точкой отсчета всякого знания, частью всякой истины, но что
оно есть единственно-абсолютное, невыразимый абсолют, не являющийся ни объектом,
ни субъектом, а только местом, где смысл внезапно проявляется на поверхности,
где структура является значением, исходя из которого структуры вещей и значения
для сознания смогут различаться, без чего здравое суждение никак не может
оправдать дуализм.
Необходимо сказать несколько слов о диалектике. Мерло-Понти употреблял это слово
с осторожностью, за которую нужно его похвалить, но он проявлял значительный
интерес к Гегелю. "Существует, - говорил он, - экзистенциализм Гегеля, в том
смысле, что для него человек не дан непосредственно вместе с сознанием,
обладающим ясностью своей собственной мысли, а берется вместе с жизнью,
предоставленной самой себе, ищущей понимания самой себя. Вся Феноменология духа
описывает это усилие, которое совершает человек, чтобы вновь обрести себя"24.
Диалектика - тот инструмент, который используется Гегелем для описания
путешествия духа через виды сознания, как и для осуществления циркуляции
системы. Но Мерло-Понти делает диалектику диалектикой. Для него предшествующее
начало Логоса находится в основании системы; изначальная хитрость Разума
управляет становлением и делает время подвижной картиной вечности, началом
цельности, но только цельности, всегда незаконченной и всегда
106 М. Дюфрт
возобновляющейся. Диалектика не означает ничего другого, кроме невозможности
всяческой трансцендентности или всяческого бытия вне связи, которая
конституирует основание. Диалектика - это двусмысленность основания и также его
движение, которое продуцирует различные фигуры или структуры в трех
разновидностях, которые мы называли. Диалектика, соединяющая человека с миром,
требует, чтобы эти диалектики осуществлялись в мире, без чего была бы возможна
Философия Природы, которая утверждала бы автономию мира25. И человек тоже
является диалектическим, на сей раз в своем бытии, которое определяется
посредством его самораскрытия в мире и в своей собственной истории. Так как
человек - это свобода, наличие у него тела - это уже свобода, но свобода, всегда
скомпрометированная, сомнительная и как бы ускользающая. Она никогда не является
свободой полностью открытого сознания, а лишь свободой сознания, пронзенного
силой небытия. Мы всегда находимся в плену у мира в той же степени, в какой
человек утверждается и порабощается миром. Нет человека, существовавшего прежде
своей истории. Нет человека, в котором внутренний мир представлен в большей
степени, чем внешний.
Последняя формула определяет для Мерло-Понти подлинный гуманизм "Маленького
человека, сидящего в человеке", который является только призраком наших
блестящих экспрессивных манипуляций рассудка. Но подлинный человек прекрасен, он
не может быть этим фантомом, он, хотя и наделен хрупким телом, выражен в языке,
о котором я уже столько говорил, зависим от непредсказуемой истории, собирается
с силами и начинает видеть, понимать, что-либо значить. Гуманизм сегодня больше
не является чем-то декоративным или благопристойным"26. Гуманизм, который
имеется к тому же и у Сартра, привел Мерло-Понти к другому выбору, нежели Сартра
- к силе нашего согласия;
можно задаться вопросом о его философском основании. Да здравствует очарование
дуализма... Утверждая примат восприятия, не совершает ли Мерло-Понти уступок
идеализму? Как можно не признать примат воспринимаемого, первичность Природы по
сравнению с человеком и, прежде всего, внечеловеческую реальность времени,
которое обеспечивает это предшествование и которое способствует образованию наук
о природе? Наоборот, если существует в мире человеческая история, не нужно ли
сделать больший акцент на том, посредством чего человек отделяется от природы и
утверждается как мысль, способная схватить и сказать главное? В статье о
Гуссерле Рикер различал два движения,
107 О Морисе Мерло-Понти
нуждающиеся в установлении: одно - регрессивность, управляющую впечатлениями в
настоящем, другое - прогрессивность, анализирующую выход вовне логического,
аксиологического и персонального закона в горизонте восприятия: "теория
категориальной интуиции была очень хорошей..., не понятно, почему она была
принесена в жертву феноменологии восприятия"27. И поэтому в одной из недавних
статей Рикер спрашивал себя, был ли Мерло-Понти озабочен этими проблемами: "в
последние годы он все более и более сомневался в том, что способ бытия в мире,
который пробуждает немое восприятие, мог бы эффективно служить образцом
тотальности наших отношений к сущностям и к Бытию"28. Какой была бы следующая
книга Мерло-Понти?
Говорят, что Мерло-Понти всегда вдохновляли хайдеггеровские мысли. Я об этом
ничего не знаю. Но последний был прав в Fragwurdige; вопрошая восприятие, он
описал тайну присутствия, он совершил "возвращение в родную страну" и открыл
"наше местопребывание"29 - не как объект, а как основу. Все, что говорил
Хайдеггер, если не преследовать цель повторять его на манер попугая, может
пониматься с точки зрения означивающего восприятия в глубине раскрытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103