Таким образом, кримино-
логическая реальность не дает оснований для такого уго-
ловно-правового решения, которое исключало бы органи-
затора из общего круга соучастников преступления и остав-
ляло бы вопрос об его ответственности нерешенным в
Общей части,
Можно было бы, обращаясь к юридической стороне во-
проса, сослаться и на то, что никакого различия в этом пла-
не между организатором, с одной стороны, и подстрекате-
лем или пособником, с другой, вообще провести нельзя.
Ведь и последние, если они сверх своих подстрекательских
или пособнических функций, еще принимают к тому же
непосредственное участие в совершении преступления, прив-
лекаются на практике к ответственности как исполнители,
поскольку считается, что их исполнительская деятельность
поглощает всякую другую.
Однако дифференциация ответственности соучастников, ее
индивидуализация применительно к степени участия в пре-
ступлении требуют полного учета всего сделанного испол-
нителем сверх того, что связано с осуществлением объек-
тивной стороны состава.
Таким образом, недостаточно полное криминологическое
осмысливание проблемы ответственности организатора мо-
жет привести, с одной стороны, к тому, что его деятельность
(когда он не принимает непосредственного участия в со-
вершении преступления) вообще останется за бортом уго-
ловно-правового регулирования, а, с другой (когда он дей-
ствует как исполнитель) - к тому, что его организаторская
По уголовному законодательству, действовавшему до принятия
Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик,
это, как и некоторые другие упущения, компенсировалось существова-
нием института аналогии.
деятельноть будет неучтенной при определении степени его
участия в совершении преступления.
7. Противоположный пример ненадлежащего кримино-
логического осмысливания проблемы соучастия можно ви-
деть в том, что к числу действий, причинно связанных с по-
ведением исполнителя,- а именно они то и составляют
соучастие в преступлении,- были отнесены и действия, ко-
торые в причинной связи с поведением исполнителя не на-
ходятся, а именно - заранее не обещанное укрывательство.
Число примеров, когда неполный учет криминологичес-
кой обстановки или неадекватная ее оценка приводят к свое-
образным деформациям на уровне конструкции уголовной
ответственности, можно было бы продолжить. Но и сказан-
ное со всей очевидностью показывает важность учета всех
этих обстоятельств.
Поскольку в криминологическом плане причины, обус-
ловливающие поведение исполнителя, представляют опас-
ность для социалистических общественных отношений, го-
сударство, общество должны стремиться к их нейтрализа-
ции. В тех же случаях, когда в качестве таких причин
выступают действия других лиц, необходимо криминологи-
ческое осмысление целесообразности использования для
борьбы с ними средств уголовной репрессии, а если это бу-
дет признано необходимым, то и выявление границ, преде-
лов, до которых борьбу с действиями, причинно обуслов-
ливающими поведение исполнителя преступления, целесооб-
разно вести с помощью этих средств.
Как показывает практика борьбы с преступностью, та-
кие действия могут быть достаточно разнообразны. Они мо-
гут заключаться и в активном влиянии на лицо, на форми-
рование у него решимости совершить определенные, запре-
щенные законом действия, и в понуждении его к таким
действиям, и в планировании, организации их. На уголов-
но-правовом уровне такая деятельность охватывает весь
спектр поведения соучастников - от интеллектуального по-
собничества, способствующего формированию умысла ис-
полнителя, до организации преступления.
Наиболее опасными из этих действий являются те, ко-
торые связаны с проявлением инициативы лица в соверше-
нии преступления, поскольку в широком плане это означа-
ет что такое лицо выступает в качестве первопричины пре-
ступления.
3. Инициатор преступления и его криминологическая
характеристика
1. Роль инициатора преступления может быть надлежаще
осмыслена именно на криминологическом уровне, поско-
льку уголовный закон такой фигуры не знает и инициативу
в совершении преступления, по общему правилу, связывает
с действиями соучастников преступления или со специаль-
ными составами, предусмотренными в Особенной части
Уголовного кодекса. Но на криминологическом уровне для
всестороннего исследования проблем, связанных с проявле-
нием инициативы в организации совместной преступной
деятельности, открываются самые широкие перспективы.
Дело в том, что понятие <инициатор преступления>- это,
по существу, криминологический аналог социально-психо-
логического понятия <лидер> для тех случаев, когда речь
идет о совместной антиобщественной деятельности. Поэто-
му применительно к анализу деятельности инциатора пре-
ступления следует опираться на общесоциологические
и социально-психологические характеристики деятель-
ности лидера как стержня, объединяющего людей для
достижения общей, значимой для всех объединяемых,
цели.
В формировании преступления роль инициатора может
быть самой различной: от рождения <идеи> совершить пре-
ступление и <навязывания> ее конкретному лицу, выступаю-
щему в качестве исполнителя его преступных замыслов,
и кончая организацией всей преступной деятельности одно-
го или нескольких лиц.
Следует отметить, что <уровень> инициативы, проявляе-
мой лицом, степень его усилий по воплощению своих пре-
ступных замыслов в жизнь, обнаруженные при этом изоб-
ретательность, настойчивость и последовательность, также
как и характер употребленных при этом приемов и средств,
во многом зависят как от личностных свойств самого ини-
циатора, уровня его антисоциальности, так и от конкретной
ситуации, в которой его деятельность протекает, от лично-
стных качеств, ценностных ориентаций тех, на кого он стре-
мится оказать свое воздействие. Зависит деятельность ини-
циатора и от характера, длительности и стойкости межлич-
ностных связей, существующих между ним, с одной стороны,
II теми, кто попадает в орбиту его инициативы, с другой.
В тех случаях, когда речь идет о групповой деятельности,
она зависит и от характера группы, от системы господст-
вующих в ней ценностей, от степени сорганизованности ее
участников.
2. Можно считать бесспорным, что в любом преступле-
нии, в котором участие принимают два или большее коли-
чество лиц, инициатива в совершении антиобщественных
действий всегда принадлежит одному из них. При этом,
особенно когда речь идет о преступлении, совершаемом со-
исполнителями, инициатива, проявленная одним лицом,
может легко подхватываться другими соучастниками, кото-
рые, воспринимая эту инициативу <на лету>, вносят в нее
и свой собственный вклад. Чаще всего это бывает в пре-
ступлениях ситуационных, таких, например, как групповое
хулиганство. Отсюда нередко затруднительно, а то и просто
невозможно выявить инициатора преступления. Здесь сра-
батывает пресловутый механизм социально-психологиче-
ского заражения, который в условиях общности группового
настроя действует почти с неотвратимостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
логическая реальность не дает оснований для такого уго-
ловно-правового решения, которое исключало бы органи-
затора из общего круга соучастников преступления и остав-
ляло бы вопрос об его ответственности нерешенным в
Общей части,
Можно было бы, обращаясь к юридической стороне во-
проса, сослаться и на то, что никакого различия в этом пла-
не между организатором, с одной стороны, и подстрекате-
лем или пособником, с другой, вообще провести нельзя.
Ведь и последние, если они сверх своих подстрекательских
или пособнических функций, еще принимают к тому же
непосредственное участие в совершении преступления, прив-
лекаются на практике к ответственности как исполнители,
поскольку считается, что их исполнительская деятельность
поглощает всякую другую.
Однако дифференциация ответственности соучастников, ее
индивидуализация применительно к степени участия в пре-
ступлении требуют полного учета всего сделанного испол-
нителем сверх того, что связано с осуществлением объек-
тивной стороны состава.
Таким образом, недостаточно полное криминологическое
осмысливание проблемы ответственности организатора мо-
жет привести, с одной стороны, к тому, что его деятельность
(когда он не принимает непосредственного участия в со-
вершении преступления) вообще останется за бортом уго-
ловно-правового регулирования, а, с другой (когда он дей-
ствует как исполнитель) - к тому, что его организаторская
По уголовному законодательству, действовавшему до принятия
Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик,
это, как и некоторые другие упущения, компенсировалось существова-
нием института аналогии.
деятельноть будет неучтенной при определении степени его
участия в совершении преступления.
7. Противоположный пример ненадлежащего кримино-
логического осмысливания проблемы соучастия можно ви-
деть в том, что к числу действий, причинно связанных с по-
ведением исполнителя,- а именно они то и составляют
соучастие в преступлении,- были отнесены и действия, ко-
торые в причинной связи с поведением исполнителя не на-
ходятся, а именно - заранее не обещанное укрывательство.
Число примеров, когда неполный учет криминологичес-
кой обстановки или неадекватная ее оценка приводят к свое-
образным деформациям на уровне конструкции уголовной
ответственности, можно было бы продолжить. Но и сказан-
ное со всей очевидностью показывает важность учета всех
этих обстоятельств.
Поскольку в криминологическом плане причины, обус-
ловливающие поведение исполнителя, представляют опас-
ность для социалистических общественных отношений, го-
сударство, общество должны стремиться к их нейтрализа-
ции. В тех же случаях, когда в качестве таких причин
выступают действия других лиц, необходимо криминологи-
ческое осмысление целесообразности использования для
борьбы с ними средств уголовной репрессии, а если это бу-
дет признано необходимым, то и выявление границ, преде-
лов, до которых борьбу с действиями, причинно обуслов-
ливающими поведение исполнителя преступления, целесооб-
разно вести с помощью этих средств.
Как показывает практика борьбы с преступностью, та-
кие действия могут быть достаточно разнообразны. Они мо-
гут заключаться и в активном влиянии на лицо, на форми-
рование у него решимости совершить определенные, запре-
щенные законом действия, и в понуждении его к таким
действиям, и в планировании, организации их. На уголов-
но-правовом уровне такая деятельность охватывает весь
спектр поведения соучастников - от интеллектуального по-
собничества, способствующего формированию умысла ис-
полнителя, до организации преступления.
Наиболее опасными из этих действий являются те, ко-
торые связаны с проявлением инициативы лица в соверше-
нии преступления, поскольку в широком плане это означа-
ет что такое лицо выступает в качестве первопричины пре-
ступления.
3. Инициатор преступления и его криминологическая
характеристика
1. Роль инициатора преступления может быть надлежаще
осмыслена именно на криминологическом уровне, поско-
льку уголовный закон такой фигуры не знает и инициативу
в совершении преступления, по общему правилу, связывает
с действиями соучастников преступления или со специаль-
ными составами, предусмотренными в Особенной части
Уголовного кодекса. Но на криминологическом уровне для
всестороннего исследования проблем, связанных с проявле-
нием инициативы в организации совместной преступной
деятельности, открываются самые широкие перспективы.
Дело в том, что понятие <инициатор преступления>- это,
по существу, криминологический аналог социально-психо-
логического понятия <лидер> для тех случаев, когда речь
идет о совместной антиобщественной деятельности. Поэто-
му применительно к анализу деятельности инциатора пре-
ступления следует опираться на общесоциологические
и социально-психологические характеристики деятель-
ности лидера как стержня, объединяющего людей для
достижения общей, значимой для всех объединяемых,
цели.
В формировании преступления роль инициатора может
быть самой различной: от рождения <идеи> совершить пре-
ступление и <навязывания> ее конкретному лицу, выступаю-
щему в качестве исполнителя его преступных замыслов,
и кончая организацией всей преступной деятельности одно-
го или нескольких лиц.
Следует отметить, что <уровень> инициативы, проявляе-
мой лицом, степень его усилий по воплощению своих пре-
ступных замыслов в жизнь, обнаруженные при этом изоб-
ретательность, настойчивость и последовательность, также
как и характер употребленных при этом приемов и средств,
во многом зависят как от личностных свойств самого ини-
циатора, уровня его антисоциальности, так и от конкретной
ситуации, в которой его деятельность протекает, от лично-
стных качеств, ценностных ориентаций тех, на кого он стре-
мится оказать свое воздействие. Зависит деятельность ини-
циатора и от характера, длительности и стойкости межлич-
ностных связей, существующих между ним, с одной стороны,
II теми, кто попадает в орбиту его инициативы, с другой.
В тех случаях, когда речь идет о групповой деятельности,
она зависит и от характера группы, от системы господст-
вующих в ней ценностей, от степени сорганизованности ее
участников.
2. Можно считать бесспорным, что в любом преступле-
нии, в котором участие принимают два или большее коли-
чество лиц, инициатива в совершении антиобщественных
действий всегда принадлежит одному из них. При этом,
особенно когда речь идет о преступлении, совершаемом со-
исполнителями, инициатива, проявленная одним лицом,
может легко подхватываться другими соучастниками, кото-
рые, воспринимая эту инициативу <на лету>, вносят в нее
и свой собственный вклад. Чаще всего это бывает в пре-
ступлениях ситуационных, таких, например, как групповое
хулиганство. Отсюда нередко затруднительно, а то и просто
невозможно выявить инициатора преступления. Здесь сра-
батывает пресловутый механизм социально-психологиче-
ского заражения, который в условиях общности группового
настроя действует почти с неотвратимостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66