Б. Сахаров выделяет как основные формы антисо-
циальной направленности личности, мы судим обычно по
характеру совершенных этой личностью действий, по всему
ее социальному поведению.
Поэтому и при криминологическом изучении соучастия
следует также исходить из анализа деятельности всех сов-
местно участвующих в совершении преступления лиц. При
этом существенными элементами такого анализа является
и характер совершаемых отдельными соучастниками дей-
ствий, и взаимная координация их преступных усилий, и
стойкость существующей между ними связи. Именно сово-
купный анализ всех этих элементов дает основание для
оценки уровня общественной опасности конкретных совме-
стных действий, а, отсюда, и для вывода о направлениях
уголовно-правовой борьбы с ними, получающей выражение
в конструкции конкретных составов преступления. Дает он
и возможность судить об условиях, способствовавших объ-
единению усилий нескольких лиц для совместного соверше-
ния преступления, а, следовательно, и о тех наиболее
эффективных средствах, которые следует (наряду с общей
профилактикой преступлений) применять для предупрежде-
ния совместной преступной деятельности.
2. Криминологические и уголовно-правовые аспекты
видовой деятельности соучастников
1. Криминализация действий соучастников неразрывно свя-
зана с уяснением их причиняющего значения, той роли, ко-
торую они играют в формировании <главного> действия ис-
полнителя. Именно потому, что деятельность соучастников
развивается, как правило, на стадии, предшествующей фор-
мированию умысла и его реализации исполнителем, она
нуждается в криминологическом осмысливании. Первый из
вопросов, который требует такого осмысливания, заключа-
ется в том, чтобы определить, какая степень причастности
тех или иных лиц к преступной деятельности других лиц
может рассматриваться как общественно опасная и, потому,
как такая, которая должна попадать в орбиту уголовно-
правового регулирования. Прежде всего это, конечно, отно-
сится к случаям, образующим соучастие с распределением
ролей, поскольку ситуации, когда каждое из связанных с
преступлением лиц совершает действия, образующие объек-
тивную сторону состава конкретного преступления, каких-
либо сложностей в смысле их отнесения к уголовно-наказу-
емым не создают.
Вопрос о той минимальной степени причастности лица к
преступлению, которая дает основания рассматривать его
действия как общественно опасные, является преюдициаль-
ным и для законодательного решения вопроса об уголовной
ответственности за совершение конкретных действий, свя-
занных с преступлением, но не охватываемых объективной
стороной его состава, и для уголовно-правового конструи-
рования института соучастия. Иными словами, криминоло-
гическое осмысливание этих вопросов позволяет на базе
уголовной политики государства решить, как далеко долж-
на простираться сфера уголовно-правового воздействия, ка-
кой круг действий должен охватываться уголовно-право-
вым запретом.
2. Как известно, феодальное право, далекое от какого-
либо криминологического подхода к преступности, прибега-
ло к столь широкому уголовно-правовому регулированию,
при котором под действие уголовного закона подпадали не
только лица, непосредственно участвовавшие в совершении
преступления, не только те, кто своими действиями так или
иначе способствовал его совершению, но и те, кто в самом
широком плане был лишь едва причастен к нему тем, на-
пример, что находился на месте его совершения. Об этом
можно судить как по древним источникам права, так и по
современной доктрине соучастия в английском праве, во
многом несущей на себе печать средневековья [87; 258;
262].
Для буржуазного права характерно отсутствие глобаль-
ного криминологического осмысливания причинной обу-
словленности преступления, его связанности не только с
индивидуальной биографией лица, приведшей к формирова-
нию у него тех или иных личностных качеств, определенной
фиксированной установки, определяющей способы его реа-
гирования на те или иные внешние факторы, но и с систе-
мой господствующих в обществе цененостей, с той социаль-
ной ситуацией, в которой развивается и действует индивид.
3. Социалистическая криминология достаточно широко
исследовала взаимосвязь и взаимодействие личности и си-
туации. При этом вопрос этот рассмотрен и в широком пла-
не (взаимодействия индивида и внешней среды, как условия
формирования личности) и в узком - взаимодействия
свойств личности и конкретной жизненной ситуации, приво-
дящей к совершению преступления [79; 112; 128; 135; 138].
Но ведь в социологическом плане и внешняя по отноше-
нию к индивиду среда, и конкретная жизненная ситуация,
в которой ему приходится выбирать ту или иную линию
поведения, в конечном итоге слагаются из социального вза-
имодействия как отдельных личностей, так и их общностей.
Оставляя в стороне воздействие социального окружения на
индивида, на процесс формирования его личности, о кото-
ром уже выше шла речь, остановимся на тех аспектах
взаимодействия людей, которые имеют отношение к пробле-
ме совместной преступной деятельности.
Едва ли нужно специально доказывать, что действия
лица, совершающего преступление, неизбежно соприкаса-
ются, вступают во взаимодействие с деятельностью других
лиц. При определенных условиях именно эта деятельность
может обусловливать преступные действия лица или обра-
зовывать ситуацию, в которой эти действия осуществляются.
Иначе говоря, деятельность одних людей может быть при-
чиной или условием противоправных действий других. Мо-
жет она выступать и как повод к совершению преступления.
Таким образом, диапазон, в котором наблюдается взаимо-
связанность противоправного поведения с деятельностью
других лиц, весьма широк. Эта деятельность может быть
<нейтральной> по отношению к совершенному лицом пре-
ступлению, может быть поводом к совершению преступле-
ния, может создавать реальные условия для его реализа-
ции и, наконец, может быть его причиной.
Эта криминологическая реальность, точнее различные ее
проявления надлежаще интерпретируются уголовным пра-
В. Н. Кудрявцев выделяет, например, три основные группы вопро-
сов, позволяющих раскрыть специфику антиобщественного поведения
и его причин. Первую из них составляют вопросы формирования лич-
ности в результате взаимодействия психофизиологических особенностей
индивида и внешней среды, вторую - взаимодействие личности и кон-
кретной жизненной ситуации, приведшей к совершению преступления и,
наконец, третью - вопросы общего соотношения социального и биоло-
гического в генезисе преступного поведения [131, 22}.
вом как на стадии конструирования уголовно-правового за-
прета, так и на стадии применения закона. Так, например,
такие составы как убийство с превышением мер необходи-
мой обороны или убийство в состоянии сильного душевного
волнения, вызванного насилием со стороны потерпевшего,
являются отражением на стадии формирования уголовного
закона ситуации, когда действия виновного провоцируются
поведением потерпевшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
циальной направленности личности, мы судим обычно по
характеру совершенных этой личностью действий, по всему
ее социальному поведению.
Поэтому и при криминологическом изучении соучастия
следует также исходить из анализа деятельности всех сов-
местно участвующих в совершении преступления лиц. При
этом существенными элементами такого анализа является
и характер совершаемых отдельными соучастниками дей-
ствий, и взаимная координация их преступных усилий, и
стойкость существующей между ними связи. Именно сово-
купный анализ всех этих элементов дает основание для
оценки уровня общественной опасности конкретных совме-
стных действий, а, отсюда, и для вывода о направлениях
уголовно-правовой борьбы с ними, получающей выражение
в конструкции конкретных составов преступления. Дает он
и возможность судить об условиях, способствовавших объ-
единению усилий нескольких лиц для совместного соверше-
ния преступления, а, следовательно, и о тех наиболее
эффективных средствах, которые следует (наряду с общей
профилактикой преступлений) применять для предупрежде-
ния совместной преступной деятельности.
2. Криминологические и уголовно-правовые аспекты
видовой деятельности соучастников
1. Криминализация действий соучастников неразрывно свя-
зана с уяснением их причиняющего значения, той роли, ко-
торую они играют в формировании <главного> действия ис-
полнителя. Именно потому, что деятельность соучастников
развивается, как правило, на стадии, предшествующей фор-
мированию умысла и его реализации исполнителем, она
нуждается в криминологическом осмысливании. Первый из
вопросов, который требует такого осмысливания, заключа-
ется в том, чтобы определить, какая степень причастности
тех или иных лиц к преступной деятельности других лиц
может рассматриваться как общественно опасная и, потому,
как такая, которая должна попадать в орбиту уголовно-
правового регулирования. Прежде всего это, конечно, отно-
сится к случаям, образующим соучастие с распределением
ролей, поскольку ситуации, когда каждое из связанных с
преступлением лиц совершает действия, образующие объек-
тивную сторону состава конкретного преступления, каких-
либо сложностей в смысле их отнесения к уголовно-наказу-
емым не создают.
Вопрос о той минимальной степени причастности лица к
преступлению, которая дает основания рассматривать его
действия как общественно опасные, является преюдициаль-
ным и для законодательного решения вопроса об уголовной
ответственности за совершение конкретных действий, свя-
занных с преступлением, но не охватываемых объективной
стороной его состава, и для уголовно-правового конструи-
рования института соучастия. Иными словами, криминоло-
гическое осмысливание этих вопросов позволяет на базе
уголовной политики государства решить, как далеко долж-
на простираться сфера уголовно-правового воздействия, ка-
кой круг действий должен охватываться уголовно-право-
вым запретом.
2. Как известно, феодальное право, далекое от какого-
либо криминологического подхода к преступности, прибега-
ло к столь широкому уголовно-правовому регулированию,
при котором под действие уголовного закона подпадали не
только лица, непосредственно участвовавшие в совершении
преступления, не только те, кто своими действиями так или
иначе способствовал его совершению, но и те, кто в самом
широком плане был лишь едва причастен к нему тем, на-
пример, что находился на месте его совершения. Об этом
можно судить как по древним источникам права, так и по
современной доктрине соучастия в английском праве, во
многом несущей на себе печать средневековья [87; 258;
262].
Для буржуазного права характерно отсутствие глобаль-
ного криминологического осмысливания причинной обу-
словленности преступления, его связанности не только с
индивидуальной биографией лица, приведшей к формирова-
нию у него тех или иных личностных качеств, определенной
фиксированной установки, определяющей способы его реа-
гирования на те или иные внешние факторы, но и с систе-
мой господствующих в обществе цененостей, с той социаль-
ной ситуацией, в которой развивается и действует индивид.
3. Социалистическая криминология достаточно широко
исследовала взаимосвязь и взаимодействие личности и си-
туации. При этом вопрос этот рассмотрен и в широком пла-
не (взаимодействия индивида и внешней среды, как условия
формирования личности) и в узком - взаимодействия
свойств личности и конкретной жизненной ситуации, приво-
дящей к совершению преступления [79; 112; 128; 135; 138].
Но ведь в социологическом плане и внешняя по отноше-
нию к индивиду среда, и конкретная жизненная ситуация,
в которой ему приходится выбирать ту или иную линию
поведения, в конечном итоге слагаются из социального вза-
имодействия как отдельных личностей, так и их общностей.
Оставляя в стороне воздействие социального окружения на
индивида, на процесс формирования его личности, о кото-
ром уже выше шла речь, остановимся на тех аспектах
взаимодействия людей, которые имеют отношение к пробле-
ме совместной преступной деятельности.
Едва ли нужно специально доказывать, что действия
лица, совершающего преступление, неизбежно соприкаса-
ются, вступают во взаимодействие с деятельностью других
лиц. При определенных условиях именно эта деятельность
может обусловливать преступные действия лица или обра-
зовывать ситуацию, в которой эти действия осуществляются.
Иначе говоря, деятельность одних людей может быть при-
чиной или условием противоправных действий других. Мо-
жет она выступать и как повод к совершению преступления.
Таким образом, диапазон, в котором наблюдается взаимо-
связанность противоправного поведения с деятельностью
других лиц, весьма широк. Эта деятельность может быть
<нейтральной> по отношению к совершенному лицом пре-
ступлению, может быть поводом к совершению преступле-
ния, может создавать реальные условия для его реализа-
ции и, наконец, может быть его причиной.
Эта криминологическая реальность, точнее различные ее
проявления надлежаще интерпретируются уголовным пра-
В. Н. Кудрявцев выделяет, например, три основные группы вопро-
сов, позволяющих раскрыть специфику антиобщественного поведения
и его причин. Первую из них составляют вопросы формирования лич-
ности в результате взаимодействия психофизиологических особенностей
индивида и внешней среды, вторую - взаимодействие личности и кон-
кретной жизненной ситуации, приведшей к совершению преступления и,
наконец, третью - вопросы общего соотношения социального и биоло-
гического в генезисе преступного поведения [131, 22}.
вом как на стадии конструирования уголовно-правового за-
прета, так и на стадии применения закона. Так, например,
такие составы как убийство с превышением мер необходи-
мой обороны или убийство в состоянии сильного душевного
волнения, вызванного насилием со стороны потерпевшего,
являются отражением на стадии формирования уголовного
закона ситуации, когда действия виновного провоцируются
поведением потерпевшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66