Но и на стадии применения уго-
ловного закона, даже когда нет специального состава, смяг-
чающего ответственность в определенной, созданной потер-
певшим ситуации, поведение последнего принимается (во
всяком случае, должно) во внимание правоохранительными
органами . Не отражаясь на квалификации действий лица,
совершившего преступление, оно так или иначе сказывается
на определении степени его вины.
Р. систематически пьянствовал, избивал свою сожитель-
ницу. Предпринятые последней попытки к тому, чтобы Р.
оставил ее, ушел из ее дома, ни к чему не привели. Тогда
она решила убить Р. Воспользовавшись случаем, когда Р.
после очередной попойки заснул, К. нанесла ему два удара
топором по голове. Утром она расчленила труп и закопала
в огороде, сказав соседям, что Р. уехал.
Суд, рассматривая дело по обвинению К. в убийстве,
не счел возможным согласиться с позицией защиты о том,
что К. действовала в состоянии сильного душевного волне-
ния, вызванного насилием со стороны Р" поскольку между
очередной ее ссорой с Р. и совершенным ею убийством про-
шло более суток. Вместе с тем суд, придя к выводу, что Р.
своими действиями создал ситуацию, которую К. восприни-
мала как безвыходную, избрал ей наказание по ст. 94
УК УССР в виде 8 лет лишения свободы.
В рассмотренном выше случае речь шла о ситуации, в
которой провоцирующим преступление моментом были дей-
ствия потерпевшего. Но такую ситуацию могут создавать и
действия посторонних лиц, провоцирующих виновного на
определенную форму поведения своим молчаливым сочувст-
вием, молчаливым одобрением его действий. Особенно часто
это наблюдается в среде несовершеннолетних. Один из та-
ких случаев описан Е. Богатом в судебном очерке <Урок>
[62, 31-62]. В нем речь идет о случае жестокого избиения
группой девочек-школьниц своей соученицы, проходившем
на глазах юношей из этой школы, и о том влиянии, которое
Речь идет о так называемом виктимном поведении потерпевшего,
провоцирующего своим поведением преступника на определенные дей-
ствия [167; 184; 236; 256: 264].
3 906 65
присутствие <зрителей> оказывало на поведение правона-
рушительниц.
По современным криминологическим воззрениям такое
поведение отнюдь не всегда влечет за собой уголовно-право-
вую его оценку. Лишь тогда, когда закон возлагает на оп-
ределенных лиц обязанность чинить препятствия преступ-
ным действиям других лиц, их бездействие может повлечь
уголовную ответственность. Задача криминологии и уголов-
ного права как раз в том и заключается, чтобы определить
общественную опасность бездействия в определенных соци-
альных ситуациях и на этой основе - границы уголовной
наказуемости за бездействие.
Но и в первом случае, когда провоцирующим началом
являются действия потерпевшего от преступления, и во
втором - когда источником, провоцирующим преступление,
являются действия третьих лиц, речь идет лишь о поводах
к преступлению, либо об условиях его совершения, образу-
ющих в совокупности с другими объективными факторами
конкретную жизненную ситуацию, которая во взаимодейст-
вии со свойствами личности приводит к преступлению. Ины-
ми словами, в обоих этих случаях названные действия по-
терпевшего или третьих лиц не являются причиной совер-
шенного преступления.
Вместе с тем, в реальной действительности нередко
встречаются случаи, когда действия отдельных лиц настоль-
ко тесно переплетаются с преступным поведением других
лиц, что это последнее уже не может быть рассмотрено в
отрыве от этих действий. Они, тем самым, включаются в
причинную цепочку, обусловливающую общественно опас-
ное противоправное поведение исполнителя, которое, в ко-
нечном итоге, приводит к причинению ущерба правоохра-
няемым интересам.
Здесь сразу же следует провести разграничение между
отрезком причинной цепочки, который исследуется уголов-
ным правом, и тем ее отрезком, изучение которого входит в
предмет криминологии. Если в уголовном праве в качестве
начального звена причинной цепочки выступает конкретный
акт общественно опасного и противоправного поведения
лица, а в качестве ее конечного звена - преступный резуль-
тат, то в криминологии <в качестве начальных звеньев вы-
ступают явления, которые мы относим к причинам преступ-
ления> [131, 114], а завершающим звеном является кон-
кретный поступок человека.
4. Круг явлений, выступающих в качестве причин пре-
ступления, весьма обширен. Остановимся лишь на тех, ко-
торые идентифицируются с конкретными действиями прича-
стных к преступлению лиц. Причем подход к этим действи-
ям и в уголовном праве и в криминологии различен. Если
уголовное право рассматривает эти действия как нарушение
установленного уголовным законом запрета и как предпосыл-
ку уголовной ответственности, то криминология подходит к
ним исключительно с позиций причинности, с позиций того,
насколько эти действия обусловили совершение преступле-
ния исполнителем или насколько они содействовали ему.
Иначе говоря, в рамках криминологического анализа как
раз и устанавливается целесообразность уголовно-правово-
го запрета этих действий.
Причинная связанность этих действий с преступлением,
совершенным исполнителем, может быть различной. Низ-
шую границу такой связанности составляют те действия, ко-
торые лишь способствуют исполнителю в реализации его
преступных намерений, высшую - те, которые определяют
или направляют действия исполнителя.
В сфере уголовного права эта минимальная связанность
третьих лиц с действиями исполнителя определяется как
пособничество преступлению, максимальная же - как под-
стрекательство и организация преступления. Конечно и по-
собничество, и подстрекательство, и организационная дея-
тельность- понятия весьма емкие. В пределах одной и той
же функциональной роли степень напряженности дейст-
вий конкретного соучастника, их влияние на действия ис-
полнителя, а, следовательно, и оценка их общественной опас-
ности могут быть весьма различными. Но это уже вопрос,
который по праву занимает важное место в уголовно-пра-
вовой теории, в частности в тех ее разделах, которые посвя-
щены вопросам индивидуализации ответственности соуча-
стников. Криминологический же подход к этой проблеме
связан прежде всего с тем, что эти действия третьих лиц
выступают в одном причинном ряду с преступлением, со-
вершенным исполнителем.
Сложность этой проблемы в ее практическом воплоще-
нии заключается прежде всего в том, что в причинную за-
висимость с совершаемым лицом преступлением нередко
включаются и такие действия третьих лиц, которые по сво-
им внутренним свойствам, сущности криминогенного со-
держания иметь не могут, А это значит, что в задачу кри-
минологии, предметом изучения которой является преступ-
ность, входит установление дополнительных критериев, с
помощью которых из всех действий третьих лиц, причинно
связанных с преступной деятельностью исполнителя, дол-
жны быть выделены те, которым присущи криминогенные
свойства.
Мы уже говорили о том, что в деятельности получает
свое выражение внутренний настрой личности, ее социаль-
ная ориентация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
ловного закона, даже когда нет специального состава, смяг-
чающего ответственность в определенной, созданной потер-
певшим ситуации, поведение последнего принимается (во
всяком случае, должно) во внимание правоохранительными
органами . Не отражаясь на квалификации действий лица,
совершившего преступление, оно так или иначе сказывается
на определении степени его вины.
Р. систематически пьянствовал, избивал свою сожитель-
ницу. Предпринятые последней попытки к тому, чтобы Р.
оставил ее, ушел из ее дома, ни к чему не привели. Тогда
она решила убить Р. Воспользовавшись случаем, когда Р.
после очередной попойки заснул, К. нанесла ему два удара
топором по голове. Утром она расчленила труп и закопала
в огороде, сказав соседям, что Р. уехал.
Суд, рассматривая дело по обвинению К. в убийстве,
не счел возможным согласиться с позицией защиты о том,
что К. действовала в состоянии сильного душевного волне-
ния, вызванного насилием со стороны Р" поскольку между
очередной ее ссорой с Р. и совершенным ею убийством про-
шло более суток. Вместе с тем суд, придя к выводу, что Р.
своими действиями создал ситуацию, которую К. восприни-
мала как безвыходную, избрал ей наказание по ст. 94
УК УССР в виде 8 лет лишения свободы.
В рассмотренном выше случае речь шла о ситуации, в
которой провоцирующим преступление моментом были дей-
ствия потерпевшего. Но такую ситуацию могут создавать и
действия посторонних лиц, провоцирующих виновного на
определенную форму поведения своим молчаливым сочувст-
вием, молчаливым одобрением его действий. Особенно часто
это наблюдается в среде несовершеннолетних. Один из та-
ких случаев описан Е. Богатом в судебном очерке <Урок>
[62, 31-62]. В нем речь идет о случае жестокого избиения
группой девочек-школьниц своей соученицы, проходившем
на глазах юношей из этой школы, и о том влиянии, которое
Речь идет о так называемом виктимном поведении потерпевшего,
провоцирующего своим поведением преступника на определенные дей-
ствия [167; 184; 236; 256: 264].
3 906 65
присутствие <зрителей> оказывало на поведение правона-
рушительниц.
По современным криминологическим воззрениям такое
поведение отнюдь не всегда влечет за собой уголовно-право-
вую его оценку. Лишь тогда, когда закон возлагает на оп-
ределенных лиц обязанность чинить препятствия преступ-
ным действиям других лиц, их бездействие может повлечь
уголовную ответственность. Задача криминологии и уголов-
ного права как раз в том и заключается, чтобы определить
общественную опасность бездействия в определенных соци-
альных ситуациях и на этой основе - границы уголовной
наказуемости за бездействие.
Но и в первом случае, когда провоцирующим началом
являются действия потерпевшего от преступления, и во
втором - когда источником, провоцирующим преступление,
являются действия третьих лиц, речь идет лишь о поводах
к преступлению, либо об условиях его совершения, образу-
ющих в совокупности с другими объективными факторами
конкретную жизненную ситуацию, которая во взаимодейст-
вии со свойствами личности приводит к преступлению. Ины-
ми словами, в обоих этих случаях названные действия по-
терпевшего или третьих лиц не являются причиной совер-
шенного преступления.
Вместе с тем, в реальной действительности нередко
встречаются случаи, когда действия отдельных лиц настоль-
ко тесно переплетаются с преступным поведением других
лиц, что это последнее уже не может быть рассмотрено в
отрыве от этих действий. Они, тем самым, включаются в
причинную цепочку, обусловливающую общественно опас-
ное противоправное поведение исполнителя, которое, в ко-
нечном итоге, приводит к причинению ущерба правоохра-
няемым интересам.
Здесь сразу же следует провести разграничение между
отрезком причинной цепочки, который исследуется уголов-
ным правом, и тем ее отрезком, изучение которого входит в
предмет криминологии. Если в уголовном праве в качестве
начального звена причинной цепочки выступает конкретный
акт общественно опасного и противоправного поведения
лица, а в качестве ее конечного звена - преступный резуль-
тат, то в криминологии <в качестве начальных звеньев вы-
ступают явления, которые мы относим к причинам преступ-
ления> [131, 114], а завершающим звеном является кон-
кретный поступок человека.
4. Круг явлений, выступающих в качестве причин пре-
ступления, весьма обширен. Остановимся лишь на тех, ко-
торые идентифицируются с конкретными действиями прича-
стных к преступлению лиц. Причем подход к этим действи-
ям и в уголовном праве и в криминологии различен. Если
уголовное право рассматривает эти действия как нарушение
установленного уголовным законом запрета и как предпосыл-
ку уголовной ответственности, то криминология подходит к
ним исключительно с позиций причинности, с позиций того,
насколько эти действия обусловили совершение преступле-
ния исполнителем или насколько они содействовали ему.
Иначе говоря, в рамках криминологического анализа как
раз и устанавливается целесообразность уголовно-правово-
го запрета этих действий.
Причинная связанность этих действий с преступлением,
совершенным исполнителем, может быть различной. Низ-
шую границу такой связанности составляют те действия, ко-
торые лишь способствуют исполнителю в реализации его
преступных намерений, высшую - те, которые определяют
или направляют действия исполнителя.
В сфере уголовного права эта минимальная связанность
третьих лиц с действиями исполнителя определяется как
пособничество преступлению, максимальная же - как под-
стрекательство и организация преступления. Конечно и по-
собничество, и подстрекательство, и организационная дея-
тельность- понятия весьма емкие. В пределах одной и той
же функциональной роли степень напряженности дейст-
вий конкретного соучастника, их влияние на действия ис-
полнителя, а, следовательно, и оценка их общественной опас-
ности могут быть весьма различными. Но это уже вопрос,
который по праву занимает важное место в уголовно-пра-
вовой теории, в частности в тех ее разделах, которые посвя-
щены вопросам индивидуализации ответственности соуча-
стников. Криминологический же подход к этой проблеме
связан прежде всего с тем, что эти действия третьих лиц
выступают в одном причинном ряду с преступлением, со-
вершенным исполнителем.
Сложность этой проблемы в ее практическом воплоще-
нии заключается прежде всего в том, что в причинную за-
висимость с совершаемым лицом преступлением нередко
включаются и такие действия третьих лиц, которые по сво-
им внутренним свойствам, сущности криминогенного со-
держания иметь не могут, А это значит, что в задачу кри-
минологии, предметом изучения которой является преступ-
ность, входит установление дополнительных критериев, с
помощью которых из всех действий третьих лиц, причинно
связанных с преступной деятельностью исполнителя, дол-
жны быть выделены те, которым присущи криминогенные
свойства.
Мы уже говорили о том, что в деятельности получает
свое выражение внутренний настрой личности, ее социаль-
ная ориентация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66