Но и вразрез с тамошней братвой идти - дело гиблое. Так что решил я на хитрость пойти и свой план на этот счет измыслил. Правда, такой, что, как говорится, по исполнении мне на Шараду путь уж точно заказан был бы...
Он покачал головой, сосредоточенно глядя на поверхность темно-янтарного настоя в своей чашке.
- Потому что это лучше - извините, мэм, - задом незащищенным на горячую сковородку присесть, чем тамошней братве в руки залететь, после того как братву эту - уж снова меня, мэм, за худое слово простите - объегорить... Особенно тем макаром, что я придумал.
Он пожал плечами.
- А впрочем, ничего особого я и не придумал: просто решил время потянуть. И за время это с помощью Дара, что Шеге достался, прикопить деньжат решил на порядочные для нас ксивы и на рейс - в какой-нибудь мирок поспокойнее. Типа Океании. А может, и в саму Метрополию. Ну уж а там мальца от дел моих в сторонку отвести и как-то по-хорошему пристроить. К людям порядочным - из тех, что с законом дружат. Потому что со мной - ну какая это ему жизнь будет? Верно, мэм? Над Шегой я вроде как шефство учинил. Забрал его от урода этого - Гарри-Овечки. Комнатенку ему нашел почище, приодел как следует. Беня и Гарри, понятное дело, не в восторге от всего этого были, но допетрили, что для пользы дела так лучше. До конца-то я им, конечно, не раскрылся...
***
Собственно, повлияло на решение, принятое Чудиным, странное сходство судеб - худенького, угловатого мальчишки Шеги по кличке Ключик и его собственной. Оба не помнили своих родителей и так никогда и не узнали, что сталось с ними. Оба с улицы попали в лапы лихих людей. Только вот никакого Дара Николай нигде не подцепил. Вместо этого за плечами у него была солидная криминальная “школа повышения квалификации” - тюряга для малолетних.
А вот Шега с миром исправительных заведений Федерации Тридцати Трех Миров еще не успел познакомиться. На его долю выпало знакомство с другой стороной жизни, с какой познакомиться можно было, пожалуй, только на Шараде.
***
- Понимаете, мэм, - продолжал свой рассказ Чудин, - я так прикинул, что, по всему судя, не должны были его родители быть сволочами... Не хочется мне так думать. Так же как и про своих. Просто где-то лихие времена тогда наступили. Сгинули они во время какой-то заварушки скорее всего. А Шега остался у кого-то на руках обузой. Как его на Шараду занесло- бог весть. Должно быть, попал мальчишка к кому-то, кто в те края переселялся. И этот кто-то, чтобы уж совсем на произвол судьбы ребенка не бросать, отдал его в Новый Приют. Это такое заведение поблизости от Транзитной фактории. Уже не сама Фактория, но еще и не Анклавы.
Гость повертел в воздухе рукой, пытаясь придать ясность своим словам.
- Он, вообще-то, только с той поры себя и помнит. А что до того было - все клочьями, все в тумане... Что раньше в каком-то большом - доме жил, что по лесу гулял с добрым дядей каким-то. Потом - что везли его куда-то, что прятали в темных подвалах. Еще помнит, как на корабле летел. Но на каком и откуда - не помнит совершенно. Помнит только, что чужие люди им занимались, а он их все про маму спрашивал - когда она вернется? А они ему не отвечали. И что за добрый дядя его по лесу водил, и что за люди его прятали - не осталось в памяти. Он себя только в Новом Приюте сознавать начал. И то - есть провалы в памяти его о том месте...
Николай нахмурился, собираясь с мыслями.
- Вы, должно быть, не в курсе тамошних дел, мэм... Скажу только, что за этим Новым Приютом в Транзитной среди народа сведущего худая слава тянется. Вот и Шега странное о нем вспоминает... То есть если со стороны посмотреть, так все, как говорится, путем там было. И учили малышню приютскую счету-грамоте, и к чистоте-порядку приучали. И к тому, чтобы вообще по уму жить. И содержали их хоть, как говорится, по-спартански, но не совсем уж и в черном теле. Только...
Тут Чудин задумчиво поцокал языком.
- Только во всем том какое-то двойное донышко имелось. Ну вот, к примеру, рассказывал малец такие вещи. Учились они там в группах - человек по двенадцать-пятнадцать, по возрасту подобранных, по способностям. Но были у них и такие уроки, на которые их разводили человека по три. А иногда один на один с учителем занимались. Если, конечно, то учителя были - те странные люди, что работали с ними. Они, кстати, и учителями не назывались. А Наставниками... Николай поморщился, словно на язык ему попалось что-то кислое. И продолжил.
- В общем, так и не смог Шега мне толком объяснить, чему его на этих странных занятиях обучали. Помнил только, что много было тестов разных. И еще - что гипноз на нем испытывали. Или что-то очень похожее на гипноз... И есть у меня подозрение, что не только гипноз и психотехники разные там на детишках отрабатывали. Потому что, когда рассказывал мне Шега про то, какие сны да видения к нему приходили после тех занятий, так мне очень даже хорошо припомнились те штуки, что ребята, которые галлюциногенами баловались, рассказывали... Помнил он еще, что возили его и еще нескольких пареньков постарше в странные места какие-то. Но тут тоже все путается. Не всегда Шега знал, что из ему запомнившегося действительно с ним было, а что - сны, да гипноз, да галлюцинации одни... Но одного из Наставников этих он запомнил так, что, думаю, вовек не забудет. Он, собственно, так только его и называл - Наставник. Ничего другого про него не говорил - стар тот или молод, светел или черен, зол или милостив. Одно только повторял: “Все обо мне он знал. Даже то, чего сам про себя не знаю...” Вот такой вот страшный тип в душу ему запал, мэм. Он у Шеги и обнаружил Дар - живой отмычкой служить.
Николай потер лоб и снова поморщился, словно глотая горькое лекарство.
- А особо ему какое-то место запомнилось... Такое, о котором он долго рассказывать не хотел. Но и в себе эту память носить боялся. Такое с людьми бывает: случится с тобой что-то такое, о чем никому рассказывать не стоит, ты и молчишь. Только память тебя гложет и гложет. До тех пор, пока не выложишь всю эту историю первому встречному. Ну, или не совсем первому, а во г. как у нас с Шегой получилось - тому, кто первый к тебе отнесется по-человечески. Я, мэм, доброго дядюшку из себя не корчил и розовых, извините, соплей не распускал. Просто не упускал случая объяснить мальцу, что к чему на этом свете. Ну и, конечно, планами своими поделился немного погодя. Вот тогда он и стал мне всякое такое... сокровенное о себе рассказывать. Тоже делиться стал - тем, что него на душе. И про это свое воспоминание... Или про сон - тоже... Это когда мы с ним как-то раз на природу, к реке выбрались да ближе к ночи костерок развели - он про это и заговорил.
Николай решительно отставил в сторону опустевшую чашку и жестом показал хозяйке, что больше наливать не надо.
- В общем, так... Его Наставник однажды пришел за ним поздним вечером. Ночью уже. Пришел и сказал, что им нужно побывать в одном месте. Вдвоем. Что Наставник довезет мальчика туда на своем “ровере”. Что он - Наставник - долго ждал, когда Шега будет готов к тому, чтобы в том месте побывать. И теперь видит, что тот готов. И медлить нельзя.
Николай помолчал, сразу как-то потемнев лицом.
- Они туда долго добирались, - продолжил гость после почти полуминутной паузы. - Почти всю ночь. И поутру выехали на побережье. В дюны. Там - во сне том или в мороке - только дюны ему и запомнились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Он покачал головой, сосредоточенно глядя на поверхность темно-янтарного настоя в своей чашке.
- Потому что это лучше - извините, мэм, - задом незащищенным на горячую сковородку присесть, чем тамошней братве в руки залететь, после того как братву эту - уж снова меня, мэм, за худое слово простите - объегорить... Особенно тем макаром, что я придумал.
Он пожал плечами.
- А впрочем, ничего особого я и не придумал: просто решил время потянуть. И за время это с помощью Дара, что Шеге достался, прикопить деньжат решил на порядочные для нас ксивы и на рейс - в какой-нибудь мирок поспокойнее. Типа Океании. А может, и в саму Метрополию. Ну уж а там мальца от дел моих в сторонку отвести и как-то по-хорошему пристроить. К людям порядочным - из тех, что с законом дружат. Потому что со мной - ну какая это ему жизнь будет? Верно, мэм? Над Шегой я вроде как шефство учинил. Забрал его от урода этого - Гарри-Овечки. Комнатенку ему нашел почище, приодел как следует. Беня и Гарри, понятное дело, не в восторге от всего этого были, но допетрили, что для пользы дела так лучше. До конца-то я им, конечно, не раскрылся...
***
Собственно, повлияло на решение, принятое Чудиным, странное сходство судеб - худенького, угловатого мальчишки Шеги по кличке Ключик и его собственной. Оба не помнили своих родителей и так никогда и не узнали, что сталось с ними. Оба с улицы попали в лапы лихих людей. Только вот никакого Дара Николай нигде не подцепил. Вместо этого за плечами у него была солидная криминальная “школа повышения квалификации” - тюряга для малолетних.
А вот Шега с миром исправительных заведений Федерации Тридцати Трех Миров еще не успел познакомиться. На его долю выпало знакомство с другой стороной жизни, с какой познакомиться можно было, пожалуй, только на Шараде.
***
- Понимаете, мэм, - продолжал свой рассказ Чудин, - я так прикинул, что, по всему судя, не должны были его родители быть сволочами... Не хочется мне так думать. Так же как и про своих. Просто где-то лихие времена тогда наступили. Сгинули они во время какой-то заварушки скорее всего. А Шега остался у кого-то на руках обузой. Как его на Шараду занесло- бог весть. Должно быть, попал мальчишка к кому-то, кто в те края переселялся. И этот кто-то, чтобы уж совсем на произвол судьбы ребенка не бросать, отдал его в Новый Приют. Это такое заведение поблизости от Транзитной фактории. Уже не сама Фактория, но еще и не Анклавы.
Гость повертел в воздухе рукой, пытаясь придать ясность своим словам.
- Он, вообще-то, только с той поры себя и помнит. А что до того было - все клочьями, все в тумане... Что раньше в каком-то большом - доме жил, что по лесу гулял с добрым дядей каким-то. Потом - что везли его куда-то, что прятали в темных подвалах. Еще помнит, как на корабле летел. Но на каком и откуда - не помнит совершенно. Помнит только, что чужие люди им занимались, а он их все про маму спрашивал - когда она вернется? А они ему не отвечали. И что за добрый дядя его по лесу водил, и что за люди его прятали - не осталось в памяти. Он себя только в Новом Приюте сознавать начал. И то - есть провалы в памяти его о том месте...
Николай нахмурился, собираясь с мыслями.
- Вы, должно быть, не в курсе тамошних дел, мэм... Скажу только, что за этим Новым Приютом в Транзитной среди народа сведущего худая слава тянется. Вот и Шега странное о нем вспоминает... То есть если со стороны посмотреть, так все, как говорится, путем там было. И учили малышню приютскую счету-грамоте, и к чистоте-порядку приучали. И к тому, чтобы вообще по уму жить. И содержали их хоть, как говорится, по-спартански, но не совсем уж и в черном теле. Только...
Тут Чудин задумчиво поцокал языком.
- Только во всем том какое-то двойное донышко имелось. Ну вот, к примеру, рассказывал малец такие вещи. Учились они там в группах - человек по двенадцать-пятнадцать, по возрасту подобранных, по способностям. Но были у них и такие уроки, на которые их разводили человека по три. А иногда один на один с учителем занимались. Если, конечно, то учителя были - те странные люди, что работали с ними. Они, кстати, и учителями не назывались. А Наставниками... Николай поморщился, словно на язык ему попалось что-то кислое. И продолжил.
- В общем, так и не смог Шега мне толком объяснить, чему его на этих странных занятиях обучали. Помнил только, что много было тестов разных. И еще - что гипноз на нем испытывали. Или что-то очень похожее на гипноз... И есть у меня подозрение, что не только гипноз и психотехники разные там на детишках отрабатывали. Потому что, когда рассказывал мне Шега про то, какие сны да видения к нему приходили после тех занятий, так мне очень даже хорошо припомнились те штуки, что ребята, которые галлюциногенами баловались, рассказывали... Помнил он еще, что возили его и еще нескольких пареньков постарше в странные места какие-то. Но тут тоже все путается. Не всегда Шега знал, что из ему запомнившегося действительно с ним было, а что - сны, да гипноз, да галлюцинации одни... Но одного из Наставников этих он запомнил так, что, думаю, вовек не забудет. Он, собственно, так только его и называл - Наставник. Ничего другого про него не говорил - стар тот или молод, светел или черен, зол или милостив. Одно только повторял: “Все обо мне он знал. Даже то, чего сам про себя не знаю...” Вот такой вот страшный тип в душу ему запал, мэм. Он у Шеги и обнаружил Дар - живой отмычкой служить.
Николай потер лоб и снова поморщился, словно глотая горькое лекарство.
- А особо ему какое-то место запомнилось... Такое, о котором он долго рассказывать не хотел. Но и в себе эту память носить боялся. Такое с людьми бывает: случится с тобой что-то такое, о чем никому рассказывать не стоит, ты и молчишь. Только память тебя гложет и гложет. До тех пор, пока не выложишь всю эту историю первому встречному. Ну, или не совсем первому, а во г. как у нас с Шегой получилось - тому, кто первый к тебе отнесется по-человечески. Я, мэм, доброго дядюшку из себя не корчил и розовых, извините, соплей не распускал. Просто не упускал случая объяснить мальцу, что к чему на этом свете. Ну и, конечно, планами своими поделился немного погодя. Вот тогда он и стал мне всякое такое... сокровенное о себе рассказывать. Тоже делиться стал - тем, что него на душе. И про это свое воспоминание... Или про сон - тоже... Это когда мы с ним как-то раз на природу, к реке выбрались да ближе к ночи костерок развели - он про это и заговорил.
Николай решительно отставил в сторону опустевшую чашку и жестом показал хозяйке, что больше наливать не надо.
- В общем, так... Его Наставник однажды пришел за ним поздним вечером. Ночью уже. Пришел и сказал, что им нужно побывать в одном месте. Вдвоем. Что Наставник довезет мальчика туда на своем “ровере”. Что он - Наставник - долго ждал, когда Шега будет готов к тому, чтобы в том месте побывать. И теперь видит, что тот готов. И медлить нельзя.
Николай помолчал, сразу как-то потемнев лицом.
- Они туда долго добирались, - продолжил гость после почти полуминутной паузы. - Почти всю ночь. И поутру выехали на побережье. В дюны. Там - во сне том или в мороке - только дюны ему и запомнились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130