Ник нашел нужного человека на третий день, который весь целиком провел, наблюдая за зданием Евроатома на Киршберг. Он был уверен, что точно опознал его.
— В деловом костюме он в общем-то не походил на того игрунчика, но я совершенно уверен, что это он. И, скорее всего, он должен тут работать.
— И я так думаю, — согласился Ростов. — Если Дикштейн ищет какие-то тайны, его информаторы вряд ли работают в аэропорту или в отеле «Альфа». Так что Нику стоило первым делом поинтересоваться Евроатомом.
Он обращался к Тюрину, но Хассан услышал его и заметил:
— Вы не можете учитывать все до мелочей.
— Нет, могу, — ответил Ростов.
Он проинструктировал Хассана, чтобы тот обзавелся большой машиной темного цвета. Американский «бьюик», в котором они ныне сидели, был подозрителен, но вместителен и неприметен в темноте. Из Евроатома Ник последовал за этим человеком до его дома, и теперь они вчетвером ждали на мощеной улочке рядом со старым домом с террасой.
Ростов терпеть не мог эти номера в стиле «плаща и кинжала». Они так старомодны. Были в ходу в двадцатых и тридцатых годах, да и в таких местах, как Вена, Стамбул и Бейрут, но не в Западной Европе в 1968 году. Это просто опасно хватать мирного человека на улице, запихивать его в машину и бить его, пока он не выдаст нужную информацию. Вас могут увидеть прохожие, которые не побоятся позвонить в полицию и рассказать о том, что они увидели. Ростов предпочитал ясный, четкий и подготовленный ход событий, и он привык пускать в ход мозги, а не кулаки. Но поскольку Дикштейн скрылся с глаз, слова этого типа становились все важнее с каждым днем. Ростов должен выяснить, что он передал Дикштейну, и узнать это надо сегодня.
— Скорей бы он выбрался, — буркнул Петр Тюрин.
— Мы не спешим, — сказал Ростов. Это не соответствовало истине, но он не хотел, чтобы его команда нервничала, считая, что уходит время, и наделала ошибок. Чтобы снять напряжение, он продолжал говорить: — Дикштейну, конечно, кое-что удалось сделать. Он сделал то, что ему надо, и сейчас мы следуем по его стопам. Он понаблюдал за зданием Евроатома, проследил этого человека до дома и стал ждать его на улице. Объект, выйдя, направился в клуб гомосексуалистов. Дикштейн выявил его слабость и использовал её, чтобы сделать из него своего информатора.
— Он не показывался в клубе два последних вечера, — заметил Ник.
— Он понял, что за все надо платить, — сказал Ростов, — особенно за любовь.
— Любовь? — презрительно фыркнул Ник. Ростов не ответил.
Тьма сгустилась, и зажглись уличные фонари. Воздух, проникавший в открытое окно машины, отдавал сыростью: Ростов обратил внимание, как вокруг фонарей курились туманные облачка. Испарения шли от реки. Стоял июнь, и в этом году туманы появились рановато.
— Это что такое? — бросил Тюрин. Пышноволосый человек в двубортном пиджаке быстро шел по тротуару по направлению к ним.
— А ну, тихо, — приказал Ростов. Человек остановился у дома, за которым они наблюдали. Звякнул колокольчик у дверей.
Хассан положил руку на ручку дверцы.
— Еще рано, — прошипел Ростов. В верхнем окне дернулась портьера.
— Может, любовник? — сказал Хассан.
— Заткнись ты, ради Бога, — буркнул ему Ростов. Через минуту парадная дверь открылась, и пышноволосый посетитель зашел внутрь. Ростов уловил облик человека, открывшего двери: это был тот самый, кто передал Дикштейну пакет. Дверь закрылась, и их шансы сошли на нет.
— Слишком быстро. Вот черт, — ругнулся Ростов. Тюрин снова забарабанил пальцами, а Ник почесал в затылке. Хассан разочарованно вздохнул, словно заранее знал, что ожидание просто глупо и ничего не даст. Ростов решил, что давно уже пора поставить его на место.
В течение часа ничего не происходило.
— Так они проведут весь вечер, — предположил Тюрин.
— Если Дикштейн их припугнул, они, скорее всего, опасаются выходить по вечерам, — сказал Ростов.
— Может, вломиться? — спросил Ник.
— Не так просто, — ответил Ростов. — Дело в том, что из окна сверху можно увидеть, кто звонит в двери. И я прикидываю, что незнакомцу они не откроют.
— Этот любовничек может пробыть у него всю ночь.
— Не исключено.
— Стоит просто вышибить двери, — настаивал Ник. Ростов не обратил на него внимания. Ник вечно хочет вламываться, но он не предпримет никаких силовых действии, пока ему не прикажут. Ростов прикидывал, что теперь им придется иметь дело с двумя людьми, что было и сложнее, и опаснее.
— У нас есть какое-то оружие? — спросил он.
Тюрин открыл «бардачок» перед ним и вытащил пистолет.
— Отлично. Лишь бы не пришлось его пускать в ход.
— Он даже не заряжен, — Тюрин засунул оружие в карман плаща.
— Если любовник останется на всю ночь, — спросил Хассан, — может, стоит взять его утром?
— Вне всякого сомнения, нет, — отрезал Ростов. — Мы не можем заниматься такого рода делами при свете дня.
— И что тогда?
— Я ещё не решил.
Он погрузился в размышления вплоть до полуночи, когда проблема разрешилась сама собой.
Полуприкрытыми глазами Ростов наблюдал за парадной дверью. Он увидел, как она дрогнула и начала приоткрываться.
— Наконец-то, — обрадовался он.
Двое мужчин пожелали друг другу спокойной ночи; тот, что помоложе, стоял на тротуаре, а второй, в ночном халате. — в дверях дома. Он держал руку своего любовника в прощальном пожатии. Оба они, вздрогнув, подняли глаза, когда Ник с Тюриным, выскочив из машины, приблизились к ним.
— Не двигаться и не шуметь, — тихо предупредил Тюрин по-французски, показывая им пистолет.
Ростов отметил, что Ник с безошибочным тактическим инстинктом занял позицию сзади и чуть сбоку молодого человека.
— О, Господи, — взмолился старший, — прошу вас, больше не надо.
— В машину, — приказал Тюрин.
— Почему бы вам, подонкам, не оставить нас в покое? — вспылил молодой.
Наблюдая за этой сценой и слушая с заднего сидения машины, Ростов подумал: «Вот та секунда, когда они прикидывают, подчиниться или поднять шум». Он быстро обвел взглядом пустую темную улицу.
Ник, почувствовав, что молодой человек готов оказать неповиновение, обхватил его обеими руками пониже плеч и легко оторвал от земли.
— Не бейте его, — взмолился старший, — я иду. — Он вышел из дома.
Его приятель крикнул:
— Черта с два ты пойдешь!
«Проклятье», — подумал Ростов.
Молодой человек отчаянно извивался в объятьях Ника, а потом попытался ударить его по стопе. Ник отступил на шаг и врезал тому кулаком по почкам.
— Нет, Пьер! — вскричал хозяин дома.
Тюрин подскочил к нему и зажал рот огромной ладонью. Отчаянным усилием тот отвел голову в сторону и успел крикнуть «На помощь!» прежде, чем Тюрин успел снова заткнуть ему рот.
Пьер, опустившись на одно колено, стонал.
Ростов перегнулся через спинку переднего сидения и крикнул в открытое окно: «Тащите их! Двинулись!»
Тюрин подхватил мужчину постарше на руки и таким образом донес его до машины. Пьер внезапно оправился от удара Ника и попытался было пуститься наутек. Хассан вытянул ногу, и тот полетел кувырком, распростершись на брусчатке мостовой.
Ростов увидел, как в верхнем окне соседнего дома зажегся свет. Если эта суматоха ещё продолжится, их арестуют.
Тюрин запихал свою ношу на заднее сидение. Ростов ухватил добычу и сказал Тюрину.
— Я держу его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93