а потом ваши люди снова увидели его в аэропорту Ниццы. Что произошло потом?
— Он направился вместе с туристской группой на ядерную энергостанцию, а потом ему удалось избавиться от хвоста, — сообщил Хассан. — Так что мы снова его потеряли.
— Он пользовался машиной?
— Да. У него был Прокатный «Пежо».
— О'кей. Что вы знаете о его передвижениях во время пребывания в Люксембурге?
Хассан заговорил кратко и сухо, уловив деловой тон Ростова.
— На неделю он остановился в отеле «Альфа» под именем Эда Роджерса. В качестве своего адреса он представил парижское бюро журнала «Международная наука». Такой журнал в самом деле имеется и у них именно такой парижский адрес, но он служит только для доставки почты; у них сотрудничает независимый журналист Эд Роджерс, о нем вот уже больше года ничего не слышно.
Ростов кивнул.
— Как вы, должно быть, знаете, типичное прикрытие для Моссада. Безукоризненное и точное. Что-то еще?
— Да. В предыдущую ночь перед его отъездом случился странный инцидент на Рю Дик. На ней нашли жутко избитых двух типов. С ними, чувствуется, поработал профессионал — переломанные кости, ну, вы знаете такие шутки. Полиции ничего не удалось выяснить: эти типы были известны ей как уличные грабители, и оставалось только предполагать, что они поджидали в укрытии жертву рядом с ночным клубом Гомосексуалистов.
— Грабили педиков, когда те выходили?
— Таково довольно убедительное предположение. Как бы там ни было, нет ничего указывающего, что Дикштейн мог иметь отношение к этому инциденту, кроме того, что он мог так отделать их и был в это время в городе.
— Достаточно весомое предположение, — сказал Ростов. — Вы считаете, что Дикштейн гомосексуалист?
— Возможно, но Каир утверждает, что в его досье нет никаких намеков на это, или же он, должно быть, очень тщательно скрывал этот порок.
— И несмотря на всю свою скрытность, будучи на задании, отправился в ночной клуб к извращенцам. Вам не кажется, что таким аргументом вы стараетесь оправдать сами себя?
След гневного раздражения промелькнул на лице Хассана.
— Так что же вы думаете?
— Мое предположение заключается в том, что среди этой публики у него есть информатор. — Встав, Ростов стал мерить шагами комнату. Он чувствовал, что взял правильную нотку в отношениях с Хассаном, но, пожалуй, с него хватит: не имеет смысла загонять его в угол. Настало время сбросить напряжение. — Давайте прикинем. Зачем ему надо было шататься вокруг атомной станции?
— После Шестидневной войны у израильтян сложились натянутые отношения с Францией. Де Голь наложил эмбарго на поставки оружия. Может быть, Моссад планирует какое-то возмездие, типа взрыва реактора? — предположил Хассан.
Ростов покачал головой.
— Даже израильтянам не свойственна такая безответственность. И к тому же — что Дикштейну делать в Люксембурге?
— Кто знает?
Ростов снова сел.
— Что здесь есть, в Люксембурге? Что может представлять в нем значительный интерес? Вот, например, почему ваш банк расположился здесь?
— Тут достаточно известная европейская столица. Мой банк тут потому, что здесь находится Европейский инвестиционный банк. Но также находятся несколько учреждений Общего рынка — фактически тут под Китцбергом европейский центр.
— Какие именно учреждения?
— Секретариат Европейского парламента. Совет Министров, Верховный Суд. Ах да, и Евроатом.
Ростов уставился на Хассана.
— Евроатом?
— Сокращенно от Европейской комиссии по атомной энергии, но все…
— Я знаю, что это такое, — прервал его Ростов. — Неужели вы не видите связи? Он является в Люксембург, где расположена штаб-квартира Евроатома. а после этого направляется на атомный реактор.
Хассан пожал плечами.
— Интересная гипотеза. Что вы пьете?
— Виски. Наливайте себе. Как я упоминал, французы помогали израильтянам строить их атомный реактор. Теперь они, скорее всего, прекратили поставки. Дикштейн. возможно, вынюхивал тут научные секреты.
Хассан налил себе виски и снова сел.
— Как мы будем работать, мы с вами? У меня есть приказ поддерживать с вами сотрудничество.
— Сегодня вечером явится моя команда, — сказал Ростов. «Сотрудничать, черта с два, — подумал он. — Ты будешь подчиняться моим приказам». Но вслух он сказал: — Я как правило, работаю с двумя людьми — Николаем Буниным и Петром Тюриным. Мы отлично сработались. Они знают, какой стиль я предпочитаю. Так что я хочу, чтобы вы работали вместе с ними и делали, что они вам скажут — вы многому научитесь у них, они опытные агенты.
— Но мои люди…
— Много из них нам не понадобится, — сухо продолжал Ростов. — Лучше всего — небольшая группа. Итак, первая наша задача — засечь Дикштейна, когда и если он надумает вернуться в Люксембург.
— Мои люди круглые сутки дежурят в аэропорту.
— Он, скорее всего, ждет этого и не воспользуется воздушным путем. Мы должны перекрыть все остальные пути. Он может направиться в Евроатом…
— Да, и у здания Жана Моне…
— Мы должны перекрыть отель «Альфа», сунув взятку портье, но вряд ли он там появится. И тот ночной клуб на Рю Дик. Кроме того, он, как вы сказали, брал машину напрокат.
— Да, во Франции.
— Он должен был её где-то бросить — он понимает, что вы засекли номер. Я хочу, чтобы вы связались с прокатной компанией и выяснили, где он её оставил, чтобы составить представление о его передвижениях.
— Очень хорошо.
— Москва пришлет мне его снимок, так что наши люди будут искать его во всех столицах мира. — Ростов допил виски. — И мы его возьмем. Так или иначе.
— Вы в самом деле так считаете? — спросил Хассан.
— Я играл с ним в шахматы. Я знаю, как у него работают мозги. Его открытые ходы рутинные и предсказываемые: потом внезапно он делает что-то совершенно неожиданное, часто идет на очень рискованный ход. Так что остается только дождаться, пока он оступится — и затем отсечь ему голову.
— Насколько мне помнится, — заметил Хассан, — вы проиграли ему матч.
На лице Ростова мелькнула усмешка.
— Да, но тут у нас настоящая жизнь.
Есть два вида тех, кто тенью ходит по следам другого: артисты тротуара и бульдоги. Первые рассматривают слежку как — высокое искусство, сравнимое с театральным действом, поэзией или молекулярной биологией. Они презирают бульдогов, которые считают, что следить за кем-то — это просто топать за ним по пятам, не отрываясь от цели. как собаке держаться поближе к своему хозяину.
Николай Бунин был типичным бульдогом: молодым головорезом из того типа людей, из которых обычно вербуются полицейские или преступники, в зависимости, какая им выпадет доля. Колю доля привела в КГБ: его брат, родом из Грузии, торговал наркотиками, возил товар из Тбилиси в Московский университет. где снабжал им — среди прочих — и сына Ростова Юрия. Коля официально числился шофером, неофициально — телохранителем, и ещё более неофициально — полноценный профессиональный убийца.
Именно он и заметил Пирата.
Ростом Николай Бунин был чуть меньше шести футов и очень массивен. Его широкие плечи плотно облегал кожаный пиджак. У него были короткие светлые волосы, водянистые зеленоватые глаза, и его несколько смущал тот факт, что в двадцатипятилетнем возрасте он брился далеко не каждый день.
В ночном клубе на Рю Дик он произвел впечатление довольно привлекательного молодого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— Он направился вместе с туристской группой на ядерную энергостанцию, а потом ему удалось избавиться от хвоста, — сообщил Хассан. — Так что мы снова его потеряли.
— Он пользовался машиной?
— Да. У него был Прокатный «Пежо».
— О'кей. Что вы знаете о его передвижениях во время пребывания в Люксембурге?
Хассан заговорил кратко и сухо, уловив деловой тон Ростова.
— На неделю он остановился в отеле «Альфа» под именем Эда Роджерса. В качестве своего адреса он представил парижское бюро журнала «Международная наука». Такой журнал в самом деле имеется и у них именно такой парижский адрес, но он служит только для доставки почты; у них сотрудничает независимый журналист Эд Роджерс, о нем вот уже больше года ничего не слышно.
Ростов кивнул.
— Как вы, должно быть, знаете, типичное прикрытие для Моссада. Безукоризненное и точное. Что-то еще?
— Да. В предыдущую ночь перед его отъездом случился странный инцидент на Рю Дик. На ней нашли жутко избитых двух типов. С ними, чувствуется, поработал профессионал — переломанные кости, ну, вы знаете такие шутки. Полиции ничего не удалось выяснить: эти типы были известны ей как уличные грабители, и оставалось только предполагать, что они поджидали в укрытии жертву рядом с ночным клубом Гомосексуалистов.
— Грабили педиков, когда те выходили?
— Таково довольно убедительное предположение. Как бы там ни было, нет ничего указывающего, что Дикштейн мог иметь отношение к этому инциденту, кроме того, что он мог так отделать их и был в это время в городе.
— Достаточно весомое предположение, — сказал Ростов. — Вы считаете, что Дикштейн гомосексуалист?
— Возможно, но Каир утверждает, что в его досье нет никаких намеков на это, или же он, должно быть, очень тщательно скрывал этот порок.
— И несмотря на всю свою скрытность, будучи на задании, отправился в ночной клуб к извращенцам. Вам не кажется, что таким аргументом вы стараетесь оправдать сами себя?
След гневного раздражения промелькнул на лице Хассана.
— Так что же вы думаете?
— Мое предположение заключается в том, что среди этой публики у него есть информатор. — Встав, Ростов стал мерить шагами комнату. Он чувствовал, что взял правильную нотку в отношениях с Хассаном, но, пожалуй, с него хватит: не имеет смысла загонять его в угол. Настало время сбросить напряжение. — Давайте прикинем. Зачем ему надо было шататься вокруг атомной станции?
— После Шестидневной войны у израильтян сложились натянутые отношения с Францией. Де Голь наложил эмбарго на поставки оружия. Может быть, Моссад планирует какое-то возмездие, типа взрыва реактора? — предположил Хассан.
Ростов покачал головой.
— Даже израильтянам не свойственна такая безответственность. И к тому же — что Дикштейну делать в Люксембурге?
— Кто знает?
Ростов снова сел.
— Что здесь есть, в Люксембурге? Что может представлять в нем значительный интерес? Вот, например, почему ваш банк расположился здесь?
— Тут достаточно известная европейская столица. Мой банк тут потому, что здесь находится Европейский инвестиционный банк. Но также находятся несколько учреждений Общего рынка — фактически тут под Китцбергом европейский центр.
— Какие именно учреждения?
— Секретариат Европейского парламента. Совет Министров, Верховный Суд. Ах да, и Евроатом.
Ростов уставился на Хассана.
— Евроатом?
— Сокращенно от Европейской комиссии по атомной энергии, но все…
— Я знаю, что это такое, — прервал его Ростов. — Неужели вы не видите связи? Он является в Люксембург, где расположена штаб-квартира Евроатома. а после этого направляется на атомный реактор.
Хассан пожал плечами.
— Интересная гипотеза. Что вы пьете?
— Виски. Наливайте себе. Как я упоминал, французы помогали израильтянам строить их атомный реактор. Теперь они, скорее всего, прекратили поставки. Дикштейн. возможно, вынюхивал тут научные секреты.
Хассан налил себе виски и снова сел.
— Как мы будем работать, мы с вами? У меня есть приказ поддерживать с вами сотрудничество.
— Сегодня вечером явится моя команда, — сказал Ростов. «Сотрудничать, черта с два, — подумал он. — Ты будешь подчиняться моим приказам». Но вслух он сказал: — Я как правило, работаю с двумя людьми — Николаем Буниным и Петром Тюриным. Мы отлично сработались. Они знают, какой стиль я предпочитаю. Так что я хочу, чтобы вы работали вместе с ними и делали, что они вам скажут — вы многому научитесь у них, они опытные агенты.
— Но мои люди…
— Много из них нам не понадобится, — сухо продолжал Ростов. — Лучше всего — небольшая группа. Итак, первая наша задача — засечь Дикштейна, когда и если он надумает вернуться в Люксембург.
— Мои люди круглые сутки дежурят в аэропорту.
— Он, скорее всего, ждет этого и не воспользуется воздушным путем. Мы должны перекрыть все остальные пути. Он может направиться в Евроатом…
— Да, и у здания Жана Моне…
— Мы должны перекрыть отель «Альфа», сунув взятку портье, но вряд ли он там появится. И тот ночной клуб на Рю Дик. Кроме того, он, как вы сказали, брал машину напрокат.
— Да, во Франции.
— Он должен был её где-то бросить — он понимает, что вы засекли номер. Я хочу, чтобы вы связались с прокатной компанией и выяснили, где он её оставил, чтобы составить представление о его передвижениях.
— Очень хорошо.
— Москва пришлет мне его снимок, так что наши люди будут искать его во всех столицах мира. — Ростов допил виски. — И мы его возьмем. Так или иначе.
— Вы в самом деле так считаете? — спросил Хассан.
— Я играл с ним в шахматы. Я знаю, как у него работают мозги. Его открытые ходы рутинные и предсказываемые: потом внезапно он делает что-то совершенно неожиданное, часто идет на очень рискованный ход. Так что остается только дождаться, пока он оступится — и затем отсечь ему голову.
— Насколько мне помнится, — заметил Хассан, — вы проиграли ему матч.
На лице Ростова мелькнула усмешка.
— Да, но тут у нас настоящая жизнь.
Есть два вида тех, кто тенью ходит по следам другого: артисты тротуара и бульдоги. Первые рассматривают слежку как — высокое искусство, сравнимое с театральным действом, поэзией или молекулярной биологией. Они презирают бульдогов, которые считают, что следить за кем-то — это просто топать за ним по пятам, не отрываясь от цели. как собаке держаться поближе к своему хозяину.
Николай Бунин был типичным бульдогом: молодым головорезом из того типа людей, из которых обычно вербуются полицейские или преступники, в зависимости, какая им выпадет доля. Колю доля привела в КГБ: его брат, родом из Грузии, торговал наркотиками, возил товар из Тбилиси в Московский университет. где снабжал им — среди прочих — и сына Ростова Юрия. Коля официально числился шофером, неофициально — телохранителем, и ещё более неофициально — полноценный профессиональный убийца.
Именно он и заметил Пирата.
Ростом Николай Бунин был чуть меньше шести футов и очень массивен. Его широкие плечи плотно облегал кожаный пиджак. У него были короткие светлые волосы, водянистые зеленоватые глаза, и его несколько смущал тот факт, что в двадцатипятилетнем возрасте он брился далеко не каждый день.
В ночном клубе на Рю Дик он произвел впечатление довольно привлекательного молодого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93