Записывалось по-разному, а в уме всегда был ракетоплан, все восемь лет: 1931-1938 годы.
Ракетоплан не пускал в небо слабый, ненадежный двигатель. И 09 – без конца прогорающий гибрид Тихонравова, и ОР-2, так и не доведенный до ума Цандером и его последователями, – оба они были слишком маломощны, капризны, взрывоопасны, неизвестно было, как их регулировать в полете, и можно ли вообще их регулировать. Королев понимал, что у него нет и в ближайшее время не будет ракетного двигателя, тяга которого позволила бы поднять в небо человека. Зная это, любой другой конструктор на его месте переключился бы на какую-нибудь другую работу. Но Королев не мог позволить себе отложить полет в стратосферу! Если двигатели маломощны, их надо поставить на планеры меньших размеров, испытать и найти оптимальное отношение тяги к весу конструкции. Надо найти этот оптимум именно в реальном полете!
Королев строит три деревянных модели – этакие игрушечные ракетопланы с размахом крыльев около двух метров. Самолетики сначала кувыркались, но Сергей Павлович подогнал отклонение рулей под центровку, и модельки стали летать очень неплохо.
Все это было поздней осенью 1933 года, как раз тогда, когда переезжали из подвала в Лихоборы и начались первые трения с Клейменовым. Королев старался заинтересовать будущего шефа ракетопланом, накануне Октябрьской годовщины дважды возил его на гирдовский полигон в Нахабине, где Тихонравов запускал свою ракету. Первый раз замерз кислородный кран, и ракета не взлетела. Второй раз – под праздник, 6 ноября – взлетела, поднялась метров на сто пятьдесят, взвыла и разлетелась на куски. Зрелище это на Клейменова впечатления не произвело, и потом Королев жалел, что возил его на полигон: Клейменов не раз колол ему глаза «нахабинскими фейерверками». И все-таки, несмотря на эту отвлекающую от дел заварушку в верхах, опыты с маленькими крылатыми ракетами Королев продолжал.
Ракету запускали с горизонтальной деревянной фермы, по которой она разгонялась, а дальше ей полагалось лететь под углом градусов шестьдесят, постепенно набирая высоту. Но делать этого она не хотела. Соскочив с направляющих, «шестерка» – так называлась эта ракета, – пролетела метров десять, упала в снег, зашипела как змея, забилась, завертелась – сразу стало ясно, что прогорела камера сгорания.
Следующий пуск был более удачным: камеру облицевали керамикой. Ракета пролетела метров сто, но сорвалась в пике. Потом на ракету поставили простейший автомат, который должен был обеспечить ее устойчивость в полете, но и он не обеспечил: ракета поднялась на высоту пятиэтажного дома, потом вдруг клюнула носом и врезалась в землю. Менее чем за год до этого Королев писал: «Перед всяким исследователем, перед каждым работником в этой области должен в центре внимания стоять мотор... Все остальные, пусть даже самые сложные, вопросы в процессе работы с летающими моделями объектов и целыми объектами (а летать они будут наверняка в том случае, если есть надежный двигатель), несомненно, будут своевременно и достаточно полно разрешены». Заявление весьма общее. Он уточняет: «Значит ли это, что всеми остальными сопутствующими вопросами не следует заниматься? Конечно, нет. Ими заниматься следует и нужно. И такие вопросы, как, например, достижение устойчивого полета, рациональная система управления РЛА, приспособления для регистрации различных данных на очень больших высотах и многие другие, надо разрешать. Но в каждом таком случае надо помнить, что это будет работа не над ракетой, а над каким-то ее частным вопросом и что хорошо разработать, например, управление – еще не значит иметь хорошую ракету».
Понимать он это понимал, но на деле получилось по-другому. Какой-никакой, пусть еще далекий от совершенства, но ракетный мотор у него уже был. Узким местом в ракетной технике стала новая проблема: управление ракетой в полете. Если сказать честно, то не только «достаточно полного», как пишет Королев, а вообще никакого решения ее не было. Обеспечить равномерный прогресс во всех областях, уравнять движение разных коллективов не за счет замедления его в угоду отстающему, а, наоборот, за счет ускорения до темпов лидера – в этом и проявлялось высокое искусство Королева-организатора.
Проблемой управления в секторе 8 только начинал заниматься Сергей Алексеевич Пивоваров, смекалистый рукодел, но эмпирик, доверявший своему изобретательскому чутью больше, чем высшей математике, которую он знал «в самых общих чертах». Пивоваров очень старался, работал, не жалея сил, и в конце концов родил ГПС – гироскопический прибор стабилизации. Как его настраивать, никто толком не знал. Откуда брать нужные коэффициенты? По какой методике считать статическую устойчивость и эффективность рулей? Подобно тому как ракетный двигатель для своего совершенствования требовал вторжения в дотоле неизвестные инженерам области термодинамики, проблема устойчивости и управления ракетами в полете тоже потребовала вторжения в те области механики и математики, куда инженеры никогда не проникали.
Королев понял это раньше других. Буквально на всех техсоветах и совещаниях он говорит о необходимости развивать работы по автоматическому управлению, создать специальные мастерские по изготовлению автоматов и измерительных приборов.
Понимает он и другое: ракетная техника в развитии своем достигла такого уровня, когда она нуждается в конкретной помощи фундаментальных наук. Для дальнейшего движения вперед надо привлекать ученых. Сергей Павлович начал с того, что сам прочел закрытую лекцию о проблеме управления крылатыми ракетами в Институте механики МГУ. Задача была: расшевелить и увлечь идеями.
Отношение к лекции у слушателей было слегка ироничное: молодой парень в гимнастерке «учил жить» университетскую профессуру. В первом ряду уселись, умиротворенно сложив руки на животе, корифеи: директор института, ученик самого Н.Е. Жуковского профессор Леонид Самуилович Лейбензон, тоже профессор и тоже ученик Жуковского, аэромеханик Владимир Васильевич Голубев, консультант Королева, «посол большой науки» в РНИИ Николай Николаевич Бухгольц и другие известные ученые. Королев закончил доклад призывом помочь решить проблему управления полетом ракет. Корифеи дружно закивали: помочь нужно. Королев уточнил: это не общественная работа, РНИИ готов платить деньги. В рядах аспирантов сразу наметилось некоторое шевеление: не так часто удавалось им подзаработать. Дело кончилось тем, что с сотрудниками института: Х.А. Рахматулиным (он станет академиком в Узбекистане), Д.С. Вилькером, Л.П. Смирновым, Г.И. Двушерстновым Королев заключил хозрасчетные договоры. Но сказать, что молодые механики, вдохновленные речью Сергея Павловича, увлеклись ракетной техникой, значило бы погрешить против истины. Пожалуй, никто из них, кроме Георгия Александровича Тюлина, в этой области работать не стали. Многие из них рассматривали РНИИ как сытную оборонную кормушку, где можно подкормиться. Договорные работы нередко преследовали цель попросту «запудрить мозги» ракетчикам. Они были безупречны по форме, наукообразны по языку, но нередко очень бедны по содержанию. В уравнения и формулы подставлялись вновь изобретенные «ракетные» члены и коффициенты, которые придавали им вид непривычный для глаза и на первых порах создавали иллюзию неких новых разработок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360
Ракетоплан не пускал в небо слабый, ненадежный двигатель. И 09 – без конца прогорающий гибрид Тихонравова, и ОР-2, так и не доведенный до ума Цандером и его последователями, – оба они были слишком маломощны, капризны, взрывоопасны, неизвестно было, как их регулировать в полете, и можно ли вообще их регулировать. Королев понимал, что у него нет и в ближайшее время не будет ракетного двигателя, тяга которого позволила бы поднять в небо человека. Зная это, любой другой конструктор на его месте переключился бы на какую-нибудь другую работу. Но Королев не мог позволить себе отложить полет в стратосферу! Если двигатели маломощны, их надо поставить на планеры меньших размеров, испытать и найти оптимальное отношение тяги к весу конструкции. Надо найти этот оптимум именно в реальном полете!
Королев строит три деревянных модели – этакие игрушечные ракетопланы с размахом крыльев около двух метров. Самолетики сначала кувыркались, но Сергей Павлович подогнал отклонение рулей под центровку, и модельки стали летать очень неплохо.
Все это было поздней осенью 1933 года, как раз тогда, когда переезжали из подвала в Лихоборы и начались первые трения с Клейменовым. Королев старался заинтересовать будущего шефа ракетопланом, накануне Октябрьской годовщины дважды возил его на гирдовский полигон в Нахабине, где Тихонравов запускал свою ракету. Первый раз замерз кислородный кран, и ракета не взлетела. Второй раз – под праздник, 6 ноября – взлетела, поднялась метров на сто пятьдесят, взвыла и разлетелась на куски. Зрелище это на Клейменова впечатления не произвело, и потом Королев жалел, что возил его на полигон: Клейменов не раз колол ему глаза «нахабинскими фейерверками». И все-таки, несмотря на эту отвлекающую от дел заварушку в верхах, опыты с маленькими крылатыми ракетами Королев продолжал.
Ракету запускали с горизонтальной деревянной фермы, по которой она разгонялась, а дальше ей полагалось лететь под углом градусов шестьдесят, постепенно набирая высоту. Но делать этого она не хотела. Соскочив с направляющих, «шестерка» – так называлась эта ракета, – пролетела метров десять, упала в снег, зашипела как змея, забилась, завертелась – сразу стало ясно, что прогорела камера сгорания.
Следующий пуск был более удачным: камеру облицевали керамикой. Ракета пролетела метров сто, но сорвалась в пике. Потом на ракету поставили простейший автомат, который должен был обеспечить ее устойчивость в полете, но и он не обеспечил: ракета поднялась на высоту пятиэтажного дома, потом вдруг клюнула носом и врезалась в землю. Менее чем за год до этого Королев писал: «Перед всяким исследователем, перед каждым работником в этой области должен в центре внимания стоять мотор... Все остальные, пусть даже самые сложные, вопросы в процессе работы с летающими моделями объектов и целыми объектами (а летать они будут наверняка в том случае, если есть надежный двигатель), несомненно, будут своевременно и достаточно полно разрешены». Заявление весьма общее. Он уточняет: «Значит ли это, что всеми остальными сопутствующими вопросами не следует заниматься? Конечно, нет. Ими заниматься следует и нужно. И такие вопросы, как, например, достижение устойчивого полета, рациональная система управления РЛА, приспособления для регистрации различных данных на очень больших высотах и многие другие, надо разрешать. Но в каждом таком случае надо помнить, что это будет работа не над ракетой, а над каким-то ее частным вопросом и что хорошо разработать, например, управление – еще не значит иметь хорошую ракету».
Понимать он это понимал, но на деле получилось по-другому. Какой-никакой, пусть еще далекий от совершенства, но ракетный мотор у него уже был. Узким местом в ракетной технике стала новая проблема: управление ракетой в полете. Если сказать честно, то не только «достаточно полного», как пишет Королев, а вообще никакого решения ее не было. Обеспечить равномерный прогресс во всех областях, уравнять движение разных коллективов не за счет замедления его в угоду отстающему, а, наоборот, за счет ускорения до темпов лидера – в этом и проявлялось высокое искусство Королева-организатора.
Проблемой управления в секторе 8 только начинал заниматься Сергей Алексеевич Пивоваров, смекалистый рукодел, но эмпирик, доверявший своему изобретательскому чутью больше, чем высшей математике, которую он знал «в самых общих чертах». Пивоваров очень старался, работал, не жалея сил, и в конце концов родил ГПС – гироскопический прибор стабилизации. Как его настраивать, никто толком не знал. Откуда брать нужные коэффициенты? По какой методике считать статическую устойчивость и эффективность рулей? Подобно тому как ракетный двигатель для своего совершенствования требовал вторжения в дотоле неизвестные инженерам области термодинамики, проблема устойчивости и управления ракетами в полете тоже потребовала вторжения в те области механики и математики, куда инженеры никогда не проникали.
Королев понял это раньше других. Буквально на всех техсоветах и совещаниях он говорит о необходимости развивать работы по автоматическому управлению, создать специальные мастерские по изготовлению автоматов и измерительных приборов.
Понимает он и другое: ракетная техника в развитии своем достигла такого уровня, когда она нуждается в конкретной помощи фундаментальных наук. Для дальнейшего движения вперед надо привлекать ученых. Сергей Павлович начал с того, что сам прочел закрытую лекцию о проблеме управления крылатыми ракетами в Институте механики МГУ. Задача была: расшевелить и увлечь идеями.
Отношение к лекции у слушателей было слегка ироничное: молодой парень в гимнастерке «учил жить» университетскую профессуру. В первом ряду уселись, умиротворенно сложив руки на животе, корифеи: директор института, ученик самого Н.Е. Жуковского профессор Леонид Самуилович Лейбензон, тоже профессор и тоже ученик Жуковского, аэромеханик Владимир Васильевич Голубев, консультант Королева, «посол большой науки» в РНИИ Николай Николаевич Бухгольц и другие известные ученые. Королев закончил доклад призывом помочь решить проблему управления полетом ракет. Корифеи дружно закивали: помочь нужно. Королев уточнил: это не общественная работа, РНИИ готов платить деньги. В рядах аспирантов сразу наметилось некоторое шевеление: не так часто удавалось им подзаработать. Дело кончилось тем, что с сотрудниками института: Х.А. Рахматулиным (он станет академиком в Узбекистане), Д.С. Вилькером, Л.П. Смирновым, Г.И. Двушерстновым Королев заключил хозрасчетные договоры. Но сказать, что молодые механики, вдохновленные речью Сергея Павловича, увлеклись ракетной техникой, значило бы погрешить против истины. Пожалуй, никто из них, кроме Георгия Александровича Тюлина, в этой области работать не стали. Многие из них рассматривали РНИИ как сытную оборонную кормушку, где можно подкормиться. Договорные работы нередко преследовали цель попросту «запудрить мозги» ракетчикам. Они были безупречны по форме, наукообразны по языку, но нередко очень бедны по содержанию. В уравнения и формулы подставлялись вновь изобретенные «ракетные» члены и коффициенты, которые придавали им вид непривычный для глаза и на первых порах создавали иллюзию неких новых разработок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360