А Мстислав... Помню, он ездил со мной в Балахну, на строительство бумажного комбината. Есть даже снимок: сидит верхом на бетономешалке...
Учился Мстислав хорошо. В шестнадцать лет он окончил школу и решил идти по стопам отца – стать строителем. Хотел поступить в МВТУ на строительный факультет, но его не приняли: слишком молод. Старшая сестра, студентка математического факультета Московского университета, советовала брату попытать счастья в МГУ. В ту пору в приемную комиссию университета входили и студенты. Молодость нового абитуриента их не смутила. Сомневающимся преподавателям они говорили: «Давайте попробуем. А если он сдаст все на отлично?» Он и сдал все на отлично.
Одним из ведущих профессоров в университете был тогда Николай Николаевич Лузин. Он воспитал блестящую плеяду советских математиков: А.Я.Хинчин, П.С.Александров, Л.А.Люстерник, М.А.Лаврентьев, А.Н.Колмогоров. Среди его учеников был и молодой Келдыш. Однажды в фойе Московской консерватории Всеволод Михайлович Келдыш, гуляя с женой во время антракта, встретил Лузина.
– Должен вас очень огорчить, – сказал математик, – ваш сын идет на дно...
Звонок прервал беседу. Нетрудно понять, с каким нетерпением ожидал Келдыш-старший окончания концерта: шутка ли, когда профессор так характеризует своего студента, а этот студент – твой сын!
– Да, да, идет на дно! – продолжил в гардеробе Лузин начатый разговор. – Вы представляете, он увлекается прикладной математикой! Его, видите ли, интересуют инженерные задачи! Гибнет незаурядный математический талант!
Может быть, именно эта «инженерная жилка» в молодом математике и привлекла к нему внимание двух других ученых: заместителя начальника ЦАГИ Александра Ивановича Некрасова, уже известного нам по туполевской шараге, и выдающегося аэродинамика, первого ученика Н.Е.Жуковского Сергея Алексеевича Чаплыгина. После окончания университета в 1931 году двадцатилетний Келдыш становится сотрудником ЦАГИ.
«Научный труд – это не мертвая схема, а луч света для практиков», – поучал молодежь Чаплыгин. Может быть, как нигде в другом месте выявились в те годы в ЦАГИ принципиальные особенности новой математической школы – органическое слияние чистой и прикладной науки, диалектическое единство абстрактного и конкретного. Поэтому не случайной была победа над одним из коварнейших врагов самолетов – флаттером.
Флаттер – это стремительно нарастающая вибрация конструкции, внезапно возникающая при некой, так называемой критической скорости полета. Флаттер никак не предупреждал о себе, он внезапно охватывал самолет, и иногда было достаточно нескольких секунд, чтобы машина в воздухе развалилась на куски. С земли казалось, что самолеты взрывались. Это явление было столь стремительным и неуловимым, что находились люди, считавшие, что причина катастроф кроется совсем в другом, а «флаттер выдуман в ЦАГИ».
Столкнувшись с флаттером, которым тогда занимались опытные механики Борин, Гроссман и Кричевский, Келдыш сразу понял, что это лишь одно из проявлений еще неисследованного мира динамической прочности, в который вторглась авиация. Он занялся нестационарными, меняющимися во времени режимами, анализируя их с предельной математической точностью. Перед войной флаттер был побежден, но Келдыш понимал, что за частной задачей флаттера стоит целый сонм других проблем, которые не могут не появиться там, где царствуют невиданные ранее скорости.
В отличие от многих «чистых» теоретиков 27-летний Келдыш, ставший уже доктором физико-математических наук, оказался и довольно смекалистым экспериментатором. Он тщательно продумывал опыты в аэродинамических трубах и реальных полетах, которые подтвердили его теоретические предположения.
Трудный, самый трудный 1941-й. Немцы знают, что такое ЦАГИ. Бомбежки чуть ли не каждый день. В ту страшную осень у Мстислава Всеволодовича большая радость – родился сын. Петька. Родился прямо во время бомбежки...
У новой темы, которой занялся Келдыш, странное название: шимми. Точнее – шимми переднего колеса трехколесного шасси. Шимми – это танец, модный американский танец. У них самолеты и «затанцевали». Уже в первых машинах с трехколесным шасси переднее колесо при некоторой скорости начинало произвольно поворачиваться вокруг стойки, то немного вправо, то чуть-чуть влево. Самолет съезжал с бетонной дорожки, зарывался носом в землю. А того хуже, стойка ломалась на большой скорости, и тогда шимми становился для летчика танцем смерти.
Все как будто просто. Колесо катится по земле, что тут хитрого? Но колесо нагружено. Какие силы возникают там, где пневматика касалась земли? Как они зависят от скорости движения колеса? Что заставляло его «танцевать»? Член-корреспондент АН СССР – избран за решение задачи флаттера – Келдыш руководит уже целым коллективом исследователей. У него свой почерк, свой стиль. Он никогда не позволяет себе повышать тон при разговоре, резко перебивать собеседника. Но когда он своим тягучим голосом, с мягкой буквой «л» начинает критиковать, тогда, наверное, многие предпочли бы такой «ласковой» критике самый громкий разнос. Он знает силы каждого, никогда не переоценивает людей, но никогда не докучает им мелкой начальственной опекой. Перед каждым своя задача. Десятки частных ответов дают один – общий. Он схватывает идеи моментально, освобождает их от шелухи второстепенных подробностей, обнажает главное, оценивает его с самых общих, самых объективных позиций. Ему органически чуждо то, что называется ведомственными интересами. Никто никогда не мог сказать, что Келдыш «человек» Туполева, Шахурина, Баранова или Устинова. В сравнении с Королевым он был гораздо более независимым, но не только в силу характера, а, прежде всего, благодаря специфике самой его работы.
Когда появились первые советские самолеты с трехколесными шасси, проблема шимми была уже решена. Советские машины не «танцевали». В 1946 году за эту работу Келдыш был отмечен второй Сталинской премией. В том же году 35-летний ученый стал академиком. Через три года на общем собрании Академии наук СССР, посвященной советской математической школе, профессор П.С. Александров отметил, что Келдыш «является выдающимся исследователем не только в математике, но и в механике».
В 1956-1957 годах совсем зеленым инженером я работал в РНИИ, а точнее – в НИИ-1 Министерства авиационной промышленности – такова была новая, кажется уже четвертая по счету вывеска многострадального РНИИ. Его научным руководителем был Келдыш. Среди молодежи о нем ходили легенды. Всерьез говорили о том, что не существует такой прикладной математической задачи, которую он не смог бы решить, если она верно сформулирована. Однажды Келдыш дал десять дней одной из лабораторий на проведение неких расчетов. В конце срока смущенный руководитель лаборатории признался, что работа не выполнена, поскольку очень трудно сформулировать задание для ЭВМ. Келдыш поморщился, взял коробку «Казбека», перевернул тыльной светлой стороной, покрутил в руках карандаш и быстро что-то написал на коробке.
– Мне кажется, что теперь это сможет сосчитать даже кошка, – сказал он, брезгливо отодвигая от себя коробку.
Я присутствовал на защите одной докторской диссертации. Келдыш председательствовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360
Учился Мстислав хорошо. В шестнадцать лет он окончил школу и решил идти по стопам отца – стать строителем. Хотел поступить в МВТУ на строительный факультет, но его не приняли: слишком молод. Старшая сестра, студентка математического факультета Московского университета, советовала брату попытать счастья в МГУ. В ту пору в приемную комиссию университета входили и студенты. Молодость нового абитуриента их не смутила. Сомневающимся преподавателям они говорили: «Давайте попробуем. А если он сдаст все на отлично?» Он и сдал все на отлично.
Одним из ведущих профессоров в университете был тогда Николай Николаевич Лузин. Он воспитал блестящую плеяду советских математиков: А.Я.Хинчин, П.С.Александров, Л.А.Люстерник, М.А.Лаврентьев, А.Н.Колмогоров. Среди его учеников был и молодой Келдыш. Однажды в фойе Московской консерватории Всеволод Михайлович Келдыш, гуляя с женой во время антракта, встретил Лузина.
– Должен вас очень огорчить, – сказал математик, – ваш сын идет на дно...
Звонок прервал беседу. Нетрудно понять, с каким нетерпением ожидал Келдыш-старший окончания концерта: шутка ли, когда профессор так характеризует своего студента, а этот студент – твой сын!
– Да, да, идет на дно! – продолжил в гардеробе Лузин начатый разговор. – Вы представляете, он увлекается прикладной математикой! Его, видите ли, интересуют инженерные задачи! Гибнет незаурядный математический талант!
Может быть, именно эта «инженерная жилка» в молодом математике и привлекла к нему внимание двух других ученых: заместителя начальника ЦАГИ Александра Ивановича Некрасова, уже известного нам по туполевской шараге, и выдающегося аэродинамика, первого ученика Н.Е.Жуковского Сергея Алексеевича Чаплыгина. После окончания университета в 1931 году двадцатилетний Келдыш становится сотрудником ЦАГИ.
«Научный труд – это не мертвая схема, а луч света для практиков», – поучал молодежь Чаплыгин. Может быть, как нигде в другом месте выявились в те годы в ЦАГИ принципиальные особенности новой математической школы – органическое слияние чистой и прикладной науки, диалектическое единство абстрактного и конкретного. Поэтому не случайной была победа над одним из коварнейших врагов самолетов – флаттером.
Флаттер – это стремительно нарастающая вибрация конструкции, внезапно возникающая при некой, так называемой критической скорости полета. Флаттер никак не предупреждал о себе, он внезапно охватывал самолет, и иногда было достаточно нескольких секунд, чтобы машина в воздухе развалилась на куски. С земли казалось, что самолеты взрывались. Это явление было столь стремительным и неуловимым, что находились люди, считавшие, что причина катастроф кроется совсем в другом, а «флаттер выдуман в ЦАГИ».
Столкнувшись с флаттером, которым тогда занимались опытные механики Борин, Гроссман и Кричевский, Келдыш сразу понял, что это лишь одно из проявлений еще неисследованного мира динамической прочности, в который вторглась авиация. Он занялся нестационарными, меняющимися во времени режимами, анализируя их с предельной математической точностью. Перед войной флаттер был побежден, но Келдыш понимал, что за частной задачей флаттера стоит целый сонм других проблем, которые не могут не появиться там, где царствуют невиданные ранее скорости.
В отличие от многих «чистых» теоретиков 27-летний Келдыш, ставший уже доктором физико-математических наук, оказался и довольно смекалистым экспериментатором. Он тщательно продумывал опыты в аэродинамических трубах и реальных полетах, которые подтвердили его теоретические предположения.
Трудный, самый трудный 1941-й. Немцы знают, что такое ЦАГИ. Бомбежки чуть ли не каждый день. В ту страшную осень у Мстислава Всеволодовича большая радость – родился сын. Петька. Родился прямо во время бомбежки...
У новой темы, которой занялся Келдыш, странное название: шимми. Точнее – шимми переднего колеса трехколесного шасси. Шимми – это танец, модный американский танец. У них самолеты и «затанцевали». Уже в первых машинах с трехколесным шасси переднее колесо при некоторой скорости начинало произвольно поворачиваться вокруг стойки, то немного вправо, то чуть-чуть влево. Самолет съезжал с бетонной дорожки, зарывался носом в землю. А того хуже, стойка ломалась на большой скорости, и тогда шимми становился для летчика танцем смерти.
Все как будто просто. Колесо катится по земле, что тут хитрого? Но колесо нагружено. Какие силы возникают там, где пневматика касалась земли? Как они зависят от скорости движения колеса? Что заставляло его «танцевать»? Член-корреспондент АН СССР – избран за решение задачи флаттера – Келдыш руководит уже целым коллективом исследователей. У него свой почерк, свой стиль. Он никогда не позволяет себе повышать тон при разговоре, резко перебивать собеседника. Но когда он своим тягучим голосом, с мягкой буквой «л» начинает критиковать, тогда, наверное, многие предпочли бы такой «ласковой» критике самый громкий разнос. Он знает силы каждого, никогда не переоценивает людей, но никогда не докучает им мелкой начальственной опекой. Перед каждым своя задача. Десятки частных ответов дают один – общий. Он схватывает идеи моментально, освобождает их от шелухи второстепенных подробностей, обнажает главное, оценивает его с самых общих, самых объективных позиций. Ему органически чуждо то, что называется ведомственными интересами. Никто никогда не мог сказать, что Келдыш «человек» Туполева, Шахурина, Баранова или Устинова. В сравнении с Королевым он был гораздо более независимым, но не только в силу характера, а, прежде всего, благодаря специфике самой его работы.
Когда появились первые советские самолеты с трехколесными шасси, проблема шимми была уже решена. Советские машины не «танцевали». В 1946 году за эту работу Келдыш был отмечен второй Сталинской премией. В том же году 35-летний ученый стал академиком. Через три года на общем собрании Академии наук СССР, посвященной советской математической школе, профессор П.С. Александров отметил, что Келдыш «является выдающимся исследователем не только в математике, но и в механике».
В 1956-1957 годах совсем зеленым инженером я работал в РНИИ, а точнее – в НИИ-1 Министерства авиационной промышленности – такова была новая, кажется уже четвертая по счету вывеска многострадального РНИИ. Его научным руководителем был Келдыш. Среди молодежи о нем ходили легенды. Всерьез говорили о том, что не существует такой прикладной математической задачи, которую он не смог бы решить, если она верно сформулирована. Однажды Келдыш дал десять дней одной из лабораторий на проведение неких расчетов. В конце срока смущенный руководитель лаборатории признался, что работа не выполнена, поскольку очень трудно сформулировать задание для ЭВМ. Келдыш поморщился, взял коробку «Казбека», перевернул тыльной светлой стороной, покрутил в руках карандаш и быстро что-то написал на коробке.
– Мне кажется, что теперь это сможет сосчитать даже кошка, – сказал он, брезгливо отодвигая от себя коробку.
Я присутствовал на защите одной докторской диссертации. Келдыш председательствовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360