https://www.dushevoi.ru/products/mebel-dlja-vannoj/nedorogaya/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Она якобы ходила в Кремль заступаться за Сережу Королева, с большим трудом добралась до Поскребышева и взяла с него обещание, что он непременно передаст ее заявление Сталину. Трудно сказать, показывал Поскребышев эту бумагу Сталину или сам дал команду разобраться.
Рассказывая об этих страшных годах всеобщей подозрительности, доносительства, предательства идеалов и друзей, особенно приятно находить в этой грязи зерна истинного благородства. Это относится не только к Героям – Герою легче быть благородным. Молоденький Гриша Авербух, который работал с Королевым в РНИИ, сразу после ареста Сергея Павловича пришел к Ксении Максимилиановне – вот это герой! То, что в дом «врага народа» приходили Юрий Александрович Победоносцев и Евгений Сергеевич Щетинков, говорит о них больше, чем все характеристики, лауреатские дипломы и орденские книжки вместе взятые. Сейчас, по счастью, это трудно понять, но в то время поведение Авербуха, Победоносцева и Щетинкова следовало считать не просто благородным, но мужественным.
Если взглянуть на всю историю возвращения Королева с Колымы трезво, да подумать, то быстро сообразишь, что для этого недостаточно было чьих-либо хлопот. Тем более что записки Героев написаны уже после возвращения Сергея Павловича с Колымы. Главную причину изменения судьбы нашего героя правильнее искать в событиях более масштабных, в извивах политики общегосударственной.
Осудив на январском Пленуме 1938 года крутой раскат репрессий, Сталин одной рукой как бы пригрозил слишком усердному Ежову, а другой продолжал его подталкивать: аресты, ссылки и расстрелы продолжались. Но к концу 1938 года Сталин, удовлетворившись (пока!) результатами деятельности НКВД, очевидно, понял, что пора проводить вторую пересменку палачей. Все оборачивалось красиво и достойно: в январе Ежову велели поуняться, он не послушался, пусть пеняет на себя... В преддверии XVIII съезда парии Сталин не включает своего недавнего любимца в состав ЦК. 17 ноября 1938 года публикуется Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР о грубейших нарушениях социалистической законности – очередной шедевр сталинского лицемерия. Следом специальное Постановление принимает Пленум Верховного суда, в котором указывается, что «в судебной практике имели место случаи неправильного применения ст.ст. 58-7, 58-9, 58-14 УК РСФСР». В начале декабря Сталин освобождает Ежова от обязанностей наркома НКВД, давая ему еще некоторое время до ареста посидеть в кресле наркома водного транспорта.
С именем нового наркома НКВД Лаврентия Павловича Берия Королев связывал самые светлые надежды и чаяния. И не без основания! Ведь, действительно, Иванова выпустили, Петрова восстановили в партии, а Сидорова посадили в прежнее высокое кресло. Маленькие факты, налагаясь на человеческое стремление к справедливости, порождали большие слухи. Всячески поощряемые, они способствовали созданию светлого образа чекиста-либерала, верного друга и соратника великого и мудрого вождя, который просто не знал обо всех творящихся в стране ужасах, но теперь-то узнал и вот вместе с новым, пусть строгим, но справедливым наркомом начал ошибки исправлять.
Берия, который был умнее Ягоды и Ежова вместе взятых в десять раз, изучив опыт предшественников, понимал, что даже пустячная ошибка, даже небольшой перекос, малейшее несоответствие, нет, не командам, а невысказанным желаниям Сталина, будут стоить ему головы. Ясно, что в кровопускании требовался передых. С другой стороны, если брать интересующую нас грань проблемы, Берия не мог не видеть все большего внимания вождя к военной технике. Внимание было, а военных специалистов не было – кто расстрелян, кто сидит. Выпускать сидевших, пожалуй, преждевременно. Во всяком случае, нигде, ни в одном выступлении Сталина не уловил Лаврентий Павлович и намека на необходимость реабилитации. Ежов был осужден за перегибы, но жертвам этих перегибов доброе имя возвращено не было. Значит, открывать клетку рано. А вот приспособить этих умных недострелянных зеков к работе, держа их при этом за решеткой, было бы правильно. Как тут не вспомнить столь блестяще оправдавшую себя практику прежних лет, хотя бы КБ «Внутренняя тюрьма» в Бутырках. Есть в экономическом управлении люди, которые ценный этот опыт не растеряли и способны его приумножить. Если зеки сделают что-то стоящее, кто пожнет их лавры. НКВД! Кто стоит «на страже завоеваний», недоумок Ворошилов со своей конницей и тачанками-ростовчанками, или он, Берия, с новыми танками и торпедными катерами? И вождь увидит это. И оценит. Но даже если ничего из этого не выйдет, кто мешает отправить всех этих спецов обратно в рудники? Никто!
Это время с полным основанием можно назвать эпохой новой экономической политики НКВД. Очень быстро начинает выстраиваться обширная сеть шараг: всевозможных институтов, лабораторий и конструкторских бюро, в которых работали репрессированные специалисты.
Но Мария Николаевна Баланина не знала об этом, когда переступала порог большого кабинета Председателя Верховного суда СССР. Из-за огромного стола поднялся, быстро, внимательно, разглядывая ее, тоже очень большой, импозантный седеющий мужчина Иван Терентьевич Голяков, тот самый, от статьи которого так клокотал в теплушке зек Королев. По воспоминаниям Марии Николаевны, внимательно выслушав ее взволнованную речь, первый судья страны в ее присутствии крупно начертал прямо на обложке «Дела» толстым красным карандашом: «Пересмотреть!»
Насколько счастливее все мы стали бы, если бы судьи так слушались наших матерей...
Но по документам выходит другое. Дело Королева на Пленум Верховного суда СССР с просьбой отменить приговор направляет... Василий Васильевич Ульрих! Да, тот самый, страшный армвоенюрист просит отменить свой собственный приговор!
Угрызения совести исключаются категорически. Вышинский? Формально ему подчинялся Ульрих. Вряд ли. Вышинский после опалы Ежова чувствовал себя некоторое время не совсем уверенно и не затеял бы пересмотр по своей инициативе. Да и зачем это было ему нужно: признаваться в собственных ошибках. Единственно, кто заинтересован в том, чтобы вернуть Королева с Колымы, – Берия. Очевидно, команда Ульриху исходила от него. Очевидно и то, что касалась эта команда не одного Королева, это был не единственный «пересмотр». В общем, так или иначе 13 июня 1939 года Пленум Верховного суда отменяет приговор Военной коллегии от 27 сентября 1938 года.
Королев медленно пересекает в этот момент Россию с запада на восток в своем пульмане – он только едет на каторгу! Но он уже не заключенный! Приговор отменен! Он не узнает об этом ни в пересылке на Второй Речке, ни в трюме парохода «Дальстрой», ни в бухте Нагаево, ни в лагере Мальдяк. На берегах золотоносной речки Берелёх умирал замечательный человек, не только ни в чем не виноватый, но и формально не осужденный по закону!
Когда его вызвали к начальнику лагеря, и он шагал среди сугробов на свет маленьких окошек, он перебрал в уме, казалось бы, все возможные причины вызова, ждал всего, но такого не ждал:
– Королев? Поедете в Москву...
Уже в зоне страшно, до стона в груди, заплакал. Стоял трескучий мороз, и слезы жгли лицо, как кипяток.

Прииск Мальдяк
Снимок сделан в 1970 г.
Крестиками отмечены бараки, сохранившиеся с 1939 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360
 раковина с тумбой 45 см 

 ABSOLUT KERAMIKA Texi