Потом, когда я стал журналистом, мы встречались несколько раз, он много рассказал мне о Королеве.
Преданная любовь его к Ксении Максимилиановне была вознаграждена: в 1952 году она стала женой Евгения Сергеевича. Он обожал ее, очень заботился о Наташе, и они счастливо прожили почти четверть века, наблюдая вместе засекреченный, безликий триумф такого близкого им когда-то и такого невозвратимо теперь далекого человека, пролетевшего сквозь их жизни...
Евгений Сергеевич Щетинков пережил Королева, он умер в 1976 году. Было ему 69 лет.
...С шипением, рывком захлопнув свои узенькие дверцы с окошками, похожими на бойницы, синий троллейбус тяжело, как пароход, отчалил от тротуара. Ляля рассказывала, как Щетинков пришел к ней на следующий день после ареста Сергея, не испугался, он слушал ее, но ему неинтересно было ее слушать. Он злился, потому что признаться в этом самому себе было стыдно. Ляля видела, что Сергей нервничает, не понимала почему и думала, что тюрьма его мало изменила, не обкатала, не размягчила, что дальше ей с ним будет опять трудно, может быть, труднее, чем было до тюрьмы...
На следующий день Сергей куда-то уехал, с кем-то встречался, когда Ляля спросила вечером, где он был, что делал, ответил неохотно:
– Так... Дела...
Уехал он обратно в Казань очень быстро и был рад, что уезжает. Но вскоре приехал снова.
Сталин любил авиационные праздники в Тушине. Если не считать Красной площади, это было, пожалуй, единственное место, где он встречался со своим народом. Стоя под тентом широкого балкона аэроклуба, он видел внизу на зеленом поле живые пятна, составленные из бесконечного количества крохотных людей, и это нравилось ему. О дне 18 августа вспомнили вовремя, посчитав, что хозяину будет приятно вернуться к довоенной традиции. Намечен был план праздника, одним из пунктов которого был полет «пешки» с включенными ракетными ускорителями. Для подготовки этого «пункта» и был вызван из Казани Королев. Он прилетел в субботу 11 августа, а уже в понедельник в наркомате пошел слушок, что праздника не будет, вроде бы и без того слишком много праздников: Победа, парад победителей, парад физкультурников – Сталин пригласил тогда на трибуну мавзолея Эйзенхауэра и Гарримана, а впереди еще уже вполне созревшая капитуляция Японии, так что можно с Тушино повременить: любое торжество от частого повторения начинает терять свою торжественность, – генералиссимус почувствовал это на салютах, но любил их, не отменил и после 9 мая. Воздушный парад перенесли на будущий год. В августе 1946-го действительно демонстрировались ракетные ускорители РД-1 ХЗ, но уже не на «пешках», а на истребителе Лавочкина 120-Р. А на этот раз парад вождь вычеркнул, но в честь «Дня Сталинской авиации» распорядился устроить большой салют, торжественное заседание в Доме Советской Армии и народное гулянье в «Центральном парке культуры и Горького» – так объявляли кондукторши остановку в троллейбусах маршрутов «Б» и «10», ходивших по Садовому кольцу. В честь праздника Сталин пожаловал ордена Суворова I степени четырем маршалам, вторую золотую Звезду пяти Героям и третью – 25-летнему Кожедубу: неправильно, если среди летчиков будет только один трижды Герой. И Жукову в назидание, тоже полезно...
В свой первый приезд Королев ни с кем не успел поговорить обстоятельно, спокойно и теперь позвонил Тихонравову и договорился, что заедет к нему вечером.
Обнялись, расцеловались. Тихонравов мало изменился за эти годы, такой же сухонький, подтянутый. Он и потом, до старости, мало менялся, белела голова, светлел с годами, и все...
Засиделись за полночь, было, что вспомнить. Михаил Клавдиевич начал рассказывать, что знал о старых знакомых, кто где, война людей здорово раскидала в разные стороны, но Королев как-то нетерпеливо заерзал на стуле, перебил:
– Ладно. Бог с ними. Потом. Расскажите про себя: где вы, чем занимаетесь.
– Да, понимаете, я тут задумал опять за старое приняться, – улыбнулся Михаил Клавдиевич. – Помните наш подвал на Садово-Спасской?
– Я с тех пор много подвалов прошел, но тот не забыл...
– Ну, так вот, я вернулся к идее ракетного полета человека в стратосферу. Королев быстро придвинулся к столу и как-то по особенному набычился. Тихонравов знал, что эта поза Сергея означает предельное внимание.
В начале 1945 года Тихонравов задумал построить большую одноступенчатую жидкостную ракету, посадить в нее человека, а точнее – двух человек, и поднять их в стратосферу. Герметичная кабина, достигнув высоты двухсот километров, отделялась от ракеты и опускалась на парашюте. Какое-то небольшое время стратонавты должны были испытывать состояние невесомости, что очень интересно, но главное – можно было померить давление, температуру и поставить, наконец, точку в многолетнем споре теоретиков о том, как устроена стратосфера. Тихонравов понимал, что проект выглядит довольно фантастично, но... чем черт не шутит?! Войне виден конец, может быть, его проект заинтересует начальство?.. Впрочем, об этом он не очень много думал, работал, потому что самому было интересно, потому что не мог заставить себя об этом не размышлять.
Подходя к проекту ВР-190 с мерками сегодняшнего дня, невозможно им не восхищаться! Конечно, в 1945 году многое понимали упрощенно, есть решения наивные, но наряду с этим есть и замечательные откровения, осуществленные лишь через много лет уже в космической эпохе. Кабина отделялась от ракеты при подрыве соединительных болтов, начиненных взрывчаткой, так называемых пироболтов, а опускалась на парашюте, затем садилась с применением двигателей мягкой посадки. Все это потом осуществили уже на космических кораблях, включая даже штангу-щуп, которая выдвигалась вниз при приземлении и, едва коснувшись земли, включала посадочный двигатель. В разреженной атмосфере, где никакие воздушные рули не годились, для стабилизации полета кабины применялись, как и в космических кораблях, маленькие реактивные двигатели. Продумана была и система жизнеобеспечения в самой кабине. Короче, это был один из тех проектов, который явно свое время обгонял. Как чаще всего случается с подобными проектами, время, которое не любит, чтобы его обгоняли, его притормозило. Забегая вперед, скажу, что в 1946 году Тихонравов предложил строить такую ракету на коллегии Министерства авиационной промышленности (МАП). Министр Алексей Иванович Шахурин кивал, слушая Тихонравова, предложение одобрили, но, поразмыслив на досуге, министр понял, что подключаться к этому делу смысла нет. Оборонщики организуют под Москвой новый институт НИИ-4, вот и пускай они там займутся этой ракетой. Так и случилось: Тихонравов с небольшой группой единомышленников перешел в НИИ-4, где продолжал дорабатывать свой проект, который назывался теперь «Ракетный зонд». Работу заслушали на ученом совете института и тут тоже все кивали, но ракету так и не построили. Кончилась эта история в 1949 году научным отчетом, пополнившим строй совершенно секретных и никому не нужных фолиантов спецбиблиотеки.
Но тогда, летом 45-го, рассказ Тихонравова о проекте ВР-190 привел Королева в состояние крайнего возбуждения.
– Но кто, кто будет это делать? – тормошил он Михаила Клавдиевича. – Есть у вас люди, база?
– Люди есть. Чернышев Николай Гаврилович, химик, помнишь его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360
Преданная любовь его к Ксении Максимилиановне была вознаграждена: в 1952 году она стала женой Евгения Сергеевича. Он обожал ее, очень заботился о Наташе, и они счастливо прожили почти четверть века, наблюдая вместе засекреченный, безликий триумф такого близкого им когда-то и такого невозвратимо теперь далекого человека, пролетевшего сквозь их жизни...
Евгений Сергеевич Щетинков пережил Королева, он умер в 1976 году. Было ему 69 лет.
...С шипением, рывком захлопнув свои узенькие дверцы с окошками, похожими на бойницы, синий троллейбус тяжело, как пароход, отчалил от тротуара. Ляля рассказывала, как Щетинков пришел к ней на следующий день после ареста Сергея, не испугался, он слушал ее, но ему неинтересно было ее слушать. Он злился, потому что признаться в этом самому себе было стыдно. Ляля видела, что Сергей нервничает, не понимала почему и думала, что тюрьма его мало изменила, не обкатала, не размягчила, что дальше ей с ним будет опять трудно, может быть, труднее, чем было до тюрьмы...
На следующий день Сергей куда-то уехал, с кем-то встречался, когда Ляля спросила вечером, где он был, что делал, ответил неохотно:
– Так... Дела...
Уехал он обратно в Казань очень быстро и был рад, что уезжает. Но вскоре приехал снова.
Сталин любил авиационные праздники в Тушине. Если не считать Красной площади, это было, пожалуй, единственное место, где он встречался со своим народом. Стоя под тентом широкого балкона аэроклуба, он видел внизу на зеленом поле живые пятна, составленные из бесконечного количества крохотных людей, и это нравилось ему. О дне 18 августа вспомнили вовремя, посчитав, что хозяину будет приятно вернуться к довоенной традиции. Намечен был план праздника, одним из пунктов которого был полет «пешки» с включенными ракетными ускорителями. Для подготовки этого «пункта» и был вызван из Казани Королев. Он прилетел в субботу 11 августа, а уже в понедельник в наркомате пошел слушок, что праздника не будет, вроде бы и без того слишком много праздников: Победа, парад победителей, парад физкультурников – Сталин пригласил тогда на трибуну мавзолея Эйзенхауэра и Гарримана, а впереди еще уже вполне созревшая капитуляция Японии, так что можно с Тушино повременить: любое торжество от частого повторения начинает терять свою торжественность, – генералиссимус почувствовал это на салютах, но любил их, не отменил и после 9 мая. Воздушный парад перенесли на будущий год. В августе 1946-го действительно демонстрировались ракетные ускорители РД-1 ХЗ, но уже не на «пешках», а на истребителе Лавочкина 120-Р. А на этот раз парад вождь вычеркнул, но в честь «Дня Сталинской авиации» распорядился устроить большой салют, торжественное заседание в Доме Советской Армии и народное гулянье в «Центральном парке культуры и Горького» – так объявляли кондукторши остановку в троллейбусах маршрутов «Б» и «10», ходивших по Садовому кольцу. В честь праздника Сталин пожаловал ордена Суворова I степени четырем маршалам, вторую золотую Звезду пяти Героям и третью – 25-летнему Кожедубу: неправильно, если среди летчиков будет только один трижды Герой. И Жукову в назидание, тоже полезно...
В свой первый приезд Королев ни с кем не успел поговорить обстоятельно, спокойно и теперь позвонил Тихонравову и договорился, что заедет к нему вечером.
Обнялись, расцеловались. Тихонравов мало изменился за эти годы, такой же сухонький, подтянутый. Он и потом, до старости, мало менялся, белела голова, светлел с годами, и все...
Засиделись за полночь, было, что вспомнить. Михаил Клавдиевич начал рассказывать, что знал о старых знакомых, кто где, война людей здорово раскидала в разные стороны, но Королев как-то нетерпеливо заерзал на стуле, перебил:
– Ладно. Бог с ними. Потом. Расскажите про себя: где вы, чем занимаетесь.
– Да, понимаете, я тут задумал опять за старое приняться, – улыбнулся Михаил Клавдиевич. – Помните наш подвал на Садово-Спасской?
– Я с тех пор много подвалов прошел, но тот не забыл...
– Ну, так вот, я вернулся к идее ракетного полета человека в стратосферу. Королев быстро придвинулся к столу и как-то по особенному набычился. Тихонравов знал, что эта поза Сергея означает предельное внимание.
В начале 1945 года Тихонравов задумал построить большую одноступенчатую жидкостную ракету, посадить в нее человека, а точнее – двух человек, и поднять их в стратосферу. Герметичная кабина, достигнув высоты двухсот километров, отделялась от ракеты и опускалась на парашюте. Какое-то небольшое время стратонавты должны были испытывать состояние невесомости, что очень интересно, но главное – можно было померить давление, температуру и поставить, наконец, точку в многолетнем споре теоретиков о том, как устроена стратосфера. Тихонравов понимал, что проект выглядит довольно фантастично, но... чем черт не шутит?! Войне виден конец, может быть, его проект заинтересует начальство?.. Впрочем, об этом он не очень много думал, работал, потому что самому было интересно, потому что не мог заставить себя об этом не размышлять.
Подходя к проекту ВР-190 с мерками сегодняшнего дня, невозможно им не восхищаться! Конечно, в 1945 году многое понимали упрощенно, есть решения наивные, но наряду с этим есть и замечательные откровения, осуществленные лишь через много лет уже в космической эпохе. Кабина отделялась от ракеты при подрыве соединительных болтов, начиненных взрывчаткой, так называемых пироболтов, а опускалась на парашюте, затем садилась с применением двигателей мягкой посадки. Все это потом осуществили уже на космических кораблях, включая даже штангу-щуп, которая выдвигалась вниз при приземлении и, едва коснувшись земли, включала посадочный двигатель. В разреженной атмосфере, где никакие воздушные рули не годились, для стабилизации полета кабины применялись, как и в космических кораблях, маленькие реактивные двигатели. Продумана была и система жизнеобеспечения в самой кабине. Короче, это был один из тех проектов, который явно свое время обгонял. Как чаще всего случается с подобными проектами, время, которое не любит, чтобы его обгоняли, его притормозило. Забегая вперед, скажу, что в 1946 году Тихонравов предложил строить такую ракету на коллегии Министерства авиационной промышленности (МАП). Министр Алексей Иванович Шахурин кивал, слушая Тихонравова, предложение одобрили, но, поразмыслив на досуге, министр понял, что подключаться к этому делу смысла нет. Оборонщики организуют под Москвой новый институт НИИ-4, вот и пускай они там займутся этой ракетой. Так и случилось: Тихонравов с небольшой группой единомышленников перешел в НИИ-4, где продолжал дорабатывать свой проект, который назывался теперь «Ракетный зонд». Работу заслушали на ученом совете института и тут тоже все кивали, но ракету так и не построили. Кончилась эта история в 1949 году научным отчетом, пополнившим строй совершенно секретных и никому не нужных фолиантов спецбиблиотеки.
Но тогда, летом 45-го, рассказ Тихонравова о проекте ВР-190 привел Королева в состояние крайнего возбуждения.
– Но кто, кто будет это делать? – тормошил он Михаила Клавдиевича. – Есть у вас люди, база?
– Люди есть. Чернышев Николай Гаврилович, химик, помнишь его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360