Возможно, и даже весьма вероятно, – не только от Королева. А дальше – широкое обсуждение.
Тюлину Королев рассказывал, что на это совещание его и Гонора привез Устинов. В разговоре с будущим космонавтом Георгием Гречко Сергей Павлович вспомнил такую деталь: когда они вошли, все места за столом были заняты, и он хотел сесть поодаль, но Сталин, взяв у стены одной рукой стул, усадил его за стол заседаний.
Академик Виктор Иванович Кузнецов рассказывал мне, что он присутствовал на совещании у Сталина, на котором Королев точно был, он это помнит, потому что они сидели рядом. Но из его слов получается, что совещание было позднее марта 1948 года, поскольку на совещании обсуждались итоги испытаний ракеты Р-1, а первые ее пуски начались лишь в сентябре 1948 года.
Может быть, Сергей Павлович запамятовал, когда читал текст Романова и по ошибке написал «1948»? Ведь напиши он «1949», и все замечательно становится на свои места... Совещанию, по словам Кузнецова, предшествовали события очень неприятные для Королева и его соратников. Ракета Р-1 поначалу летала плохо, неточно. Военные отказались принимать ее на вооружение. Конфликт между ними и ракетчиками, родившись на полигоне, разрастался и, подобно вихрю торнадо, вовлекал в свою круговерть все новых людей. Устинов и Яковлев не могли найти решения, которое устраивало бы обе стороны. Вот тогда Сталин решил разобраться сам.
Выступать, как запомнилось Кузнецову, начали артиллеристы. Больше всех горячился Яковлев:
– Зачем нам ракета с дальностью в 260 километров, если она дает разброс точности в четыре километра?! Насколько проще в этом случае использовать авиацию! Не только проще, но и дешевле – не надо строить стартовую позицию, кстати, не столь уж мобильную и весьма уязвимую для самолетов противника...
Сталин, как вспоминает Кузнецов, усадив всех, по своему обыкновению молча ходил вдоль стола, посасывая потухшую трубку. Он был одет в китель с высоким твердым воротником с погонами генералиссимуса, которые он придумал уже после войны, в июне 1945 года, исключая, тем самым, даже тень равенства с другими маршалами. (Он надел их на следующий день после утверждения, пополнив короткий список почивших российских генералиссимусов, и теперь встал в этом списке рядом с Суворовым.) Сталин никогда не носил галифе, брюки с широкими красными лампасами были заправлены в мягкие сапоги. Напротив Кузнецова и Королева, чуть левее, сидел Устинов. Он ни на секунду не спускал глаз со Сталина, медленно поворачивая голову по мере его движения вдоль стола. Сталин спросил Устинова, какой-то пустяк, что-то о вагонах для транспортировки ракет, и Устинов не просто встал, а стремительно ввинтился в пространство над собой. Рядом с Устиновым сидел Яковлев. Надо сказать, что Королев очень ценил и уважал Яковлева. Едва ли кто другой помогал ему так в строительстве Капустиного Яра, в работе над Р-1.
– Кто еще хочет высказаться? – спросил Сталин, на секунду остановившись и оглядывая стол. – Пожалуйста, товарищ Королев.
Королев поднялся, не отрывая взгляда от рыжих глаз Сталина, как учил всех Устинов. Он начал крушить Яковлева с первой фразы, обвиняя его в недальновидности, технической отсталости, отсутствии чувства нового. Военные за столом переглядывались. Королев припомнил Яковлеву все, даже записку, которую тот написал в начале войны, критикуя «катюши».
– Был ли товарищ Яковлев тогда прав? Да, был. У «катюши» действительно было большое рассеивание. Он был прав тогда так же, как прав сегодня, – правдой только сегодняшнего, текущего дня. К счастью для всех нас, тогда товарища Яковлева не послушались.
Думаю, что и сегодня мы не будем руководствоваться лишь данными сегодняшнего дня и не будем слушаться товарища Яковлева...
– У меня такое впечатление, – рассказывал Кузнецов, – что Королев хотел говорить еще и еще, но, наверное, он вспомнил наставления, которые давал нам Устинов. Ведь один из законов этого кабинета: доклад должен быть краток. Королев вдруг замолчал и сел.
Сталин продолжал бесшумно ходить. Стояла пронзительная тишина. Наконец он остановился и, плавно поводя мундштуком трубки в воздухе, сказал задумчиво:
– Я думаю, что военные все-таки правы. Оружие с такими характеристиками нам не нужно. – И опять начал ходить.
Королев сидел белый как мел. Сталин снова остановился:
– Но я считаю, что у ракетной техники большое будущее. Ракету надо принять на вооружение. И пусть товарищи военные приобретают опыт в эксплуатации ракет. Давайте попросим товарища Королева сделать следующую ракету более точной, чтобы не огорчать наших военных...
А мы все спорим: садист – не садист...
А мы все недоумеваем, почему не выдержало сердце у Сергея Павловича во время операции, ведь всего 59 лет ему было... Вспоминаю Глушко, Бармина, Пилюгина, Кузнецова, Келдыша. Королева они пережили, но головы у них были совсем седые, белые, как снег на кремлевских елках...
Эйген Зенгер
Сергей Иванович Ветошкин
Иосиф Виссарионович Сталин.
1946 г.
45
...Лидерство в науке – это не караван судов, идущих в открытом море, но караван судов, идущих во льду, где переднее судно должно прокладывать путь, разбивая лед. Оно должно быть наиболее сильным и должно выбирать правильный путь.
Петр Капица
Несмотря на то, что только пять из одиннадцати ракет Фау-2, запущенных в Кап.Яре, достигли цели, Королев да и другие специалисты считали этот результат весьма обнадеживающим. Сергей Павлович не забыл, как настрадались они осенью 33-го в Нахабине с ракетой Тихонравова, как капризничали его собственные ракеты в РНИИ. А Фау-2 – это не «бабочка» с гироскопическим прибором стабилизации, это сложная машина, а значит, и вероятность отказов больше. Опыта нет, но, тем не менее, ни одной осечки на совести стартовиков не было, всегда виновата оказывалась конструкция. Главная задача все-таки выполнена: все видели, что ракета может летать хорошо. Теперь надо выявить все немецкие недоделки, додумать то, что они не успели, или не смогли додумать и научить ее летать хорошо всегда!
У американцев результат пусков Фау-2 был примерно тот же: из 32 пусков едва ли половину можно назвать успешной. Но, в отличие от Кап.Яра, где большого веселья тоже, по правде сказать, не было, на полигоне Уайт-Сэндз царил черный пессимизм. Военные дружно заявили, что такая несовершенная техника им не нужна. В Пентагоне лежал проект МХ-774, составленный совместно с немецкими специалистами, в котором описывались перспективы развития ракетной техники. Проект полистали-почеркали и решили, что перспективы эти неясны и ничего такого, чего не могла бы сделать авиация, эти ракеты тоже сделать не смогут. В июле 1947 года работы по проекту МХ-774 были свернуты. К ним вернулись только через пять лет – в 1952 году. Когда после запуска нашего спутника американцы все никак не могли найти причин своего отставания, начинать искать надо было как раз с июля 47-го года.
Советским правительством было принято решение прямо противоположное: о создании ракеты Р-1, аналога Фау-2, но сделанного нашими рабочими, на наших заводах, из наших материалов. Может возникнуть впечатление, что решение это ошибочное: копировали немцев, вроде бы топтались на месте, теряли время. Но я думаю, что это было правильное решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360
Тюлину Королев рассказывал, что на это совещание его и Гонора привез Устинов. В разговоре с будущим космонавтом Георгием Гречко Сергей Павлович вспомнил такую деталь: когда они вошли, все места за столом были заняты, и он хотел сесть поодаль, но Сталин, взяв у стены одной рукой стул, усадил его за стол заседаний.
Академик Виктор Иванович Кузнецов рассказывал мне, что он присутствовал на совещании у Сталина, на котором Королев точно был, он это помнит, потому что они сидели рядом. Но из его слов получается, что совещание было позднее марта 1948 года, поскольку на совещании обсуждались итоги испытаний ракеты Р-1, а первые ее пуски начались лишь в сентябре 1948 года.
Может быть, Сергей Павлович запамятовал, когда читал текст Романова и по ошибке написал «1948»? Ведь напиши он «1949», и все замечательно становится на свои места... Совещанию, по словам Кузнецова, предшествовали события очень неприятные для Королева и его соратников. Ракета Р-1 поначалу летала плохо, неточно. Военные отказались принимать ее на вооружение. Конфликт между ними и ракетчиками, родившись на полигоне, разрастался и, подобно вихрю торнадо, вовлекал в свою круговерть все новых людей. Устинов и Яковлев не могли найти решения, которое устраивало бы обе стороны. Вот тогда Сталин решил разобраться сам.
Выступать, как запомнилось Кузнецову, начали артиллеристы. Больше всех горячился Яковлев:
– Зачем нам ракета с дальностью в 260 километров, если она дает разброс точности в четыре километра?! Насколько проще в этом случае использовать авиацию! Не только проще, но и дешевле – не надо строить стартовую позицию, кстати, не столь уж мобильную и весьма уязвимую для самолетов противника...
Сталин, как вспоминает Кузнецов, усадив всех, по своему обыкновению молча ходил вдоль стола, посасывая потухшую трубку. Он был одет в китель с высоким твердым воротником с погонами генералиссимуса, которые он придумал уже после войны, в июне 1945 года, исключая, тем самым, даже тень равенства с другими маршалами. (Он надел их на следующий день после утверждения, пополнив короткий список почивших российских генералиссимусов, и теперь встал в этом списке рядом с Суворовым.) Сталин никогда не носил галифе, брюки с широкими красными лампасами были заправлены в мягкие сапоги. Напротив Кузнецова и Королева, чуть левее, сидел Устинов. Он ни на секунду не спускал глаз со Сталина, медленно поворачивая голову по мере его движения вдоль стола. Сталин спросил Устинова, какой-то пустяк, что-то о вагонах для транспортировки ракет, и Устинов не просто встал, а стремительно ввинтился в пространство над собой. Рядом с Устиновым сидел Яковлев. Надо сказать, что Королев очень ценил и уважал Яковлева. Едва ли кто другой помогал ему так в строительстве Капустиного Яра, в работе над Р-1.
– Кто еще хочет высказаться? – спросил Сталин, на секунду остановившись и оглядывая стол. – Пожалуйста, товарищ Королев.
Королев поднялся, не отрывая взгляда от рыжих глаз Сталина, как учил всех Устинов. Он начал крушить Яковлева с первой фразы, обвиняя его в недальновидности, технической отсталости, отсутствии чувства нового. Военные за столом переглядывались. Королев припомнил Яковлеву все, даже записку, которую тот написал в начале войны, критикуя «катюши».
– Был ли товарищ Яковлев тогда прав? Да, был. У «катюши» действительно было большое рассеивание. Он был прав тогда так же, как прав сегодня, – правдой только сегодняшнего, текущего дня. К счастью для всех нас, тогда товарища Яковлева не послушались.
Думаю, что и сегодня мы не будем руководствоваться лишь данными сегодняшнего дня и не будем слушаться товарища Яковлева...
– У меня такое впечатление, – рассказывал Кузнецов, – что Королев хотел говорить еще и еще, но, наверное, он вспомнил наставления, которые давал нам Устинов. Ведь один из законов этого кабинета: доклад должен быть краток. Королев вдруг замолчал и сел.
Сталин продолжал бесшумно ходить. Стояла пронзительная тишина. Наконец он остановился и, плавно поводя мундштуком трубки в воздухе, сказал задумчиво:
– Я думаю, что военные все-таки правы. Оружие с такими характеристиками нам не нужно. – И опять начал ходить.
Королев сидел белый как мел. Сталин снова остановился:
– Но я считаю, что у ракетной техники большое будущее. Ракету надо принять на вооружение. И пусть товарищи военные приобретают опыт в эксплуатации ракет. Давайте попросим товарища Королева сделать следующую ракету более точной, чтобы не огорчать наших военных...
А мы все спорим: садист – не садист...
А мы все недоумеваем, почему не выдержало сердце у Сергея Павловича во время операции, ведь всего 59 лет ему было... Вспоминаю Глушко, Бармина, Пилюгина, Кузнецова, Келдыша. Королева они пережили, но головы у них были совсем седые, белые, как снег на кремлевских елках...
Эйген Зенгер
Сергей Иванович Ветошкин
Иосиф Виссарионович Сталин.
1946 г.
45
...Лидерство в науке – это не караван судов, идущих в открытом море, но караван судов, идущих во льду, где переднее судно должно прокладывать путь, разбивая лед. Оно должно быть наиболее сильным и должно выбирать правильный путь.
Петр Капица
Несмотря на то, что только пять из одиннадцати ракет Фау-2, запущенных в Кап.Яре, достигли цели, Королев да и другие специалисты считали этот результат весьма обнадеживающим. Сергей Павлович не забыл, как настрадались они осенью 33-го в Нахабине с ракетой Тихонравова, как капризничали его собственные ракеты в РНИИ. А Фау-2 – это не «бабочка» с гироскопическим прибором стабилизации, это сложная машина, а значит, и вероятность отказов больше. Опыта нет, но, тем не менее, ни одной осечки на совести стартовиков не было, всегда виновата оказывалась конструкция. Главная задача все-таки выполнена: все видели, что ракета может летать хорошо. Теперь надо выявить все немецкие недоделки, додумать то, что они не успели, или не смогли додумать и научить ее летать хорошо всегда!
У американцев результат пусков Фау-2 был примерно тот же: из 32 пусков едва ли половину можно назвать успешной. Но, в отличие от Кап.Яра, где большого веселья тоже, по правде сказать, не было, на полигоне Уайт-Сэндз царил черный пессимизм. Военные дружно заявили, что такая несовершенная техника им не нужна. В Пентагоне лежал проект МХ-774, составленный совместно с немецкими специалистами, в котором описывались перспективы развития ракетной техники. Проект полистали-почеркали и решили, что перспективы эти неясны и ничего такого, чего не могла бы сделать авиация, эти ракеты тоже сделать не смогут. В июле 1947 года работы по проекту МХ-774 были свернуты. К ним вернулись только через пять лет – в 1952 году. Когда после запуска нашего спутника американцы все никак не могли найти причин своего отставания, начинать искать надо было как раз с июля 47-го года.
Советским правительством было принято решение прямо противоположное: о создании ракеты Р-1, аналога Фау-2, но сделанного нашими рабочими, на наших заводах, из наших материалов. Может возникнуть впечатление, что решение это ошибочное: копировали немцев, вроде бы топтались на месте, теряли время. Но я думаю, что это было правильное решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360