Беспартийный Королев, используя известные и им самим изобретенные рычаги власти, к рычагам партийным никогда не прибегал и прибегать не мог. И теперь он убеждался, что его положение вне партии – ущербно, оно мешает делу, тормозит его. Он решает вступить в ВКП(б). Относится к этому очень серьезно, неторопливо, подбирает и внимательно читает политическую литературу, даже возит ее с собой в командировки. Еще летом 1950 года Королев оканчивает вечерний университет марксизма-ленинизма. Что уж там ему рассказывали о нарастании классовой борьбы, что он по этому поводу отвечал, – не знаю, но университет он оканчивает, да еще и с отличием! Активную помощь в подготовке ответов на всевозможные каверзные вопросы, которые ему могут задать на выборном собрании, оказывала ему Белла Эммануиловна Апарцева, заведующая парткабинетом НИИ-88. Несколько вечеров просидели они, чеканя формулировки. Мудрая пропагандистка никак не могла растолковать Сергею Павловичу, что просто знать – мало, надо знания свои облечь в единственно допустимые канонические формы, забвение которых карается строже невежества.
В марте 1952 года Королева принимают кандидатом в члены партии. В рекомендации, которую дал ему старый друг Юрий Александрович Победоносцев, есть такие слова: «Будучи чрезвычайно твердым в отстаивании и проведении в жизнь своей линии, товарищ Королев нередко встречал энергичный отпор и сопротивление. На этой почве у него иногда возникали конфликты с отдельными работниками и товарищами по работе. Однако товарищ Королев всегда оставался последовательным и принципиальным в намеченном им решении того или иного вопроса... Рекомендую товарища Королева кандидатом в члены ВКП(б). Надеюсь, что он будем достойным коммунистом...»
Кандидатский срок Королева истек как раз во время первого пуска Р-5. Вернувшись только в начале июня в Подлипки, Сергей Павлович пишет заявление:
«В партийную организацию ОКБ-1 завода им. Калинина.
Королева Сергея Павловича, кандидата в члены КПСС с марта месяца 1952 г.
к/к 10012568.
Заявление
Прошу принять меня в члены Коммунистической партии Советского Союза. Хочу быть в рядах активных участников построения Коммунистического общества в нашей стране.
Обязуюсь всегда высоко держать звание члена партии Ленина-Сталина.
30 июня 1953 г.
Королев.»
Собрание 15 июля 1953 года проходило в зале, где работали конструкторы. Доски с кульманами опустили, сразу стало просторно и светло. За распахнутыми окнами весело гомонили птицы, но люди их не слышали, все были очень серьезны, а Королев – серьезнее всех. Конструктор Евгений Александрович Тумовский, бывший позднее, в «космические» уже времена, секретарем парткома ОКБ, вспоминает: «На собрание пришли все коммунисты КБ. Королев заметно волновался. Рассказал биографию, ответил на ряд вопросов умно и строго, без лишних слов. Чувствовалось, что это событие имеет для него как руководителя особое значение, и в отношениях его с подчиненными наступают определенные изменения».
– За что вы были осуждены? – спросил секретарь парткома Медков.
Королев набычился, некоторое время молчал, потом ответил не глядя на Медкова:
– Мне разрешено на этот вопрос не отвечать....
Сергей Павлович находился в положении весьма щекотливом. Все дело в том, что он не был реабилитирован, т.е. не был объявлен человеком невинно осужденным. Он был помилован, со снятием судимости – юридически это совсем разные вещи. Формально рассуждая, в партию принимали прощенного и потому освобожденного преступника. Именно это обстоятельство вызвало большие сомнения при утверждении решения собрания в райкоме: ведь зек! Но все-таки приняли...
Став коммунистом уже после назначения Янгеля директором НИИ-88, Королев политически как бы сравнялся с ним, что предопределяло дальнейшее обострение соперничества. Устинов, кажется, уже понимал, что рассаживать этих двух медведей по разным берлогам все равно придется, что усмирить своенравие Королева никакой директор никогда не сможет и есть только один способ справиться с ним – лишить его монополии на ракеты дальнего действия, создать ему конкурента. Впрочем, конкурент нужнее был не только и даже не столько для обуздания непокорного Королева, сколько в интересах развития ракетостроения вообще.
Тут самое время, наверное, оговориться. При всех битвах честолюбий, при всех демонстрациях собственных амбиций, характера, воли, а подчас и упрямства, при всем разнообразии форм и методов руководства одними людьми и подчиненности другим, даже при несходстве взглядов на события, происходящие в стране, и разной степени преданности вождю – при всем при том и Королев, и Янгель, и Устинов были людьми идейными. Я понимают под этим беспредельную преданность идее своего труда, которая лежала в основе их нравственности. Создать оружие, способное защитить страну, – вот что их, действительно, всегда объединяло.
В начале 50-х годов стало ясно, что ракетная техника перерастает первоначально определенные ей рамки и требует создания новой отрасли промышленности, что один опытный завод в Подлипках не сможет обеспечить армию новым оружием в массовом количестве и никакая его реконструкция тут не поможет: ему просто некуда расти.
Сталин поручает Устинову изучить вопрос и представить свои соображения. Устинов понимает, что уже сам факт поручения Сталина развязывает ему руки. В этой ситуации он может не затевать нового многолетнего и многомиллионного строительства, а попытаться отнять у кого-нибудь уже готовый завод. Но у кого? Устинов был реалистом и понимал, что большой завод с налаженным производством, с добытым кровью и потом оборудованием, со своими людьми, наконец, без боя никто ему не отдаст. Причем невозможно заранее предсказать, на чью сторону в этом бою встанет Сталин, и есть весьма вероятный шанс бой этот проиграть, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вот, если бы найти новостройку, еще не закостеневшую в министерских планах, где дело только налаживается, где еще даже не все выстроено... Подобная экспроприация, когда один строит, а едва выстроит, появляется другой, нахрапистый, и, руководствуясь «высшими интересами государства», выстроенное присваивает, практиковалась довольно широко и даже нашла свое литературное отражение в известном рассказе Солженицына «Для пользы дела».
В конце концов, Устинов обнаружил то, что искал, и разработал свой коварный план. Еще в 1944 году, едва наши войска погнали немцев за Днепр, в Днепропетровске решено было начать строительство автомобильного завода. Строился он трудно и медленно, но в начале 50-х годов начал выпускать продукцию. Постепенно усложняя производство, от прицепов перешли к автопогрузчикам, от автопогрузчиков – к грузовикам и амфибиям. К тому времени, когда Устинов «положил глаз» на завод, там было выпущено только около сотни автомобилей. Место отличное, город индустриальный, с рабочими традициями, – лучше не найдешь. Устинов доложил Сталину. Обсуждение длилось недолго. Министр автомобильной промышленности пискнул было, что, мол, стране нужны грузовики, но в заключительном слове товарищ Сталин объяснил ему, что если у нас будут ракеты, то грузовики наверняка будут тоже, а если ракет не будет, то, возможно, не будет и грузовиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360
В марте 1952 года Королева принимают кандидатом в члены партии. В рекомендации, которую дал ему старый друг Юрий Александрович Победоносцев, есть такие слова: «Будучи чрезвычайно твердым в отстаивании и проведении в жизнь своей линии, товарищ Королев нередко встречал энергичный отпор и сопротивление. На этой почве у него иногда возникали конфликты с отдельными работниками и товарищами по работе. Однако товарищ Королев всегда оставался последовательным и принципиальным в намеченном им решении того или иного вопроса... Рекомендую товарища Королева кандидатом в члены ВКП(б). Надеюсь, что он будем достойным коммунистом...»
Кандидатский срок Королева истек как раз во время первого пуска Р-5. Вернувшись только в начале июня в Подлипки, Сергей Павлович пишет заявление:
«В партийную организацию ОКБ-1 завода им. Калинина.
Королева Сергея Павловича, кандидата в члены КПСС с марта месяца 1952 г.
к/к 10012568.
Заявление
Прошу принять меня в члены Коммунистической партии Советского Союза. Хочу быть в рядах активных участников построения Коммунистического общества в нашей стране.
Обязуюсь всегда высоко держать звание члена партии Ленина-Сталина.
30 июня 1953 г.
Королев.»
Собрание 15 июля 1953 года проходило в зале, где работали конструкторы. Доски с кульманами опустили, сразу стало просторно и светло. За распахнутыми окнами весело гомонили птицы, но люди их не слышали, все были очень серьезны, а Королев – серьезнее всех. Конструктор Евгений Александрович Тумовский, бывший позднее, в «космические» уже времена, секретарем парткома ОКБ, вспоминает: «На собрание пришли все коммунисты КБ. Королев заметно волновался. Рассказал биографию, ответил на ряд вопросов умно и строго, без лишних слов. Чувствовалось, что это событие имеет для него как руководителя особое значение, и в отношениях его с подчиненными наступают определенные изменения».
– За что вы были осуждены? – спросил секретарь парткома Медков.
Королев набычился, некоторое время молчал, потом ответил не глядя на Медкова:
– Мне разрешено на этот вопрос не отвечать....
Сергей Павлович находился в положении весьма щекотливом. Все дело в том, что он не был реабилитирован, т.е. не был объявлен человеком невинно осужденным. Он был помилован, со снятием судимости – юридически это совсем разные вещи. Формально рассуждая, в партию принимали прощенного и потому освобожденного преступника. Именно это обстоятельство вызвало большие сомнения при утверждении решения собрания в райкоме: ведь зек! Но все-таки приняли...
Став коммунистом уже после назначения Янгеля директором НИИ-88, Королев политически как бы сравнялся с ним, что предопределяло дальнейшее обострение соперничества. Устинов, кажется, уже понимал, что рассаживать этих двух медведей по разным берлогам все равно придется, что усмирить своенравие Королева никакой директор никогда не сможет и есть только один способ справиться с ним – лишить его монополии на ракеты дальнего действия, создать ему конкурента. Впрочем, конкурент нужнее был не только и даже не столько для обуздания непокорного Королева, сколько в интересах развития ракетостроения вообще.
Тут самое время, наверное, оговориться. При всех битвах честолюбий, при всех демонстрациях собственных амбиций, характера, воли, а подчас и упрямства, при всем разнообразии форм и методов руководства одними людьми и подчиненности другим, даже при несходстве взглядов на события, происходящие в стране, и разной степени преданности вождю – при всем при том и Королев, и Янгель, и Устинов были людьми идейными. Я понимают под этим беспредельную преданность идее своего труда, которая лежала в основе их нравственности. Создать оружие, способное защитить страну, – вот что их, действительно, всегда объединяло.
В начале 50-х годов стало ясно, что ракетная техника перерастает первоначально определенные ей рамки и требует создания новой отрасли промышленности, что один опытный завод в Подлипках не сможет обеспечить армию новым оружием в массовом количестве и никакая его реконструкция тут не поможет: ему просто некуда расти.
Сталин поручает Устинову изучить вопрос и представить свои соображения. Устинов понимает, что уже сам факт поручения Сталина развязывает ему руки. В этой ситуации он может не затевать нового многолетнего и многомиллионного строительства, а попытаться отнять у кого-нибудь уже готовый завод. Но у кого? Устинов был реалистом и понимал, что большой завод с налаженным производством, с добытым кровью и потом оборудованием, со своими людьми, наконец, без боя никто ему не отдаст. Причем невозможно заранее предсказать, на чью сторону в этом бою встанет Сталин, и есть весьма вероятный шанс бой этот проиграть, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вот, если бы найти новостройку, еще не закостеневшую в министерских планах, где дело только налаживается, где еще даже не все выстроено... Подобная экспроприация, когда один строит, а едва выстроит, появляется другой, нахрапистый, и, руководствуясь «высшими интересами государства», выстроенное присваивает, практиковалась довольно широко и даже нашла свое литературное отражение в известном рассказе Солженицына «Для пользы дела».
В конце концов, Устинов обнаружил то, что искал, и разработал свой коварный план. Еще в 1944 году, едва наши войска погнали немцев за Днепр, в Днепропетровске решено было начать строительство автомобильного завода. Строился он трудно и медленно, но в начале 50-х годов начал выпускать продукцию. Постепенно усложняя производство, от прицепов перешли к автопогрузчикам, от автопогрузчиков – к грузовикам и амфибиям. К тому времени, когда Устинов «положил глаз» на завод, там было выпущено только около сотни автомобилей. Место отличное, город индустриальный, с рабочими традициями, – лучше не найдешь. Устинов доложил Сталину. Обсуждение длилось недолго. Министр автомобильной промышленности пискнул было, что, мол, стране нужны грузовики, но в заключительном слове товарищ Сталин объяснил ему, что если у нас будут ракеты, то грузовики наверняка будут тоже, а если ракет не будет, то, возможно, не будет и грузовиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360