никто никого не ждет. Никакого проекта, чертежей. Проектанты, конструкторы, производственники, технологи – создатели научных приборов перебазируются в цехи и работают все вместе. Проектанты пусть выкладывают свои идеи в присутствии мастеров и рабочих, конструкторы тут же дают эскизы, технологи сразу поправляют их – и в дело...
Одной из центральных проблем, как быстро выяснилось, оказалась проблема герметизации космического аппарата. Создавать, а главное – сохранять ее тогда еще умели плохо. Когда главный инженер Научно-исследовательского вакуумного института Меньшиков приехал по просьбе Королева в ОКБ и увидел конус высотой три с половиной метра с диаметром основания без малого два метра, он пришел в ужас: с такими габаритами вакуумщики никогда не работали.
У Келдыша прошла целая череда совещаний по третьему спутнику. Обсуждали научную программу, строили модели стратосферы, тормошили Лидоренко, чтобы он повысил КПД своих батарей. Королев на заседания ездил, но в спорах не участвовал. Его просили поднять все эти приборы в космос, и он их поднимет, это он сделает, а модели стратосферы – это не я вам, это вы мне их дайте.
Первый пуск многострадального «Объекта-Д» оказался неудачным. 28 апреля 1958 года, едва поднявшись со стартового козырька, ракета со спутником пошла кувырком. Высота была маленькой, и при падении конус сплющился, но, что вызвало всеобщее удивление, не потерял герметичности. Когда открыли лючки, спутник задымил: короткое замыкание проводов привело к пожару, и Ивановский со своими ребятами выпустили в нутро аппарата струи трех огнетушителей.
Это была наша первая космическая неудача. Здесь же начало и длинной цепочки «космической» лжи: об аварийном запуске ничего не сообщили.
Королев не унывал и энергично руководил подготовкой второго экземпляра спутника. Он стартовал без приключений 15 мая 1958 года. В газетах его называли «летающей лабораторией», и, в общем, в этом не было журналистского перехлеста: на спутнике было размещено множество приборов для исследования Солнца, космических лучей, микрометеоритов, строения земной атмосферы и магнитного поля нашей планеты.
В Государственном комитете по культурным связям с зарубежными странами была организована пресс-конференция, которую открыл председатель Советского комитета по проведению Международного геофизического года, вице-президент Академии наук академик Иван Павлович Бардин, металлург, строитель Магнитки, к ракетной технике никакого отношения не имевший. О спутнике рассказывал член Советского комитета по проведению МГГ Евгений Константинович Федоров, ставший уже членом-корреспондентом АН СССР, геофизик, метеоролог, тоже непосредственно к делам не причастный. Федоров, однако, очень крепко уцепился за космонавтику, понимая ее престижность, был первым человеком на всевозможных пресс-конференциях, где он чаще всего сидел на месте председателя – неизменно важный, с непроницаемым лицом человека, посвященного в великую тайну. Речи его на этих пресс-конференциях отличались удивительным пустословием и нарочитым наукообразием там, где все можно было сказать ясно и просто.
Начиная с первых наших спутников, с рассказами о них самих, их исследованиях и значении этих исследований для науки выступали кто угодно, но не люди, которые эти исследования осуществляли. Среди выступавших были действительно серьезные ученые: Н.П.Барабашов, А.А.Дородницын, B.C.Кулебакин, А.Л.Минц, Н.М.Сисакян, В.И.Сифоров, Л.И.Седов, В.Н.Черниговский, Д.Я.Мартынов, К.П.Станюкович. Некоторые из них что-то знали, другие приглашались Королевым и Келдышем для разнообразных научных консультаций, но непосредственными реализаторами космических программ они все-таки не были, а потому информация, ими сообщаемая, имела ценность относительную. Когда я, помню, сразу после запуска третьего искусственного спутника попросил академика Л.И.Седова дать интервью для «Комсомольской правды», он согласился, но попросил меня привезти ему только что переданное по телетайпу сообщение ТАСС, поскольку не знал, что, собственно, надо комментировать.
О мере технической осведомленности Леонида Ивановича говорит эпизод, хорошо запомнившийся многим на космодроме. Уже после запуска ПС Королев пригласил Седова на очередной старт, показывал ему МИК и стартовую площадку. Там уже стояла очередная «семерка». Расхаживая вокруг нее, Седов спросил простодушно:
– Сергей Павлович, а где, собственно, спутник?
Королев опешил. Потом присел на корточки, протянул указующий перст к верхушке ракеты и не своим, писклявым голосом запел:
– Во-о-о-он там!
Те же, кто был хоть немного в курсе, например А.А.Благонравов, С.Н.Вернов, были так опутаны подписками о неразглашении государственных секретов, что говорили одни банальности, а потому мало отличались от непосвященных.
То же происходило и с теми, кто действительно имел прямое отношение к космической программе. Именно потому, что они знали дело, цензура к ним была особенно строга. Их статьи были абстрактны, отрешенны, понять, какое отношение имеет сам автор к тому, о чем пишет, было невозможно. Так писали все: «профессор К. Сергеев» (С.П. Королев), «профессор В. Петрович „(В.П.Глушко), „профессор В.Иванченко“ (Б.В.Раушенбах), „М.Михайлов“ (М.С.Рязанский), „Б.Евсеев“ (Б.Е.Черток), «О.Горлов“ (О.Г.Газенко) и другие замаскированные псевдонимами специалисты.
В специальных журналах публиковались статьи о динамических эффектах в движении спутников, возмущениях газовой среды, термодинамических параметрах стратосферы и солнечных корпускулах, но вся эта премудрость была доступна лишь избранным. Насколько все это важно, простые смертные оценить не могли. Из всех сообщений народ сделал для себя три простых и ясных вывода: мы первые полетели в космос, живое существо может там жить, наша ракета самая мощная в мире. Последний вывод был особенно нагляден: вес спутников возрастал стремительно: 83,6(ПС), 508,3 (дом Лайки) и, наконец, 1327 килограммов (летающая лаборатория). Об этом, а не о научных открытиях говорили более всего – это было понятно каждому человеку. А когда американцы запустили, наконец, свой первый маленький спутник, наше бахвальство перешло уже все границы. Хрущев ликовал: более наглядного и убедительного примера обгона США невозможно было придумать.
Королев понимал, что теперь надо сделать что-то принципиально новое и еще более фантастическое. Этим новым будет полет к Луне.
За два часа до старта
М.В.Келдыш, С.П.Королев, В.П.Бармин, А.Ю.Ишлинский, А.С.Кириллов
Н.П.Каманин, С.П.Королев, В.И.Яздовский
На вибростенде
Лайка
Почтовая открытка, выпущенная в 1958 г.
59
Я воображаю, что мы скоро будем путешествовать в воздушных кораблях и, наконец, откроем путь на Луну...
Джордж Байрон
Как ни хороша была «семерка», в военной среде она популярной не стала. Для подготовки первых ракет на стартовой позиции требовалась неделя. Тщательно проанализировав все подготовительные операции, это время удалось сократить до двух суток, но и такие сроки выходили за рамки существовавших тогда доктрин о нанесении ответного удара потенциальному противнику. Если же держать дежурную ракету на стартовой позиции в заправленном состоянии, жидкий кислород будет испаряться, потребуется постоянная подпитка – это дорого и неудобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360
Одной из центральных проблем, как быстро выяснилось, оказалась проблема герметизации космического аппарата. Создавать, а главное – сохранять ее тогда еще умели плохо. Когда главный инженер Научно-исследовательского вакуумного института Меньшиков приехал по просьбе Королева в ОКБ и увидел конус высотой три с половиной метра с диаметром основания без малого два метра, он пришел в ужас: с такими габаритами вакуумщики никогда не работали.
У Келдыша прошла целая череда совещаний по третьему спутнику. Обсуждали научную программу, строили модели стратосферы, тормошили Лидоренко, чтобы он повысил КПД своих батарей. Королев на заседания ездил, но в спорах не участвовал. Его просили поднять все эти приборы в космос, и он их поднимет, это он сделает, а модели стратосферы – это не я вам, это вы мне их дайте.
Первый пуск многострадального «Объекта-Д» оказался неудачным. 28 апреля 1958 года, едва поднявшись со стартового козырька, ракета со спутником пошла кувырком. Высота была маленькой, и при падении конус сплющился, но, что вызвало всеобщее удивление, не потерял герметичности. Когда открыли лючки, спутник задымил: короткое замыкание проводов привело к пожару, и Ивановский со своими ребятами выпустили в нутро аппарата струи трех огнетушителей.
Это была наша первая космическая неудача. Здесь же начало и длинной цепочки «космической» лжи: об аварийном запуске ничего не сообщили.
Королев не унывал и энергично руководил подготовкой второго экземпляра спутника. Он стартовал без приключений 15 мая 1958 года. В газетах его называли «летающей лабораторией», и, в общем, в этом не было журналистского перехлеста: на спутнике было размещено множество приборов для исследования Солнца, космических лучей, микрометеоритов, строения земной атмосферы и магнитного поля нашей планеты.
В Государственном комитете по культурным связям с зарубежными странами была организована пресс-конференция, которую открыл председатель Советского комитета по проведению Международного геофизического года, вице-президент Академии наук академик Иван Павлович Бардин, металлург, строитель Магнитки, к ракетной технике никакого отношения не имевший. О спутнике рассказывал член Советского комитета по проведению МГГ Евгений Константинович Федоров, ставший уже членом-корреспондентом АН СССР, геофизик, метеоролог, тоже непосредственно к делам не причастный. Федоров, однако, очень крепко уцепился за космонавтику, понимая ее престижность, был первым человеком на всевозможных пресс-конференциях, где он чаще всего сидел на месте председателя – неизменно важный, с непроницаемым лицом человека, посвященного в великую тайну. Речи его на этих пресс-конференциях отличались удивительным пустословием и нарочитым наукообразием там, где все можно было сказать ясно и просто.
Начиная с первых наших спутников, с рассказами о них самих, их исследованиях и значении этих исследований для науки выступали кто угодно, но не люди, которые эти исследования осуществляли. Среди выступавших были действительно серьезные ученые: Н.П.Барабашов, А.А.Дородницын, B.C.Кулебакин, А.Л.Минц, Н.М.Сисакян, В.И.Сифоров, Л.И.Седов, В.Н.Черниговский, Д.Я.Мартынов, К.П.Станюкович. Некоторые из них что-то знали, другие приглашались Королевым и Келдышем для разнообразных научных консультаций, но непосредственными реализаторами космических программ они все-таки не были, а потому информация, ими сообщаемая, имела ценность относительную. Когда я, помню, сразу после запуска третьего искусственного спутника попросил академика Л.И.Седова дать интервью для «Комсомольской правды», он согласился, но попросил меня привезти ему только что переданное по телетайпу сообщение ТАСС, поскольку не знал, что, собственно, надо комментировать.
О мере технической осведомленности Леонида Ивановича говорит эпизод, хорошо запомнившийся многим на космодроме. Уже после запуска ПС Королев пригласил Седова на очередной старт, показывал ему МИК и стартовую площадку. Там уже стояла очередная «семерка». Расхаживая вокруг нее, Седов спросил простодушно:
– Сергей Павлович, а где, собственно, спутник?
Королев опешил. Потом присел на корточки, протянул указующий перст к верхушке ракеты и не своим, писклявым голосом запел:
– Во-о-о-он там!
Те же, кто был хоть немного в курсе, например А.А.Благонравов, С.Н.Вернов, были так опутаны подписками о неразглашении государственных секретов, что говорили одни банальности, а потому мало отличались от непосвященных.
То же происходило и с теми, кто действительно имел прямое отношение к космической программе. Именно потому, что они знали дело, цензура к ним была особенно строга. Их статьи были абстрактны, отрешенны, понять, какое отношение имеет сам автор к тому, о чем пишет, было невозможно. Так писали все: «профессор К. Сергеев» (С.П. Королев), «профессор В. Петрович „(В.П.Глушко), „профессор В.Иванченко“ (Б.В.Раушенбах), „М.Михайлов“ (М.С.Рязанский), „Б.Евсеев“ (Б.Е.Черток), «О.Горлов“ (О.Г.Газенко) и другие замаскированные псевдонимами специалисты.
В специальных журналах публиковались статьи о динамических эффектах в движении спутников, возмущениях газовой среды, термодинамических параметрах стратосферы и солнечных корпускулах, но вся эта премудрость была доступна лишь избранным. Насколько все это важно, простые смертные оценить не могли. Из всех сообщений народ сделал для себя три простых и ясных вывода: мы первые полетели в космос, живое существо может там жить, наша ракета самая мощная в мире. Последний вывод был особенно нагляден: вес спутников возрастал стремительно: 83,6(ПС), 508,3 (дом Лайки) и, наконец, 1327 килограммов (летающая лаборатория). Об этом, а не о научных открытиях говорили более всего – это было понятно каждому человеку. А когда американцы запустили, наконец, свой первый маленький спутник, наше бахвальство перешло уже все границы. Хрущев ликовал: более наглядного и убедительного примера обгона США невозможно было придумать.
Королев понимал, что теперь надо сделать что-то принципиально новое и еще более фантастическое. Этим новым будет полет к Луне.
За два часа до старта
М.В.Келдыш, С.П.Королев, В.П.Бармин, А.Ю.Ишлинский, А.С.Кириллов
Н.П.Каманин, С.П.Королев, В.И.Яздовский
На вибростенде
Лайка
Почтовая открытка, выпущенная в 1958 г.
59
Я воображаю, что мы скоро будем путешествовать в воздушных кораблях и, наконец, откроем путь на Луну...
Джордж Байрон
Как ни хороша была «семерка», в военной среде она популярной не стала. Для подготовки первых ракет на стартовой позиции требовалась неделя. Тщательно проанализировав все подготовительные операции, это время удалось сократить до двух суток, но и такие сроки выходили за рамки существовавших тогда доктрин о нанесении ответного удара потенциальному противнику. Если же держать дежурную ракету на стартовой позиции в заправленном состоянии, жидкий кислород будет испаряться, потребуется постоянная подпитка – это дорого и неудобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360