В родильный дом за дочкой Сергей поехал с Марией Николаевной. Когда сидели в приемном покое, слышно было, как где-то далеко страшно кричала женщина. Сергей выглядел растерянным и немного испуганным.
– Мама, неужели это такая мука? – спросил он шепотом. Крохотную Наташу привезли на Октябрьскую, уложили на диван. Бабка Соня долго разглядывала внучку и сокрушалась, что у нее нет ресниц и бровей.
– Будут! – весело сказал Сергей. – Все будет: и брови, и ресницы! До конца зимы прожили они у отчима, а весной 1936 года Сергей Павлович получил первую в своей жизни отдельную квартиру на Конюшковской улице в доме № 28. Дом был ведомственный, наркомтяжпромовский, из РНИИ в нем поселились, кроме Королева, Лангемак, Победоносцев, Тихонравов, Дудаков, Чернышев, Зуйков и Зуев. В этом же доме жили и прославленные летчики, лишь два года назад ставшие первыми в стране Героями Советского Союза: Сигизмунд Леваневский, Михаил Водопьянов и Николай Каманин.
Дом этот цел до сих пор, облагорожен наружными лифтами, но несмотря на светло-желтую краску, которой его обрызгали, выглядит мрачновато, особенно со двора, упирающегося в крутой бугор, на котором стоит высотный дом площади Восстания. В 1936 году высотного дома не было, войдя со двора в подъезд и поднявшись (без лифта!) на шестой этаж, можно было увидеть всю Кудринскую площадь, недавно переименованную в площадь Восстания и Поварскую, переименованную в улицу Воровского, и Большую Никитскую – теперь улицу Герцена – в 1936-м еще никак не могли привыкнуть старые москвичи к новым названиям.
Квартирка была совсем маленькая: две комнаты общей площадью в 23 квадратных метра, кухонька, прихожая, ванна с газовой колонкой, туалет. Королев был счастлив совершенно, а после того как на остатки своего гонорара за «Ракетный полет в стратосфере» постелил паркет, вообще считал Конюшковскую дворцом.
По нынешним меркам квартирка была очень скромная, если не сказать бедная. Из прохожей с большим платяным шкафом и дверью в короткий коридорчик, который вел на кухню, вы попадали в комнату Ксении Максимилиановны. Посередине круглый стол, у стены – диван, туалетный столик, прикроватный старый столик под мрамор с телефоном, встроенный буфет с посудой и ее любимый, из Одессы привезенный отцом, старинный маленький столик карельской березы. Наташа, до того, как купили ей кроватку, спала в оцинкованном корыте, стоящем на двух стульях. Комната эта была проходной и вела в другую – чуть поменьше – комнату Сергея Павловича. Там стояла в уголке единственная ценная в доме вещь – старое блютнеровское пианино, а при нем этажерка грушевого дерева с нотами. Еще один диван с подушками, встроенные стеллажи с книгами. Письменный стол у окна.
Через полвека я разыскал эту квартирку и меня впустили. Нелепо было искать следы пребывания Королева: после него здесь было много хозяев. И даже в окна смотреть было без толку, – я не мог увидеть того, что видел Королев: вырос высотный дом, и деревья стали другие. Мне казалось, что я очень хорошо представляю себе квартиру Королева – ведь столько рассказов о ней я слышал. И она действительно оказалась точно такой, какой я представлял ее себе, только меньше. Все меньше. Она раза в полтора меньше той квартиры, в которой жил Королев в моем воображении...
Дом Щетинкова был неподалеку – в Большом Тишинском переулке, и Евгений Сергеевич приходил к Королевым каждый вечер, что в конце концов стало Ксению Максимилиановну раздражать. Сидели допоздна. В проходной комнате Наташка, домработница Лиза, все это страшно неудобно. Щетинков, когда прощался ночью с Ксенией Максимилиановной, всякий раз выглядел смущенным, извинялся. Но назавтра приходил снова.
Дело в том, что в этот дом манил его не только ракетоплан – давно и безответно был он влюблен в Ксению Максимилиановну. Она была для него воплощением всех женских добродетелей, и он не понимал Королева, который год от года не только становился все более холоден со своей молодой женой, но и не скрывал это на людях. Щетинкову, да и не только ему, было известно об амурных похождениях Королева. О таких, как он, говорят: «ходок», – смелый, дерзкий, циничный и подчас не очень разборчивый. Ксения Максимилиановна знала это, и это очень ее мучило. Очень хотелось как-то ему отплатить, но не заводить же роман из мести. А потом, она вовсе не был уверена, что это как-то на него повлияет. Однажды, когда чистила его пиджак, из кармана выпала розовая бумажка. Это были два билета в Большой театр. Он ничего не говорил о них. Значит, пойдет с какой-то своей пассией. Был у Ксении Максимилиановны один поклонник, крупный военный чин, и уговорить его сходить в Большой не стоило труда. Встретились в антракте. С Сергеем была красивая, гибкая брюнетка, пожалуй, только накрашена неумело. Увидав жену, он отпрыгнул от нее, словно кот от метлы, заговорил быстро, сбивчиво:
– Случайно предложили билеты... Неудобно было отказать... Где мы встретимся после спектакля?..
– А зачем нам встречаться? – насмешливо спросила Ксения. – Меня проводят, – и она покосилась на своего попутчика. Тот склонил голову. На нем была такая новая портупея, что он скрипел при ходьбе.
– Нет, мы поедем вдвоем, – зло сказал Королев.
Куда он сплавил свою даму – неизвестно, но, проявив незаурядное упорство, Ксению Максимилиановну увез из театра сам. Был очень зол. Нет, не на нее, на себя, конечно. Он не привык, не умел проигрывать...
Женщин Королев любил, но сколько бы он ни увлекался, никогда не позволял им занять первое, главное место в своей жизни. Мальчиком, прочитав «Тараса Бульбу», он не понял порыва Андрия, так же как в зрелые годы всегда искренне недоумевал, когда слышал: «Он ради нее бросил все...» Как это? Женщины не имели никакого отношения к его планам, устремлениям, трудам. Не было женщины, ради свидания с которой он отменил бы совещание, эксперимент, командировку.
И в этом они были очень непохожи с Щетинковым, тихим вздыхателем, романтиком. Жену к нему он не ревновал. Может быть, потому, что видел ее равнодушие к Евгению Сергеевичу. Да потом ревность могла помешать их работе. Пока что ей мешало то, что комната Ксении и дочки была проходной. Надо что-то придумать. Придумал: прорубить еще одну дверь из коридорчика прямо в его комнату. Призвал на помощь тестя. Максимилиан Николаевич в ту пору работал в Московском институте инженеров транспорта и сам был инженер неплохой, рукастый, умелый. Вдвоем с помощью маленькой одноручной пилы, которую принес Макс, они сокрушили стену и навесили узенькую дверь.
Теперь могли работать сколько угодно. Просыпаясь ночью, Ксения Максимилиановна часто слышала их споры: наступал всегда Королев, Щетинков оборонялся. Иногда шептались, впрочем, редко. Слов не было слышно, но Ксения Максимилиановна знала, что говорят они о политике, об аресте Тухачевского и других знаменитых командиров Красной Армии. Страшные эти события переворачивали буквально все их представления, ничего нельзя было понять, ни во что верить. Щетинкову Сергей доверял. С ним можно было об этом говорить. Едва ли не с единственным.
Сегодня нам это не легко себе представить, но арест Тухачевского и его соратников, равно как и все предыдущие и последующие аресты, не обсуждались. Это была запретная для разговоров тема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360
– Мама, неужели это такая мука? – спросил он шепотом. Крохотную Наташу привезли на Октябрьскую, уложили на диван. Бабка Соня долго разглядывала внучку и сокрушалась, что у нее нет ресниц и бровей.
– Будут! – весело сказал Сергей. – Все будет: и брови, и ресницы! До конца зимы прожили они у отчима, а весной 1936 года Сергей Павлович получил первую в своей жизни отдельную квартиру на Конюшковской улице в доме № 28. Дом был ведомственный, наркомтяжпромовский, из РНИИ в нем поселились, кроме Королева, Лангемак, Победоносцев, Тихонравов, Дудаков, Чернышев, Зуйков и Зуев. В этом же доме жили и прославленные летчики, лишь два года назад ставшие первыми в стране Героями Советского Союза: Сигизмунд Леваневский, Михаил Водопьянов и Николай Каманин.
Дом этот цел до сих пор, облагорожен наружными лифтами, но несмотря на светло-желтую краску, которой его обрызгали, выглядит мрачновато, особенно со двора, упирающегося в крутой бугор, на котором стоит высотный дом площади Восстания. В 1936 году высотного дома не было, войдя со двора в подъезд и поднявшись (без лифта!) на шестой этаж, можно было увидеть всю Кудринскую площадь, недавно переименованную в площадь Восстания и Поварскую, переименованную в улицу Воровского, и Большую Никитскую – теперь улицу Герцена – в 1936-м еще никак не могли привыкнуть старые москвичи к новым названиям.
Квартирка была совсем маленькая: две комнаты общей площадью в 23 квадратных метра, кухонька, прихожая, ванна с газовой колонкой, туалет. Королев был счастлив совершенно, а после того как на остатки своего гонорара за «Ракетный полет в стратосфере» постелил паркет, вообще считал Конюшковскую дворцом.
По нынешним меркам квартирка была очень скромная, если не сказать бедная. Из прохожей с большим платяным шкафом и дверью в короткий коридорчик, который вел на кухню, вы попадали в комнату Ксении Максимилиановны. Посередине круглый стол, у стены – диван, туалетный столик, прикроватный старый столик под мрамор с телефоном, встроенный буфет с посудой и ее любимый, из Одессы привезенный отцом, старинный маленький столик карельской березы. Наташа, до того, как купили ей кроватку, спала в оцинкованном корыте, стоящем на двух стульях. Комната эта была проходной и вела в другую – чуть поменьше – комнату Сергея Павловича. Там стояла в уголке единственная ценная в доме вещь – старое блютнеровское пианино, а при нем этажерка грушевого дерева с нотами. Еще один диван с подушками, встроенные стеллажи с книгами. Письменный стол у окна.
Через полвека я разыскал эту квартирку и меня впустили. Нелепо было искать следы пребывания Королева: после него здесь было много хозяев. И даже в окна смотреть было без толку, – я не мог увидеть того, что видел Королев: вырос высотный дом, и деревья стали другие. Мне казалось, что я очень хорошо представляю себе квартиру Королева – ведь столько рассказов о ней я слышал. И она действительно оказалась точно такой, какой я представлял ее себе, только меньше. Все меньше. Она раза в полтора меньше той квартиры, в которой жил Королев в моем воображении...
Дом Щетинкова был неподалеку – в Большом Тишинском переулке, и Евгений Сергеевич приходил к Королевым каждый вечер, что в конце концов стало Ксению Максимилиановну раздражать. Сидели допоздна. В проходной комнате Наташка, домработница Лиза, все это страшно неудобно. Щетинков, когда прощался ночью с Ксенией Максимилиановной, всякий раз выглядел смущенным, извинялся. Но назавтра приходил снова.
Дело в том, что в этот дом манил его не только ракетоплан – давно и безответно был он влюблен в Ксению Максимилиановну. Она была для него воплощением всех женских добродетелей, и он не понимал Королева, который год от года не только становился все более холоден со своей молодой женой, но и не скрывал это на людях. Щетинкову, да и не только ему, было известно об амурных похождениях Королева. О таких, как он, говорят: «ходок», – смелый, дерзкий, циничный и подчас не очень разборчивый. Ксения Максимилиановна знала это, и это очень ее мучило. Очень хотелось как-то ему отплатить, но не заводить же роман из мести. А потом, она вовсе не был уверена, что это как-то на него повлияет. Однажды, когда чистила его пиджак, из кармана выпала розовая бумажка. Это были два билета в Большой театр. Он ничего не говорил о них. Значит, пойдет с какой-то своей пассией. Был у Ксении Максимилиановны один поклонник, крупный военный чин, и уговорить его сходить в Большой не стоило труда. Встретились в антракте. С Сергеем была красивая, гибкая брюнетка, пожалуй, только накрашена неумело. Увидав жену, он отпрыгнул от нее, словно кот от метлы, заговорил быстро, сбивчиво:
– Случайно предложили билеты... Неудобно было отказать... Где мы встретимся после спектакля?..
– А зачем нам встречаться? – насмешливо спросила Ксения. – Меня проводят, – и она покосилась на своего попутчика. Тот склонил голову. На нем была такая новая портупея, что он скрипел при ходьбе.
– Нет, мы поедем вдвоем, – зло сказал Королев.
Куда он сплавил свою даму – неизвестно, но, проявив незаурядное упорство, Ксению Максимилиановну увез из театра сам. Был очень зол. Нет, не на нее, на себя, конечно. Он не привык, не умел проигрывать...
Женщин Королев любил, но сколько бы он ни увлекался, никогда не позволял им занять первое, главное место в своей жизни. Мальчиком, прочитав «Тараса Бульбу», он не понял порыва Андрия, так же как в зрелые годы всегда искренне недоумевал, когда слышал: «Он ради нее бросил все...» Как это? Женщины не имели никакого отношения к его планам, устремлениям, трудам. Не было женщины, ради свидания с которой он отменил бы совещание, эксперимент, командировку.
И в этом они были очень непохожи с Щетинковым, тихим вздыхателем, романтиком. Жену к нему он не ревновал. Может быть, потому, что видел ее равнодушие к Евгению Сергеевичу. Да потом ревность могла помешать их работе. Пока что ей мешало то, что комната Ксении и дочки была проходной. Надо что-то придумать. Придумал: прорубить еще одну дверь из коридорчика прямо в его комнату. Призвал на помощь тестя. Максимилиан Николаевич в ту пору работал в Московском институте инженеров транспорта и сам был инженер неплохой, рукастый, умелый. Вдвоем с помощью маленькой одноручной пилы, которую принес Макс, они сокрушили стену и навесили узенькую дверь.
Теперь могли работать сколько угодно. Просыпаясь ночью, Ксения Максимилиановна часто слышала их споры: наступал всегда Королев, Щетинков оборонялся. Иногда шептались, впрочем, редко. Слов не было слышно, но Ксения Максимилиановна знала, что говорят они о политике, об аресте Тухачевского и других знаменитых командиров Красной Армии. Страшные эти события переворачивали буквально все их представления, ничего нельзя было понять, ни во что верить. Щетинкову Сергей доверял. С ним можно было об этом говорить. Едва ли не с единственным.
Сегодня нам это не легко себе представить, но арест Тухачевского и его соратников, равно как и все предыдущие и последующие аресты, не обсуждались. Это была запретная для разговоров тема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360