Во-первых, стремление па-
циента к выздоровлению, побудившее его подчиниться нашей с ним
совместной работе, и, во-вторых, его интеллект, которому мы помогаем
нашим толкованием. Нет никакого сомнения в том, что интеллекту боль-
ного легче распознать сопротивление и найти соответствующий перевод
вытесненному, если мы дали ему подходящие для этого предположи-
тельные представления. Если я вам скажу: посмотрите на небо, там
можно увидеть воздушный шар, то вы его скорее найдете, чем если я
попрошу вас только посмотреть наверх, не обнаружите ли вы там чего-
нибудь. Так и студенту, который в первый раз смотрит в микроскоп,
преподаватель сообщает, что он должен увидеть, в противном случае он
вообще не видит этого, хотя все это там есть и его можно увидеть.
А теперь факт. В целом ряде форм нервного заболевания, при исте-
риях, состояниях страха, неврозах навязчивых состояний наше предпо-
Часть третья. Общая теория неврозов
Двадцать седьмая лекция. Перенесение
ложение оправдывается. Благодаря таким поискам вытеснения, раскры-
тию сопротивлений, толкованию вытесненного действительно удается
решить задачу, т. е. преодолеть сопротивления, уничтожить вытеснение
и превратить бессознательное в сознательное. При этом у нас склады-
вается совершенно ясное представление о том, как в душе пациента
разыгрывается ожесточенная борьба за преодоление каждого сопротив-
ления, нормальная душевная борьба на одной и той же психологической
почве между мотивами, желающими сохранить противодействие, и проти-
воположными, готовыми от него отказаться. Первые - это старые моти-
вы, осуществившие в свое время вытеснение, среди последних находятся
вновь появившиеся, которые, будем надеяться, разрешат конфликт в же-
лательном для нас смысле. Нам удалось вновь оживить старый конфликт
вытеснения, подвергнув пересмотру завершившийся тогда процесс.
В качестве нового материала мы прибавляем, во-первых, предупрежде-
ние, что прежнее решение привело к болезни и обещание, что другое
решение откроет путь к выздоровлению, во-вторых, грандиозное измене-
ние всех обстоятельств со времени того первого вытеснения. Тогда Я
было слабым, инфантильным и, может быть, имело основание запретить
требование либидо как опасное. Теперь оно окрепло и приобрело опыт,
а кроме того, имеет помощника в лице врача. Так что мы можем надеять-
ся, что приведем обновленный конфликт к лучшему исходу, чем к вы-
теснению, и, как сказано, при истериях, неврозах страха и навязчивых
состояниях успех принципиально оправдывает нас.
Однако есть другие формы заболеваний, при которых, несмотря на
сходство условий, наши терапевтические меры никогда не приносят ус-
пеха. И в них дело было в первоначальном конфликте между Я и либи-
до, который привел к вытеснению, хотя топически его можно характери-
зовать иначе, и здесь можно отыскать участки, где в жизни больного
произошли вытеснения, [и здесь] мы применяем те же методы, готовы
дать те же обещания, оказываем ту же помощь, сообщая ожидаемые
представления, и вновь разница во времени между настоящим и прош-
лыми вытеснениямп способствует иному исходу конфликта. И все-таки
нам не удается уничтожить сопротивление и устранить вытеснение. Эти
пациенты - параноики, меланхолики, страдающие Dementia praecox -
остаются в общем не затронутыми психоаналитической терапией и невос-
приимчивыми к ней. Почему так получается? Не от недостатка интел-
лекта; известная степень интеллектуальной работоспособности, конечно,
требуется от наших пациентов, но в ней определенно нет недостатка,
например, у параноиков, способных на весьма остроумные комбинации,
Имеются и другие силы, способствующие выздоровлению: меланхолики,
например, в очень высокой степени осознают, что больны и поэтому так
тяжело страдают, что отсутствует у параноиков, но от этого они не ста-
новятся доступнее. Мы имеем здесь непонятный факт, вызывающий у
нас поэтому сомнение в том, понимаем ли мы в действительности все
условия достижения успеха при других неврозах.
Если мы остановимся на наших занятиях с истеричными и больными
неврозом навязчивых состояний, то вскоре перед нами встает второй
факт, к которому мы совершенно не подготовлены. Через некоторое
время мы замечаем, что эти больные ведут себя весьма своеобразно по
отношению к нам. Мы полагали, что учли все силы, которые приходится
принимать во внимание при лечении, полностью продумали ситуацию
между нами и пациентом, так что в ней все предстало как в арифмети-
ческой задаче, а затем оказывается, что в нее вкралось что-то, не вхо-
дившее в расчет. Это неожиданное новое само по себе многооб-
разно, сначала я опишу более частые и понятные формы его проявле-
ния.
Итак, мы замечаем, что пациент, которому следовало бы искать вы-
хода из своих болезненных конфликтов, проявляет особый интерес к
личности врача. Все, что связано с этой личностью, кажется ему значи-
тельнее, чем его собственные дела, и отвлекает его от болезни. Общение
с ним становится на какое-то время очень приятным; он особенно пред-
упредителен, старается, где можно, проявить благодарность, обнаружи-
вает утонченность и положительные качества своего существа, которые
мы, может быть, и не стремились найти у него. Врач тоже составляет
себе благоприятное мнение о пациенте и благодарит случай, давший ему
возможность оказать помощь особо значимой личности. Если врачу
представился случай побеседовать с родственниками пациента, то он с
удовольствием слышит, что эта симпатия взаимна. Дома пациент без
устали расхваливает врача, превознося в нем все новые положительные
качества. <Он грезит вами, слепо доверяет вам; все, что вы говорите,
для него откровение>,- рассказывают родственники. Иногда кто-нибудь
из этого хора выражается резче: <Просто надоело, он беспрестанно гово-
рит только о вас>.
Хотим надеяться, что врач достаточно скромен, чтобы объяснять
эту оценку своей личности пациентом надеждами, которые он ему может
подать, и расширением его интеллектуального горизонта благодаря по-
разительным и раскрепощающим открытиям, которые несет с собой
[его] лечение. При таких условиях анализ характеризуется замечатель-
ными успехами, пациент понимает намеки, углубляется в поставленные
лечением задачи, у него в изобилии всплывает материал воспоминаний
и мыслей, он поражает врача уверенностью и меткостью своих толкова-
ний, и тот только с удовлетворением констатирует, с какой готовностью
больной воспринимает все те психологические новшества, которые обык-
новенно вызывают самое ожесточенное сопротивление у здоровых. Хоро-
шему взаимопониманию во время аналитической работы соответствует и
объективное, всеми признаваемое улучшение состояния больного.
Но не все время стоит такая ясная погода. Однажды небосклон заво-
лакивается тучами. В лечении обнаруживаются затруднения; пациент
утверждает, что ему ничего не приходит в голову. Возникает совершен-
но ясное впечатление, что он больше не интересуется работой и что он
с легким сердцем отказался от данного ему предписания говорить все,
что придет ему в голову, не поддаваясь никаким критическим соображе-
ниям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
циента к выздоровлению, побудившее его подчиниться нашей с ним
совместной работе, и, во-вторых, его интеллект, которому мы помогаем
нашим толкованием. Нет никакого сомнения в том, что интеллекту боль-
ного легче распознать сопротивление и найти соответствующий перевод
вытесненному, если мы дали ему подходящие для этого предположи-
тельные представления. Если я вам скажу: посмотрите на небо, там
можно увидеть воздушный шар, то вы его скорее найдете, чем если я
попрошу вас только посмотреть наверх, не обнаружите ли вы там чего-
нибудь. Так и студенту, который в первый раз смотрит в микроскоп,
преподаватель сообщает, что он должен увидеть, в противном случае он
вообще не видит этого, хотя все это там есть и его можно увидеть.
А теперь факт. В целом ряде форм нервного заболевания, при исте-
риях, состояниях страха, неврозах навязчивых состояний наше предпо-
Часть третья. Общая теория неврозов
Двадцать седьмая лекция. Перенесение
ложение оправдывается. Благодаря таким поискам вытеснения, раскры-
тию сопротивлений, толкованию вытесненного действительно удается
решить задачу, т. е. преодолеть сопротивления, уничтожить вытеснение
и превратить бессознательное в сознательное. При этом у нас склады-
вается совершенно ясное представление о том, как в душе пациента
разыгрывается ожесточенная борьба за преодоление каждого сопротив-
ления, нормальная душевная борьба на одной и той же психологической
почве между мотивами, желающими сохранить противодействие, и проти-
воположными, готовыми от него отказаться. Первые - это старые моти-
вы, осуществившие в свое время вытеснение, среди последних находятся
вновь появившиеся, которые, будем надеяться, разрешат конфликт в же-
лательном для нас смысле. Нам удалось вновь оживить старый конфликт
вытеснения, подвергнув пересмотру завершившийся тогда процесс.
В качестве нового материала мы прибавляем, во-первых, предупрежде-
ние, что прежнее решение привело к болезни и обещание, что другое
решение откроет путь к выздоровлению, во-вторых, грандиозное измене-
ние всех обстоятельств со времени того первого вытеснения. Тогда Я
было слабым, инфантильным и, может быть, имело основание запретить
требование либидо как опасное. Теперь оно окрепло и приобрело опыт,
а кроме того, имеет помощника в лице врача. Так что мы можем надеять-
ся, что приведем обновленный конфликт к лучшему исходу, чем к вы-
теснению, и, как сказано, при истериях, неврозах страха и навязчивых
состояниях успех принципиально оправдывает нас.
Однако есть другие формы заболеваний, при которых, несмотря на
сходство условий, наши терапевтические меры никогда не приносят ус-
пеха. И в них дело было в первоначальном конфликте между Я и либи-
до, который привел к вытеснению, хотя топически его можно характери-
зовать иначе, и здесь можно отыскать участки, где в жизни больного
произошли вытеснения, [и здесь] мы применяем те же методы, готовы
дать те же обещания, оказываем ту же помощь, сообщая ожидаемые
представления, и вновь разница во времени между настоящим и прош-
лыми вытеснениямп способствует иному исходу конфликта. И все-таки
нам не удается уничтожить сопротивление и устранить вытеснение. Эти
пациенты - параноики, меланхолики, страдающие Dementia praecox -
остаются в общем не затронутыми психоаналитической терапией и невос-
приимчивыми к ней. Почему так получается? Не от недостатка интел-
лекта; известная степень интеллектуальной работоспособности, конечно,
требуется от наших пациентов, но в ней определенно нет недостатка,
например, у параноиков, способных на весьма остроумные комбинации,
Имеются и другие силы, способствующие выздоровлению: меланхолики,
например, в очень высокой степени осознают, что больны и поэтому так
тяжело страдают, что отсутствует у параноиков, но от этого они не ста-
новятся доступнее. Мы имеем здесь непонятный факт, вызывающий у
нас поэтому сомнение в том, понимаем ли мы в действительности все
условия достижения успеха при других неврозах.
Если мы остановимся на наших занятиях с истеричными и больными
неврозом навязчивых состояний, то вскоре перед нами встает второй
факт, к которому мы совершенно не подготовлены. Через некоторое
время мы замечаем, что эти больные ведут себя весьма своеобразно по
отношению к нам. Мы полагали, что учли все силы, которые приходится
принимать во внимание при лечении, полностью продумали ситуацию
между нами и пациентом, так что в ней все предстало как в арифмети-
ческой задаче, а затем оказывается, что в нее вкралось что-то, не вхо-
дившее в расчет. Это неожиданное новое само по себе многооб-
разно, сначала я опишу более частые и понятные формы его проявле-
ния.
Итак, мы замечаем, что пациент, которому следовало бы искать вы-
хода из своих болезненных конфликтов, проявляет особый интерес к
личности врача. Все, что связано с этой личностью, кажется ему значи-
тельнее, чем его собственные дела, и отвлекает его от болезни. Общение
с ним становится на какое-то время очень приятным; он особенно пред-
упредителен, старается, где можно, проявить благодарность, обнаружи-
вает утонченность и положительные качества своего существа, которые
мы, может быть, и не стремились найти у него. Врач тоже составляет
себе благоприятное мнение о пациенте и благодарит случай, давший ему
возможность оказать помощь особо значимой личности. Если врачу
представился случай побеседовать с родственниками пациента, то он с
удовольствием слышит, что эта симпатия взаимна. Дома пациент без
устали расхваливает врача, превознося в нем все новые положительные
качества. <Он грезит вами, слепо доверяет вам; все, что вы говорите,
для него откровение>,- рассказывают родственники. Иногда кто-нибудь
из этого хора выражается резче: <Просто надоело, он беспрестанно гово-
рит только о вас>.
Хотим надеяться, что врач достаточно скромен, чтобы объяснять
эту оценку своей личности пациентом надеждами, которые он ему может
подать, и расширением его интеллектуального горизонта благодаря по-
разительным и раскрепощающим открытиям, которые несет с собой
[его] лечение. При таких условиях анализ характеризуется замечатель-
ными успехами, пациент понимает намеки, углубляется в поставленные
лечением задачи, у него в изобилии всплывает материал воспоминаний
и мыслей, он поражает врача уверенностью и меткостью своих толкова-
ний, и тот только с удовлетворением констатирует, с какой готовностью
больной воспринимает все те психологические новшества, которые обык-
новенно вызывают самое ожесточенное сопротивление у здоровых. Хоро-
шему взаимопониманию во время аналитической работы соответствует и
объективное, всеми признаваемое улучшение состояния больного.
Но не все время стоит такая ясная погода. Однажды небосклон заво-
лакивается тучами. В лечении обнаруживаются затруднения; пациент
утверждает, что ему ничего не приходит в голову. Возникает совершен-
но ясное впечатление, что он больше не интересуется работой и что он
с легким сердцем отказался от данного ему предписания говорить все,
что придет ему в голову, не поддаваясь никаким критическим соображе-
ниям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64