То, что про-
буждается у них к этому времени, является функцией продолжения рода,
которая пользуется для своих целей уже имеющимся физическим и ду-
шевным материалом. Вы совершаете ошибку, смешивая сексуальность с
продолжением рода, и закрываете себе этим путь к пониманию сексу-
альности, извращений и неврозов. Но эта ошибка тенденциозна. Ее
источником, как ни странно, является то, что вы сами были детьми и
испытали на себе влияние воспитания. К числу своих самых важных
задач воспитания общество должно отнести укрощение, ограничение,
подчинение сексуального влечения, когда оно внезапно появляется в
виде стремления к продолжению рода, индивидуальной воле, идентичной
социальному требованию. Общество заинтересовано также в том, чтобы
отодвинуть его полное развитие до тех пор, пока ребенок не достигнет
определенной ступени интеллектуальной зрелости, потому что с полным
прорывом сексуального влечения практически приходит конец влиянию
воспитания. В противном случае влечение прорвало бы все преграды н
смело бы возведенное с таким трудом здание культуры. А его укроще-
ние никогда не будет легким, оно удается то слишком плохо, то слиш-
ком хорошо. Мотив человеческого общества оказывается в конечном сче-
те экономическим; так как у него нет достаточно жизненных средств,
чтобы содержать своих членов без их труда, то оно должно ограничи-
вать число своих членов, а их энергию отвлекать от сексуальной дея-
тельности и направлять на труд. Вечная, исконная, существующая до
настоящего времени жизненная необходимость.
Опыт, должно быть, показал воспитателям, что задача сделать сек-
суальную волю нового поколения послушной разрешима только в том
случае, если на нее начинают воздействовать заблаговременно, не дожи-
даясь бури половой зрелости, а вмешиваясь уже в сексуальную жизнь
детей, которая ее подготавливает. С этой целью ребенку запрещают и
отбивают у него охоту ко всем инфантильным сексуальным проявлени-
ям; ставится идеальная цель сделать жизнь ребенка асексуальной, со
временем доходят наконец до того, что считают ее действительно асек-
суальной, и наука затем провозглашает это своей теорией. Чтобы не
впасть в противоречие со своей верой и своими намерениями, сексуаль-
ную деятельность ребенка не замечают - а это немалый труд - или до-
вольствуются в науке тем, что рассматривают ее иначе. Ребенок счи-
тается чистым, невинным, а кто описывает его по-другому, тот, как
гнусный злодей, обвиняется в оскорблении нежных и святых чувств
человечества.
Дети - единственные, кто не признает этих условностей,- со всей
наивностью пользуются своими животными правами и постоянно доказы-
вают, что им еще нужно стать чистыми. Весьма примечательно, что от-
рицающие детскую сексуальность не делают в воспитании никаких ус-
тупок, а со всей строгостью преследуют именно проявления отрицаемого
ими под названием <детские дурные привычки>. Большой теоретический
интерес представляет собой также то, что период жизни, находящийся в
самом резком противоречии с предрассудком асексуальности детства,
а именно детские годы до пяти или шести лет, окутывается затем у боль-
шинства людей амнестпческим покрывалом, разорвать которое по-настоя-
щему может только аналитическое исследование, но которое уже до этого
проницаемо для отдельных структур сновидений.
А теперь я хочу изложить вам то, что яснее всего позволяет судить
о сексуальной жизни ребенка. Здесь целесообразно также ввести понятие
либидо (Libido). Либидо, совершенно аналогично голоду, называется
сила, в которой выражается влечение, в данном случае сексуальное, как
в голоде выражается влечение к пище. Другие понятия, такие, как сек-
суальное возбуждение н удовлетворение, не нуждаются в объяснении.
Вы сами легко поймете, что при сексуальных проявлениях грудного мла-
денца больше всего приходится заниматься толкованием, и вы, вероятно,
будете считать это возражением. Эти толкования возникают на основе
аналитических исследований, если идти обратным путем, от симптома.
Первые сексуальные побуждения у грудного младенца проявляются в
связи с другими жизненно важными функциями. Его главный интерес,
как вы знаете, направлен на прием пищи; когда он, насытившись, засы-
пает у груди, у него появляется выражение блаженного удовлетворения,
которое позднее повторится после переживания полового оргазма. Но
этого, пожалуй, слишком мало, чтобы строить на нем заключение. Одна-
ко мы наблюдаем, что младенец желает повторять акт приема пищи, не
требуя новой пищи; следовательно, при этом он не находится во власти
голода. Мы говорим: он сосет, и то, что при этом действии он опять за-
сыпает с блаженным выражением, показывает нам, что акт сосания сам
по себе доставил ему удовлетворение. Как известно, скоро он уже не за-
сыпает, не пососав. На сексуальной природе этого действия начал настаи-
вать старый врач в Будапеште д-р Линднер (1879). Лица, ухаживающие
за ребенком, не претендуя на теоретические выводы, по-видимому, ана-
логично оценивают сосание. Они не сомневаются в том, что оно служит
ребенку только для получения удовольствия, относят его к дурным при-
вычкам и принуждают ребенка отказаться от этого, применяя неприят-
ные воздействия, если он сам не желает оставить дурную привычку.
Таким образом, мы узнаем, что грудной младенец выполняет действия,
не имеющие другой цели, кроме получения удовольствия. Мы полагаем,
что сначала он переживает это удовольствие при приеме пищи, но скоро
научается отделять его от этого условия. Мы можем отнести получение
этого удовольствия только к возбуждению зоны рта и губ, называем эти
части тела эрогенными soua.wu, а полученное при сосании удовольствие
сексуальным. О правомерности такого названия нам, конечно, придется
еще дискутировать.
Если бы младенец мог объясняться, он несомненно признал бы акт
сосания материнской груди самым важным в жизни. По отношению к
себе он не так уж не прав, потому что этим актом сразу удовлетворяет
две важные потребности. Не без удивления мы узнаем затем из психо-
200
Часть третья. Общая теорпя неврозов
Двадцатая лекция. Сексуальная жизнь человека
201
анализа, какое большое психическое значение сохраняет этот акт на всю
жизнь. Сосание материнской груди становится исходным пунктом всей
сексуальной жизни, недостижимым прообразом любого более позднего
сексуального удовлетворения, к которому в тяжелые времена часто воз-
вращается фантазия. Оно включает материнскую грудь как первый объ-
ект сексуального влечения; я не в состоянии дать вам представление о том,
насколько значителен этот первый объект для выбора в будущем любого
другого объекта, какие воздействия оказывает он со всеми своими пре-
вращениями и замещепиями на самые отдаленные области нашей ду-
шевной жизни. Но сначала младенец отказывается от него в акте соса-
ния и заменяет частью собственного тела. Ребенок сосет большой палец,
собственный язык. Благодаря этому он получает независимость в полу-
чении удовольствия от одобрения внешнего мира а, кроме того, для его
усиления использует возбуждение другой зоны тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
буждается у них к этому времени, является функцией продолжения рода,
которая пользуется для своих целей уже имеющимся физическим и ду-
шевным материалом. Вы совершаете ошибку, смешивая сексуальность с
продолжением рода, и закрываете себе этим путь к пониманию сексу-
альности, извращений и неврозов. Но эта ошибка тенденциозна. Ее
источником, как ни странно, является то, что вы сами были детьми и
испытали на себе влияние воспитания. К числу своих самых важных
задач воспитания общество должно отнести укрощение, ограничение,
подчинение сексуального влечения, когда оно внезапно появляется в
виде стремления к продолжению рода, индивидуальной воле, идентичной
социальному требованию. Общество заинтересовано также в том, чтобы
отодвинуть его полное развитие до тех пор, пока ребенок не достигнет
определенной ступени интеллектуальной зрелости, потому что с полным
прорывом сексуального влечения практически приходит конец влиянию
воспитания. В противном случае влечение прорвало бы все преграды н
смело бы возведенное с таким трудом здание культуры. А его укроще-
ние никогда не будет легким, оно удается то слишком плохо, то слиш-
ком хорошо. Мотив человеческого общества оказывается в конечном сче-
те экономическим; так как у него нет достаточно жизненных средств,
чтобы содержать своих членов без их труда, то оно должно ограничи-
вать число своих членов, а их энергию отвлекать от сексуальной дея-
тельности и направлять на труд. Вечная, исконная, существующая до
настоящего времени жизненная необходимость.
Опыт, должно быть, показал воспитателям, что задача сделать сек-
суальную волю нового поколения послушной разрешима только в том
случае, если на нее начинают воздействовать заблаговременно, не дожи-
даясь бури половой зрелости, а вмешиваясь уже в сексуальную жизнь
детей, которая ее подготавливает. С этой целью ребенку запрещают и
отбивают у него охоту ко всем инфантильным сексуальным проявлени-
ям; ставится идеальная цель сделать жизнь ребенка асексуальной, со
временем доходят наконец до того, что считают ее действительно асек-
суальной, и наука затем провозглашает это своей теорией. Чтобы не
впасть в противоречие со своей верой и своими намерениями, сексуаль-
ную деятельность ребенка не замечают - а это немалый труд - или до-
вольствуются в науке тем, что рассматривают ее иначе. Ребенок счи-
тается чистым, невинным, а кто описывает его по-другому, тот, как
гнусный злодей, обвиняется в оскорблении нежных и святых чувств
человечества.
Дети - единственные, кто не признает этих условностей,- со всей
наивностью пользуются своими животными правами и постоянно доказы-
вают, что им еще нужно стать чистыми. Весьма примечательно, что от-
рицающие детскую сексуальность не делают в воспитании никаких ус-
тупок, а со всей строгостью преследуют именно проявления отрицаемого
ими под названием <детские дурные привычки>. Большой теоретический
интерес представляет собой также то, что период жизни, находящийся в
самом резком противоречии с предрассудком асексуальности детства,
а именно детские годы до пяти или шести лет, окутывается затем у боль-
шинства людей амнестпческим покрывалом, разорвать которое по-настоя-
щему может только аналитическое исследование, но которое уже до этого
проницаемо для отдельных структур сновидений.
А теперь я хочу изложить вам то, что яснее всего позволяет судить
о сексуальной жизни ребенка. Здесь целесообразно также ввести понятие
либидо (Libido). Либидо, совершенно аналогично голоду, называется
сила, в которой выражается влечение, в данном случае сексуальное, как
в голоде выражается влечение к пище. Другие понятия, такие, как сек-
суальное возбуждение н удовлетворение, не нуждаются в объяснении.
Вы сами легко поймете, что при сексуальных проявлениях грудного мла-
денца больше всего приходится заниматься толкованием, и вы, вероятно,
будете считать это возражением. Эти толкования возникают на основе
аналитических исследований, если идти обратным путем, от симптома.
Первые сексуальные побуждения у грудного младенца проявляются в
связи с другими жизненно важными функциями. Его главный интерес,
как вы знаете, направлен на прием пищи; когда он, насытившись, засы-
пает у груди, у него появляется выражение блаженного удовлетворения,
которое позднее повторится после переживания полового оргазма. Но
этого, пожалуй, слишком мало, чтобы строить на нем заключение. Одна-
ко мы наблюдаем, что младенец желает повторять акт приема пищи, не
требуя новой пищи; следовательно, при этом он не находится во власти
голода. Мы говорим: он сосет, и то, что при этом действии он опять за-
сыпает с блаженным выражением, показывает нам, что акт сосания сам
по себе доставил ему удовлетворение. Как известно, скоро он уже не за-
сыпает, не пососав. На сексуальной природе этого действия начал настаи-
вать старый врач в Будапеште д-р Линднер (1879). Лица, ухаживающие
за ребенком, не претендуя на теоретические выводы, по-видимому, ана-
логично оценивают сосание. Они не сомневаются в том, что оно служит
ребенку только для получения удовольствия, относят его к дурным при-
вычкам и принуждают ребенка отказаться от этого, применяя неприят-
ные воздействия, если он сам не желает оставить дурную привычку.
Таким образом, мы узнаем, что грудной младенец выполняет действия,
не имеющие другой цели, кроме получения удовольствия. Мы полагаем,
что сначала он переживает это удовольствие при приеме пищи, но скоро
научается отделять его от этого условия. Мы можем отнести получение
этого удовольствия только к возбуждению зоны рта и губ, называем эти
части тела эрогенными soua.wu, а полученное при сосании удовольствие
сексуальным. О правомерности такого названия нам, конечно, придется
еще дискутировать.
Если бы младенец мог объясняться, он несомненно признал бы акт
сосания материнской груди самым важным в жизни. По отношению к
себе он не так уж не прав, потому что этим актом сразу удовлетворяет
две важные потребности. Не без удивления мы узнаем затем из психо-
200
Часть третья. Общая теорпя неврозов
Двадцатая лекция. Сексуальная жизнь человека
201
анализа, какое большое психическое значение сохраняет этот акт на всю
жизнь. Сосание материнской груди становится исходным пунктом всей
сексуальной жизни, недостижимым прообразом любого более позднего
сексуального удовлетворения, к которому в тяжелые времена часто воз-
вращается фантазия. Оно включает материнскую грудь как первый объ-
ект сексуального влечения; я не в состоянии дать вам представление о том,
насколько значителен этот первый объект для выбора в будущем любого
другого объекта, какие воздействия оказывает он со всеми своими пре-
вращениями и замещепиями на самые отдаленные области нашей ду-
шевной жизни. Но сначала младенец отказывается от него в акте соса-
ния и заменяет частью собственного тела. Ребенок сосет большой палец,
собственный язык. Благодаря этому он получает независимость в полу-
чении удовольствия от одобрения внешнего мира а, кроме того, для его
усиления использует возбуждение другой зоны тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64