Склон-
ность к такому ожиданию несчастья как черта характера встречается у
многих людей, которых нельзя назвать больными, их считают слишком
боязливыми или пессимистичными; но необычная степень страха ожида-
ния всегда имеет отношение к нервному заболеванию, которое я назвал
<неврозом страха> и причисляю к актуальным неврозам.
Вторая форма страха, в противоположность только что описанной,
психически более связана и соединена с определенными объектами или
ситуациями. Это страх в форме чрезвычайно многообразных и часто
очень странных <фобий"). Стенли Холл, видный американский психолог,
взял на себя труд представить нам весь ряд этих фобий под великолеп-
ными греческими названиями. Это звучит как перечисление десяти еги-
петских казней, но только их число значительно превышает десять. По-
слушайте, что только не может стать объектом или содержанием фобии:
темнота, свободное пространство, открытые площади, кошки, пауки, гу-
сеницы, змеи, мыши, гроза, острые предметы, кровь, закрытые помеще-
ния, человеческая толпа, одиночество, переход мостов, поездка по морю,
по железной дороге и т. д. При первой попытке сориентироваться в этом
сумбуре можно различить три группы. Некоторые из объектов и ситуа-
ций, внушающих страх, и для нас, нормальных людей, являются чем-то
жутким, имеют отношение к опасности, и поэтому эти фобии кажутся
нам понятными, хотя и преувеличенными по своей силе. Так, большин-
ство из нас испытывает чувство отвращения при встрече со змеей. Фобия
змей, можно сказать, общечеловеческая, и Ч. Дарвин очень ярко описал,
как он не мог побороть страх перед приближающейся змеей, хотя знал,
что защищен от нее толстым стеклом. Ко второй группе мы относим
случаи, имеющие отношение к опасности, в которых, однако, мы при-
выкли не придавать ей значения и не выдвигать ее на первый план.
Сюда относится большинство ситуативных фобий. Мы знаем, что при
поездке по железной дороге возникает больше возможностей для несчаст-
ного случая, чем дома, а именно вероятность железнодорожного круше-
ния; мы знаем также, что корабль может пойти ко дну, и при этом, как
правило, люди тонут, но мы не думаем об этих опасностях и без страха
путешествуем по железной дороге и по морю. Нельзя также отрицать
возможность падения в реку, если мост рухнет в тот момент, когда его
переходишь, но это случается так редко, что не принимается во внима-
ние как опасность. И одиночество имеет свои опасности, и мы избегаем
его при известных обстоятельствах; но не может быть и речи о том, что-
бы мы не могли его вынести при каких-то условиях и всего лишь на
некоторое время. То же самое относится к человеческой толпе, закрыто-
му помещению, грозе и т. п. Что нас поражает в этих фобиях невроти-
ков - так это вообще не столько их содержание, сколько интенсивность.
Страх фобий прямо неописуем! И иной раз у нас складывается впечат-
ление, будто невротики боятся вовсе не тех вещей и ситуаций, которые
при известных обстоятельствах и у нас могут вызвать страх, а тех, ко-
торые они называют теми же именами.
Остается третья группа фобий, которые мы вообще не можем понять.
Если крепкий взрослый мужчина не может от страха перейти улицу
или площадь хорошо ему знакомого родного города, если здоровая, хо-
рошо развитая женщина впадает в бессознательный страх, потому что
кошка коснулась края ее платья или через комнату прошмыгнула мышь,
то какую же мы можем здесь установить связь с опасностью, которая,
очевидно, все-таки существует для страдающих фобиями? В относящихся
сюда случаях фобии животных не может быть и речи об общечеловече-
ских антипатиях, потому что, как бы для демонстрации противополож-
ного, встречается множество людей, которые не могут пройти мимо кош-
ки, чтобы не поманить ее и не погладить. Мышь, которую так боятся
женщины, в то же время служит лучшим ласкательным именем; иная
девушка, с удовольствием слушая, как ее называет так любимый, с ужа-
сом вскрикивает, когда видит милое маленькое существо с этим именем.
В отношении мужчины, страдающего страхом улиц или площадей, мы
можем дать единственное объяснение, что он ведет себя как маленький
ребенок. Бдагодаря воспитанию ребенка непосредственно приучают из-
бегать таких опасных ситуаций, и наш агорафобик действительно осво-
бождается от страха, если его кто-нибудь сопровождает при переходе
через площадь.
Обе описанные здесь формы страха, свободный страх ожидания и
страх, связанный с фобиями, независимы друг от друга.
Один не является более высокой ступенью развития другого, они
встречаются вместе только в виде исключения и то как бы случайно.
Самая сильная общая боязливость не обязательно проявляется в фобиях;
лица, вся жизнь которых ограничена агорафобией, могут быть совершен-
но свободны от пессимистического страха ожидания. Некоторые фобии,
например страх площадей, страх перед железной дорогой, приобретают-
ся, бесспорно, лишь в зрелые годы, другие, как страх перед темнотой,
грозой, животными, по-видимому, существовали с самого начала. Страхи
первого рода похожи на тяжелые болезни; последние кажутся скорее
странностями, капризами. У того, кто обнаруживает эти последние, как
правило, можно предположить и другие, аналогичные. Должен прибавить.
что все эти фобии мы относим к истерии страха, т. е. рассматриваем их
как заболевание, родственное известной конверсионной истерии.
Третья из форм невротического страха ставит нас перед той загадкой,
что мы полностью теряем из виду связь между страхом и угрожающей
опасностью. Этот страх появляется, например, при истерии, сопровождая
истерические симптомы, или в любых условиях возбуждения, когда мы,
правда, могли бы ожидать аффективных проявлений, но только не аф-
фекта страха, или в виде приступа свободного страха, независимого от
Часть третья. Общая теория неврозов
Двадцать пятая лекция. Страх
каких-либо условий и одинаково непонятного как для нас, так и для
больного. О какой-то опасности и каком-то поводе, который мог бы быть
раздут до нее преувеличением, вовсе не может быть речи. Во время этих
спонтанных приступов мы узнаем, что комплекс, называемый нами со-
стоянием страха, способен расколоться на части. Весь припадок может
быть представлен отдельным, интенсивно выраженным симптомом -
дрожью, головокружением, сердцебиением, одышкой,- а обычное чувст-
во, по которому мы узнаем страх,- отсутствовать или быть неясным,
и все же эти состояния, описанные нами как <эквиваленты страха>,
во всех клинических и этиологических отношениях можно приравнять
к страху.
Теперь возникают два вопроса. Можно ли невротический страх, при
котором опасность не играет никакой роли или играет столь незначитель-
ную роль, привести в связь с реальным страхом, всегда являющимся
реакцией на опасность? И как следует понимать невротический страх?
Пока мы будем придерживаться предположения: там, где есть страх,
должно быть также что-то, чего люди боятся.
Для понимания невротического страха клиническое наблюдение дает
нам некоторые указания, значения которых я хотел бы вам изложить.
а) Нетрудно установить, что страх ожидания, или общая боязливость,
находится в тесной зависимости от определенных процессов в сексуаль-
ной жизни, скажем, от определенного использования либидо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
ность к такому ожиданию несчастья как черта характера встречается у
многих людей, которых нельзя назвать больными, их считают слишком
боязливыми или пессимистичными; но необычная степень страха ожида-
ния всегда имеет отношение к нервному заболеванию, которое я назвал
<неврозом страха> и причисляю к актуальным неврозам.
Вторая форма страха, в противоположность только что описанной,
психически более связана и соединена с определенными объектами или
ситуациями. Это страх в форме чрезвычайно многообразных и часто
очень странных <фобий"). Стенли Холл, видный американский психолог,
взял на себя труд представить нам весь ряд этих фобий под великолеп-
ными греческими названиями. Это звучит как перечисление десяти еги-
петских казней, но только их число значительно превышает десять. По-
слушайте, что только не может стать объектом или содержанием фобии:
темнота, свободное пространство, открытые площади, кошки, пауки, гу-
сеницы, змеи, мыши, гроза, острые предметы, кровь, закрытые помеще-
ния, человеческая толпа, одиночество, переход мостов, поездка по морю,
по железной дороге и т. д. При первой попытке сориентироваться в этом
сумбуре можно различить три группы. Некоторые из объектов и ситуа-
ций, внушающих страх, и для нас, нормальных людей, являются чем-то
жутким, имеют отношение к опасности, и поэтому эти фобии кажутся
нам понятными, хотя и преувеличенными по своей силе. Так, большин-
ство из нас испытывает чувство отвращения при встрече со змеей. Фобия
змей, можно сказать, общечеловеческая, и Ч. Дарвин очень ярко описал,
как он не мог побороть страх перед приближающейся змеей, хотя знал,
что защищен от нее толстым стеклом. Ко второй группе мы относим
случаи, имеющие отношение к опасности, в которых, однако, мы при-
выкли не придавать ей значения и не выдвигать ее на первый план.
Сюда относится большинство ситуативных фобий. Мы знаем, что при
поездке по железной дороге возникает больше возможностей для несчаст-
ного случая, чем дома, а именно вероятность железнодорожного круше-
ния; мы знаем также, что корабль может пойти ко дну, и при этом, как
правило, люди тонут, но мы не думаем об этих опасностях и без страха
путешествуем по железной дороге и по морю. Нельзя также отрицать
возможность падения в реку, если мост рухнет в тот момент, когда его
переходишь, но это случается так редко, что не принимается во внима-
ние как опасность. И одиночество имеет свои опасности, и мы избегаем
его при известных обстоятельствах; но не может быть и речи о том, что-
бы мы не могли его вынести при каких-то условиях и всего лишь на
некоторое время. То же самое относится к человеческой толпе, закрыто-
му помещению, грозе и т. п. Что нас поражает в этих фобиях невроти-
ков - так это вообще не столько их содержание, сколько интенсивность.
Страх фобий прямо неописуем! И иной раз у нас складывается впечат-
ление, будто невротики боятся вовсе не тех вещей и ситуаций, которые
при известных обстоятельствах и у нас могут вызвать страх, а тех, ко-
торые они называют теми же именами.
Остается третья группа фобий, которые мы вообще не можем понять.
Если крепкий взрослый мужчина не может от страха перейти улицу
или площадь хорошо ему знакомого родного города, если здоровая, хо-
рошо развитая женщина впадает в бессознательный страх, потому что
кошка коснулась края ее платья или через комнату прошмыгнула мышь,
то какую же мы можем здесь установить связь с опасностью, которая,
очевидно, все-таки существует для страдающих фобиями? В относящихся
сюда случаях фобии животных не может быть и речи об общечеловече-
ских антипатиях, потому что, как бы для демонстрации противополож-
ного, встречается множество людей, которые не могут пройти мимо кош-
ки, чтобы не поманить ее и не погладить. Мышь, которую так боятся
женщины, в то же время служит лучшим ласкательным именем; иная
девушка, с удовольствием слушая, как ее называет так любимый, с ужа-
сом вскрикивает, когда видит милое маленькое существо с этим именем.
В отношении мужчины, страдающего страхом улиц или площадей, мы
можем дать единственное объяснение, что он ведет себя как маленький
ребенок. Бдагодаря воспитанию ребенка непосредственно приучают из-
бегать таких опасных ситуаций, и наш агорафобик действительно осво-
бождается от страха, если его кто-нибудь сопровождает при переходе
через площадь.
Обе описанные здесь формы страха, свободный страх ожидания и
страх, связанный с фобиями, независимы друг от друга.
Один не является более высокой ступенью развития другого, они
встречаются вместе только в виде исключения и то как бы случайно.
Самая сильная общая боязливость не обязательно проявляется в фобиях;
лица, вся жизнь которых ограничена агорафобией, могут быть совершен-
но свободны от пессимистического страха ожидания. Некоторые фобии,
например страх площадей, страх перед железной дорогой, приобретают-
ся, бесспорно, лишь в зрелые годы, другие, как страх перед темнотой,
грозой, животными, по-видимому, существовали с самого начала. Страхи
первого рода похожи на тяжелые болезни; последние кажутся скорее
странностями, капризами. У того, кто обнаруживает эти последние, как
правило, можно предположить и другие, аналогичные. Должен прибавить.
что все эти фобии мы относим к истерии страха, т. е. рассматриваем их
как заболевание, родственное известной конверсионной истерии.
Третья из форм невротического страха ставит нас перед той загадкой,
что мы полностью теряем из виду связь между страхом и угрожающей
опасностью. Этот страх появляется, например, при истерии, сопровождая
истерические симптомы, или в любых условиях возбуждения, когда мы,
правда, могли бы ожидать аффективных проявлений, но только не аф-
фекта страха, или в виде приступа свободного страха, независимого от
Часть третья. Общая теория неврозов
Двадцать пятая лекция. Страх
каких-либо условий и одинаково непонятного как для нас, так и для
больного. О какой-то опасности и каком-то поводе, который мог бы быть
раздут до нее преувеличением, вовсе не может быть речи. Во время этих
спонтанных приступов мы узнаем, что комплекс, называемый нами со-
стоянием страха, способен расколоться на части. Весь припадок может
быть представлен отдельным, интенсивно выраженным симптомом -
дрожью, головокружением, сердцебиением, одышкой,- а обычное чувст-
во, по которому мы узнаем страх,- отсутствовать или быть неясным,
и все же эти состояния, описанные нами как <эквиваленты страха>,
во всех клинических и этиологических отношениях можно приравнять
к страху.
Теперь возникают два вопроса. Можно ли невротический страх, при
котором опасность не играет никакой роли или играет столь незначитель-
ную роль, привести в связь с реальным страхом, всегда являющимся
реакцией на опасность? И как следует понимать невротический страх?
Пока мы будем придерживаться предположения: там, где есть страх,
должно быть также что-то, чего люди боятся.
Для понимания невротического страха клиническое наблюдение дает
нам некоторые указания, значения которых я хотел бы вам изложить.
а) Нетрудно установить, что страх ожидания, или общая боязливость,
находится в тесной зависимости от определенных процессов в сексуаль-
ной жизни, скажем, от определенного использования либидо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64