Он сказал, что лучше он наймет мне адвокатов, чтобы
меня оправдали - или хотя бы отпустили на поруки, - чем пойдет в морг
опознавать мой труп. Я ни разу им не пользовалась: в Логане он практически
не нужен. Зебадия, чего только папа не делал, чтобы я научилась самым
лучшим способам самозащиты! Он-то сам владеет всем этим первоклассно -
потому я и не позволяю ему драться. А то будет смертоубийство. Они с мамой
так решили, когда я была еще совсем маленькая. Папа говорит, что
полицейские и суды больше не защищают граждан, а значит, граждане должны
защищать себя сами.
- Боюсь, он прав.
- О муж мой, я не в состоянии судить, кто прав, а кто нет, ибо все
свои представления о правильном и неправильном я усвоила от родителей, а
сама прожила пока еще слишком мало, чтобы у меня успели сложиться
какие-либо иные представления, не совпадающие с родительскими.
- Дити, твои родители все делали как надо.
- Я тоже так считаю... но это все субъективно. Во всяком случае, мне
не пришлось подчиняться закону школьных джунглей - я не ходила в школу,
пока мы не переехали в Юту. И я научилась защищаться - с оружием и без. Мы
с папой оценили, как ты владеешь мечом. Мулине [фехтовальный прием:
кругообразное движение клинка] у тебя безупречные, как часовой механизм. И
ты отлично закрываешься.
- Джейк тоже не промах. Он обнажил саблю так быстро, что я и заметить
не успел, и рубанул точно над воротником.
- Папа говорит, у тебя выходит лучше.
- Ну... у меня длиннее руки. Зато у него, по-моему, быстрее реакция.
Знаешь, мой самый лучший учитель фехтования был примерно твоего роста, и
руки у него были не длиннее твоих. Так вот, мне не удавалось даже
скрестить с ним клинки - только если он сам того хотел.
- Ты никогда не говорил, где ты учился этому искусству.
- В Ассоциации Молодых Христиан, - усмехнулся я, - прямехонько в
центре Манхэттена. В школе я занимался рапирой. В колледже баловался
саблей и шпагой. Но вот мечом заинтересовался только на Манхэттене.
Почувствовал, что заплываю жирком, и решил им подзаняться. А потом поехал
в Европу, в эту свою так называемую исследовательскую командировку, и там
познакомился с потомственными мастерами - у которых и отцы, и деды, и
прадеды жили искусством фехтования. Понял, что это не ремесло, а образ
жизни - и что мне уже поздно начинать. Ты знаешь, Хильде я наврал: не
дрался я на студенческих поединках. Но в Гейдельберге действительно учился
- у одного сабельмайстера, который, по слухам, воспитал целую подпольную
армию. Вот он и был тот коротышка, с которым мне не удавалось скрестить
клинки. Какая у него была реакция! До того я считал, что у меня с реакцией
все в порядке. А тут оказалось - еще учиться и учиться. Я и научился
кое-чему. В день моего отъезда он сказал мне: "Какая жалость, что ты не
попал ко мне в руки двадцать лет назад. Я бы тебя научил действительно
владеть оружием".
- По-моему, сегодня ты им владел куда как хорошо!
- Нет, Дити. Ты отвлекла его внимание, я напал с фланга. Эту схватку
выиграла ты, не я и не папа. Хотя то, что сделал папа, было гораздо
опаснее, чем то, что делал я.
- Мой капитан, не смей на себя наговаривать! Я не желаю это слышать!
Странные существа эти женщины, благослови Господь их нежные сердца:
Дити назначила меня героем, и с этим ничего уже нельзя было поделать. Мне
оставалось только постараться не слишком ее разочаровывать. Я отрезал себе
кусочек яблочного пирога и поспешил сжевать его на ходу, пока я еще не
дошел до гаража - есть что-либо в "морге" мне решительно не хотелось.
"Рейнджер" лежал на спине, освобожденный от одежды, вспоротый от
подбородка до паха и распластанный. Вокруг валялись многочисленные обрезки
внутренностей. Запах стоял омерзительный.
Хильда все еще резала его: в левой руке у нее были щипцы для льда, в
правой нож. Обе руки сплошь в зеленоватой слизи. Когда я подошел, она
положила нож и взяла лезвие бритвы, не отводя глаз от объекта. На меня она
взглянула только после того, как я заговорил.
- Много узнала, Шельма?
Она положила инструменты, вытерла руки полотенцем, тыльной стороной
предплечья отвела волосы со лба.
- Зебби, ты просто не поверишь.
- Давай говори.
- Что ж... погляди-ка. - Она прикоснулась к правой ноге трупа и
обратилась к трупу непосредственно: - Скажи мне, дорогая, зачем тебе этот
суставчик?
Я присмотрелся: длинная, костлявая нога имела лишнее колено пониже
обычного человеческого; оно изгибалось назад. Такие же сочленения имелись
и на руках.
- Ты сказала "дорогая"?
- Я сказала "дорогая". Зебби, это чудище - либо самка, либо
гермафродит. Полностью развитая матка, двурогая, как у кошки, по яичнику
над каждым рогом. Но ниже есть нечто вроде яичек и какая-то штука, которая
сошла бы за втягиваемый фаллос. То есть это девочка, но скорее всего в то
же время и мальчик. При этом, хотя оно и двуполое, но не
самооплодотворяющееся, устройство не позволяет. По-моему, эти твари могут
работать и за папу, и за маму.
- По очереди? Или одновременно?
- А что, неплохо было бы, а? Нет, по соображениям механического
характера я думаю, что они меняются ролями. Через десять минут или через
десять лет, препарат судить не позволяет. Но дорого бы я дала, чтобы
увидеть, как они это делают!
- Шельма, ты зациклилась на одной теме.
- Это главная тема. Что может быть главнее продолжения рода? Секс -
самый яркий признак развитых форм жизни.
- А как же деньги и телевидение?
- Фи! Вся человеческая деятельность, включая научные исследования,
есть либо брачные танцы и забота о молодняке, либо жалкая сублимация
неудачников, обреченных природой на проигрыш в единственной игре, какая
имеется в городе. Шельма свое дело знает: я сорок два года искала
настоящего мужика, чтоб был по мне, и вот - нашла же! Раньше кого я только
не соблазняла, а толку-то. Ты, по-моему, тоже доволен, а? Производитель
бесстыжий. Если не доволен, смотри у меня: скажу Дити.
- Занимаю пятую позицию.
- Ну, тогда я четвертую [пятая позиция в фехтовании: возврат из
выпада - защита шпагой вверх; четвертая позиция: возврат из выпада -
защита шпагой внутрь]. Зебби, ты не представляешь, как я ненавижу этих
монстров: они ставят под угрозу все мои планы. Коттедж в розах, дитя в
колыбели, жаркое в духовке, я в домашнем платье, мой муж идет домой
усталый, целый день шпынял первокурсников, а у меня для него уж и тапочки,
и трубка, и сухой мартини. Райская жизнь! Все прочее суета и морок...
Четыре полностью развитых молочных железы, но ни следа избыточного жира,
как у всякой порядочной самки человека - кроме меня, к сожалению. Желудок
двойной, кишечник ординарный. Сердце двухкамерное, кровь гонит, похоже,
перистальтикой, а не пульсацией. Мозг я не исследовала, у нас тут нет
такой пилы - но он, несомненно, развит не меньше нашего. Безусловно,
гуманоид, до ужаса не человек. Не опрокинь эти бутылки, это образцы того,
что у них вместо крови и лимфы.
- А это что?
- Шины, чтобы спрятать нечеловеческие сочленения. На лице, по-моему,
пластическая хирургия, форма черепа замаскирована подкладками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
меня оправдали - или хотя бы отпустили на поруки, - чем пойдет в морг
опознавать мой труп. Я ни разу им не пользовалась: в Логане он практически
не нужен. Зебадия, чего только папа не делал, чтобы я научилась самым
лучшим способам самозащиты! Он-то сам владеет всем этим первоклассно -
потому я и не позволяю ему драться. А то будет смертоубийство. Они с мамой
так решили, когда я была еще совсем маленькая. Папа говорит, что
полицейские и суды больше не защищают граждан, а значит, граждане должны
защищать себя сами.
- Боюсь, он прав.
- О муж мой, я не в состоянии судить, кто прав, а кто нет, ибо все
свои представления о правильном и неправильном я усвоила от родителей, а
сама прожила пока еще слишком мало, чтобы у меня успели сложиться
какие-либо иные представления, не совпадающие с родительскими.
- Дити, твои родители все делали как надо.
- Я тоже так считаю... но это все субъективно. Во всяком случае, мне
не пришлось подчиняться закону школьных джунглей - я не ходила в школу,
пока мы не переехали в Юту. И я научилась защищаться - с оружием и без. Мы
с папой оценили, как ты владеешь мечом. Мулине [фехтовальный прием:
кругообразное движение клинка] у тебя безупречные, как часовой механизм. И
ты отлично закрываешься.
- Джейк тоже не промах. Он обнажил саблю так быстро, что я и заметить
не успел, и рубанул точно над воротником.
- Папа говорит, у тебя выходит лучше.
- Ну... у меня длиннее руки. Зато у него, по-моему, быстрее реакция.
Знаешь, мой самый лучший учитель фехтования был примерно твоего роста, и
руки у него были не длиннее твоих. Так вот, мне не удавалось даже
скрестить с ним клинки - только если он сам того хотел.
- Ты никогда не говорил, где ты учился этому искусству.
- В Ассоциации Молодых Христиан, - усмехнулся я, - прямехонько в
центре Манхэттена. В школе я занимался рапирой. В колледже баловался
саблей и шпагой. Но вот мечом заинтересовался только на Манхэттене.
Почувствовал, что заплываю жирком, и решил им подзаняться. А потом поехал
в Европу, в эту свою так называемую исследовательскую командировку, и там
познакомился с потомственными мастерами - у которых и отцы, и деды, и
прадеды жили искусством фехтования. Понял, что это не ремесло, а образ
жизни - и что мне уже поздно начинать. Ты знаешь, Хильде я наврал: не
дрался я на студенческих поединках. Но в Гейдельберге действительно учился
- у одного сабельмайстера, который, по слухам, воспитал целую подпольную
армию. Вот он и был тот коротышка, с которым мне не удавалось скрестить
клинки. Какая у него была реакция! До того я считал, что у меня с реакцией
все в порядке. А тут оказалось - еще учиться и учиться. Я и научился
кое-чему. В день моего отъезда он сказал мне: "Какая жалость, что ты не
попал ко мне в руки двадцать лет назад. Я бы тебя научил действительно
владеть оружием".
- По-моему, сегодня ты им владел куда как хорошо!
- Нет, Дити. Ты отвлекла его внимание, я напал с фланга. Эту схватку
выиграла ты, не я и не папа. Хотя то, что сделал папа, было гораздо
опаснее, чем то, что делал я.
- Мой капитан, не смей на себя наговаривать! Я не желаю это слышать!
Странные существа эти женщины, благослови Господь их нежные сердца:
Дити назначила меня героем, и с этим ничего уже нельзя было поделать. Мне
оставалось только постараться не слишком ее разочаровывать. Я отрезал себе
кусочек яблочного пирога и поспешил сжевать его на ходу, пока я еще не
дошел до гаража - есть что-либо в "морге" мне решительно не хотелось.
"Рейнджер" лежал на спине, освобожденный от одежды, вспоротый от
подбородка до паха и распластанный. Вокруг валялись многочисленные обрезки
внутренностей. Запах стоял омерзительный.
Хильда все еще резала его: в левой руке у нее были щипцы для льда, в
правой нож. Обе руки сплошь в зеленоватой слизи. Когда я подошел, она
положила нож и взяла лезвие бритвы, не отводя глаз от объекта. На меня она
взглянула только после того, как я заговорил.
- Много узнала, Шельма?
Она положила инструменты, вытерла руки полотенцем, тыльной стороной
предплечья отвела волосы со лба.
- Зебби, ты просто не поверишь.
- Давай говори.
- Что ж... погляди-ка. - Она прикоснулась к правой ноге трупа и
обратилась к трупу непосредственно: - Скажи мне, дорогая, зачем тебе этот
суставчик?
Я присмотрелся: длинная, костлявая нога имела лишнее колено пониже
обычного человеческого; оно изгибалось назад. Такие же сочленения имелись
и на руках.
- Ты сказала "дорогая"?
- Я сказала "дорогая". Зебби, это чудище - либо самка, либо
гермафродит. Полностью развитая матка, двурогая, как у кошки, по яичнику
над каждым рогом. Но ниже есть нечто вроде яичек и какая-то штука, которая
сошла бы за втягиваемый фаллос. То есть это девочка, но скорее всего в то
же время и мальчик. При этом, хотя оно и двуполое, но не
самооплодотворяющееся, устройство не позволяет. По-моему, эти твари могут
работать и за папу, и за маму.
- По очереди? Или одновременно?
- А что, неплохо было бы, а? Нет, по соображениям механического
характера я думаю, что они меняются ролями. Через десять минут или через
десять лет, препарат судить не позволяет. Но дорого бы я дала, чтобы
увидеть, как они это делают!
- Шельма, ты зациклилась на одной теме.
- Это главная тема. Что может быть главнее продолжения рода? Секс -
самый яркий признак развитых форм жизни.
- А как же деньги и телевидение?
- Фи! Вся человеческая деятельность, включая научные исследования,
есть либо брачные танцы и забота о молодняке, либо жалкая сублимация
неудачников, обреченных природой на проигрыш в единственной игре, какая
имеется в городе. Шельма свое дело знает: я сорок два года искала
настоящего мужика, чтоб был по мне, и вот - нашла же! Раньше кого я только
не соблазняла, а толку-то. Ты, по-моему, тоже доволен, а? Производитель
бесстыжий. Если не доволен, смотри у меня: скажу Дити.
- Занимаю пятую позицию.
- Ну, тогда я четвертую [пятая позиция в фехтовании: возврат из
выпада - защита шпагой вверх; четвертая позиция: возврат из выпада -
защита шпагой внутрь]. Зебби, ты не представляешь, как я ненавижу этих
монстров: они ставят под угрозу все мои планы. Коттедж в розах, дитя в
колыбели, жаркое в духовке, я в домашнем платье, мой муж идет домой
усталый, целый день шпынял первокурсников, а у меня для него уж и тапочки,
и трубка, и сухой мартини. Райская жизнь! Все прочее суета и морок...
Четыре полностью развитых молочных железы, но ни следа избыточного жира,
как у всякой порядочной самки человека - кроме меня, к сожалению. Желудок
двойной, кишечник ординарный. Сердце двухкамерное, кровь гонит, похоже,
перистальтикой, а не пульсацией. Мозг я не исследовала, у нас тут нет
такой пилы - но он, несомненно, развит не меньше нашего. Безусловно,
гуманоид, до ужаса не человек. Не опрокинь эти бутылки, это образцы того,
что у них вместо крови и лимфы.
- А это что?
- Шины, чтобы спрятать нечеловеческие сочленения. На лице, по-моему,
пластическая хирургия, форма черепа замаскирована подкладками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174