- Шельма, - сказал я, - мы можем через пять минут высадить тебя в
Нью-Йорке. Доктор уже в преклонных годах - теперь он каждый год пишет
меньше миллиона слов, - но он все еще любит хорошеньких девушек. Он должен
знать, что есть и чего нет в этой Галактической Библиотеке - ведь он сам
ее выдумал. Так что позвони ему. А еще лучше - посиди у него на коленках.
Поплачь, если понадобится.
- Зебби, уж если где и полно Черных Шляп, то это в Нью-Йорке. Можешь
сам сидеть у него на коленках.
- Ну уж нет! Если мы узнаем, как освободить от тварей нашу планету, я
подумаю о том, как довести это до всеобщего сведения Но пока я в их списке
смертников иду под номером первым.
- Нет, первый - Джейкоб.
- Нет, Шельма! Джейк и Дити погибли, тебя похитили, а меня следует
"ликвидировать с особой тщательностью". Однако я рискну приземлиться на
посадочной площадке у Гудзона ненадолго - чтобы ты успела нанести визит
доктору. Твой муж может тебя сопровождать, а я буду прятаться в ванной.
Насколько я понимаю, она все еще в Стране Оз, и там мне ничего не будет
грозить.
- Иди ты к черту!
- Шельма, дорогая, мы не собираемся на Землю ноль. Передай список
Дити, она не станет подглядывать. Капитан, приступим к вращению? Офицер по
науке наполовину убедила меня, что с нами ничего не случится; давайте
поторапливаться, пока у меня не сдали нервы. Четвертая и последняя
вселенная во второй группе, так? - спросил я Шельму.
- Да, Зебби.
- Все, кто так же трусит, как я, пусть скажут. Неужели никто нас не
выручит? Выполняй!

34. "...И ВСЕ МОИ МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ!". ЗЕБ:
Ая Плутишка плыла нужной стороной вверх в пятистах метрах над залитой
солнцем приветливой сельской местностью. Джейк сделал круг. Я спросил:
- Мы что, снова в Стране Оз?
- Нет, Зебби. Я все правильно установил.
- Ладно. Хильда, в твоем волшебном списке сказано, где мы?
- Если это одна из тех девяти вселенных, то это... - Хильда написала
на листке бумаги какое-то слово, сложила листок и протянула мне. - Положи
в карман.
Я сунул листок в карман.
- Джейк, прыгни, а потом выведи нас вон на ту полянку и приземлись.
Воздух проверим, когда будем на земле. Так спокойнее.
Джейк нацелил Аю на полянку, и она приземлилась.
- Зеб, - с беспокойством сказал он, - как мне узнать, сколько у нас
горючего? Счетчик по-прежнему показывает, что баки полны.
- Надо подумать.
- Ладно. Капитан, ты уже составила ту новую программу, чтобы драпать?
- Кажется, да, папа. Она бросает Аю прямо вверх на сто тысяч
километров - даже в полной темноте, или когда все ослеплены вспышкой, как
угодно. Лишь бы кто-нибудь смог выговорить одно двусложное слово, и мы
скакнем так далеко, что выгадаем время подумать, как быть дальше.
- Годится. Сможешь ввести программу до того, как я открою дверцу?
- Думаю, что да, Зебадия. А если Ая в это время будет спать, она тут
же проснется и сразу ее выполнит.
- Хорошо, тогда вводи. Хильда, установи то же самое на своих приборах
- пусть она будет сдублирована. А я пока пойду испытаю наши удобства. Не
открывайте дверцы, пока я не приду.
Я вернулся через несколько минут.
- Нашел кусочек волшебного пространства еще тут - не спрашивайте
почему, а то заору. Программу ввели?
- Да, Зебадия. Сказали три раза, и выполнение заблокировано, пока
дверцы не будут закрыты и герметизированы. Я записала волшебные слова. Вот
они.
Дити протянула мне клочок бумаги. Там было написано: "Ая, брысь!"
- Это самая короткая программа с необычным сочетанием звуков, какую я
смогла придумать.
- Краткость может спасти нам жизнь. Давай поменяемся местами, Шельма,
теперь моя очередь быть матерью первопроходцев. Всем задержать дыхание - я
проверю воздух.
- Зебби, эта планета похожа на Землю до девятого десятичного знака.
- Значит, геройство мне ничем не грозит.
Я чуть приоткрыл дверцу и принюхался.
- Со мной все в порядке, - сказал я через некоторое время. - Ни у
кого голова не кружится?
- Открывай дверцу шире, Зебби, здесь безопасно.
Я открыл дверцу и вылез на полянку, покрытую цветущими ромашками. Все
вышли вслед за мной. На вид здесь действительно было безопасно - тихая,
теплая, мирная полянка, по краю которой шла живая изгородь и бежал ручеек.
Вдруг мимо пробежал белый кролик, направляясь к живой изгороди. Он на
секунду остановился, достал из жилетного кармана часы, взглянул на них и
простонал:
- О Боже мой! Я опаздываю!
И побежал еще быстрее. Дити рванулась было за ним.
- Дити! - крикнул я.
Она остановилась как вкопанная.
- Я хочу найти его нору.
- Тогда лучше посмотри, куда пойдет она. Ты в кроличью нору не
полезешь.
- Кто "она"? - Дити обернулась к живой, изгороди Девочка в переднике
спешила к тому месту, где исчез кролик. - Ох! Но с ней-то в норе ничего
плохого не случилось?
- Нет, но ей оказалось не так просто оттуда выбраться. У нас нет
времени, это не такое место, где мы могли бы задержаться.
- Почему?
- В Англии девятнадцатого века была недостаточно развита медицина.
- Зебби, - сказала Хильда, - это не Англия. Прочти, что написано на
той бумажке.
Я развернул листок бумаги и прочел: "Страна Чудес".
- Верно, - согласился я, протягивая бумажку жене. - Но она
скопирована с Англии шестидесятых годов девятнадцатого века. В ней либо
нет никакой медицины, как в Стране Оз, либо, если сеть, она на
допастеровском уровне. А может быть, и на еще более раннем, до
Земмельвейса [Земмельвейс Игнац Филипп (1818-1865) - венгерский акушер,
установивший причину послеродового сепсиса и предложивший метод
обеззараживания рук медицинского персонала хлорной водой]. Дити, ты хочешь
умереть от родильной горячки?
- Нет, я хочу на Безумное Чаепитие.
- Безумное чаепитие мы можем устроить сами. Лично я лишился рассудка
уже несколько вселенных назад, а сейчас как раз время обедать. Шельма, ты
удостаиваешься ордена Нострадамуса с бриллиантовым бантом. Можно мне
задать два вопроса?
- Задать вопрос всегда можно.
- А Лавкрафт тоже есть в этом списке?
- Он получил всего один голос, Зебби. Твой.
- Слава Кталху! Шельма, его рассказы гипнотизируют точно так же, как
змеи, говорят, гипнотизируют птичек. Но я предпочел бы попасть в лапы
Желтого Короля, чем оказаться в мире Некрономикона. Хм... А хоть
какой-нибудь триллер получил четыре голоса?
- Нет, дорогой, мы, остальные, больше любим, когда все кончается
благополучно.
- Я тоже! Особенно когда это касается меня. А Хайнлайн там есть?
- Четыре голоса, но они разделились: два - за "Историю будущего", два
- за "Чужака в чужой стране". Поэтому в мой список он не попал.
- Я не голосовал за "Чужака" и не стану никого смущать, спрашивая,
кто это был. Господи, чего только не пишут ради денег!
- Как говорил Сэмюэл Джонсон, всякий, кто пишет ради чего-то другого,
просто дурак.
- Джонсон был толстый, напыщенный, прожорливый, похотливый старый
дурень, который давно был бы вполне заслуженно забыт, если бы за ним не
таскался повсюду один лизоблюд и подхалим [Джонсон Сэмюэл (1709-1784) -
английский писатель и лексикограф;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174