К нам вышел какой-то большой начальник и сказал, что русский контейнеровоз «Академик Абрам Ф. Иоффе» был вынужден ночью уйти в Бостон, в Массачусетский залив, так как основная часть грузов была необходима в том порту, а не в этом.
И добавил, что уже много лет знает Капитана этого судна и искренне сожалеет о том, что здесь этот Капитан потерял своего любимого Кота. Капитан даже хотел было оставить судно у причала хотя бы до утра, в надежде, что к утру Кот вернётся.
Но выяснилось, что задержка груза для Бостона обойдётся судну в такую сумму, что Капитан, полностью отвечая за свой экипаж и их семьи, позволить себе этого не смог.
Я так огорчился, так огорчился, что чуть ли не наполовину высунулся из рюкзака, встал там на задние лапы, а передние положил на плечи Тимура.
– Тот самый Кот? – спросил начальник.
– Да, сэр, – сказал Тимур.
– Превосходно! – обрадовался начальник. – Я сегодня же отправлю его в Бостон. Через час один мой сотрудник едет туда по делам, а по хайвею это практически три часа пути. Он и передаст Кота на русское судно. А тебе за Кота выплачивается премия!
Начальник достал из кармана десять долларов и протянул их Тимуру:
– Держи. Твоя десятка.
– Благодарю вас, сэр, – ответил Тимур, но не взял доллары. – Дело в том, что у этого Кота ещё куча дел в Нью-Йорке. И он просто хотел попрощаться с капитаном. Но если этот капитан ещё раз приплывёт в Нью-Йорк…
– Моряки говорят – «придёт», а не «приплывёт»! – поправил я его по-шелдрейсовски.
– То есть придёт в Нью-Йорк… – повторил Тимур, и я видел, как все вокруг улыбнулись, а начальник насторожился.
Неужели он просёк нашу незримую связь?
– …то, пожалуйста, передайте ему наш номер телефона.
Тимур продиктовал номер своего телефона и добавил:
– Но если вас что-то не устраивает, сэр, вы можете позвонить в Квинс в сто двенадцатый полицейский участок и попросить сержанта Рут Истлейк. Это моя мама. Она вам подтвердит мои слова. Кстати, и телефон участка тоже можете передать капитану. Вдруг он ещё раз приплы… придёт в Штаты, а нас не окажется дома.
– Разумно. Диктуй, сынок, – сказал начальник.
Тимур продиктовал телефон участка. Начальник записал.
– На всякий случай, как тебя зовут?
– Тим Истлейк, сэр.
Начальник опять протянул десять долларов Тимуру:
– Твоя десятка. Ты её честно заработал.
– Спасибо, сэр. – Не ломаясь и без малейшего стеснения Тимур спокойно взял десять долларов и спросил: – Мы можем идти?
– Конечно, Тим. – Начальник пожал руку Тимуру и погладил меня по голове, чего я, не скрою, ужасно не люблю.
– Ты что, сдурел?! – прошептал я на ухо Тимуру. – А Израиль?!
– Ох, сэр! – спохватился Тимур. – Совсем из головы выскочило… Скажите, пожалуйста, нет ли у вас в порту сейчас какого-нибудь парохода из Израиля?
– Нет, сынок. И в ближайшее время не предвидится. А тебе очень нужно?
– Да, сэр.
Начальник достал из бумажника свою визитную карточку (у Шуры тоже были такие. Он ими ужасно хвастал!..) и протянул её Тимуру:
– Позвони мне через месяц. Может быть, я сумею тебе чем-нибудь помочь.
И тут мне в голову неожиданно пришла здравая мыслишка!
– Спроси, нельзя ли поговорить с русским капитаном по радио или телефону? – прошипел я по шелдрейсовски в ухо Тимуру.
– Простите, сэр, – сказал Тимур. – А нельзя ли связаться с русским капитаном каким-нибудь способом? Мы заплатим.
– Не надо платить, – коротко сказал начальник. – Пошли ко мне.
В кабинете начальника у окна, в углу стоял американский флаг. На столе, в красивой рамочке – фотография женщины и трех девочек. Кроме компьютера и обычного телефона, стоял пульт с кнопками размером с Шурину пишущую машинку.
Начальник нажал на пульте одну кнопку и сказал в какую-то решёточку на пульте:
– Бостон. Порт. «Академик Иоффе». Каюту капитана или мостик. Если отсутствует – старшего помощника.
Внутри пульта что-то щёлкнуло, нежно взвыло и послышалась негромкая ритмическая трескотня. Затем – пауза, короткий слабый гудочек и сразу же хрипловатый голос моего Мастера по-английски:
– Хелло! «Академик Иоффе». Слушаю.
– Мастер! Элизабет приветствует тебя, – сказал начальник в решёточку и поманил нас с Тимуром к столу. – Тут с тобой хотят поговорить…
Я моментально выпрыгнул из рюкзака и дрожащим от волнения шелдрейсовским голосом сказал в решёточку на пульте:
– Мастер… Это я – Мартын… Кыся.
– Кыся!!! Друг ты мой бесценный!.. Да где же ты, мать твою? Я уже не знал, что подумать… – закричал Мастер по-русски.
Краем глаза я видел, что хозяин кабинета был слегка охреневшим: он думал, что с Мастером будет говорить Тимур. Тем более что меня он НЕ СЛЫШАЛ, но чувствовал, что я что-то говорю. А тут капитан «Академика…» ещё и кричит что-то по-русски!
Начальник растерянно посмотрел на Тимура, а тот в ответ только руками развёл – дескать, и такое бывает, сэр…
– Мастер, пожалуйста, говорите со мной по-английски, а то здесь, кажется, небольшой перепуг, – сказал я. – И вообще не волнуйтесь. У меня всё в порядке…
– О'кей, о'кей!.. – Мастер перешёл на английский. – Стив! Я тебе очень признателен за эту связь!.. Мне это было чрезвычайно важно…
– Я это вчера видел, – сказал начальник. – Говорите друг с другом. Не теряйте времени.
– Кыся! Как ты там? Что ты там? Встретил своего Шуру?
– Нет, Мастер. Но в это дело мы уже подключили полицию Квинса. – Мне показалось, что так мой ответ будет звучать весомее.
Тимур не выдержал и добавил в решётчатый микрофон пульта:
– А они, наверное, свяжутся потом с Бруклином. С их полицией. Потому что…
– Это ещё кто? – удивился Мастер.
– Это мой новый друг, Мастер. Бывший москвич. Я пока у него поживу. Пока не найдём Шуру.
Тимур снова влез в разговор:
– Мы вам здесь все наши телефоны оставили! Так что если в следующий раз…
– Понял, – уже спокойным голосом прервал его Мастер. – Мартын! Кыся ты мой дорогой. Тебе тут все передают привет. И маслопупы, и рогачи, и все мои помощники. Обнимают тебя, скучают, а вот Люся тебя даже целует…
Тут же раздался голос Люси. Наверное, она была в каюте капитана.
– Кысичка! Лапочка моя…
– Ну, всё, всё! – строго оборвал её Мастер. – Я тебе жму лапу, Мартын. Эй, парень! Москвич! Ты смотри там… Помоги Мартыну.
– Не волнуйтесь, сэр. Всё будет о'кей.
– Мартын! Спасибо тебе за всё! Ты меня понимаешь?
– Да. И вам, спасибо, Мастер. До свидания…
– Стив! – крикнул Мастер из решёточки пульта. – У меня нет слов! Но я сегодня же пришлю тебе пару бутылок «Джека Дэниельса»!.. Конец связи.

* * *

Я никогда в жизни не был в полиции.
Те столкновения с полицией, которые происходили у меня в Германии, совершались на свежем воздухе у таможни в кильском порту, или под открытым ночным небом на автобане Гамбург – Мюнхен, или в миллионерском районе Мюнхена – Грюнвальде, под крышей нашего с Фридрихом фон Тифенбахом дома…
Вот в милиции я бывал!
Правда, всего один раз. Которого мне вполне хватило для исчерпывающей полноты впечатлений.
Года четыре тому назад Шура Плоткин решил всерьёз заняться моим образованием. Мы с ним уже постигли Конрада Лоренца – собственно говоря, Лоренца постигал Шура. Он тщательно изучал схемы выражений морды Котов, соответствующие их сиюсекундному настроению. А я специально для него корчил рожи, чтобы он мог отгадать, что я думаю в этот момент и что произойдёт в следующее мгновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149