На капитанском мостике я был познакомлен со вторым и третьим помощниками Капитана. Там же, на мостике, мне был отведён специальный наблюдательный пункт – на главном компьютере. Оттуда я мог свободно смотреть вперёд – в тревожную серую, грязно-белопенную воду, которой не было ни конца, ни краю…
Одна немаловажная деталь. Ещё у себя в каюте Мастер взял с меня слово ни с кем на судне не вступать в Телепатический Контакт. Рейс ему предстоит тяжёлый – их, слава Богу, зафрахтовала одна западная фирма, и они будут вламывать ещё месяцев пять без захода в Питер. Домой вернутся не раньше лета. А это очень тяжёлая психическая нагрузка. Если же я ещё выступлю со своим Телепатическим Контактом – у половины экипажа наверняка поедет крыша. А в таком рейсе каждый на вес золота. Не говоря о валютных расходах на лечение и транспортировку из собственного кармана. Потому что они теперь, после развала российского торгового флота, исключительно на самоокупаемости. Сами на Западе ищут – кому запродаться, сами заключают контракты – зачастую грабительские, где потерпевшей стороной всё равно будет русское судно, меняют российский флаг на какой-нибудь либерийский, и – вперёд!..
Но хоть есть работа! Хотя бы есть на что жить…
А если капитан не только приличный судоводитель, но ещё и толково шевелит мозгами, и обладает чёткой деловой хваткой – тогда можно вывернуться из любого положения.
Например: не попадать в идиотские ситуации, как попали две трети российских грузовых и торговых судов, арестованных во всех иностранных портах мировой акватории за неуплату долгов. И помощи им ждать неоткуда. Нашему правительству на них насрать со Спасской башни…
Я честно признался Мастеру, что почти ни хрена из всего этого не понял, за исключением того, что наш флот сегодня в полном говне, и пообещал ни с кем из членов экипажа в Контакт не вступать.
А потом вспомнил, что по совершенно иным причинам, но об этом же меня просили уже несколько человек. И тот оттобрунновский добрый жулик-кошколов, ветеринар-недоучка Эрих Шрёдер, и мой сердечный друг из Грюнвальда Фридрих фон Тифенбах. И даже Водила, помню, сказал мне при подъезде к Мюнхену:
– Ты, Кыся, со своими талантами сильно на людях-то не высовывайся. А то вмиг хвост оборвут. Счас народ знаешь какой пошёл?..
И только Шура Плоткин никогда меня ни о чём подобном не просил.
Наоборот, в каком-нибудь очередном интеллигентно-пьяненьком кухонном споре, отчаявшись в чём-то убедить своего собеседника, кричал мне на весь дом:
– Мартын! Мартышка!.. Сукин кот, мать твою за ногу! Что ты сидишь и ухом не ведёшь?! Ты что, не сльшшшь, какую херню он несёт? Ты-то хоть скажи ему!..
И иногда, когда я был согласен с Шурой, я говорил.
Если, конечно, мне удавалось достучаться до хмельного рассудка Шуриного оппонента.

* * *

Почти весь вечер и часть ночи я проторчал с Мастером на вахте, На капитанском мостике.
Мастеру и штурманам буфетчица Люся пару раз приносила на мостик крепчайший чай и бутерброды. А мне вдруг неожиданно притащила… Что бы вы подумали?! Несколько увесистых кусков настоящего, сырого, размороженного хека, о котором я так мечтал последние несколько месяцев!..
Я птичкой слетел с главного компьютера, благодарно потёрся о Люсины ноги, ласково коснулся её хвостом и уже в который раз убедился, что женщины гораздо более тонко организованы, чем мужики.
Естественно, я не имею в виду Шуру Плоткина, Водилу, Фридриха фон Тифенбаха… Или того же Мастера. Тот просто вылитый Кот! Эти ребята, с моей точки зрения, – уникальны.
Стал я наворачивать этот хек, попутно размышляя о благодарности всем представительницам женского пола – от Кошек, Собачек, Лисичек и Женщин, которые в моей жизни сыграли хоть небольшую, но положительную роль. Как говорил Водила: «От половухи до бытовухи.»
Однако на втором куске хека я слегка застопорился. Второй кусок как-то уже не лез в глотку. И я понял, что со мной произошло то, что обычно происходит со всеми, кто однажды во что-то влюбился, это что-то оставивило в его душе неизгладимый след, а потом было утеряно. И долгие месяцы, а может быть, и годы ты только и жил надеждой на то, что это что-то тебе встретится снова…
И наконец – встреча! Казалось бы – ура!..
Но тут с грустью выясняется, что это ЧТО-ТО совершенно не стоило тех радужных и трепетных воспоминаний, которые преследовали тебя всё это время.
Особенно после того, как ты уже попробовал и форель, и угря, и севрюгу, и свежего лосося.
Господи… Да, не дай Бог, чтобы такое перешло в область ЖИВОТНО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ отношений!..
Вот я сейчас плыву через моря и океаны к Шуре в Америку, стремлюсь к нему всей душой и телом, а вдруг с ним там произойдёт в отношении меня всё то, что со мной произошло в отношении хека?! Да я же умру с горя…
В полном смятении и тоске я снова вспрыгнул на главный компьютер и застыл, глядя в ночную, мокрую, недобрую даль.
Пребывал я в таком состоянии достаточно долго, и разные печальные мысли о несовершенстве мира лезли в мою голову. Пока я не услышал, как второй помощник спросил моего Мастера:
– Алексей Иванович, а это ничего, что ваш котяра сидит на главном компьютере?
– А ты боишься, что Мартын своими яйцами может на него как-то воздействовать и компьютер начнёт выдавать погрешность за погрешностью? – рассмеялся Мастер.
– Я не о компьютере пекусь – что с ним станет? Я тревожусь за яйца Мартына, – сказал второй помощник.
У меня сразу торчком встали уши и мелко-мелко забил кончик хвоста.
– Точно! – подхватил молоденький Штурман. – Я вчера перед выездом в порт хотел напоследок ещё разок натянуть благоверную, пока детёныш спит… И ни тпру, ни ну, ни кукареку!.. Висит, бедняжка, орелик мой, головку свесил, глядит на «полшестого» и делает вид, что его ничего не касается. Моя давай блажить: «Тебе сколько раз говорить, чтобы ты возле микроволновой печки не садился? Вот ты и облучился!..»
– Так твой орелик и не расправил крылья? Не взорлил? Не спел свою боевую песню? – поинтересовался Мастер.
– Взорлил… Но если честно – то не высоко. И спел, прямо скажем, не громко… – признался Штурман. – Вот теперь и гадай – то ли я ночью перетрудился, то ли действительно виновата эта гребаная «Микровелле»?..
– А в главном компьютере излучение раз в десять сильнее, чем в твоей микроволновке, – заметил второй помощник. – Так что, Кэп, сами смотрите со своим Мартыном…
– Через пару суток дошлепаем до Англии, в Абердине пришвартуемся и посмотрим. Там в порту кошек – видимо-невидимо. Выпустим Мартына на причал и проверим – такое ли сильное излучение у нашего главного компьютера?.. – сказал Мастер.
«А не пошли бы вы со своим излучением подальше? Бережёного Бог бережёт», – подумал я и немедленно перепрыгнул с компьютера на какую-то ровную плоскость, рядом с которой был расположен большой наклонный пульт управления со множеством разноцветных рычажков и кнопок.
– Очень самостоятельный котяра! – восхитился второй помощник. – Словно понял, чем рискует…
– А вдруг действительно понял? – улыбнулся Мастер.
– Кэп! А в Лох-Несское чудовище вы не верите?
– Верю.
– А в летающие тарелки?..
– Тоже. Следи за курсом внимательней.
– Есть следить за курсом! А если вы его в Абердине на причал выпустите, а он возьмёт и убежит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149