Теперь я
не сомневался, что никому не удалось спастись. Мысль эта едва не лишила
меня рассудка.
Один на чужом берегу, населенном, по всей вероятности, людоедами,
перед лицом неведомых опасностей, я оказался не только без товарищей, но и
без оружия и без всяких средств к существованию.
Однако мне было всего двадцать шесть, и я был здоров душой и телом.
Невзирая на все горести и беды, меня начал одолевать голод. Ну что можно
здесь съесть? Какие-то птицы порхали в кустах, и это, конечно, пища, но,
увы, недосягаемая. В заросли кустарника опустилась стая довольно крупных
попугаев, подняв невероятный гомон. Я приблизился к ним на несколько шагов
и запустил в них камень. Он пролетел мимо, а птицы с громким криком
улетели в лес.
Бессознательно возвращаясь к тому месту, куда выбросили меня волны, я
двигался вдоль берега моря. От шторма пострадали и всякие морские твари -
на моем пути в песке валялось множество ракушек разных сортов и размеров,
больших и маленьких. А что, если их попробовать? Мне никогда не доводилось
прежде есть моллюсков. Некоторые из них, показавшиеся мне съедобными, я
разбил камнями и съел. Они оказались даже вкусными и прекрасно меня
подкрепили. Небольшой ручей, впадавший неподалеку в море, напоил меня
свежей пресной водой. Моллюски сотнями устилали прибрежный песок, и я с
облегчением подумал, что пищи мне хватит на многие недели. Во всяком
случае, с голоду на этом диком берегу я не умру.
Наклоняясь за раковинами, я почувствовал в левом кармане широких моих
штанов какой-то твердый предмет. Надо сказать, что костюм мой состоял
только из рубашки, матросских холщовых брюк, чулок и кожаных башмаков,
изрядно пострадавших во время вынужденного купания. Жилет и куртку я
потерял в море. Сунув теперь руку в карман, я извлек из него мешавший мне
предмет. О радость!
- Нож!
Не веря от счастья своим глазам, смотрел я на свергающую сталь.
Вирджинский охотничий нож - сокровище в моем нынешнем положении
неоценимое.
- У меня есть оружие! Я могу защищаться! - восторженно повторял я.
Изнуренный выпавшими на мою долю испытаниями, я, как видно, склонен
был к экзальтации и легко впадал в экстаз. Нож, конечно, был важным
союзником и как-то меня приободрил, но мог ли он надежно защитить от всех
неожиданностей, подстерегавших меня в этом незнакомом краю, и от
опасностей, уготованных мне неведомым будущим?
Заходящее солнце уже касалось горизонта, и пора было подумать о
ночлеге. Ночь обещала быть теплой, одежда моя давно высохла на теле, и
бояться холода не приходилось. Зато мысль о хищных зверях не давала мне
покоя. Я знал по рассказам, что Южная Америка кишит страшными тварями. В
трехстах шагах от моря возвышалось громадное развесистое дерево. Я решил
отправиться туда и провести ночь в его кроне.
Под вечер ветер почти совсем стих и море окончательно успокоилось.
Бросая взгляды вдаль, на темнеющую поверхность воды, я высматривал
какой-нибудь признак человеческой жизни и хоть малейший след разбитого
корабля. Увы! На бескрайней морской глади ничто не останавливало взгляда,
а пустынная даль лишь усиливала чувство обреченности и полного
одиночества.
Дерево, избранное мной для ночлега, было сплошь увито лианами,
которые не только во множестве свисали с сучьев на землю, словно толстые
канаты, но и опоясывали кольцами ствол, подобно огромным змеям. По ним не
составляло труда взобраться наверх. Отыскав на толстых нижних сучьях
сравнительно удобное место, я уселся, опершись спиной о ствол, а чтобы во
сне не свалиться, сорвал несколько тонких лиан и прочно ими привязался.
Эти растения вполне для этого годились, будучи на редкость гибкими и
прочными.
Я дьявольски устал, но заснуть не мог. В голове роились всякие мысли,
и особенно тревожил вопрос: куда занесла меня злая судьба?
Направление шторма, а также некоторые особенности природы - ну хотя
бы виденные мной крупные попугаи - позволяли предположить, что волны
выбросили меня на Южноамериканский материк, возможно, где-то в районе
северной части устья реки Ориноко. Если так, то, идя пешком вдоль моря на
запад, я мог бы добраться через несколько недель или месяцев до испанских
поселений Венесуэлы и оказался бы среди цивилизованных людей. Среди
цивилизованных, но среди доброжелательных ли и готовых прийти мне на
помощь - это уже другой вопрос.
Я, конечно, скрыл бы от них свою службу на пиратском корабле, но я и
без этого рисковал подвергнуться гонениям просто как англичанин. Англичане
и испанцы в этих водах Атлантики жили между собой хуже кошки с собакой,
грызясь из-за островов. И хотя в Европе мог царить мир, здесь между ними
всегда шла война, война необъявленная и тайная, но тем не менее жестокая и
кровавая.
Вильям рассказывал мне, что на этих берегах Южной Америки рыщут и
племена диких индейцев, карибов, не покоренных европейцами и широко
известных своей жестокостью по отношению ко всем чужеземцам.
Да, невеселые мысли бродили в бедной моей голове, пока я сидел на
дереве, подобно какой-нибудь обезьяне. Вместе с густеющим мраком в воздухе
появились светло-голубые огоньки, метавшиеся во все концы словно угорелые.
Некоторые застревали в ветвях моего дерева. Это были жучки-светлячки,
крохотные обитатели субтропических лесов. Яростное гудение, жужжание и
стрекотание неумолчным потоком наполняли воздух - это сотни сверчков и
цикад приветствовали душную ночь. От недалекой речушки неслись дикие вопли
жаб, квакавших совсем не так, как у нас в Вирджинии. Ко всему этому меня
то и дело окутывали странные ароматы, то сладкие - от неведомых мне
цветов, то дурманящие - от корней и гниющих листьев.
Веки у меня слипались, и я впадал в сонную одурь. Но неудобная поза
на ветке не давала мне спокойно уснуть. Я поминутно открывал глаза, чутко
вслушиваясь в звуки непроглядных джунглей.
В эту ночь время ползло как улитка.
Позже огоньки светляков пропали и звуки вокруг переменились. Цикады
стихли, зато родились неведомо как и кем издаваемые таинственные вопли и
рыки, уханье и визги. Луна выплыла на небо, и в мерцающем ее свете чаща
подо мной преобразились в дикое, чудовищное хаотичное царство.
Вдруг волосы на голове у меня встали дыбом, сердце замерло. Внизу
появилась какая-то длинная тень, скользившая сквозь заросли. Она то
останавливалась, словно следя за мной, то опять бесшумно двигалась вперед.
В глазах у меня, заслезившихся от напряжения, стало двоиться.
Я судорожно ухватился за ветку, чтобы не свалиться вниз. Мне
показалось, что слышится треск сучьев и глухое сдавленное рычание.
Потом внизу, прямо подо мной, раздались подозрительные скребущие
звуки, словно когти огромного хищника царапали кору. Моему разгоряченному
воображению представлялся громадный зверь, скребущий когтями передних лап
ствол моего дерева. Сжав в правой руке нож, я наклонялся во все стороны,
стараясь разглядеть, что делается внизу, но густые ветви закрывали обзор.
Впрочем, под деревом и без того было темно как в погребе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
не сомневался, что никому не удалось спастись. Мысль эта едва не лишила
меня рассудка.
Один на чужом берегу, населенном, по всей вероятности, людоедами,
перед лицом неведомых опасностей, я оказался не только без товарищей, но и
без оружия и без всяких средств к существованию.
Однако мне было всего двадцать шесть, и я был здоров душой и телом.
Невзирая на все горести и беды, меня начал одолевать голод. Ну что можно
здесь съесть? Какие-то птицы порхали в кустах, и это, конечно, пища, но,
увы, недосягаемая. В заросли кустарника опустилась стая довольно крупных
попугаев, подняв невероятный гомон. Я приблизился к ним на несколько шагов
и запустил в них камень. Он пролетел мимо, а птицы с громким криком
улетели в лес.
Бессознательно возвращаясь к тому месту, куда выбросили меня волны, я
двигался вдоль берега моря. От шторма пострадали и всякие морские твари -
на моем пути в песке валялось множество ракушек разных сортов и размеров,
больших и маленьких. А что, если их попробовать? Мне никогда не доводилось
прежде есть моллюсков. Некоторые из них, показавшиеся мне съедобными, я
разбил камнями и съел. Они оказались даже вкусными и прекрасно меня
подкрепили. Небольшой ручей, впадавший неподалеку в море, напоил меня
свежей пресной водой. Моллюски сотнями устилали прибрежный песок, и я с
облегчением подумал, что пищи мне хватит на многие недели. Во всяком
случае, с голоду на этом диком берегу я не умру.
Наклоняясь за раковинами, я почувствовал в левом кармане широких моих
штанов какой-то твердый предмет. Надо сказать, что костюм мой состоял
только из рубашки, матросских холщовых брюк, чулок и кожаных башмаков,
изрядно пострадавших во время вынужденного купания. Жилет и куртку я
потерял в море. Сунув теперь руку в карман, я извлек из него мешавший мне
предмет. О радость!
- Нож!
Не веря от счастья своим глазам, смотрел я на свергающую сталь.
Вирджинский охотничий нож - сокровище в моем нынешнем положении
неоценимое.
- У меня есть оружие! Я могу защищаться! - восторженно повторял я.
Изнуренный выпавшими на мою долю испытаниями, я, как видно, склонен
был к экзальтации и легко впадал в экстаз. Нож, конечно, был важным
союзником и как-то меня приободрил, но мог ли он надежно защитить от всех
неожиданностей, подстерегавших меня в этом незнакомом краю, и от
опасностей, уготованных мне неведомым будущим?
Заходящее солнце уже касалось горизонта, и пора было подумать о
ночлеге. Ночь обещала быть теплой, одежда моя давно высохла на теле, и
бояться холода не приходилось. Зато мысль о хищных зверях не давала мне
покоя. Я знал по рассказам, что Южная Америка кишит страшными тварями. В
трехстах шагах от моря возвышалось громадное развесистое дерево. Я решил
отправиться туда и провести ночь в его кроне.
Под вечер ветер почти совсем стих и море окончательно успокоилось.
Бросая взгляды вдаль, на темнеющую поверхность воды, я высматривал
какой-нибудь признак человеческой жизни и хоть малейший след разбитого
корабля. Увы! На бескрайней морской глади ничто не останавливало взгляда,
а пустынная даль лишь усиливала чувство обреченности и полного
одиночества.
Дерево, избранное мной для ночлега, было сплошь увито лианами,
которые не только во множестве свисали с сучьев на землю, словно толстые
канаты, но и опоясывали кольцами ствол, подобно огромным змеям. По ним не
составляло труда взобраться наверх. Отыскав на толстых нижних сучьях
сравнительно удобное место, я уселся, опершись спиной о ствол, а чтобы во
сне не свалиться, сорвал несколько тонких лиан и прочно ими привязался.
Эти растения вполне для этого годились, будучи на редкость гибкими и
прочными.
Я дьявольски устал, но заснуть не мог. В голове роились всякие мысли,
и особенно тревожил вопрос: куда занесла меня злая судьба?
Направление шторма, а также некоторые особенности природы - ну хотя
бы виденные мной крупные попугаи - позволяли предположить, что волны
выбросили меня на Южноамериканский материк, возможно, где-то в районе
северной части устья реки Ориноко. Если так, то, идя пешком вдоль моря на
запад, я мог бы добраться через несколько недель или месяцев до испанских
поселений Венесуэлы и оказался бы среди цивилизованных людей. Среди
цивилизованных, но среди доброжелательных ли и готовых прийти мне на
помощь - это уже другой вопрос.
Я, конечно, скрыл бы от них свою службу на пиратском корабле, но я и
без этого рисковал подвергнуться гонениям просто как англичанин. Англичане
и испанцы в этих водах Атлантики жили между собой хуже кошки с собакой,
грызясь из-за островов. И хотя в Европе мог царить мир, здесь между ними
всегда шла война, война необъявленная и тайная, но тем не менее жестокая и
кровавая.
Вильям рассказывал мне, что на этих берегах Южной Америки рыщут и
племена диких индейцев, карибов, не покоренных европейцами и широко
известных своей жестокостью по отношению ко всем чужеземцам.
Да, невеселые мысли бродили в бедной моей голове, пока я сидел на
дереве, подобно какой-нибудь обезьяне. Вместе с густеющим мраком в воздухе
появились светло-голубые огоньки, метавшиеся во все концы словно угорелые.
Некоторые застревали в ветвях моего дерева. Это были жучки-светлячки,
крохотные обитатели субтропических лесов. Яростное гудение, жужжание и
стрекотание неумолчным потоком наполняли воздух - это сотни сверчков и
цикад приветствовали душную ночь. От недалекой речушки неслись дикие вопли
жаб, квакавших совсем не так, как у нас в Вирджинии. Ко всему этому меня
то и дело окутывали странные ароматы, то сладкие - от неведомых мне
цветов, то дурманящие - от корней и гниющих листьев.
Веки у меня слипались, и я впадал в сонную одурь. Но неудобная поза
на ветке не давала мне спокойно уснуть. Я поминутно открывал глаза, чутко
вслушиваясь в звуки непроглядных джунглей.
В эту ночь время ползло как улитка.
Позже огоньки светляков пропали и звуки вокруг переменились. Цикады
стихли, зато родились неведомо как и кем издаваемые таинственные вопли и
рыки, уханье и визги. Луна выплыла на небо, и в мерцающем ее свете чаща
подо мной преобразились в дикое, чудовищное хаотичное царство.
Вдруг волосы на голове у меня встали дыбом, сердце замерло. Внизу
появилась какая-то длинная тень, скользившая сквозь заросли. Она то
останавливалась, словно следя за мной, то опять бесшумно двигалась вперед.
В глазах у меня, заслезившихся от напряжения, стало двоиться.
Я судорожно ухватился за ветку, чтобы не свалиться вниз. Мне
показалось, что слышится треск сучьев и глухое сдавленное рычание.
Потом внизу, прямо подо мной, раздались подозрительные скребущие
звуки, словно когти огромного хищника царапали кору. Моему разгоряченному
воображению представлялся громадный зверь, скребущий когтями передних лап
ствол моего дерева. Сжав в правой руке нож, я наклонялся во все стороны,
стараясь разглядеть, что делается внизу, но густые ветви закрывали обзор.
Впрочем, под деревом и без того было темно как в погребе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166