Сам он ничем с ними не
связан, он их не создавал. Они обрамляли другое лицо, его пред-
ка, а ему приходится жить <наследником>, носить убор другого
лица. К чему это приводит? Какой жизнью будет жить наслед-
ник - своей собственной или своего высокого предка? Ни той, ни
другою. Ему суждено представлять другое лицо, то есть не быть
ни самим собой, ни другим. Его жизнь неизбежно утрачивает
подлинность и превращается в пустую фикцию, стимуляцию чу-
жого бытия. Избыток средств, которыми он призван управлять,
не позволяет ему осуществить подлинное, личное призвание, он
калечит свою жизнь. Каждая жизнь - это борьба за то, чтобы
стать самим собой. Препятствия, на которые мы при этой борьбе
натыкаемся, и пробуждают, развивают нашу активность и наши
способности. Если бы наше тело ничего не весило, мы не могли
бы ходить. Если бы воздух не давил на нас, мы ощущали бы свое
тело как что-то пустое, губчатое, призрачное. Так и наследствен-
ный аристократ - недостаток усилий и напряжения расслабляет
всю его личность. Результатом этого и становится тот особый
идиотизм старых дворянских родов, который не имеет подобий.
Внутренний трагический механизм, неумолимо влекущий наслед-
ственную аристократию к безнадежному вырождению, в сущнос-
ти, никогда еще не был описан.
Все это я говорю, чтобы опровергнуть наивное представление,
будто преизбыток земных благ способствует улучшению жизни.
Как раз наоборот. Чрезмерное изобилие жизненных благ* и воз-
можностей автоматически ведет к созданию уродливых пороч-
ных форм жизни, к появлению особых людей-выродков, один из
частных случаев такого типа - <аристократ>, другой - избалован-
ный ребенок, третий, самый законченный и радикальный, - совре-
менный человек массы. (Сравнение с <аристократом> можно было
бы развить подробнее, показав на ряде примеров, как многие чер-
ты, типичные для <наследника> всех времен и народов, проявля-
ются и в наклонностях современного человека массы. Например,
склонность делать из игры и спорта главное занятие в жизни,
культ тела - гигиенический режим, щегольство в одежде, отсутст-
вие рыцарства в отношении к женщине, флирт с <интеллектуала-
ми> при внутреннем пренебрежении к ним, а иногда - и жестоко-
сти, предпочтение абсолютной власти перед либеральным режи-
мом и т.д.**).
* Не следует смешивать прирост и даже обилие благ с чрезмерным
избытком их. В XIX веке жизнь становилась все легче, и этим объясня-
ется тот поразительный подъем жизни, - и количественный, и качествен-
ный, на который мы указывали выше. Но настал момент, когда цивили-
зованный мир стал по сравнению с потребностями среднего человека
чрезмерно изобильным и богатым. В конце концов благополучно и
безопасность, созданные прогрессом, испортили заурядного человека,
внушив ему чрезмерную самоуверенность порочную и одуряющую.
** Здесь, как и в других отношениях, английская аристократия, по-
видимому, представляет исключение. Но достаточно припомнить в ос-
Я еще раз подчеркиваю (рискуя надоесть читателю), что этот
человек с примитивными наклонностями, этот новейший варвар
порожден современной цивилизацией, в особенности той формой
ее, какую она привяла в XIX веке. Он не вторгся в цивилизован-
ный мир извне, подобно вандалам и гуннам V века; он не был
также и плодом таинственного самозарождения, каким представ-
лял себе Аристотель появление головастиков в пруду; он - есте-
ственный продукт нашей цивилизации. Можно установить закон,
подтверждаемый палеонтологией и биогеографией: человеческая
жизнь возникала и развивалась только тогда, когда средства, ка-
кими она располагала, соответствовали тем проблемам, какие пе-
ред ней стояли. Это относится как к духовному, так и к физичес-
кому миру. Здесь, обращаясь к самой конкретной стороне суще-
ствования рода людского, я должен напомнить, что человек мог
процветать лишь в тех зонах нашей планеты, где летняя жара
компенсируется зимним холодом. В тропиках человек вырожда-
ется, низшие расы - например, пигмеи - были оттеснены в тропики
расами, появившимися позднее и стоявшими на высшей ступени
развития.
-Цивилизация XIX века поставила среднего, заурядного чело-
века в^овершенно новые условия. Он очутился в мире сверхи-
зобили>, где ему предоставлены неограниченные возможности.
Он видит вокруг чудесные машины, благодетельную медицину,
заботливое государство, всевозможные удобства и Привилегии.
С другой стороны, он не имеет и понятия о том, каких трудов и
жертв стоили эти достижения, эти инструменты, эта медицина, их
изобретение и производство; он не подозревает о том, насколько
сложна и хрупка организация самого государства; и потому не
новных чертах историю Англии, чтобы признать, что этот достойный
удивления пример только подтверждает правило. Вопреки общепри-
нятому мнению, английское дворянство меньше знало изобилие, больше
- долг и опасность, чем дворянство на континенте Европы. Именно
поэтому оно снискало уважение, которое всегда вызывает неизменная
готовность к борьбе. Обычно забывают, что до второй половины XVIII
века Англия была беднейшей страной Европы. Именно это и спасло
английскую аристократию. Так как она не обладала богатством, она с
самого начала обратилась к торговле и индустрии, что на континенте
считалось неблагородным. Таким образом, английское дворянство ста-
ло деятельным и творческим, вместо того чтобы вести праздную жизнь
за счет своих привилегий.
ощущает никакой благодарности и не признает за собой почти
никаких обязанностей. Эта неуравновешенность прав и обязан-
ностей искажает его натуру, развращает ее в самом корне, отрыва-
ет его от подлинной сущности жизни, которая всегда сопряжена с
опасностью, всегда непроглядна и гадательна. Этот новый тип
человека, <человек самодовольный> - воплощенное противоречие
самой сущности человеческой жизйи. Поэтому, когда он начинает
задавать тон в обществе, надо бить в набат и громко предупреж-
дать о том, что человечеству грозит вырождение, духовная смерть.
Правда, сейчас жизненный уровень Европы выше, чем когда-либо
в истории, но когда мы глядим вперед, в будущее, нас охватывает
страх, что нам не удастся ни подняться выше, ни сохранить сегод-
няшний уровень; скорее всего мы отойдем назад, соскользнем -
вниз.
Теперь, кажется, достаточно ясно, что представляет собою то в
высшей степени уродливое существо, которое я называю <чело-
веком самодовольным>. Он явился на свет, чтобы делать только
то, что ему хочется, - типичная психология <маменькина сынка>.
Мы знаем, как она появляется: в семейном кругу все проступки,
даже крупные, проходят в конечном счете безнаказанно. Домаш-
няя атмосфера искусственная, тепличная; она прощает то, что в
обществе, на улице, вызвало бы неприятные послеяствия. Но <сы-
нок> убежден, что он и в обществе может себе позволить то же,
что у себя дома, что вообще нет никакой опасности, ничего непоп-
равимого, неотвратимого, рокового, и поэтому он может безнака-
занно делать все, что ему вздумается*. Жестокое заблуждение!
<Ваша милость пойдет, куда поведут>, как говорится в порту-
гальской сказке о попугае. Суть не в том, что мы не смеем делать
все, что нам хочется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
связан, он их не создавал. Они обрамляли другое лицо, его пред-
ка, а ему приходится жить <наследником>, носить убор другого
лица. К чему это приводит? Какой жизнью будет жить наслед-
ник - своей собственной или своего высокого предка? Ни той, ни
другою. Ему суждено представлять другое лицо, то есть не быть
ни самим собой, ни другим. Его жизнь неизбежно утрачивает
подлинность и превращается в пустую фикцию, стимуляцию чу-
жого бытия. Избыток средств, которыми он призван управлять,
не позволяет ему осуществить подлинное, личное призвание, он
калечит свою жизнь. Каждая жизнь - это борьба за то, чтобы
стать самим собой. Препятствия, на которые мы при этой борьбе
натыкаемся, и пробуждают, развивают нашу активность и наши
способности. Если бы наше тело ничего не весило, мы не могли
бы ходить. Если бы воздух не давил на нас, мы ощущали бы свое
тело как что-то пустое, губчатое, призрачное. Так и наследствен-
ный аристократ - недостаток усилий и напряжения расслабляет
всю его личность. Результатом этого и становится тот особый
идиотизм старых дворянских родов, который не имеет подобий.
Внутренний трагический механизм, неумолимо влекущий наслед-
ственную аристократию к безнадежному вырождению, в сущнос-
ти, никогда еще не был описан.
Все это я говорю, чтобы опровергнуть наивное представление,
будто преизбыток земных благ способствует улучшению жизни.
Как раз наоборот. Чрезмерное изобилие жизненных благ* и воз-
можностей автоматически ведет к созданию уродливых пороч-
ных форм жизни, к появлению особых людей-выродков, один из
частных случаев такого типа - <аристократ>, другой - избалован-
ный ребенок, третий, самый законченный и радикальный, - совре-
менный человек массы. (Сравнение с <аристократом> можно было
бы развить подробнее, показав на ряде примеров, как многие чер-
ты, типичные для <наследника> всех времен и народов, проявля-
ются и в наклонностях современного человека массы. Например,
склонность делать из игры и спорта главное занятие в жизни,
культ тела - гигиенический режим, щегольство в одежде, отсутст-
вие рыцарства в отношении к женщине, флирт с <интеллектуала-
ми> при внутреннем пренебрежении к ним, а иногда - и жестоко-
сти, предпочтение абсолютной власти перед либеральным режи-
мом и т.д.**).
* Не следует смешивать прирост и даже обилие благ с чрезмерным
избытком их. В XIX веке жизнь становилась все легче, и этим объясня-
ется тот поразительный подъем жизни, - и количественный, и качествен-
ный, на который мы указывали выше. Но настал момент, когда цивили-
зованный мир стал по сравнению с потребностями среднего человека
чрезмерно изобильным и богатым. В конце концов благополучно и
безопасность, созданные прогрессом, испортили заурядного человека,
внушив ему чрезмерную самоуверенность порочную и одуряющую.
** Здесь, как и в других отношениях, английская аристократия, по-
видимому, представляет исключение. Но достаточно припомнить в ос-
Я еще раз подчеркиваю (рискуя надоесть читателю), что этот
человек с примитивными наклонностями, этот новейший варвар
порожден современной цивилизацией, в особенности той формой
ее, какую она привяла в XIX веке. Он не вторгся в цивилизован-
ный мир извне, подобно вандалам и гуннам V века; он не был
также и плодом таинственного самозарождения, каким представ-
лял себе Аристотель появление головастиков в пруду; он - есте-
ственный продукт нашей цивилизации. Можно установить закон,
подтверждаемый палеонтологией и биогеографией: человеческая
жизнь возникала и развивалась только тогда, когда средства, ка-
кими она располагала, соответствовали тем проблемам, какие пе-
ред ней стояли. Это относится как к духовному, так и к физичес-
кому миру. Здесь, обращаясь к самой конкретной стороне суще-
ствования рода людского, я должен напомнить, что человек мог
процветать лишь в тех зонах нашей планеты, где летняя жара
компенсируется зимним холодом. В тропиках человек вырожда-
ется, низшие расы - например, пигмеи - были оттеснены в тропики
расами, появившимися позднее и стоявшими на высшей ступени
развития.
-Цивилизация XIX века поставила среднего, заурядного чело-
века в^овершенно новые условия. Он очутился в мире сверхи-
зобили>, где ему предоставлены неограниченные возможности.
Он видит вокруг чудесные машины, благодетельную медицину,
заботливое государство, всевозможные удобства и Привилегии.
С другой стороны, он не имеет и понятия о том, каких трудов и
жертв стоили эти достижения, эти инструменты, эта медицина, их
изобретение и производство; он не подозревает о том, насколько
сложна и хрупка организация самого государства; и потому не
новных чертах историю Англии, чтобы признать, что этот достойный
удивления пример только подтверждает правило. Вопреки общепри-
нятому мнению, английское дворянство меньше знало изобилие, больше
- долг и опасность, чем дворянство на континенте Европы. Именно
поэтому оно снискало уважение, которое всегда вызывает неизменная
готовность к борьбе. Обычно забывают, что до второй половины XVIII
века Англия была беднейшей страной Европы. Именно это и спасло
английскую аристократию. Так как она не обладала богатством, она с
самого начала обратилась к торговле и индустрии, что на континенте
считалось неблагородным. Таким образом, английское дворянство ста-
ло деятельным и творческим, вместо того чтобы вести праздную жизнь
за счет своих привилегий.
ощущает никакой благодарности и не признает за собой почти
никаких обязанностей. Эта неуравновешенность прав и обязан-
ностей искажает его натуру, развращает ее в самом корне, отрыва-
ет его от подлинной сущности жизни, которая всегда сопряжена с
опасностью, всегда непроглядна и гадательна. Этот новый тип
человека, <человек самодовольный> - воплощенное противоречие
самой сущности человеческой жизйи. Поэтому, когда он начинает
задавать тон в обществе, надо бить в набат и громко предупреж-
дать о том, что человечеству грозит вырождение, духовная смерть.
Правда, сейчас жизненный уровень Европы выше, чем когда-либо
в истории, но когда мы глядим вперед, в будущее, нас охватывает
страх, что нам не удастся ни подняться выше, ни сохранить сегод-
няшний уровень; скорее всего мы отойдем назад, соскользнем -
вниз.
Теперь, кажется, достаточно ясно, что представляет собою то в
высшей степени уродливое существо, которое я называю <чело-
веком самодовольным>. Он явился на свет, чтобы делать только
то, что ему хочется, - типичная психология <маменькина сынка>.
Мы знаем, как она появляется: в семейном кругу все проступки,
даже крупные, проходят в конечном счете безнаказанно. Домаш-
няя атмосфера искусственная, тепличная; она прощает то, что в
обществе, на улице, вызвало бы неприятные послеяствия. Но <сы-
нок> убежден, что он и в обществе может себе позволить то же,
что у себя дома, что вообще нет никакой опасности, ничего непоп-
равимого, неотвратимого, рокового, и поэтому он может безнака-
занно делать все, что ему вздумается*. Жестокое заблуждение!
<Ваша милость пойдет, куда поведут>, как говорится в порту-
гальской сказке о попугае. Суть не в том, что мы не смеем делать
все, что нам хочется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188