Утверждение обычно отражает четкую позицию. Это позиция
стороны, которую защищает оратор, против тех, кого он атакует.
Если политический деятель провозглашает <Карлики у власти>
или <Нет - выжиданию, да - борьбе>, он выражает четкую пози-
цию левых сил и предает анафеме правых. Кроме того, необходи-
мо, чтобы каждое утверждение следовало за другими, которые
оно подтверждает, и опиралось на них. Это требование соответ-
ствует склонности разума, и Бэкон так его описал в
<Как только суждение произнесено (по общему ли согласию и об-
щему убеждению или же из-за удовольствия, которое оно приносит),
человеческий разум заставляет всех других добавлять к нему новую
поддержку и подтверждение>.
Чем решительнее и точнее суждение, тем больше силы имеет
утверждение, так как в этом видят доказательство убежденности
и правоты говорящего. Гете требовал от своего собеседника:
<Если я должен выслушать мнение другого, необходимо, чтобы
оно было выражено в позитивной форме. Во мне самом доста-
точно проблематичных элементов>. Утверждение должно быть
высказано кратким и повелительным тоном гипнотизера, отдаю-
щего приказ гипнотизируемому, - приказ без возражений. Оно
должно <быть кратким, энергичным и впечатляющим>.
Утверждение в любой речи означает отказ от обсуждения,
поскольку власть человека или идеи, которая может подвергать-
ся обсуждению, теряет всякое правдоподобие. Это означает так-
же Просьбу к аудитории, к толпе принять идею без обсуждения
такой, какая она есть, без взвешивания всех <за> и <против> и
отвечать <да> не раздумывая. Например? Геббельс, выступаю-
щий на митинге после разгрома под Сталинградом:
<- Верите ли вы вместе с фюрером и нами в полную победу
немецкой нации?
Ответ из зала:
-Да.
- Хотите ли вы тотальной войны?
Ответ из зала:
-Да.
- Хотите ли вы, чтобы война, которая так необходима, стала
еще более тотальной и радикальной, чем мы только могли бы себе
сегодня вообразить?
Ответ из зала:
-Да>.
Эти псевдовопросы, конечно, являются утверждениями. Они
формируют сознание толпы в одном направлении. Псевдоответы
только вновь подтверждают то, что говорит оратор, поскольку
повторение есть наиболее сильное утверждение.
Действует магия удостоверенных, повторяемых слов и фор-
мулировок. Она распространяется, подобно заражению, с быстро-
той электрического тока и намагничивает толпы. Слова вызыва-
ют четкие образы, крови или огня, воодушевляющие или мучи-
тельные воспоминания о победах либо о поражениях, сильные
чувства ненависти или любви. Следующий фрагмент из речи
Аятоллы Хомейни дает точное представление о таком воздей-
ствии силы слова:
<Обездоленные, поднимайтесь, защищайтесь! Израиль оккупировал
Иерусалим, и сегодня Израиль и Соединенные Штаты организовали
заговор с целью оккупировать мечети Аль Карам и Аль Нобиль>. (...)
<Поднимайтесь и выступайте на защиту ислама, так как защищать его
- это наш долг. Положитесь на Всемогущего, и вперед! Победа близка!
Она несомненна!>.
Короткими фразами, указывая святые места, которые каждый
знает лично или понаслышке, называя врагов, которые их осквер-
нили, оратор рисует картину, которую любой слушатель явно себе
представляет темные дьявольские силы вторгаются в святые ме-
чети. Немногими словами он объясняет, почему нужно драть-
ся. Он призывает каждого встать на борьбу и уверяет народ в
победе.
Таким образом, повторение является вторым условием про-
паганды. Оно придает утверждениям вес дополнительного убеж-
дения и превращает их в навязчивые идеи. Слыша их вновь и
вновь, в различных версиях и по самому разному поводу, в конце
концов начинаешь проникаться ими. Они в свою очередь не.
заметно повторяются, словно тики языка и мысли. В то же время
повторение возводит обязательный барьер против всякого иного
утверждения, всякого противоположного убеждения с помощью
возврата без рассуждений тех же слов, образов и позиций. По-
вторение придает им осязаемость и очевидность, которые застав-
ляют принять их целиком, с первого до последнего, как если бы
речь шла о логике, в терминах которой то, что должно быть
доказано, уже случилось.
Поэтому не удивительно, что речи какого-либо диктатора -
Сталина, Гитлера - до такой степени многословны. Оратор толь-
ко и делает, что повторяет обычные темы, едва давая себе труд
обновлять выражения. Его многословие - это многословие убеж-
денных, свидетельствующее о своего рода вере, овладевшей им до
одержимости:
<Обычно это, - замечание Ле Бона применимо ко всем вождям, - умы
весьма ограниченные, но одаренные большим упорством, всегда повто-
ряющие одно и то же в одних и тех же выражениях и часто готовые
пожертвовать собственными интересами и жизнью ради триумфа иде-
ала, который их покорил>.
Повторение имеет двоякую функцию: будучи навязчивой идеей,
оно также становится барьером против отличающихся или про-
тивоположных мнений. Таким образом, оно сводит к минимуму
рассуждения и быстро превращает мысль в действие, на которое
у массы уже сформировался условный рефлекс, как у знамени-
тых собак Павлова.
Эта быстрота позволила Наполеону сказать, что есть лишь
одна форма эффективного убеждения - повторение. Поклонник
императора, в котором он видел, как и в Робеспьере, великого
соблазнителя толп, Гюстав Ле Бон отводит этому ораторскому
приему определяющее место в психологии убеждения:
<Повторение внедряется в конце концов в глубины подсознания,
туда, где зарождаются мотивы наших действий>.
И он добавляет еще одно чрезвычайно тонкое замечание:
<По истечении некоторого времени, забыв, кто автор повторяемой
сентенции, мы начинаем в нее верить. Этим объясняется удивительная
сила рекламы. Когда мы сто раз прочли, что лучший шоколад - шоко-
лад X..., мы воображаем, что часто слышали это, и кончаем тем, что уве-
ряемся в этом>.
Эта интуитивная мысль была подтверждена исследованиями
пропаганды во время войны.
С помощью повторения приказ, формулировка отделяются от
личности вождя. Они живут собственной жизнью и обретают
автономную действительность, подобно заговору или молитве.
Затем они проникнут в подсознание и станут элементом коллек-
тивного верования. Этот процесс пойдет быстрее, когда толпу
призовут отвечать вождю, как верующие отвечают священнику
во время мессы и хором повторяют провозглашаемое слово, ко-
торое отдается громким эхом, повторяемое тысячами уст. С По-
мощью повторения мысль отделяется от своего автора. Она пре-
вращается в очевидность, не зависящую от времени, места, лично-
сти. Она не является более выражением человека, который гово-
рит, но становится выражением предмета, о котором он говорит.
Клевещите, клевещите, что-нибудь непременно останется. Повто-
/,17-2457 ^3
ряйте, повторяйте, что-нибудь непременно останется, хотя бы мол-
ва. А молва, как и предрассудки, как и клевета, - это сила.
* * <
Повторение имеет также функцию связи мыслей. Ассоциируя
зачастую разрозненные утверждения и идеи, она создает види-
мость логической цепочки. Складывается впечатление, что за
фразами вырисовывается система, за частой связью несовмести-
мых понятий стоит принцип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188