Если вы часто повторяете разнород-
ные слова: <революция> и <религия>, <национализм> и <социа-
лизм>, <марксизм> и <христианство>, <евреи> и <коммунисты> и
т.д., - вы создаете у вашей аудитории эффект удивления (по
крайней мере он создавался раньше!). С другой стороны, вы ей
передаете уверенность в том, что оба эти понятия связаны и их
парность имеет скрытое значение. Человеческое существо имеет
особенность быть привлеченным и соблазненным упорядочен-
ным представлением о мире, который его окружает. Говоря о
тоталитарной пропагавде, Ханна Аревд с полным основанием замечала:
<Массы позволяют себя убедить не фактами, даже выдуманными, а
только связностью той системы, частью которой они якобы являются.
Обыкновенно преувеличивают значение повторения, так как считают
массы способными понимать я вспоминать: в действительности же
повторение важно лишь потому, что убеждает массу в связности во вре-
менит>.
Немецкая философия ошибается по крайней мере в одном:
массы обладают способностью помнить. В определенном смысле
они помнят даже слишком много.
V
Утверждение и повторение имеют результатом коллективное
внушение. Они сливаются в поток верований, которые распрост-
раняются со скоростью эпидемии. Заражение происходит тем
быстрее, чем сильнее вызванные чувства и чем скорее действие
соединилось, словно в коротком замыкании с мыслью.
<Идеи, - резюмирует Ле Бон, - никогда не утверждаются оттого, что
они точны, они утверждаются только тогда, когда с помощью двойного
механизма повторения и заражения оккупировали области подсозна-
ния, где рождаются движущие силы нашего поведения. Убедить кого-
либо - не значит доказать ему справедливость своих доводов, но заста-
вить действовать в соответствии с этими доводами>.
Что во многих отношениях удивительно и малопонятно, это
всемогущество слов в психологии толп. Могущество, которое
происходит не из того, что говорится, а из их <магии>, от челове-
ка, который их говорит, и атмосферы, в которой они рождаются.
Обращаться с ними следует не как с частицами речи, а как с
зародышами образов, как с зернами воспоминаний, почти как с
живыми существами. Оратор, который ничего не напоминает, ни к
чему не взывает. Когда действуют чары, толпа поддается силе
того, что они напоминают, и действиям, к которым они призыва-
ют. Она уступает вождю, который ее соблазняет. Он рисует пе-
ред ней грандиозные, но смутные перспективы и тот туман, кото-
рый их обволакивает, даже увеличивает их загадочную силу.
В ряде современных и древних книг мы находим указания,
относящиеся к каждой из стратегий: к представлению, церемони-
алу, убеждению. Но психология толп связывает их с общим фак-
тором: гипнозом. Разыгранные в единстве места и времени, они
сливаются и формируют одну стратегию - стратегию коллектив-
ного внушения. Вождь, обладающий таким даром и ремеслом, пре-
вращает своим способом самые разнородные собрания людей - и
чем более они разнообразны, тем лучше - в однородную массу.
Он насаждает в ней верования, ядром которых является страсть,
а целью - действие. С момента своего открытия эта стратегия
коллективного внушения применялась повсюду. Чаще всего в
ней используются рецепты, взятые поодиночке. Я стремился пред-
ставить их в совокупности, чтобы познакомить со смыслом их
существования и их единством.
Глава девятая
ПОСТУЛАТ ПСИХОЛОГИИ МАСС
Мы лишь бросили взгляд на наш предмет, чтобы представить
себе его сложность. Мы согласились вывести на первый план
отношения между харизмой и психологией масс. Теперь следует
спросить себя: что делает возможным эти отношения. Только
после этого мы можем попытаться объяснить их. Заметим следу-
ющее: харизма обладает свойствами воскрешения прошлого, про-
буждения чувств и образов, погребенных в памяти, авторитетом
традиции. Благодаря этому сговору с миром воспоминаний, вождь
вызывает немедленную реакцию повиновения. Можно сказать,
что достаточно ему появиться, чтобы масса признала в нем друго-
го вождя, который играл роль на другой сцене, в других обстоя-
тельствах. Кажется, что он будит в ней своего рода внутреннего
демона, как гипнотизер пробуждает в своем подопечном насле-
дие архаического прошлого. Единственного настоящего демона
людей - память.
Впрочем, эта связь харизмы и следов прошлого уже была
установлена самим Максом Вебером:
<Харизма, - пишет он, - есть великая революционная сила эпох, свя-
занных с традицией>.
Все было бы хорошо, если бы нам удалось представить, каким
образом становится возможной эта связь и каковы ее психичес-
кие проявления. На самом деле, это чрезвычайно трудно. Чтобы
преодолеть это препятствие, нужно для начала допустить один
постулат, затем предположить механизм, третий, который, вкупе с
эротическим влечением и идентификацией, мог бы позволить нам
объяснить феномены психологии масс. Механизм, который, в от-
личие от двух предыдущих, касается эволюции коллективных
отношений и времени.
II
Уточним. Одна из причин, на которые ссылаются, чтобы объяс-
нить преувеличенные реакции толп, несоразмерные с объектив-
ными фактами, и их безрассудства, - это устойчивость прошлых
мыслей и чувств, возвращение которых затуманивает ум людей.
Мнения мертвых вмешиваются в дела живых, часто дорогой це-
ной для последних. Речь вдет лишь о той старой доброй истине, что
<прошлое, более или менее фантастическое, - как очень верно сказал
Поль Валери, - воздействует на будущее с мощью,- сравнимой с самим
настоящим>.
Надо полагать, что в психической жизни ничто не теряется,
все может возвратиться в тот или иной момент. Принято гово-
рить, что у народа короткая память. Герои и необычайные собы-
тия быстро забываются. На самом деле, все наоборот. Память у
народа долгая, он никогда не отводит взгляда от зеркала про-
шлого. Ле Бон и Тард были согласны с этим и принимали это без
труда. Фрейд тоже, но он испытывал трудность с объяснением
этого. Двойную трудность, которая имеет отношение к сверхжи-
вучести воспоминаний и к механизму их передачи.
Это факт: все, что происходит в жизни индивидов, оставляет
мнестический след, записывается в их мозге. Но как говорить о
мнестических следах у масс? Проблема становится неразрешимой
в том, что касается передачи воспоминаний от поколения к поко-
лению. Индивид или масса, неважно: нет наследственности при-
обретенных свойств, нет групповой или родовой памяти. Всякая
спекуляция в этом вопросе наталкивается со времен Дарвина на
вето генетики. В этом случае, невозможно установление коррект-
ной аналогии между психологией индивидов и психологией масс,
перенесение понятия первой на вторую. Согласно Фрейду,
<эта вторая трудность, касающаяся перенесения на психологию масс,
- издавна наиболее важная, так как поднимает новую проблему, имею-
щую отношение к принципам. Вопрос состоит в том, чтобы узнать, в
какой форме действительная традиция представлена в жизни народов;
вопрос, который не ставится в отношении индивида, так как здесь он
решается наличием мнестических следов прошлого в бессознательном>.
Но определенные очевидности позволяют избежать этого пре-
пятствия, выйти из дилеммы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
ные слова: <революция> и <религия>, <национализм> и <социа-
лизм>, <марксизм> и <христианство>, <евреи> и <коммунисты> и
т.д., - вы создаете у вашей аудитории эффект удивления (по
крайней мере он создавался раньше!). С другой стороны, вы ей
передаете уверенность в том, что оба эти понятия связаны и их
парность имеет скрытое значение. Человеческое существо имеет
особенность быть привлеченным и соблазненным упорядочен-
ным представлением о мире, который его окружает. Говоря о
тоталитарной пропагавде, Ханна Аревд с полным основанием замечала:
<Массы позволяют себя убедить не фактами, даже выдуманными, а
только связностью той системы, частью которой они якобы являются.
Обыкновенно преувеличивают значение повторения, так как считают
массы способными понимать я вспоминать: в действительности же
повторение важно лишь потому, что убеждает массу в связности во вре-
менит>.
Немецкая философия ошибается по крайней мере в одном:
массы обладают способностью помнить. В определенном смысле
они помнят даже слишком много.
V
Утверждение и повторение имеют результатом коллективное
внушение. Они сливаются в поток верований, которые распрост-
раняются со скоростью эпидемии. Заражение происходит тем
быстрее, чем сильнее вызванные чувства и чем скорее действие
соединилось, словно в коротком замыкании с мыслью.
<Идеи, - резюмирует Ле Бон, - никогда не утверждаются оттого, что
они точны, они утверждаются только тогда, когда с помощью двойного
механизма повторения и заражения оккупировали области подсозна-
ния, где рождаются движущие силы нашего поведения. Убедить кого-
либо - не значит доказать ему справедливость своих доводов, но заста-
вить действовать в соответствии с этими доводами>.
Что во многих отношениях удивительно и малопонятно, это
всемогущество слов в психологии толп. Могущество, которое
происходит не из того, что говорится, а из их <магии>, от челове-
ка, который их говорит, и атмосферы, в которой они рождаются.
Обращаться с ними следует не как с частицами речи, а как с
зародышами образов, как с зернами воспоминаний, почти как с
живыми существами. Оратор, который ничего не напоминает, ни к
чему не взывает. Когда действуют чары, толпа поддается силе
того, что они напоминают, и действиям, к которым они призыва-
ют. Она уступает вождю, который ее соблазняет. Он рисует пе-
ред ней грандиозные, но смутные перспективы и тот туман, кото-
рый их обволакивает, даже увеличивает их загадочную силу.
В ряде современных и древних книг мы находим указания,
относящиеся к каждой из стратегий: к представлению, церемони-
алу, убеждению. Но психология толп связывает их с общим фак-
тором: гипнозом. Разыгранные в единстве места и времени, они
сливаются и формируют одну стратегию - стратегию коллектив-
ного внушения. Вождь, обладающий таким даром и ремеслом, пре-
вращает своим способом самые разнородные собрания людей - и
чем более они разнообразны, тем лучше - в однородную массу.
Он насаждает в ней верования, ядром которых является страсть,
а целью - действие. С момента своего открытия эта стратегия
коллективного внушения применялась повсюду. Чаще всего в
ней используются рецепты, взятые поодиночке. Я стремился пред-
ставить их в совокупности, чтобы познакомить со смыслом их
существования и их единством.
Глава девятая
ПОСТУЛАТ ПСИХОЛОГИИ МАСС
Мы лишь бросили взгляд на наш предмет, чтобы представить
себе его сложность. Мы согласились вывести на первый план
отношения между харизмой и психологией масс. Теперь следует
спросить себя: что делает возможным эти отношения. Только
после этого мы можем попытаться объяснить их. Заметим следу-
ющее: харизма обладает свойствами воскрешения прошлого, про-
буждения чувств и образов, погребенных в памяти, авторитетом
традиции. Благодаря этому сговору с миром воспоминаний, вождь
вызывает немедленную реакцию повиновения. Можно сказать,
что достаточно ему появиться, чтобы масса признала в нем друго-
го вождя, который играл роль на другой сцене, в других обстоя-
тельствах. Кажется, что он будит в ней своего рода внутреннего
демона, как гипнотизер пробуждает в своем подопечном насле-
дие архаического прошлого. Единственного настоящего демона
людей - память.
Впрочем, эта связь харизмы и следов прошлого уже была
установлена самим Максом Вебером:
<Харизма, - пишет он, - есть великая революционная сила эпох, свя-
занных с традицией>.
Все было бы хорошо, если бы нам удалось представить, каким
образом становится возможной эта связь и каковы ее психичес-
кие проявления. На самом деле, это чрезвычайно трудно. Чтобы
преодолеть это препятствие, нужно для начала допустить один
постулат, затем предположить механизм, третий, который, вкупе с
эротическим влечением и идентификацией, мог бы позволить нам
объяснить феномены психологии масс. Механизм, который, в от-
личие от двух предыдущих, касается эволюции коллективных
отношений и времени.
II
Уточним. Одна из причин, на которые ссылаются, чтобы объяс-
нить преувеличенные реакции толп, несоразмерные с объектив-
ными фактами, и их безрассудства, - это устойчивость прошлых
мыслей и чувств, возвращение которых затуманивает ум людей.
Мнения мертвых вмешиваются в дела живых, часто дорогой це-
ной для последних. Речь вдет лишь о той старой доброй истине, что
<прошлое, более или менее фантастическое, - как очень верно сказал
Поль Валери, - воздействует на будущее с мощью,- сравнимой с самим
настоящим>.
Надо полагать, что в психической жизни ничто не теряется,
все может возвратиться в тот или иной момент. Принято гово-
рить, что у народа короткая память. Герои и необычайные собы-
тия быстро забываются. На самом деле, все наоборот. Память у
народа долгая, он никогда не отводит взгляда от зеркала про-
шлого. Ле Бон и Тард были согласны с этим и принимали это без
труда. Фрейд тоже, но он испытывал трудность с объяснением
этого. Двойную трудность, которая имеет отношение к сверхжи-
вучести воспоминаний и к механизму их передачи.
Это факт: все, что происходит в жизни индивидов, оставляет
мнестический след, записывается в их мозге. Но как говорить о
мнестических следах у масс? Проблема становится неразрешимой
в том, что касается передачи воспоминаний от поколения к поко-
лению. Индивид или масса, неважно: нет наследственности при-
обретенных свойств, нет групповой или родовой памяти. Всякая
спекуляция в этом вопросе наталкивается со времен Дарвина на
вето генетики. В этом случае, невозможно установление коррект-
ной аналогии между психологией индивидов и психологией масс,
перенесение понятия первой на вторую. Согласно Фрейду,
<эта вторая трудность, касающаяся перенесения на психологию масс,
- издавна наиболее важная, так как поднимает новую проблему, имею-
щую отношение к принципам. Вопрос состоит в том, чтобы узнать, в
какой форме действительная традиция представлена в жизни народов;
вопрос, который не ставится в отношении индивида, так как здесь он
решается наличием мнестических следов прошлого в бессознательном>.
Но определенные очевидности позволяют избежать этого пре-
пятствия, выйти из дилеммы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188