Как же можно переходить из одной сферы
в другую, если одна находится в ведении медицины, а другая -
политики? Тем более, что в толпах <ненормальные> субъекты
составляют явное меньшинство, а группы, в которые мы включа-
емся в большинстве своем, состоят из людей нормальных.
Льебо и Бернгейм справедливо отвели этот род сомнений. На
основе своей клинической практики они утверждают, что гипноз
вызывается посредством словесного внушения какой-то идеи, то
есть чисто психологическим путем и что его успешность не зави-
сит ни от чего другого. Но каждый ли человек восприимчив к
внушению? Или же необходимо, чтобы субъект имел болезнен-
ную предрасположенность к этому? Иначе говоря, для того, что-
бы быть внушаемым, должен ли человек быть невропатом или
истериком? Ответ на этот вопрос категорически отрицательный.
Все явления, наблюдаемые при гипнотическом состоянии, явля-
ются результатом психической предрасположенности к внуше-
нию, которая в некоторой степени есть у всех нас. Внушаемость
присутствует и в состоянии бодрствования, но мы не отдаем себе
в ней отчета, поскольку она нейтрализуется критикой и рассуд-
ком. В состоянии вызванного сна она легко проявляется:
<Воображение царит властно, впечатления, поступающие в сенсор-
ную систему, бесконтрольно принимаются и трансформируются моз-
гом в действия, ощущения, движения, образы>.
Вот, что снимает последние преграды и позволяет перейти от
одной сферы к другой, от индивидуального гипноза к гипнозу в
массе. Человек тогда кажется психическим автоматом, действую-
щим под влиянием внешнего импульса. Он легко исполняет все,
что ему приказано делать, воспроизводит хабитус, запечатленный
в его памяти, сам того не осознавая. Психиатры в своих клиниках,
похоже, имитируют автоматы, сделанные Вокансоном в его мас-
терских. Они завораживают так же, как эти последние, и очарова-
ли даже психологов Ле Бона и Тарда, а еще поэта Андре Бретона.
Сопоставление напрашивается само собой: сюрреализм воплоща-
ет открытия гипноза в живописном плане, как психология толп
использует их в социальном плане. Самопроизвольное письмо и
психологические фантазии сюрреалистов больше обязаны нан-
сийским мэтрам, чем венскому мэтру. Фрейд хорошо это понял
отказав им в своем покровительстве, которого они добивались.
В этом смысле подобным образом действует и Гюстав Ле
Бон. Он вводит в науки об обществе то, что считалось за ди-
ковину или вообще не-фактом:
<Внушение, - пишет МакДауголл, - представляет собой процесс, ко-
торым психологи могут настолько пренебрегать, что они не занимаются
социальной жизнью: и, это исторический факт, оно действительно дол-
гое время не принималось в расчет, в частности, совершенно порази-
тельные и невероятно поучительные феномены внушения, происходя-
щие с загипнотизированным субъектом, были отброшены в сторону в
качестве диковин, уродств или жульнических демонстраций и сегодня
еще есть немало профессоров психологии, которые ими пренебрегают,
избегают их или даже оспаривают>.
Однако понимая, что речь идет об общем явлении, которое
беспрестанно действует среди нас, его выдвигают в центр психо-
логии толп. Утверждается, что внушение описывает и вполне
объясняет, чем человек в группе отличается от человека, когда
он один, - точно тем же, чем человек в состоянии гипнотического
сна отличается от человека в состоянии бодрствования. Наблю-
дая действия толпы, были убеждены, что наблюдают людей, находя-
щихся в состоянии своего рода опьянения. Как любая другая
интоксикация, словесная или химическая, она выражается в пере-
ходе из состояния ясного сознания в состояние грез. Это суме-
речное состояние, когда многие реакции тела и рассудка оказы-
ваются преображенными.
16-2457 ^
Все это подводит нас к пониманию того, почему общеупотре-
бимая теория человеческой природы, рациональной и сознатель-
ной, оспаривает явления, вызванные этим состоянием, и отказыва-
ется допустить их влияние на социальную активность и полити-
ку. Ле Бон зато принимает их и противопоставляет себя этой
теории, поскольку для него именно внушение определяет раство-
рение человека в массе. По его мнению, это научный факт, что
человек, погруженный в такое состояние,
<подчиняется любым внушениям оператора, который заставил его
утратить се (свою сознательную личность) и совершать действия, иду-
щие вразрез с его характером и привычками. Но вот внимательные
наблюдения, похоже, обнаруживают, что человек, на какое-то время по-
груженный в недра активной толпы, вскоре впадает - вследствие исхо-
дящих от нее веяний или по совсем другой, еще неизвестной причине -
в особое состояние, очень сходное с гипиотическим состоянием во вла-
сти своего гипнотизера>.
Итак, под действием этого магнетизма люди утрачивают со-
знание и волю. Они становятся сомнамбулами или автоматами -
сегодня мы бы сказали роботами! Они подчиняются внушающим
воздействиям вождя, который предписывает им, о чем думать, с
чем считаться и как в связи с этим действовать. Благодаря зара-
жению они разве что механически копируют друг друга. Из
этого получается что-то вроде социального автомата, неспособно-
го творить или рассуждать, но могущего предаваться любым не-
благовидным занятиям, которым человек воспротивился бы на-
яву. Толпы и видятся нам столь угрожающими, так как кажется,
что они живут в другом мире. Они как будто пребывают в плену
видений, которые их терзают.
IV
Гипноз для психологии толп является основной моделью со-
циальных действий и реакций. Вождь же - это эпицентр, от кото-
рого исходит первая волна. Потом другие концентрические вол-
ны сменяют ее, все дальше и дальше, как при землетрясении, рас-
пространяя ту же идею. Очевидно, что обе эти формы распрост-
ранения, прямая и непрямая, постепенно расширяют эти концент-
рические круги, которые несут всякий раз дальше тот род гипно-
тических волн, которые привел в движение вождь. Процесс вну-
шения развивается, таким образом, уже сам собой, активизируе-
мый лидерами второго ряда, ускоряемый средствами массовой
информации, подобно клевете остановить которую не могут ника-
кие доводы и никакие опровержения.
Однако гипноз в большом масштабе требует инсценирования.
В самом деле, нужно за стенами врачебного кабинета обеспечить
возможность фиксации внимания толпы, отвлечения его от ре-
альности и стимулирования воображения. Несомненно, вдохнов-
ленный иезуитами и, например, Французской революцией, Ле Бон
превозносит театральные приемы в политической сфере. Именно
в них он видит модель общественных отношений, разумеется дра-
матизированных, и своего рода плацдарм для их изучения.
Между тем, в духе психологии масс был бы гипнотический
театр. Его орудие - внушение, и если он хочет добиться искомого
эффекта, то должен применять соответствующие правила. Ведь
<ничто в большей степени не поражает воображение народа, чем
театральная пьеса. Весь зал одновременно переживает одни и те же
эмоции, и если они тотчас не переходят в действие, это потому, что даже
самый несознательный зритель не может не понимать, что он является
жертвой иллюзий и что он смеялся и плакал над воображаемыми пери-
петиями Однако порой чувства, внушенные образами, бывают достаточ-
но сильны, чтобы, как и обычные внушения, иметь тенденцию вопло-
титься в действия>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
в другую, если одна находится в ведении медицины, а другая -
политики? Тем более, что в толпах <ненормальные> субъекты
составляют явное меньшинство, а группы, в которые мы включа-
емся в большинстве своем, состоят из людей нормальных.
Льебо и Бернгейм справедливо отвели этот род сомнений. На
основе своей клинической практики они утверждают, что гипноз
вызывается посредством словесного внушения какой-то идеи, то
есть чисто психологическим путем и что его успешность не зави-
сит ни от чего другого. Но каждый ли человек восприимчив к
внушению? Или же необходимо, чтобы субъект имел болезнен-
ную предрасположенность к этому? Иначе говоря, для того, что-
бы быть внушаемым, должен ли человек быть невропатом или
истериком? Ответ на этот вопрос категорически отрицательный.
Все явления, наблюдаемые при гипнотическом состоянии, явля-
ются результатом психической предрасположенности к внуше-
нию, которая в некоторой степени есть у всех нас. Внушаемость
присутствует и в состоянии бодрствования, но мы не отдаем себе
в ней отчета, поскольку она нейтрализуется критикой и рассуд-
ком. В состоянии вызванного сна она легко проявляется:
<Воображение царит властно, впечатления, поступающие в сенсор-
ную систему, бесконтрольно принимаются и трансформируются моз-
гом в действия, ощущения, движения, образы>.
Вот, что снимает последние преграды и позволяет перейти от
одной сферы к другой, от индивидуального гипноза к гипнозу в
массе. Человек тогда кажется психическим автоматом, действую-
щим под влиянием внешнего импульса. Он легко исполняет все,
что ему приказано делать, воспроизводит хабитус, запечатленный
в его памяти, сам того не осознавая. Психиатры в своих клиниках,
похоже, имитируют автоматы, сделанные Вокансоном в его мас-
терских. Они завораживают так же, как эти последние, и очарова-
ли даже психологов Ле Бона и Тарда, а еще поэта Андре Бретона.
Сопоставление напрашивается само собой: сюрреализм воплоща-
ет открытия гипноза в живописном плане, как психология толп
использует их в социальном плане. Самопроизвольное письмо и
психологические фантазии сюрреалистов больше обязаны нан-
сийским мэтрам, чем венскому мэтру. Фрейд хорошо это понял
отказав им в своем покровительстве, которого они добивались.
В этом смысле подобным образом действует и Гюстав Ле
Бон. Он вводит в науки об обществе то, что считалось за ди-
ковину или вообще не-фактом:
<Внушение, - пишет МакДауголл, - представляет собой процесс, ко-
торым психологи могут настолько пренебрегать, что они не занимаются
социальной жизнью: и, это исторический факт, оно действительно дол-
гое время не принималось в расчет, в частности, совершенно порази-
тельные и невероятно поучительные феномены внушения, происходя-
щие с загипнотизированным субъектом, были отброшены в сторону в
качестве диковин, уродств или жульнических демонстраций и сегодня
еще есть немало профессоров психологии, которые ими пренебрегают,
избегают их или даже оспаривают>.
Однако понимая, что речь идет об общем явлении, которое
беспрестанно действует среди нас, его выдвигают в центр психо-
логии толп. Утверждается, что внушение описывает и вполне
объясняет, чем человек в группе отличается от человека, когда
он один, - точно тем же, чем человек в состоянии гипнотического
сна отличается от человека в состоянии бодрствования. Наблю-
дая действия толпы, были убеждены, что наблюдают людей, находя-
щихся в состоянии своего рода опьянения. Как любая другая
интоксикация, словесная или химическая, она выражается в пере-
ходе из состояния ясного сознания в состояние грез. Это суме-
речное состояние, когда многие реакции тела и рассудка оказы-
ваются преображенными.
16-2457 ^
Все это подводит нас к пониманию того, почему общеупотре-
бимая теория человеческой природы, рациональной и сознатель-
ной, оспаривает явления, вызванные этим состоянием, и отказыва-
ется допустить их влияние на социальную активность и полити-
ку. Ле Бон зато принимает их и противопоставляет себя этой
теории, поскольку для него именно внушение определяет раство-
рение человека в массе. По его мнению, это научный факт, что
человек, погруженный в такое состояние,
<подчиняется любым внушениям оператора, который заставил его
утратить се (свою сознательную личность) и совершать действия, иду-
щие вразрез с его характером и привычками. Но вот внимательные
наблюдения, похоже, обнаруживают, что человек, на какое-то время по-
груженный в недра активной толпы, вскоре впадает - вследствие исхо-
дящих от нее веяний или по совсем другой, еще неизвестной причине -
в особое состояние, очень сходное с гипиотическим состоянием во вла-
сти своего гипнотизера>.
Итак, под действием этого магнетизма люди утрачивают со-
знание и волю. Они становятся сомнамбулами или автоматами -
сегодня мы бы сказали роботами! Они подчиняются внушающим
воздействиям вождя, который предписывает им, о чем думать, с
чем считаться и как в связи с этим действовать. Благодаря зара-
жению они разве что механически копируют друг друга. Из
этого получается что-то вроде социального автомата, неспособно-
го творить или рассуждать, но могущего предаваться любым не-
благовидным занятиям, которым человек воспротивился бы на-
яву. Толпы и видятся нам столь угрожающими, так как кажется,
что они живут в другом мире. Они как будто пребывают в плену
видений, которые их терзают.
IV
Гипноз для психологии толп является основной моделью со-
циальных действий и реакций. Вождь же - это эпицентр, от кото-
рого исходит первая волна. Потом другие концентрические вол-
ны сменяют ее, все дальше и дальше, как при землетрясении, рас-
пространяя ту же идею. Очевидно, что обе эти формы распрост-
ранения, прямая и непрямая, постепенно расширяют эти концент-
рические круги, которые несут всякий раз дальше тот род гипно-
тических волн, которые привел в движение вождь. Процесс вну-
шения развивается, таким образом, уже сам собой, активизируе-
мый лидерами второго ряда, ускоряемый средствами массовой
информации, подобно клевете остановить которую не могут ника-
кие доводы и никакие опровержения.
Однако гипноз в большом масштабе требует инсценирования.
В самом деле, нужно за стенами врачебного кабинета обеспечить
возможность фиксации внимания толпы, отвлечения его от ре-
альности и стимулирования воображения. Несомненно, вдохнов-
ленный иезуитами и, например, Французской революцией, Ле Бон
превозносит театральные приемы в политической сфере. Именно
в них он видит модель общественных отношений, разумеется дра-
матизированных, и своего рода плацдарм для их изучения.
Между тем, в духе психологии масс был бы гипнотический
театр. Его орудие - внушение, и если он хочет добиться искомого
эффекта, то должен применять соответствующие правила. Ведь
<ничто в большей степени не поражает воображение народа, чем
театральная пьеса. Весь зал одновременно переживает одни и те же
эмоции, и если они тотчас не переходят в действие, это потому, что даже
самый несознательный зритель не может не понимать, что он является
жертвой иллюзий и что он смеялся и плакал над воображаемыми пери-
петиями Однако порой чувства, внушенные образами, бывают достаточ-
но сильны, чтобы, как и обычные внушения, иметь тенденцию вопло-
титься в действия>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188