Дозволено
мне просить вас назвать место и описать путь к нему?
На лице старца показалось что-то похожее на слабую улыбку.
- И вы уверены, - спросил он мягко, - что ваше
появление будет ему приятно?
Пораженный этим вопросом, совсем оробев, Иосиф так и
остался стоять, где стоял, не ответив старцу.
Затем он сказал:
- Могу ли я хотя бы надеяться, что увижу вас вновь?
- Я ночую здесь, - сказал старик с приветственным
жестом, - и пробуду тут некоторое время после восхода солнца.
А теперь ступайте, вы устали и голодны.
Глубоко поклонившись, Иосиф отправился в путь и с
наступлением темноты дошел до небольшого селения. В нем, как в
монастыре, жили так называемые анахореты, христиане из разных
мест и городов, создавшие себе в этом уединенном месте нечто
похожее на приют, дабы без помех вести жизнь простую и чистую,
в тишине и созерцании. Иосифу дали воды, накормили, указали
ночлег и, понимая, что он устал, ни о чем не расспрашивали.
Кто-то прочитал вечернюю молитву, в которой приняли участие и
остальные, опустившись на колени. Заключительное "Аминь" было
произнесено хором. В другое время встреча с этой общиной
набожных людей подарила бы Иосифу радостное переживание, но
теперь у него было только одно на уме, и с первыми же
предрассветными сумерками он поспешил туда, где накануне
покинул старца. Тот спал на земле, завернувшись в тонкую
циновку, дожидаясь его пробуждения, Иосиф сел поодаль под
деревьями. Скоро спящий повернулся, открыл глаза, развернул
циновку, тяжело поднялся и расправил застывшие члены; затем он
стал на колени и сотворил утреннюю молитву. Когда он вновь
поднялся, Иосиф подошел и молча поклонился.
- Ты уже поел? - спросил незнакомец.
- Нет. Я ем только один раз в день и притом лишь после
захода солнца. А вы голодны, досточтимый?
- Оба мы люди уже не молодые, и к тому же в пути. Нам
лучше подкрепиться перед дорогой.
Иосиф развязал котомку и предложил старцу фиников.
Накануне радушно встретившие его люди дали ему с собой хлебец,
испеченный из проса, который он теперь также разделил со
старцем. Когда оба они закончили трапезу, тот сказал:
- Теперь можно и в путь.
- Мы пойдем вместе? - воскликнул обрадованный Иосиф.
- Да. Ты же просил отвести тебя к Диону. Пойдем.
- Как вы добры! - воскликнул удивленный и счастливый
Иосиф и хотел уже рассыпаться в благодарностях. Однако старец
резким жестом заставил его замолчать.
- Никто не добр, как только один бог, - сказал он. - А
теперь пойдем. Говори мне "ты", как и я тебе. К чему такие
церемонии между двумя старыми пустынниками?
Высокий старец зашагал вперед, за ним Иосиф. Солнце уже
поднялось. Старец, который, по-видимому, очень хорошо знал
дорогу, сказал, что к полудню приведет в тенистое место, где
они и переждут самое жаркое время дня. Больше они в пути не
говорили.
Только когда в самый зной они достигли места привала, где
и расположились на отдых в тени суровых скал, Иосиф вновь
обратился к своему проводнику. Он спросил, сколько дневных
переходов понадобится, чтобы добраться до Диона Пугиля.
- Это зависит только от тебя, - отвечал старец.
- От меня? - удивился Иосиф. - Да если бы это зависело
от меня, я сегодня же был бы у него.
Однако старец и теперь явно не был настроен продолжать
разговор.
- Что ж, посмотрим, - только и сказал он и закрыл глаза.
Иосифу не хотелось смотреть на спящего, и он тихо отошел в
сторону, прилег и нечаянно заснул - ведь он почти всю ночь не
спал. Старец разбудил его, когда пришло время снова пуститься в
путь.
Перед заходом солнца они подошли к месту привала, где был
источник, росли деревья и даже трава. Они утолили жажду,
совершили омовение, и старец сказал, что тут они и заночуют.
Иосиф нерешительно пытался протестовать:
- Ты сказал недавно, что только от меня зависит, когда мы
доберемся до отца Диона. Я готов идти еще многие часы, только
бы поскорей увидеть его.
- Нет, нет, - сказал старец, - на сегодня хватит.
- Прости меня, - воскликнул Иосиф, - неужели тебе
непонятно мое нетерпение?
- Понятно. Но оно не поможет тебе.
- Зачем же ты тогда сказал, что все зависит только от
меня?
- Как я сказал, так оно и есть. Коль скоро ты уверишься в
своем желании исповедаться, почувствуешь, что ты готов, созрел
для исповеди, ты сможешь приступить к ней.
- И даже сегодня?
- И даже сегодня.
В изумлении всматривался Иосиф в недвижное старческое
лицо.
- Возможно ли? - воскликнул он, пораженный. - Ты -
отец Дион?
Старец кивнул.
- Отдохни здесь под деревьями, - сказал он ласково. -
Но не спи, а сосредоточь свой дух, да и я хочу отдохнуть и
сосредоточиться. Затем ты мне расскажешь то, что ты жаждешь
рассказать.
Так Иосиф понял, что достиг своей цели, и только
удивлялся, как это он до сих пор не узнал и не понял
досточтимого старца, хотя и провел с ним рядом целые сутки.
Он отошел в сторону, стал на колени, сотворил молитву и
затем направил все свои мысли на то, что он должен был сказать
своему духовнику. Час спустя Иосиф снова подошел к старцу и
спросил, готов ли тот.
Теперь исповедь могла начаться. Теперь все, что он пережил
в эти годы и что, казалось, потеряло для него смысл и цену,
вылилось в рассказ, полный жалоб, вопросов и самообвинений: это
была история жизни христианина и отшельника, жизни,
устремленной к очищению и просветлению и обернувшейся под конец
замешательством, омраченном и отчаянием. Он не умолчал и о
пережитом в самое последнее время, о своем бегстве, о чувстве
избавления и надежды, которое принесло ему это бегство, о своем
решении пойти к Диону, о встрече с ним и о том, как он, хотя и
сразу же проникся к нему, к старшему, доверием и любовью,
однако же в течение дня, проведенного вместе, не раз помыслил о
нем как о человеке бесчувственном и странном, даже прихотливом.
Солнце стояло уже низко над горизонтом, когда он кончил
свой рассказ. Дион внимательно выслушал его от начала до конца,
ни разу не прервав, ни о чем не спросив. И теперь, когда Иосиф
окончил свою исповедь, старец не открывал рта. Он тяжело
поднялся, ласково взглянул на Иосифа, наклонился к нему,
поцеловал в лоб и осенил крестным знамением. Только гораздо
позднее Иосифу пришло на ум: это был тот самый безмолвный
братский жест, отклоняющий роль судьи, с каким он сам отпустил
столько кающихся.
Скоро после этого они вместе поели, сотворили вечернюю
молитву и легли спать. Иосиф еще некоторое время раздумывал над
тем, почему в ответ на исповедь он не услышал ни проклятий, ни
суровой отповеди, и это не обеспокоило его, не разочаровало -
одного взгляда, одного братского поцелуя Диона ему оказалось
достаточно: душа его была умиротворена, и скоро он погрузился в
благодетельный сон.
На следующее утро старец, не произнеся лишних слов, позвал
его, и они проделали вместе долгий путь. Через четыре или пять
дней они достигли кельи Диона. Там они и стали жить. Иосиф
помогал старцу в домашней работе, узнал его повседневные дела,
мало чем отличавшиеся от тех, что приходилось ему выполнять
самому в течение столь долгих лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
мне просить вас назвать место и описать путь к нему?
На лице старца показалось что-то похожее на слабую улыбку.
- И вы уверены, - спросил он мягко, - что ваше
появление будет ему приятно?
Пораженный этим вопросом, совсем оробев, Иосиф так и
остался стоять, где стоял, не ответив старцу.
Затем он сказал:
- Могу ли я хотя бы надеяться, что увижу вас вновь?
- Я ночую здесь, - сказал старик с приветственным
жестом, - и пробуду тут некоторое время после восхода солнца.
А теперь ступайте, вы устали и голодны.
Глубоко поклонившись, Иосиф отправился в путь и с
наступлением темноты дошел до небольшого селения. В нем, как в
монастыре, жили так называемые анахореты, христиане из разных
мест и городов, создавшие себе в этом уединенном месте нечто
похожее на приют, дабы без помех вести жизнь простую и чистую,
в тишине и созерцании. Иосифу дали воды, накормили, указали
ночлег и, понимая, что он устал, ни о чем не расспрашивали.
Кто-то прочитал вечернюю молитву, в которой приняли участие и
остальные, опустившись на колени. Заключительное "Аминь" было
произнесено хором. В другое время встреча с этой общиной
набожных людей подарила бы Иосифу радостное переживание, но
теперь у него было только одно на уме, и с первыми же
предрассветными сумерками он поспешил туда, где накануне
покинул старца. Тот спал на земле, завернувшись в тонкую
циновку, дожидаясь его пробуждения, Иосиф сел поодаль под
деревьями. Скоро спящий повернулся, открыл глаза, развернул
циновку, тяжело поднялся и расправил застывшие члены; затем он
стал на колени и сотворил утреннюю молитву. Когда он вновь
поднялся, Иосиф подошел и молча поклонился.
- Ты уже поел? - спросил незнакомец.
- Нет. Я ем только один раз в день и притом лишь после
захода солнца. А вы голодны, досточтимый?
- Оба мы люди уже не молодые, и к тому же в пути. Нам
лучше подкрепиться перед дорогой.
Иосиф развязал котомку и предложил старцу фиников.
Накануне радушно встретившие его люди дали ему с собой хлебец,
испеченный из проса, который он теперь также разделил со
старцем. Когда оба они закончили трапезу, тот сказал:
- Теперь можно и в путь.
- Мы пойдем вместе? - воскликнул обрадованный Иосиф.
- Да. Ты же просил отвести тебя к Диону. Пойдем.
- Как вы добры! - воскликнул удивленный и счастливый
Иосиф и хотел уже рассыпаться в благодарностях. Однако старец
резким жестом заставил его замолчать.
- Никто не добр, как только один бог, - сказал он. - А
теперь пойдем. Говори мне "ты", как и я тебе. К чему такие
церемонии между двумя старыми пустынниками?
Высокий старец зашагал вперед, за ним Иосиф. Солнце уже
поднялось. Старец, который, по-видимому, очень хорошо знал
дорогу, сказал, что к полудню приведет в тенистое место, где
они и переждут самое жаркое время дня. Больше они в пути не
говорили.
Только когда в самый зной они достигли места привала, где
и расположились на отдых в тени суровых скал, Иосиф вновь
обратился к своему проводнику. Он спросил, сколько дневных
переходов понадобится, чтобы добраться до Диона Пугиля.
- Это зависит только от тебя, - отвечал старец.
- От меня? - удивился Иосиф. - Да если бы это зависело
от меня, я сегодня же был бы у него.
Однако старец и теперь явно не был настроен продолжать
разговор.
- Что ж, посмотрим, - только и сказал он и закрыл глаза.
Иосифу не хотелось смотреть на спящего, и он тихо отошел в
сторону, прилег и нечаянно заснул - ведь он почти всю ночь не
спал. Старец разбудил его, когда пришло время снова пуститься в
путь.
Перед заходом солнца они подошли к месту привала, где был
источник, росли деревья и даже трава. Они утолили жажду,
совершили омовение, и старец сказал, что тут они и заночуют.
Иосиф нерешительно пытался протестовать:
- Ты сказал недавно, что только от меня зависит, когда мы
доберемся до отца Диона. Я готов идти еще многие часы, только
бы поскорей увидеть его.
- Нет, нет, - сказал старец, - на сегодня хватит.
- Прости меня, - воскликнул Иосиф, - неужели тебе
непонятно мое нетерпение?
- Понятно. Но оно не поможет тебе.
- Зачем же ты тогда сказал, что все зависит только от
меня?
- Как я сказал, так оно и есть. Коль скоро ты уверишься в
своем желании исповедаться, почувствуешь, что ты готов, созрел
для исповеди, ты сможешь приступить к ней.
- И даже сегодня?
- И даже сегодня.
В изумлении всматривался Иосиф в недвижное старческое
лицо.
- Возможно ли? - воскликнул он, пораженный. - Ты -
отец Дион?
Старец кивнул.
- Отдохни здесь под деревьями, - сказал он ласково. -
Но не спи, а сосредоточь свой дух, да и я хочу отдохнуть и
сосредоточиться. Затем ты мне расскажешь то, что ты жаждешь
рассказать.
Так Иосиф понял, что достиг своей цели, и только
удивлялся, как это он до сих пор не узнал и не понял
досточтимого старца, хотя и провел с ним рядом целые сутки.
Он отошел в сторону, стал на колени, сотворил молитву и
затем направил все свои мысли на то, что он должен был сказать
своему духовнику. Час спустя Иосиф снова подошел к старцу и
спросил, готов ли тот.
Теперь исповедь могла начаться. Теперь все, что он пережил
в эти годы и что, казалось, потеряло для него смысл и цену,
вылилось в рассказ, полный жалоб, вопросов и самообвинений: это
была история жизни христианина и отшельника, жизни,
устремленной к очищению и просветлению и обернувшейся под конец
замешательством, омраченном и отчаянием. Он не умолчал и о
пережитом в самое последнее время, о своем бегстве, о чувстве
избавления и надежды, которое принесло ему это бегство, о своем
решении пойти к Диону, о встрече с ним и о том, как он, хотя и
сразу же проникся к нему, к старшему, доверием и любовью,
однако же в течение дня, проведенного вместе, не раз помыслил о
нем как о человеке бесчувственном и странном, даже прихотливом.
Солнце стояло уже низко над горизонтом, когда он кончил
свой рассказ. Дион внимательно выслушал его от начала до конца,
ни разу не прервав, ни о чем не спросив. И теперь, когда Иосиф
окончил свою исповедь, старец не открывал рта. Он тяжело
поднялся, ласково взглянул на Иосифа, наклонился к нему,
поцеловал в лоб и осенил крестным знамением. Только гораздо
позднее Иосифу пришло на ум: это был тот самый безмолвный
братский жест, отклоняющий роль судьи, с каким он сам отпустил
столько кающихся.
Скоро после этого они вместе поели, сотворили вечернюю
молитву и легли спать. Иосиф еще некоторое время раздумывал над
тем, почему в ответ на исповедь он не услышал ни проклятий, ни
суровой отповеди, и это не обеспокоило его, не разочаровало -
одного взгляда, одного братского поцелуя Диона ему оказалось
достаточно: душа его была умиротворена, и скоро он погрузился в
благодетельный сон.
На следующее утро старец, не произнеся лишних слов, позвал
его, и они проделали вместе долгий путь. Через четыре или пять
дней они достигли кельи Диона. Там они и стали жить. Иосиф
помогал старцу в домашней работе, узнал его повседневные дела,
мало чем отличавшиеся от тех, что приходилось ему выполнять
самому в течение столь долгих лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167