Это и побудило меня обратиться с личной
просьбой к нашему уважаемому руководству, которой я и закончу
свой меморандум.
Из всех Магистров, составляющих нашу Коллегию, я, как
Magister Ludi, по роду своих обязанностей меньше всех
соприкасаюсь с внешним миром. Магистры математики, филологии,
физики, педагогики и прочие работают в областях, общих для них
с миром непосвященных; и в некасталийских обычных школах нашей
и любой другой страны математика и грамматика составляют основу
преподавания, и в мирских университетах изучают физику и
астрономию, а музыкой занимаются даже и без особой подготовки;
все эти дисциплины стары, как мир, намного старше нашего
Ордена, они существовали задолго до него и надолго его
переживут. Одна только Игра в бисер являет собой наше
собственное изобретение, нашу достопримечательность, нашу
любимую игрушку, предельное, утонченное выражение нашего
специфически касталийского типа духовности. Это одновременно
самая блистательная и самая бесполезная, самая любимая и самая
хрупкая драгоценность нашей сокровищницы. Она и погибнет
первой, как только встанет вопрос о дальнейшем существовании
Касталии, - не только потому, что она сама по себе есть самое
хрупкое из всех наших достояний, но и потому, что для
непосвященных она, бесспорно, представляет собой наименее
необходимую часть касталийского мира. Ежели дело коснется
сокращения в стране всех лишних расходов, то будет уменьшено
число элитарных школ, снижены и затем отменены фонды на
содержание и расширение библиотек и коллекций, будет ухудшено
наше питание, перестанут обновлять нашу одежду, но все
важнейшие дисциплины нашей universitas litterarum будут
сохранены - кроме Игры. Математика нужна и для того, чтобы
изобретать новое огнестрельное оружие, но никто не поверит,
особенно военные, что закрытие Vicus lusorum и отказ от нашей
Игры причинит стране и народу самомалейший ущерб. Игра - самая
изощренная и самая уязвимая часть нашего здания. Возможно,
потому именно Magister Ludi, возглавляющий самую чуждую миру
отрасль, первый почувствовал надвигающееся землетрясение или,
во всяком случае, первый высказал Коллегии свои опасения.
Итак, я считаю, что в случае политических и военных
катаклизмов Игра погибнет. Она быстро придет в упадок, и если
даже отдельные лица и сохранят свою к ней приверженность, она
не будет восстановлена. В атмосфере, которая возникнет после
новой воинственной эры, Игра не сможет существовать. Она
исчезнет так же, как исчезли некоторые высоко развитые традиции
в истории музыки, например, профессиональные певческие хоры
семнадцатого столетия или воскресная концертная музыка в
церквах в начале восемнадцатого. Тогда человеческого уха
касались звуки, чьей ангельской, лучезарной чистоты не смогли
возродить никакая наука, никакое волшебство. Так и Игру не
забудут никогда, но и возродить ее не удастся, а те, кто в
будущем займется изучением ее истории, ее возникновения,
расцвета и заката, лишь вздохнут, завидуя тому, что нам выпало
счастье жить в таком гармоничном духовном мире.
Хотя я Magister Ludi, я отнюдь не считаю своей или нашей
задачей предотвратить или отодвинуть гибель Игры. Все
прекрасное, как оно ни прекрасно, бренно, поскольку оно стало
историей, земным явлением. Мы это знаем и можем об этом сколько
угодно скорбеть, но бесполезно пытаться всерьез изменить то,
что неизменимо. Если Игра придет в упадок, Касталия и весь мир
понесут огромную утрату, но не сразу даже ее почувствуют,
настолько в эпоху крутых поворотов они будут озабочены
спасением того, что еще возможно спасти. Касталию без Игры еще
можно себе представить, но Касталия без преклонения перед
истиной, без верности духу немыслима. Воспитательная Коллегия
может обойтись без Магистра Игры. Но само выражение Magister
Ludi с самого начала и по сути своей - что уже почти забыто
нами - означает не ту специальность, какую мы под этим словом
понимаем. Magister Ludi первоначально означало просто "школьный
учитель". А учителя, хорошие и мужественные учителя, будут
нашей стране тем нужнее, чем большая опасность будет грозить
Касталии, чем больше ее сокровищ будет гибнуть или постепенно
отмирать. Учителя нам нужнее всего, ибо это люди, прививающие
молодежи способность измерять и оценивать факты и служащие для
нее примером преклонения перед истиной, послушания духу,
служения слову. И это вовсе не относится в первую очередь к
нашим элитарным школам, существованию которых тоже когда-нибудь
наступит конец, это относится ко всем мирским школам вне
Касталии, где обучают и воспитывают будущих горожан и крестьян,
ремесленников и солдат, политиков, офицеров и правителей, пока
они еще дети и доступны воспитанию. Именно там находится основа
духовной жизни страны, а не в наших семинарах или Игре. Мы
издавна обеспечиваем страну учителями и воспитателями, и я уже
говорил: они лучшие среди нас. Но мы обязаны делать гораздо
больше того, что делали до сих пор. Мы не должны более
полагаться на то, что из некасталийских школ к нам будет идти
постоянный приток способных детей и они помогут нам сохранить
Касталию. Нам надлежит рассматривать скромную, трудную и
ответственную работу в школе, особенно в мирской школе, как
самую важную и почетную часть нашей задачи, и всемерно ее
расширять.
Теперь я подошел к моей личной просьбе, с которой я
осмеливаюсь обратиться к глубокочтимой Коллегии. Настоящим я
прошу Коллегию освободить меня от поста Магистра Игры, доверить
мне за пределами Касталии обыкновенную школу, большую или
маленькую, и разрешить мне, в качестве педагога, готовить в
этой школе отряд юных членов Ордена, людей, в отношении которых
я могу питать уверенность, что они будут самоотверженно
помогать нам внедрять в плоть и кровь наши принципы и прививать
их молодым мирянам.
Надеюсь, что глубокочтимая Коллегия соизволит благосклонно
рассмотреть мою просьбу и ее обоснование и сообщит мне свой
ответ.
Магистр Игры.
Приписка:
Да будет мне дозволено привести здесь слова отца
Иакова{2_6_06}, которые я записал во время одной из незабвенных
частных бесед с ним:
"Могут наступить времена ужаса и тяжелейших бедствий. И
если среди бедствий еще будет возможно некое счастье, то
единственно духовное счастье, обращенное назад, к спасению
культуры минувших эпох, и обращенное вперед, к бодрому и
деятельному самовыявлению духа среди такой эпохи, которая в
противном случае всецело подпала бы под власть вещественного".
Тегуляриус и не подозревал, как мало в этом послании
сохранилось от его трудов; в последней редакции ему не пришлось
его увидеть. Правда, Кнехт показал ему два предыдущих варианта,
более пространных, а затем отправил свое послание и стал ждать
ответа от Коллегии, проявляя куда меньше нетерпения, нежели его
друг. Магистр принял решение не сообщать ему о последующих
своих шагах;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
просьбой к нашему уважаемому руководству, которой я и закончу
свой меморандум.
Из всех Магистров, составляющих нашу Коллегию, я, как
Magister Ludi, по роду своих обязанностей меньше всех
соприкасаюсь с внешним миром. Магистры математики, филологии,
физики, педагогики и прочие работают в областях, общих для них
с миром непосвященных; и в некасталийских обычных школах нашей
и любой другой страны математика и грамматика составляют основу
преподавания, и в мирских университетах изучают физику и
астрономию, а музыкой занимаются даже и без особой подготовки;
все эти дисциплины стары, как мир, намного старше нашего
Ордена, они существовали задолго до него и надолго его
переживут. Одна только Игра в бисер являет собой наше
собственное изобретение, нашу достопримечательность, нашу
любимую игрушку, предельное, утонченное выражение нашего
специфически касталийского типа духовности. Это одновременно
самая блистательная и самая бесполезная, самая любимая и самая
хрупкая драгоценность нашей сокровищницы. Она и погибнет
первой, как только встанет вопрос о дальнейшем существовании
Касталии, - не только потому, что она сама по себе есть самое
хрупкое из всех наших достояний, но и потому, что для
непосвященных она, бесспорно, представляет собой наименее
необходимую часть касталийского мира. Ежели дело коснется
сокращения в стране всех лишних расходов, то будет уменьшено
число элитарных школ, снижены и затем отменены фонды на
содержание и расширение библиотек и коллекций, будет ухудшено
наше питание, перестанут обновлять нашу одежду, но все
важнейшие дисциплины нашей universitas litterarum будут
сохранены - кроме Игры. Математика нужна и для того, чтобы
изобретать новое огнестрельное оружие, но никто не поверит,
особенно военные, что закрытие Vicus lusorum и отказ от нашей
Игры причинит стране и народу самомалейший ущерб. Игра - самая
изощренная и самая уязвимая часть нашего здания. Возможно,
потому именно Magister Ludi, возглавляющий самую чуждую миру
отрасль, первый почувствовал надвигающееся землетрясение или,
во всяком случае, первый высказал Коллегии свои опасения.
Итак, я считаю, что в случае политических и военных
катаклизмов Игра погибнет. Она быстро придет в упадок, и если
даже отдельные лица и сохранят свою к ней приверженность, она
не будет восстановлена. В атмосфере, которая возникнет после
новой воинственной эры, Игра не сможет существовать. Она
исчезнет так же, как исчезли некоторые высоко развитые традиции
в истории музыки, например, профессиональные певческие хоры
семнадцатого столетия или воскресная концертная музыка в
церквах в начале восемнадцатого. Тогда человеческого уха
касались звуки, чьей ангельской, лучезарной чистоты не смогли
возродить никакая наука, никакое волшебство. Так и Игру не
забудут никогда, но и возродить ее не удастся, а те, кто в
будущем займется изучением ее истории, ее возникновения,
расцвета и заката, лишь вздохнут, завидуя тому, что нам выпало
счастье жить в таком гармоничном духовном мире.
Хотя я Magister Ludi, я отнюдь не считаю своей или нашей
задачей предотвратить или отодвинуть гибель Игры. Все
прекрасное, как оно ни прекрасно, бренно, поскольку оно стало
историей, земным явлением. Мы это знаем и можем об этом сколько
угодно скорбеть, но бесполезно пытаться всерьез изменить то,
что неизменимо. Если Игра придет в упадок, Касталия и весь мир
понесут огромную утрату, но не сразу даже ее почувствуют,
настолько в эпоху крутых поворотов они будут озабочены
спасением того, что еще возможно спасти. Касталию без Игры еще
можно себе представить, но Касталия без преклонения перед
истиной, без верности духу немыслима. Воспитательная Коллегия
может обойтись без Магистра Игры. Но само выражение Magister
Ludi с самого начала и по сути своей - что уже почти забыто
нами - означает не ту специальность, какую мы под этим словом
понимаем. Magister Ludi первоначально означало просто "школьный
учитель". А учителя, хорошие и мужественные учителя, будут
нашей стране тем нужнее, чем большая опасность будет грозить
Касталии, чем больше ее сокровищ будет гибнуть или постепенно
отмирать. Учителя нам нужнее всего, ибо это люди, прививающие
молодежи способность измерять и оценивать факты и служащие для
нее примером преклонения перед истиной, послушания духу,
служения слову. И это вовсе не относится в первую очередь к
нашим элитарным школам, существованию которых тоже когда-нибудь
наступит конец, это относится ко всем мирским школам вне
Касталии, где обучают и воспитывают будущих горожан и крестьян,
ремесленников и солдат, политиков, офицеров и правителей, пока
они еще дети и доступны воспитанию. Именно там находится основа
духовной жизни страны, а не в наших семинарах или Игре. Мы
издавна обеспечиваем страну учителями и воспитателями, и я уже
говорил: они лучшие среди нас. Но мы обязаны делать гораздо
больше того, что делали до сих пор. Мы не должны более
полагаться на то, что из некасталийских школ к нам будет идти
постоянный приток способных детей и они помогут нам сохранить
Касталию. Нам надлежит рассматривать скромную, трудную и
ответственную работу в школе, особенно в мирской школе, как
самую важную и почетную часть нашей задачи, и всемерно ее
расширять.
Теперь я подошел к моей личной просьбе, с которой я
осмеливаюсь обратиться к глубокочтимой Коллегии. Настоящим я
прошу Коллегию освободить меня от поста Магистра Игры, доверить
мне за пределами Касталии обыкновенную школу, большую или
маленькую, и разрешить мне, в качестве педагога, готовить в
этой школе отряд юных членов Ордена, людей, в отношении которых
я могу питать уверенность, что они будут самоотверженно
помогать нам внедрять в плоть и кровь наши принципы и прививать
их молодым мирянам.
Надеюсь, что глубокочтимая Коллегия соизволит благосклонно
рассмотреть мою просьбу и ее обоснование и сообщит мне свой
ответ.
Магистр Игры.
Приписка:
Да будет мне дозволено привести здесь слова отца
Иакова{2_6_06}, которые я записал во время одной из незабвенных
частных бесед с ним:
"Могут наступить времена ужаса и тяжелейших бедствий. И
если среди бедствий еще будет возможно некое счастье, то
единственно духовное счастье, обращенное назад, к спасению
культуры минувших эпох, и обращенное вперед, к бодрому и
деятельному самовыявлению духа среди такой эпохи, которая в
противном случае всецело подпала бы под власть вещественного".
Тегуляриус и не подозревал, как мало в этом послании
сохранилось от его трудов; в последней редакции ему не пришлось
его увидеть. Правда, Кнехт показал ему два предыдущих варианта,
более пространных, а затем отправил свое послание и стал ждать
ответа от Коллегии, проявляя куда меньше нетерпения, нежели его
друг. Магистр принял решение не сообщать ему о последующих
своих шагах;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167