По новому мирному договору Пекин и архипелаг Чжоушань должны были быть немедленно очищены союзниками. Китайский император обязывался выплатить обоим государствам 8 000 000 ляней военных издержек. До окончательной уплаты этой суммы союзники имели право занимать Тяньцзинь, форты Дагу, острова Мяодао и какой-либо пункт на прибрежье провинции Шанъюн, Шанхай и Кантон. Город Тяньцзинь был открыт для европейской торговли, китайцы получали право заключать контракты с европейцами для службы вне Китая, и, кроме того, Англии был уступлен полуостров Коулун, лежащий напротив Гонконга.
22 октября осадная артиллерия англичан была отправлена из Пекина в Тяньцзинь.
1 ноября французский экспедиционный корпус под начальством генерала Монтобана выступил в Тяньцзинь, куда прибыл на шестой день, после 5 дней весьма утомительного марша. Лорд Эльджин задерживал выступление английских войск в ожидании обнародования нового мирного трактата в официальной «Пекинской газете». Барон Гро, желавший одновременно с лордом Эльджином покинуть Пекин, оставался там же, имея при себе в виде конвоя батальон 101-го линейного полка с двумя орудиями. Только между 6 и 8 ноября объявления о мирном договоре были обнародованы и прибиты к стенам Пекина.
7 ноября выступила в Тяньцзинь первая колонна английских войск под начальством генерала Нэпира; 9-го отправилась вторая колонна с остатком французских войск, обоими послами и английским главнокомандующим. Во время возвращения войск в Тяньцзинь господствовали сильные холода, от которых войска заметно страдали. 14 ноября все союзные войска сосредоточились в последнем пункте.
Для оккупации этого города французский главнокомандующий оставил генерала Коллино с 101-м линейным полком, одним батальоном 102-го линейного полка, двумя батареями и ротой инженерных войск. Всего в Тяньцзине осталось французских войск: 129 офицеров, 2700 солдат и 429 лошадей. Генерал Грант оставил для оккупации 31-й и 67-й линейные, 60-й стрелковый полки, одну батарею, инженерную роту, полк Фэния кавалерии сейков и обозный батальон с соответствующим числом медицинских и комиссариатских чинов под начальством бригадира Стэйвли. Для занятия форта правого берега устья Байхэ был выделен отряд из 31-го полка силой в 300 человек. Батальон французской морской пехоты силой в 400 человек занял большой форт левого берега.
Остальные войска обоих экспедиционных корпусов были перевезены в канонерских лодках на суда, а английская кавалерия дошла до деревни Дагу сухим путем. Английские войска направились в Индию и на родину, а французские войска под начальством генерала Жами – в Шанхай на зимние квартиры, где они собрались 12 декабря. В Чифу было оставлено 150 человек.
Во время оккупации дружественные отношения между китайскими властями и остававшимися союзными войсками не нарушались; вследствие замерзания реки Байхэ и Чжилийского залива сообщение между Тяньцзинем, фортами устья Байхэ и Чифу производилось сухим путем, а из последнего пункта с Шанхаем и Гонконгом – морем.
Дополнение 1 Расписание войск французского экспедиционного корпуса по судам для отправления в Китай.
Всего на 16 транспортах: 354 офицера, 7798 нижний чин.
Дополнение 2
Порядок следования французских канонерских лодок с десантом по р. Бэйтанхэ к месту высадки.
Всех канонерских лодок 9.
Всего на буксире следовало 10 джонок, 4 шаланды и более 46 шлюпок.
Приложение1. Письмо китайского комиссара Линь Цзэ-сюя английской королеве (1839 г.).
Это письмо так и не было отправлено в Британию. В отсутствие британского посла, который мог бы лично доставить письмо, Линь опубликовал его в Кантоне, превратив свое обращение в пропагандистский акт и, вероятно, рассчитывая на то, что о содержаниии послания английскую правительницу известит капитан какого-либо из торговых кораблей.
«Правители вашей достопочтенной страны по традиции, передаваемой из поколения в поколение, всегда были известны своей добрым нравом и сдержанностью. Мы ознакомились с достославными воспоминаниями ваших верноподданых, в которых говорится: „Обычно любой человек в нашей стране, собирающийся торговать здесь, получает соизволение Его Величества Императора и равные права“, и т. д. Лично мы восхищаемся правилами чести в вашей стране, глубоким пониманием их и благодарностью за божественную милость.
После продолжительного периода торговли среди огромного количества купцов появились, помимо хороших, плохие люди. Нашлись даже такие, кто занимался контрабандой опиума для обольщения китайского народа и провоцировал распространение яда во всех наших провинциях. Эти люди, которые заботились только о собственной прибыли и пренебрегали вредом, который наносят окружающим, были вне закона Небес, и их единодушно ненавидели все благоразумные существа. Его Величество Император, когда узнал об этом, был в неимоверной ярости. Он специально послал меня для разрешения этого вопроса.
Хотя не все из варваров-торговцев намеревались причинить нам ущерб, их жадность не знала пределов, и они не заботились о том, какой вред наносят другим. Позвольте нам спросить, где же ваша совесть? Я слышал, что курение опиума по законам вашей страны строго запрещено, потому что вред, причиняемый опиумом, очевиден. Но если уж запрещено наносить вред вашей стране, вы еще меньше должны причинять его другим государствам…
Среди всего, что экспортирует Китай в другие страны, нет ни одного товара, который при его использовании или перепродаже приносил бы вред. Существует ли хоть что нибудь, привезенное из Китая, что оборачивалось бы бедой для другой страны?
К примеру, возьмите чай и барбарис – без них ни одна страна не проживет и дня. И если Китай откажет тем, кто жаждет этих полезных вещай, то на что же смогут опереться варвары, чтобы выжить?
Более того, ткачи других стран не смогут ткать полотно до тех пор, пока не получат китайский шелк…
Что касается прочих продуктов, требующихся в других странах, начиная со сластей, имбиря, корицы и заканчивая предметами пользования, подобными шелку, сатину, фарфору и всему остальному, то их невозможно сосчитать.
С другой стороны, то, что поступает в Китай из-за границы, – не более чем игрушки. Мы можем принимать их, а можем отказаться. Представьте, если мы в них перестанем нуждаться, какие проблемы может повлечь за собой закрытие границ и прекращение торговли? Да, Божественный Суд позволяет чаю, шелку и другим товарам беспрепятственно продаваться повсюду. Но единственной причиной этого является наше желание разделить блага с людьми всего мира.
Только в некоторых областях Индии, находящихся под вашим контролем, на склонах холмов выращивается опиум. Месяцы и годы продолжается работа по накоплению отравы. Неприятный запах поднимается, раздражая Небо и пугая богов. Вы, о Правительница, конечно же можете навсегда искоренить эти опиумные поля и засеять их зерном. Те же, кто снова попытаются посадить и продать опиум, должны быть строго наказаны. Это будет по-настоящему великая, благоразумная политика, которая увеличит общее благо и избавит всех от зла. За подобное благое дело вас поддержат Небеса, а боги принесут удачу, продлевая ваши годы и годы ваших потомков. Все будет зависеть от этого дела…
Сейчас мы установили законы, правящие китайским народом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
22 октября осадная артиллерия англичан была отправлена из Пекина в Тяньцзинь.
1 ноября французский экспедиционный корпус под начальством генерала Монтобана выступил в Тяньцзинь, куда прибыл на шестой день, после 5 дней весьма утомительного марша. Лорд Эльджин задерживал выступление английских войск в ожидании обнародования нового мирного трактата в официальной «Пекинской газете». Барон Гро, желавший одновременно с лордом Эльджином покинуть Пекин, оставался там же, имея при себе в виде конвоя батальон 101-го линейного полка с двумя орудиями. Только между 6 и 8 ноября объявления о мирном договоре были обнародованы и прибиты к стенам Пекина.
7 ноября выступила в Тяньцзинь первая колонна английских войск под начальством генерала Нэпира; 9-го отправилась вторая колонна с остатком французских войск, обоими послами и английским главнокомандующим. Во время возвращения войск в Тяньцзинь господствовали сильные холода, от которых войска заметно страдали. 14 ноября все союзные войска сосредоточились в последнем пункте.
Для оккупации этого города французский главнокомандующий оставил генерала Коллино с 101-м линейным полком, одним батальоном 102-го линейного полка, двумя батареями и ротой инженерных войск. Всего в Тяньцзине осталось французских войск: 129 офицеров, 2700 солдат и 429 лошадей. Генерал Грант оставил для оккупации 31-й и 67-й линейные, 60-й стрелковый полки, одну батарею, инженерную роту, полк Фэния кавалерии сейков и обозный батальон с соответствующим числом медицинских и комиссариатских чинов под начальством бригадира Стэйвли. Для занятия форта правого берега устья Байхэ был выделен отряд из 31-го полка силой в 300 человек. Батальон французской морской пехоты силой в 400 человек занял большой форт левого берега.
Остальные войска обоих экспедиционных корпусов были перевезены в канонерских лодках на суда, а английская кавалерия дошла до деревни Дагу сухим путем. Английские войска направились в Индию и на родину, а французские войска под начальством генерала Жами – в Шанхай на зимние квартиры, где они собрались 12 декабря. В Чифу было оставлено 150 человек.
Во время оккупации дружественные отношения между китайскими властями и остававшимися союзными войсками не нарушались; вследствие замерзания реки Байхэ и Чжилийского залива сообщение между Тяньцзинем, фортами устья Байхэ и Чифу производилось сухим путем, а из последнего пункта с Шанхаем и Гонконгом – морем.
Дополнение 1 Расписание войск французского экспедиционного корпуса по судам для отправления в Китай.
Всего на 16 транспортах: 354 офицера, 7798 нижний чин.
Дополнение 2
Порядок следования французских канонерских лодок с десантом по р. Бэйтанхэ к месту высадки.
Всех канонерских лодок 9.
Всего на буксире следовало 10 джонок, 4 шаланды и более 46 шлюпок.
Приложение1. Письмо китайского комиссара Линь Цзэ-сюя английской королеве (1839 г.).
Это письмо так и не было отправлено в Британию. В отсутствие британского посла, который мог бы лично доставить письмо, Линь опубликовал его в Кантоне, превратив свое обращение в пропагандистский акт и, вероятно, рассчитывая на то, что о содержаниии послания английскую правительницу известит капитан какого-либо из торговых кораблей.
«Правители вашей достопочтенной страны по традиции, передаваемой из поколения в поколение, всегда были известны своей добрым нравом и сдержанностью. Мы ознакомились с достославными воспоминаниями ваших верноподданых, в которых говорится: „Обычно любой человек в нашей стране, собирающийся торговать здесь, получает соизволение Его Величества Императора и равные права“, и т. д. Лично мы восхищаемся правилами чести в вашей стране, глубоким пониманием их и благодарностью за божественную милость.
После продолжительного периода торговли среди огромного количества купцов появились, помимо хороших, плохие люди. Нашлись даже такие, кто занимался контрабандой опиума для обольщения китайского народа и провоцировал распространение яда во всех наших провинциях. Эти люди, которые заботились только о собственной прибыли и пренебрегали вредом, который наносят окружающим, были вне закона Небес, и их единодушно ненавидели все благоразумные существа. Его Величество Император, когда узнал об этом, был в неимоверной ярости. Он специально послал меня для разрешения этого вопроса.
Хотя не все из варваров-торговцев намеревались причинить нам ущерб, их жадность не знала пределов, и они не заботились о том, какой вред наносят другим. Позвольте нам спросить, где же ваша совесть? Я слышал, что курение опиума по законам вашей страны строго запрещено, потому что вред, причиняемый опиумом, очевиден. Но если уж запрещено наносить вред вашей стране, вы еще меньше должны причинять его другим государствам…
Среди всего, что экспортирует Китай в другие страны, нет ни одного товара, который при его использовании или перепродаже приносил бы вред. Существует ли хоть что нибудь, привезенное из Китая, что оборачивалось бы бедой для другой страны?
К примеру, возьмите чай и барбарис – без них ни одна страна не проживет и дня. И если Китай откажет тем, кто жаждет этих полезных вещай, то на что же смогут опереться варвары, чтобы выжить?
Более того, ткачи других стран не смогут ткать полотно до тех пор, пока не получат китайский шелк…
Что касается прочих продуктов, требующихся в других странах, начиная со сластей, имбиря, корицы и заканчивая предметами пользования, подобными шелку, сатину, фарфору и всему остальному, то их невозможно сосчитать.
С другой стороны, то, что поступает в Китай из-за границы, – не более чем игрушки. Мы можем принимать их, а можем отказаться. Представьте, если мы в них перестанем нуждаться, какие проблемы может повлечь за собой закрытие границ и прекращение торговли? Да, Божественный Суд позволяет чаю, шелку и другим товарам беспрепятственно продаваться повсюду. Но единственной причиной этого является наше желание разделить блага с людьми всего мира.
Только в некоторых областях Индии, находящихся под вашим контролем, на склонах холмов выращивается опиум. Месяцы и годы продолжается работа по накоплению отравы. Неприятный запах поднимается, раздражая Небо и пугая богов. Вы, о Правительница, конечно же можете навсегда искоренить эти опиумные поля и засеять их зерном. Те же, кто снова попытаются посадить и продать опиум, должны быть строго наказаны. Это будет по-настоящему великая, благоразумная политика, которая увеличит общее благо и избавит всех от зла. За подобное благое дело вас поддержат Небеса, а боги принесут удачу, продлевая ваши годы и годы ваших потомков. Все будет зависеть от этого дела…
Сейчас мы установили законы, правящие китайским народом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97