Теперь Шеа понимал, что испуганное,
заискивающее поведение карлика было лишь искусной маской, скрывающей под
собой его хитрую и коварную натуру. Орл Фейн без малейшего промедления
перерезал бы им всем горло, если бы нашел возможность сделать это
безнаказанно. Шеа пришло в голову, что, возможно, Кельцету все же лучше
было бы прикончить карлика еще при поимке, разрешив этим все их проблемы.
Тогда Шеа, по крайней мере, было бы легче на душе.
Панамон заявил, что он готов отправиться к лесу, но не успели они
сделать и двух шагов, как их вынудили остановиться крики и визг Орл Фейна.
Несчастный карлик отказывался идти дальше, если ему не будет позволено
взять свой мешок со всем содержимым. Он так упорно вопил и протестовал,
что Панамон с трудом сдержался, чтобы не разбить его глупую желтую голову.
- Какая разница, Панамон? - наконец утомленно спросил Шеа. - Пусть
тащит свой хлам, если ему так хочется. Когда он успокоится, мы всегда
сможем выкинуть этот мешок.
Панамон изумленно покачал головой и наконец неохотно кивнул в знак
согласия. Орл Фейн начинал ему чудовищно надоедать.
- Очень хорошо, пусть берет свои железки, - согласился вор. Орл Фейн
мгновенно замолк. - Но если он хоть раз еще раскроет свой рот, я отрежу
ему язык. Кельцет, не давай ему подобраться близко к мешку. Я не хочу,
чтобы он дотянулся до оружия, перерезал веревки и набросился на нас.
Дешевые клинки - это опасные штуки; можно умереть от заражения крови.
Шеа невольно рассмеялся; оружие совершенно не выглядело опасным, хотя
среди этого хлама его глаз выделил один красивый меч с изображениями
протянутой руки и горящего факела, вырезанными на эфесе. Но и он выглядел
совершенно безвкусным, а дешевая позолота на эфесе потрескалась и местами
отслаивалась. Один из немногих, он лежал в потертых кожаных ножнах, не
дающих возможности судить о состоянии клинка. Во всяком случае, в руках
рассвирепевшего Орл Фейна даже этот меч мог оказаться опасен. Кельцет
перекинул полный мешок через плечо, и все они двинулись по направлению к
лесу.
Этот путь оказался сравнительно коротким, но когда они подошли к
окраине леса, Шеа буквально валился с ног, ибо всю дорог убыл вынужден
поддерживать раненого Панамона. По команде вора крошечный отряд
остановился; чуть подумав, он послал Кельцета назад, уничтожить их
настоящие следы и наставить множество ложных, чтобы сбить с толку любого,
кто захочет выследить их. Шеа не возражал; хотя он и надеялся, что Алланон
с друзьями ищут его, но он не забывал и о том, что вместо них на их след
могут напасть охотничьи патрули карликов или, хуже того, еще один Носитель
Черепа.
Закончив привязывать пленника к дереву, скальный тролль прежним путем
вернулся на поле сражения и стер там все следы их пребывания. Панамон в
изнеможении прислонился к большому клену, усталый юноша устроился напротив
него, удобно усевшись на маленький, поросший травой бугорок, рассеянно
глядя на вершины деревьев и глубоко вдыхая лесной воздух. День подходил к
концу, солнце быстро клонилось к горизонту, и близящийся вечер раскрашивал
небо на западе пурпурными и темно-синими полосами. До наступления темноты
оставалось меньше часа, а ночь поможет им скрыться от врагов. Шеа горячо
желал вновь встретиться с товарищами, вспоминая мудрое руководство и
огромную мистическую мощь Алланона, отвагу его спутников: Балинора,
Генделя, Дарина, Даэля и пылкого Мениона Лиха. Больше всего он мечтал
снова увидеть Флика - Флика с его неколебимой, безрассудной верой и
преданностью. Панамон Крил был хорошим союзником, но их связывало
немногое. Вор достаточно прожил на свете, пользуясь своим умом и
хитростью, чтобы понять, что для него значат такие понятия, как честность
и правда. А кем был на самом деле Кельцет, загадочный даже для Панамона?
- Панамон, ты говорил, что собираешься объяснить мне все насчет
Кельцета, - вполголоса заметил Шеа. Откуда его знает Носитель Черепа.
Какое-то время в воздухе висела тишина, и Шеа даже приподнялся, чтобы
проверить, слышал ли Панамон его слова. Тот молча смотрел на него.
- Носитель Черепа? Похоже, ты много больше моего знаешь обо всей этой
истории. Это ты расскажи мне о моем старом спутнике, Шеа.
- Ты ведь не сказал мне правды, когда спас меня от карликов, верно? -
спросил его Шеа. - Его не изгнали из родной деревни. И он никого там не
убил. Так?
Панамон весело рассмеялся и пригладил железным шипом встопорщенные
усики.
- Может быть, и так. А может быть, все это и в самом деле с ним
случилось. Я не знаю. Мне всегда казалось, что раз он связался с таким,
как я, то с ним наверняка должно было случиться что-то подобное. Он не
вор; я не знаю, кто он такой. Но он мой друг - это точно. Я не лгал, когда
говорил тебе это.
- Откуда он родом? - немного помедлив, спросил Шеа.
- Я встретил его к северу от этих мест, пару месяцев назад. Он шел от
Чарнальских гор, израненный, слабый, еле живой. Не знаю, что там с ним
приключилось. Он сам никогда не рассказывал, а я не спрашивал. У него есть
такое же право держать свое прошлое при себе, как и у меня. Я несколько
недель ухаживал за ним. Я немного знаю язык жестов, а он понимал его, так
что мы могли кое-как общаться. Жестами он и сказал мне свое имя. Мы
немного узнали друг о друге - но совсем немного. Когда он выздоровел, я
предложил ему идти со мной, и он согласился. Мы неплохо уживаемся, знаешь
ли. Жаль только, что он не настоящий вор.
При этих словах Шеа покачал головой и тихо усмехнулся. Панамон Крил
все-таки никогда не изменится. Он не знал и не понимал другой жизни, и не
хотел ее понимать. Он одобрял только тех людей, кто поворачивался к
окружающему миру спиной и силой брал все, что хотел. Однако дружба
оставалась священным понятием даже для вора, и с ней он считался серьезно.
Даже Шеа начинал испытывать странные дружеские чувства к переменчивому
Панамону Крилу, что казалось невероятным, ибо их характеры и взгляды на
жизнь были совершенно противоположны. Однако каждый из них понимал чувства
другого, хотя и не находил их причину разумной, а кроме того, их сближал
опыт сражения с общим врагом. Возможно, этого было достаточно для дружбы.
- Откуда же существо Черепа могло его знать? - настаивал Шеа.
Панамон недоуменно пожал плечами, показывая этим, что не знает ответа
и не стремится его узнать. Юноша заподозрил, что в последнем тот слегка
кривит душой и вовсе не отказался бы узнать секрет таинственного появления
Кельцета двумя месяцами ранее. Его загадочное прошлое как-то было связано
с тем, что Носитель Черепа неожиданно узнал громадного тролля. В его
жестоких глазах тогда на секунду промелькнул страх, и Шеа с трудом мог
вообразить, каким образом смертный мог напугать это всесильное существо.
Панамон также заметил страх в глазах Носителя Черепа, и наверняка задавал
себе тот же вопрос.
Когда Кельцет вернулся, солнце уже садилось, и его последние тусклые
лучи уже почти не освещали темный лес. Тролль тщательно уничтожил все
следы их пребывания на поле битвы, оставив множество ложных следов, чтобы
сбить с толку любого, кто попытался бы следить за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
заискивающее поведение карлика было лишь искусной маской, скрывающей под
собой его хитрую и коварную натуру. Орл Фейн без малейшего промедления
перерезал бы им всем горло, если бы нашел возможность сделать это
безнаказанно. Шеа пришло в голову, что, возможно, Кельцету все же лучше
было бы прикончить карлика еще при поимке, разрешив этим все их проблемы.
Тогда Шеа, по крайней мере, было бы легче на душе.
Панамон заявил, что он готов отправиться к лесу, но не успели они
сделать и двух шагов, как их вынудили остановиться крики и визг Орл Фейна.
Несчастный карлик отказывался идти дальше, если ему не будет позволено
взять свой мешок со всем содержимым. Он так упорно вопил и протестовал,
что Панамон с трудом сдержался, чтобы не разбить его глупую желтую голову.
- Какая разница, Панамон? - наконец утомленно спросил Шеа. - Пусть
тащит свой хлам, если ему так хочется. Когда он успокоится, мы всегда
сможем выкинуть этот мешок.
Панамон изумленно покачал головой и наконец неохотно кивнул в знак
согласия. Орл Фейн начинал ему чудовищно надоедать.
- Очень хорошо, пусть берет свои железки, - согласился вор. Орл Фейн
мгновенно замолк. - Но если он хоть раз еще раскроет свой рот, я отрежу
ему язык. Кельцет, не давай ему подобраться близко к мешку. Я не хочу,
чтобы он дотянулся до оружия, перерезал веревки и набросился на нас.
Дешевые клинки - это опасные штуки; можно умереть от заражения крови.
Шеа невольно рассмеялся; оружие совершенно не выглядело опасным, хотя
среди этого хлама его глаз выделил один красивый меч с изображениями
протянутой руки и горящего факела, вырезанными на эфесе. Но и он выглядел
совершенно безвкусным, а дешевая позолота на эфесе потрескалась и местами
отслаивалась. Один из немногих, он лежал в потертых кожаных ножнах, не
дающих возможности судить о состоянии клинка. Во всяком случае, в руках
рассвирепевшего Орл Фейна даже этот меч мог оказаться опасен. Кельцет
перекинул полный мешок через плечо, и все они двинулись по направлению к
лесу.
Этот путь оказался сравнительно коротким, но когда они подошли к
окраине леса, Шеа буквально валился с ног, ибо всю дорог убыл вынужден
поддерживать раненого Панамона. По команде вора крошечный отряд
остановился; чуть подумав, он послал Кельцета назад, уничтожить их
настоящие следы и наставить множество ложных, чтобы сбить с толку любого,
кто захочет выследить их. Шеа не возражал; хотя он и надеялся, что Алланон
с друзьями ищут его, но он не забывал и о том, что вместо них на их след
могут напасть охотничьи патрули карликов или, хуже того, еще один Носитель
Черепа.
Закончив привязывать пленника к дереву, скальный тролль прежним путем
вернулся на поле сражения и стер там все следы их пребывания. Панамон в
изнеможении прислонился к большому клену, усталый юноша устроился напротив
него, удобно усевшись на маленький, поросший травой бугорок, рассеянно
глядя на вершины деревьев и глубоко вдыхая лесной воздух. День подходил к
концу, солнце быстро клонилось к горизонту, и близящийся вечер раскрашивал
небо на западе пурпурными и темно-синими полосами. До наступления темноты
оставалось меньше часа, а ночь поможет им скрыться от врагов. Шеа горячо
желал вновь встретиться с товарищами, вспоминая мудрое руководство и
огромную мистическую мощь Алланона, отвагу его спутников: Балинора,
Генделя, Дарина, Даэля и пылкого Мениона Лиха. Больше всего он мечтал
снова увидеть Флика - Флика с его неколебимой, безрассудной верой и
преданностью. Панамон Крил был хорошим союзником, но их связывало
немногое. Вор достаточно прожил на свете, пользуясь своим умом и
хитростью, чтобы понять, что для него значат такие понятия, как честность
и правда. А кем был на самом деле Кельцет, загадочный даже для Панамона?
- Панамон, ты говорил, что собираешься объяснить мне все насчет
Кельцета, - вполголоса заметил Шеа. Откуда его знает Носитель Черепа.
Какое-то время в воздухе висела тишина, и Шеа даже приподнялся, чтобы
проверить, слышал ли Панамон его слова. Тот молча смотрел на него.
- Носитель Черепа? Похоже, ты много больше моего знаешь обо всей этой
истории. Это ты расскажи мне о моем старом спутнике, Шеа.
- Ты ведь не сказал мне правды, когда спас меня от карликов, верно? -
спросил его Шеа. - Его не изгнали из родной деревни. И он никого там не
убил. Так?
Панамон весело рассмеялся и пригладил железным шипом встопорщенные
усики.
- Может быть, и так. А может быть, все это и в самом деле с ним
случилось. Я не знаю. Мне всегда казалось, что раз он связался с таким,
как я, то с ним наверняка должно было случиться что-то подобное. Он не
вор; я не знаю, кто он такой. Но он мой друг - это точно. Я не лгал, когда
говорил тебе это.
- Откуда он родом? - немного помедлив, спросил Шеа.
- Я встретил его к северу от этих мест, пару месяцев назад. Он шел от
Чарнальских гор, израненный, слабый, еле живой. Не знаю, что там с ним
приключилось. Он сам никогда не рассказывал, а я не спрашивал. У него есть
такое же право держать свое прошлое при себе, как и у меня. Я несколько
недель ухаживал за ним. Я немного знаю язык жестов, а он понимал его, так
что мы могли кое-как общаться. Жестами он и сказал мне свое имя. Мы
немного узнали друг о друге - но совсем немного. Когда он выздоровел, я
предложил ему идти со мной, и он согласился. Мы неплохо уживаемся, знаешь
ли. Жаль только, что он не настоящий вор.
При этих словах Шеа покачал головой и тихо усмехнулся. Панамон Крил
все-таки никогда не изменится. Он не знал и не понимал другой жизни, и не
хотел ее понимать. Он одобрял только тех людей, кто поворачивался к
окружающему миру спиной и силой брал все, что хотел. Однако дружба
оставалась священным понятием даже для вора, и с ней он считался серьезно.
Даже Шеа начинал испытывать странные дружеские чувства к переменчивому
Панамону Крилу, что казалось невероятным, ибо их характеры и взгляды на
жизнь были совершенно противоположны. Однако каждый из них понимал чувства
другого, хотя и не находил их причину разумной, а кроме того, их сближал
опыт сражения с общим врагом. Возможно, этого было достаточно для дружбы.
- Откуда же существо Черепа могло его знать? - настаивал Шеа.
Панамон недоуменно пожал плечами, показывая этим, что не знает ответа
и не стремится его узнать. Юноша заподозрил, что в последнем тот слегка
кривит душой и вовсе не отказался бы узнать секрет таинственного появления
Кельцета двумя месяцами ранее. Его загадочное прошлое как-то было связано
с тем, что Носитель Черепа неожиданно узнал громадного тролля. В его
жестоких глазах тогда на секунду промелькнул страх, и Шеа с трудом мог
вообразить, каким образом смертный мог напугать это всесильное существо.
Панамон также заметил страх в глазах Носителя Черепа, и наверняка задавал
себе тот же вопрос.
Когда Кельцет вернулся, солнце уже садилось, и его последние тусклые
лучи уже почти не освещали темный лес. Тролль тщательно уничтожил все
следы их пребывания на поле битвы, оставив множество ложных следов, чтобы
сбить с толку любого, кто попытался бы следить за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179