Алланон бессильно смотрел, как юноша с сокрушительной силой ударился
о воду, вынырнул на поверхность, и течение понесло его тело на восток, к
далеким равнинам, подкидывая и крутя его, как кусок пробки, пока он не
скрылся из вида.
15
Флик Омсфорд молча стоял у подножия Зубов Дракона и смотрел в
пустоту. Бледные угасающие лучи вечернего солнца падали на его коренастую
фигуру, отбрасывая на остывающий камень громадной горы его тень. Он
прислушивался к окружающим звукам, приглушенным голосам членов отряда,
стоящих чуть левее, щебетание птиц в лежащем впереди лесу. В его мыслях
звучал решительный голос Шеа, и ему вспоминалась отчаянная отвага брата
перед лицом тех бесчисленных опасностей, с которыми они вместе
сталкивались. Теперь Шеа нет с ними, возможно, нет и в живых, безымянная
река унесла его тело к равнинам по ту сторону гор, которые они с таким
трудом пересекли. Он осторожно потер голову, ощутив тупую боль и нащупав
шишку от удара обломком камня, от которого он лишился чувств и не мог
помочь брату, когда тот действительно нуждался в его помощи. Они были
готовы принять смерть от рук Носителей Черепа, готовы погибнуть от мечей
кровожадных карликов, готовы даже расстаться с жизнью в страшном Зале
Королей. Но слишком трудно было смириться с тем, что их путь так нелепо
оборвется на узком скальном карнизе, когда спасение было уже совсем
близко. Флик ощущал в душе такую мучительную боль, что ему хотелось
тоскливо застонать. Но даже сейчас он не мог плакать. Гнев, с которым он
не мог совладать, скрутил в комок все его внутренности, и он ощущал только
странную пустоту в душе.
Словно в противоположность ему, Менион Лих в яростном отчаянии
вышагивал взад и вперед в нескольких футах от юноши, его стройная фигура
согнулась, словно от тяжелой раны. В его мыслях пылал безумный гнев, та
бессильная ярость, которая овладевает посаженным в клетку зверем, когда
иссякает надежда на спасение, и остается только животная гордость и
ненависть. Он знал, что ничем не может сейчас помочь Шеа. Но эта мысль
ничуть не облегчала то чувство вины, которое он испытывал из-за того, что
не был рядом, когда начался оползень, позволив юноше рухнуть в пенящуюся
воду реки. Если бы он не оставил Шеа одного с друидом, что-то наверняка бы
удалось придумать. Но он сознавал, что в случившемся нет вины Алланона;
тот сделал все возможное, чтобы защитить Шеа. Менион двигался длинными
энергичными шагами, вбивая каблуки своих сапог в землю. Он отказывался
поверить, что поход окончен, что им придется признать свое поражение,
когда Меч Шаннары был уже почти у них в руках. Он остановился и задумался
над предметом их поисков. Горец все еще не видел никакого смысла в идее
Алланона. Даже если они добудут Меч, как может один мужчина, вернее даже,
возмужавший юноша, надеяться превозмочь силу такого чудовища, как
Повелитель Колдунов? Теперь им уже не узнать ответа, ибо Шеа, судя по
всему, мертв; и даже если он уцелел, то все равно потерян для них.
Казалось, все его прежние мысли потеряли свою значимость, и Менион Лих
внезапно осознал, как много значила для него их простая дружба. Они
никогда прямо не говорили о ней, не обсуждали ее открыто, но эта дружба
существовала и была ему дорога. А теперь все это позади. В бессильной
ярости Менион закусил губу и продолжил мерить землю шагами.
Остальные члены отряда стояли у самого подножия Драконьей Морщины,
обрывающейся в считанных ярдах позади них. Дарин с Даэлем приглушенно
переговаривались, опустив глаза и лишь изредка бросая друг на друга косые
взгляды; тонкие черты их эльфийских лиц задумчиво нахмурились. Рядом с
ними, прислонившись крепким телом к огромному валуну, стоял Гендель, как
всегда, молчаливый, но сейчас особенно задумчивый и необщительный. Его
плечо и нога были перевязаны, а на мрачном лице виднелись шрамы и
царапины, полученные в битве со змеем. Он подумал о своей родине, о ждущей
его возвращения семье, и на миг ему неодолимо захотелось еще хоть раз в
этой жизни увидеть зеленые леса Кулхейвена. Он знал, что без поддержки
Меча Шаннары и без Шеа, который был способен владеть им, его землю
захлестнут армии Севера. Но об этом размышлял не только Гендель. Те же
мысли посещали и Балинора, разглядывающего одинокую громадную фигуру,
неподвижно стоящую в небольшой рощице, в отдалении от них. Он знал, что
отряд столкнулся с невозможным выбором. Или они сдадутся и повернут назад
в надежде вернуться в свои земли и попытаться найти Шеа, или же им
придется идти дальше, в Паранор, чтобы добыть Меч Шаннары, но уже без
отважного юноши. Трудно было принять какое-то решение, и ни одно из них не
радовало их мысли. Воин покачал головой - в его памяти на мгновение
вспыхнул момент нелепой ссоры с братом. Когда он вернется в родной Тирсис,
ему предстоит принять еще одно решение - и оно тоже не обещало быть
легким. Он никому не рассказывал об этом; пока что его личные проблемы
были далеко не самыми важными.
Внезапно друид обернулся и направился обратно к ним, очевидно, на
что-то решившись. Они смотрели, как он шагает к ним, как легко развевается
его черный плащ, как решительно выглядит его суровое темное лицо даже в
миг горького поражения. Менион застыл, словно окаменев, с бешено бьющимся
сердцем ожидая того столкновения, которое уже давно назревало между ними,
ибо горец, всегда предпочитавший действовать сам, подозревал, что его
планы не во всем совпадают с планами Алланона. Флик заметил тень страха на
лице принца Лиха, но кроме того, отметил и его неожиданную смелость и
самообладание. Все они медленно поднялись и собрались вместе, перед
подошедшей к ним темной фигурой друида; в их утомленных, почти сломленных
умах внезапно вспыхнуло новое яростное стремление бороться с судьбой. Они
не знали, что прикажет им Алланон, но сознавали, что прошли слишком далеко
и пожертвовали слишком многим, чтобы сейчас сдаваться.
Друид стоял перед ними, в его глубоких глазах горели смешанные
чувства, а темное лицо казалось могучей гранитной стеной, истертой и
покрытой выбоинами. Когда он заговорил, его ледяные слова начали мерно
падать в тишину.
- Возможно, мы проиграли, но отступить сейчас - значит обесчестить
себя как в собственных глазах, так и в глазах тех, кто во всем полагается
на нас. Если нам предстоит погибнуть в битвах со злом Севера, с
порождениями мира духов, то мы должны идти и сражаться. Мы не можем
вернуться домой и надеяться, что какое-то неожиданное чудо спасет нас от
силы, которая готова поработить и уничтожить нас всех. Если мы встретим
впереди свою смерть, то встретим ее с обнаженным оружием и Мечом Шаннары в
руках!
Он оборвал свою последнюю фразу с такой ледяной решимостью, что даже
Балинор ощутил, как его охватывает легкая дрожь волнения. Все они мысленно
восхитились неистощимой силой друида, внезапно ощутив гордость тем, что
стоят рядом с ним, участвуют в его опасном и рискованном походе, приняты
им в отряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
о воду, вынырнул на поверхность, и течение понесло его тело на восток, к
далеким равнинам, подкидывая и крутя его, как кусок пробки, пока он не
скрылся из вида.
15
Флик Омсфорд молча стоял у подножия Зубов Дракона и смотрел в
пустоту. Бледные угасающие лучи вечернего солнца падали на его коренастую
фигуру, отбрасывая на остывающий камень громадной горы его тень. Он
прислушивался к окружающим звукам, приглушенным голосам членов отряда,
стоящих чуть левее, щебетание птиц в лежащем впереди лесу. В его мыслях
звучал решительный голос Шеа, и ему вспоминалась отчаянная отвага брата
перед лицом тех бесчисленных опасностей, с которыми они вместе
сталкивались. Теперь Шеа нет с ними, возможно, нет и в живых, безымянная
река унесла его тело к равнинам по ту сторону гор, которые они с таким
трудом пересекли. Он осторожно потер голову, ощутив тупую боль и нащупав
шишку от удара обломком камня, от которого он лишился чувств и не мог
помочь брату, когда тот действительно нуждался в его помощи. Они были
готовы принять смерть от рук Носителей Черепа, готовы погибнуть от мечей
кровожадных карликов, готовы даже расстаться с жизнью в страшном Зале
Королей. Но слишком трудно было смириться с тем, что их путь так нелепо
оборвется на узком скальном карнизе, когда спасение было уже совсем
близко. Флик ощущал в душе такую мучительную боль, что ему хотелось
тоскливо застонать. Но даже сейчас он не мог плакать. Гнев, с которым он
не мог совладать, скрутил в комок все его внутренности, и он ощущал только
странную пустоту в душе.
Словно в противоположность ему, Менион Лих в яростном отчаянии
вышагивал взад и вперед в нескольких футах от юноши, его стройная фигура
согнулась, словно от тяжелой раны. В его мыслях пылал безумный гнев, та
бессильная ярость, которая овладевает посаженным в клетку зверем, когда
иссякает надежда на спасение, и остается только животная гордость и
ненависть. Он знал, что ничем не может сейчас помочь Шеа. Но эта мысль
ничуть не облегчала то чувство вины, которое он испытывал из-за того, что
не был рядом, когда начался оползень, позволив юноше рухнуть в пенящуюся
воду реки. Если бы он не оставил Шеа одного с друидом, что-то наверняка бы
удалось придумать. Но он сознавал, что в случившемся нет вины Алланона;
тот сделал все возможное, чтобы защитить Шеа. Менион двигался длинными
энергичными шагами, вбивая каблуки своих сапог в землю. Он отказывался
поверить, что поход окончен, что им придется признать свое поражение,
когда Меч Шаннары был уже почти у них в руках. Он остановился и задумался
над предметом их поисков. Горец все еще не видел никакого смысла в идее
Алланона. Даже если они добудут Меч, как может один мужчина, вернее даже,
возмужавший юноша, надеяться превозмочь силу такого чудовища, как
Повелитель Колдунов? Теперь им уже не узнать ответа, ибо Шеа, судя по
всему, мертв; и даже если он уцелел, то все равно потерян для них.
Казалось, все его прежние мысли потеряли свою значимость, и Менион Лих
внезапно осознал, как много значила для него их простая дружба. Они
никогда прямо не говорили о ней, не обсуждали ее открыто, но эта дружба
существовала и была ему дорога. А теперь все это позади. В бессильной
ярости Менион закусил губу и продолжил мерить землю шагами.
Остальные члены отряда стояли у самого подножия Драконьей Морщины,
обрывающейся в считанных ярдах позади них. Дарин с Даэлем приглушенно
переговаривались, опустив глаза и лишь изредка бросая друг на друга косые
взгляды; тонкие черты их эльфийских лиц задумчиво нахмурились. Рядом с
ними, прислонившись крепким телом к огромному валуну, стоял Гендель, как
всегда, молчаливый, но сейчас особенно задумчивый и необщительный. Его
плечо и нога были перевязаны, а на мрачном лице виднелись шрамы и
царапины, полученные в битве со змеем. Он подумал о своей родине, о ждущей
его возвращения семье, и на миг ему неодолимо захотелось еще хоть раз в
этой жизни увидеть зеленые леса Кулхейвена. Он знал, что без поддержки
Меча Шаннары и без Шеа, который был способен владеть им, его землю
захлестнут армии Севера. Но об этом размышлял не только Гендель. Те же
мысли посещали и Балинора, разглядывающего одинокую громадную фигуру,
неподвижно стоящую в небольшой рощице, в отдалении от них. Он знал, что
отряд столкнулся с невозможным выбором. Или они сдадутся и повернут назад
в надежде вернуться в свои земли и попытаться найти Шеа, или же им
придется идти дальше, в Паранор, чтобы добыть Меч Шаннары, но уже без
отважного юноши. Трудно было принять какое-то решение, и ни одно из них не
радовало их мысли. Воин покачал головой - в его памяти на мгновение
вспыхнул момент нелепой ссоры с братом. Когда он вернется в родной Тирсис,
ему предстоит принять еще одно решение - и оно тоже не обещало быть
легким. Он никому не рассказывал об этом; пока что его личные проблемы
были далеко не самыми важными.
Внезапно друид обернулся и направился обратно к ним, очевидно, на
что-то решившись. Они смотрели, как он шагает к ним, как легко развевается
его черный плащ, как решительно выглядит его суровое темное лицо даже в
миг горького поражения. Менион застыл, словно окаменев, с бешено бьющимся
сердцем ожидая того столкновения, которое уже давно назревало между ними,
ибо горец, всегда предпочитавший действовать сам, подозревал, что его
планы не во всем совпадают с планами Алланона. Флик заметил тень страха на
лице принца Лиха, но кроме того, отметил и его неожиданную смелость и
самообладание. Все они медленно поднялись и собрались вместе, перед
подошедшей к ним темной фигурой друида; в их утомленных, почти сломленных
умах внезапно вспыхнуло новое яростное стремление бороться с судьбой. Они
не знали, что прикажет им Алланон, но сознавали, что прошли слишком далеко
и пожертвовали слишком многим, чтобы сейчас сдаваться.
Друид стоял перед ними, в его глубоких глазах горели смешанные
чувства, а темное лицо казалось могучей гранитной стеной, истертой и
покрытой выбоинами. Когда он заговорил, его ледяные слова начали мерно
падать в тишину.
- Возможно, мы проиграли, но отступить сейчас - значит обесчестить
себя как в собственных глазах, так и в глазах тех, кто во всем полагается
на нас. Если нам предстоит погибнуть в битвах со злом Севера, с
порождениями мира духов, то мы должны идти и сражаться. Мы не можем
вернуться домой и надеяться, что какое-то неожиданное чудо спасет нас от
силы, которая готова поработить и уничтожить нас всех. Если мы встретим
впереди свою смерть, то встретим ее с обнаженным оружием и Мечом Шаннары в
руках!
Он оборвал свою последнюю фразу с такой ледяной решимостью, что даже
Балинор ощутил, как его охватывает легкая дрожь волнения. Все они мысленно
восхитились неистощимой силой друида, внезапно ощутив гордость тем, что
стоят рядом с ним, участвуют в его опасном и рискованном походе, приняты
им в отряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179