они плотно обвились вокруг лодыжек юноши и удержали его на месте. Менион
рванулся назад, пытаясь выбраться. Какое-то мгновение положение казалось
ему просто смешным, но как он ни старался, ему не удавалось освободиться
от хватки корней. Еще острее он ощутил необычность ситуации, когда поднял
глаза и увидел, что странное дерево с ветвями, походили на корни ивы,
медленно, плавно приближается к нему, вытянув вперед свои ветви с
крошечными, но зловещими иголочками на концах. Охваченный ужасным
волнением, Менион одним движением сбросил на землю свой рюкзак и выхватил
их ножен длинный меч, понимая, что девушка и песня были лишь иллюзией,
подманившей его к страшному дереву. Он начал бить мечом по корням,
держащим его, перерубив несколько из них, но дело шло медленно; они
слишком тесно сжали его лодыжки, и он не рисковал наносить размашистые
удары, боясь попасть себе по ноге. Внезапно он осознал, что не успеет
вовремя освободиться, и его охватила паника; но он поборол ее и угрожающе
закричал на растение, уже почти нависшее над ним. Оно приблизилось еще
немного, и, яростно замахнувшись, он одним ударом отсек сразу десяток
тянущихся к нему ветвей, и дерево чуть отступило, содрогаясь от боли.
Менион понял, что при следующей атаке он должен поразить его нервный
центр, иначе его не уничтожить. Но странное дерево не стало больше
двигаться вперед; собрав ветви в клубок, оно по одной начало выбрасывать
их в сторону неподвижного путника, поливая его дождем крошечных иголочек.
Большая их часть пролетела мимо, многие отскочили от его жесткой туники и
ботинок, не причинив вреда. Но остальные впились в обнаженную кожу его рук
и лица, вызвав легкое жжение. Менион попытался стряхнуть их, не переставая
ожидать нового нападения, но иголочки обломились, оставив свои кончики в
коже. Он почувствовал, как его начинает обволакивать вялая сонливость, и
по участкам его кожи распространяется онемение. Тут же он понял, что в
иглах находится некое дурманящее вещество, усыпляющее жертвы растения и
делающее их беспомощными, что облегчало их последующее расчленение. Он
бешено боролся с растекающимся по его телу чувством вялости, но вскоре
бессильно упал на колени, неспособный бороться, сознавая, что дерево
победило.
Но как ни странно, смертоносное дерево почему-то медлило, а затем
вообще начало пятиться, скручивая ветви для новой атаки. Из-за спины
упавшего горца донеслись медленные, тяжелые шаги, осторожно
приближающиеся. Он попытался повернуть голову, чтобы рассмотреть, кто это,
но рокочущий бас резко приказал ему не двигаться. Дерево в ожидании
сложило ветви, готовясь ударить, но за миг до того, как оно метнуло бы
свои смертоносные иглы, на него обрушился сокрушительный удар огромной
булавы, брошенной из-за плеча упавшего Мениона. Бросок совершенно повалил
странное дерево. Тяжело раненое, оно с трудом поднялось, пытаясь
защищаться. За спиной Мениона коротко прозвенела отпущенная тетива, и в
толстый ствол дерева вонзилась длинная черная стрела. В тот же миг корни,
сковывающие его ноги, разжались и втянулись обратно под землю, а само
дерево охватила яростная дрожь; его ветви принялись хлестать по воздуху и
метать иглы во все стороны. Через некоторое время оно медленно опустилось
на землю. По нему пробежала последняя дрожь, и оно больше не двигалось.
Одурманенный ядовитыми иглами, Менион почувствовал, как сильные руки
его спасителя грубо стискивают его плечи и придают ему полусидячее
положение, а широкий охотничий нож рассекает последние корни, еще
опутывавшие его ноги. Перед ним стоял гном мощного телосложения, одетый в
зелено-коричневый лесной костюм, обычный для его соплеменников. Для гнома
он был высок, более пяти футов ростом, а с его широкого пояса свисал
небольшой арсенал. Он взглянул на одурманенного Мениона и сердито покачал
головой.
- Должно быть, ты нездешний, если творишь такие глупости, - своим
рокочущим басом укорил он горца. - Люди в здравом уме не играются с
сиренами.
- Я из Лиха... с запада... - сумел выдохнуть Менион; собственный
голос показался ему хриплым и чужим.
- Горец - я и сам бы мог додуматься. - Гном раскатисто захохотал. -
Это уж наверняка, я так полагаю. Ну ладно, не бойся, через пару дней
будешь в полном порядке. Этот яд тебя не убьет, раз мы его подлечим, но
без сознания ты уж поваляешься.
Он снова захохотал и повернулся, чтобы подобрать свою булаву. Из
последних сил Менион ухватился за его тунику.
- Я должен попасть... в Анар... Кулхейвен, - быстро прошептал он. -
Отведи меня к Балинору...
Гном резко повернулся к нему, но Менион уже сполз на землю, потеряв
сознание. Бормоча себе под нос, гном подобрал свое оружие и меч
поверженного горца. Затем он с удивительной силой взвалил обмякшее тело
Мениона на свои широкие плечи, переступил с ноги на ногу, чтобы проверить
равновесие ноши. Решив наконец, что все в порядке, он зашагал вразвалку,
продолжая ворчать и направляясь к лесам Анара.

8
Флик Омсфорд молча сидел на длинной каменной скамье на одном из
верхних ярусов восхитительно прекрасных садов Меде, разбитых в поселении
гномов, известном как Кулхейвен. Ему открывался великолепный вид на эти
изумительные сады, тянущиеся вниз по каменному склону аккуратными рядами и
ярусами, сужающимися кверху, края которых были тщательно выложены плоскими
камнями, напоминая длинный водопад, падающий по пологому склону. Создание
садов на этом голом когда-то склоне действительно было удивительным и
непростым делом. Из более плодородных земель сюда была доставлена особая
почва, на которой и был разбит сад, что позволяло тысячам цветов и
растений благоухать в мягком климате южного Анара. Цвет их не поддавался
описанию. Сравнить мириады их соцветий с радугой было бы немыслимым
преуменьшением. Некоторое время Флик пытался сосчитать различные цвета и
краски, но вскоре счел эту задачу невыполнимой. Он быстро сдался и обратил
свое внимание на большую поляну у подножия садов, где суетились жители
поселения гномов, спешащие по своим делам. Флику гномы, всецело отдающие
себя тяжелому труду, казались удивительным народцем с неизменным укладом
жизни. Все, что они делали, всегда заранее тщательно продумывалось,
методично обсуждалось до таких мелочей, что трата времени на подготовку к
работе раздражала даже сдержанного Флика. Но они были дружелюбны, всегда
готовы оказать помощь, и юноши, неуютно чувствующие себя в этой странной
земле, ценили их доброту.
Они провели в Кулхейвене уже два дня, но до сих пор так и не сумели
понять, что же с ними произошло, и почему они здесь и как долго еще
пробудут в этом поселении. Балинор ничего не говорил им, заявляя, что сам
знает очень мало, а в должное время им все откроется, и Флику эти слова не
только казались надуманными, но и раздражали его. Алланон все еще не
появлялся, и о том, где он, ничего не было слышно. Что было хуже всего, не
поступало никаких вестей от пропавшего Мениона, а братьям было запрещено
по какой бы то ни было надобности покидать безопасную деревню гномов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179