Менион, Гендель и
братья-эльфы молча стояли рядом с Балинором и дрожали от рассветного
холода. Они плохо отдохнули за ночь, но ощущали странную собранность и
спокойствие. За последние двое суток они без единого слова жалобы свыклись
с происходящим. На глазах у них гибли тысячи, и их собственные жизни
начинали казаться незначительными по сравнению с ужасным кровопролитием,
идущим на этой древней земле - но в то же время бесценными. Равнина под
стенами города была вспахана, земля изменила цвет от пролитой крови. И в
грядущие дни следовало ожидать только новых и новых битв, до тех пор, пока
не будет до конца уничтожена одна из сражающихся армий. Защитники Тирсиса
забыли моральную суть слова "выживание"; война стала механическим
рефлексом, оправдывающим все, что только совершали люди.
Кроваво-красный свет утреннего солнца стал ярче, и на равнинах вновь
показались силуэты людей и лошадей, узор безупречно выстроенных полков,
тянущийся через все поле вчерашней битвы, от утесов до обугленных каркасов
двух разрушенных осадных башен. Они не двигались, они не шумели; они
просто ждали. Гендель узнал происходящее и торопливо зашептал что-то
Балинору. Командующий Легионом тут же разослал гонцов к своим командирам,
предупреждая их о готовящемся маневре, требуя удерживать своих солдат на
позициях.
Менион уже хотел спросить его, что происходит, но тут на утесе под
самыми городскими воротами что-то двинулось. Из сумрака медленно вышел
одинокий воин в латах, высокий, гордый, и встал перед огромной стеной. В
руке он держал простое красное полотнище на длинном древке. Медленно,
решительно воткнул он древко в землю, затем торжественно отступил назад,
повернулся и зашагал прочь, к своему войску. Вновь настала полная тишина.
По равнинам скорбно разнесся протяжный, низкий, печальный стон далекого
рога - раз, другой, третий. Затем тишина.
- Смертная стража, - нарушил молчание хриплый шепот Генделя. - Это
значит, что нам можно не ждать пощады. Они намерены убить здесь всех.
Внезапно тишину разорвал яростный грохот военных барабанов карликов,
и все разом пришло в движение. Небо затмили тысячи выпущенных карликами
стрел, устремившись к укреплениям городских стен. Из рядов наступающих
северян вверх полетели копья, пики и булавы. Из окутывающей равнины мглы
возникла громада уцелевшей осадной башни; она постанывала и трещала под
своим чудовищным весом, а сотни вражеских солдат тянули и толкали
исполинского монстра вверх по только что сооруженному мосту к Внешней
Стене. Из города по суетящимся фигуркам открыли огонь лучники Граничного
Легиона, а основные полки легионеров стояли на своих позициях и ждали
приказов Балинора.
Могучий полководец выжидал, пока массивная осадная башня не
приблизится к стене на двадцать пять ярдов. Враги уже пытались штурмовать
неприступный барьер с помощью веревок с крючьями и лестниц, отвесную стену
усеивали десятки фигурок, тщетно карабкающихся к вершине. Внезапно с
укреплений начали выплескивать котлы с маслом, обливающим и людей, и
машины, и впитывающимся в землю под самыми стенами. За маслом последовали
горящие факелы, и вскоре весь фронт наступающих северян охватило пламя.
Осадная башня и окружающие ее воины просто исчезли в поднимающемся к небу
черном дыму, скрывающем от легионеров панораму боя, но не вопли ужаса и
боли. Солдаты, пытавшиеся взобраться на Внешнюю Стену, оказались в
ловушке. Лишь немногим из них удалось добраться до ее вершины, откуда их
немедленно сбросили вниз, а большинство просто сорвалось или задохнулось в
густом дыму, и с криками полетело в огонь.
В считанные минуты атака захлебнулась, и вся армия Севера совершенно
скрылась из вида. Люди на укреплениях бдительно всматривались в клубящийся
дым, тщетно пытаясь предугадать, какова будет следующая атака. Балинор
взглянул на своих товарищей и с сомнением покачал головой.
- Это была настоящая глупость. Они не могли не понимать, что их
ожидает - но все-таки пошли на штурм. Неужели они безумны?
- Возможно, они пытались смутить нас... - тихо проговорил Гендель. -
Или хотели укрыться за дымовой завесой. Которую мы им так любезно
предоставили.
- Такие жертвы, и только ради дымовой завесы? - недоверчиво
воскликнул Менион.
- В таком случае у них на уме что-то весьма определенное - то, что
просто не может не сработать, - заявил Балинор. - Следите за тем, что там
происходит. Я спущусь к воротам.
Он резко повернулся и чуть не бегом бросился вниз по спиральной
каменной лестнице. Без единого слова они проводили его взглядом и вновь
повернулись к стене. К небу по-прежнему поднимались густые клубы тяжелого
черного дыма, на равнинах продолжало гореть масло. Крики умирающих
смолкли, воцарилась странная тишина.
- Что они готовят? - наконец спросил Менион.
Какое-то время никто не отвечал.
- Хотел бы я поймать этого Стенмина, - проговорил наконец Дарин. -
Пока этот безумец прячется где-то в городе, я не чувствую себя в
безопасности даже за крепостными стенами.
- Мы почти схватили его, - быстро вмешался Даэль. - Мы ворвались за
ним в эту комнату, но он словно в воздухе растворился. Должно быть, там
был тайный выход.
Дарин согласно кивнул, и беседа вновь прекратилась. Менион глядел на
дым и думал о Ширль, которая ждала его во дворце, о Шеа, Флике, отце и
своей родине - в его рассеянных мыслях бурлил поток образов. Какой конец
ждет их всех?
- Проклятье! - Гендель рывком развернул его к себе, и он чуть не
вскрикнул. - Что я за дурень! С самого начала все было у нас под носом.
Тайный ход! В подвалах дворца, под винным погребом, в замурованных
темницах - тайный ход, ведущий сквозь горы вниз, на равнину. Старый король
как-то говорил мне о нем, сто лет назад. Должно быть, Стенмин знает о нем!
- Путь в город? - воскликнул Менион. - Они подберутся к нам с тыла. -
Вдруг он замолк. - Гендель! Ширль во дворце!
- Нет времени. - Гендель уже сбегал по лестнице. - Менион, беги за
мной. Даэль, найдешь Януса Сенпре и передашь ему, чтобы немедленно вел
войска во дворец. Дарин, найди Балинора и предупреди его. Спешите, и
молитесь, чтобы не было слишком поздно.
Они скатились по истертым ступеням и разбежались во все стороны среди
бараков, словно одержимые бесами. Гендель с Менионом со всех ног
помчались, бесцеремонно расталкивая солдат, к воротам, ведущим на
Тирсианскую дорогу. Слишком медленно, молча кричал себе Менион. Он чуть не
сбил Генделя с ног, резко сворачивая вправо, к группе оседланных сменных
лошадей, привязанных у дороги. Молча оттолкнув пытавшегося остановить их
конюха, они вскочили на двух ближайших и поскакали к городу. Кони галопом
промчались через открытые ворота, мимо ошеломленной стражи, мимо резервных
отрядов, размещенных сразу же за воротами; дорога очистилась, и они во
весь опор понеслись к дворцу.
Все, что произошло потом, казалось, не зависело от остановившегося
времени и пространства. Мимо мелькали размытые очертания людей и зданий;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179