Даже крупный крылатый
монстр в стальных объятиях скального тролля показался карликом; они
покатились, борясь, по покрытой засохшей кровью земле. Панамон еще не
поднялся с колен, оглушенно тряся головой и пытаясь вернуть ясность
мыслей. Понимая, что медлить нельзя, Шеа бросился к шатающемуся вору и в
отчаянии схватил его за руку.
- Камни! - в ужасе закричал он. - Дай мне камни, я помогу тебе!
Искаженное лицо вора на миг повернулось к нему; в его глазах зажегся
прежний гнев, и он грубо оттолкнул юношу.
- Заткнись и держись отсюда подальше, - прорычал он, с трудом
поднимаясь на ноги. - Шутки кончились, парень. Стой спокойно!
Подобрав свой выпавший из руки меч, он бросился на помощь своему
товарищу, безуспешно пытаясь нанести верный удар по закутанному в плащ
телу Носителя Черепа. Долгие минуты все трое яростно боролись, круша
воткнутые в землю знамена, бешено сражаясь над неподвижными телами павших
карликов и эльфов. По силе Панамон не мог тягаться с двумя другими
бойцами, но он, пользуясь своей быстротой и выносливостью, уворачивался от
смертоносных ударов и легко отпрыгивал в сторону, избегая бьющих в его
сторону красных молний. Невероятная мощь Кельцета, казалось, превосходила
даже неземную силу Носителя Черепа, и служителя зла начало охватывать
отчаяние. Грубая шкура тролля в дюжине мест уже была прожжена и обуглена
от ударявших в него молний, но титан продолжал бороться, словно не замечая
полученных ран. Шеа отчаянно стремился помочь им, но рядом с этими
огромными бойцами он казался карликом, и оружие его было в этой битве
смехотворным и нелепым. Если бы только у него были Камни...
Наконец беспрестанная борьба с не ведающим усталости призрачным
противником начала исчерпывать силы смертных. Их удары не причиняли врагу
вреда, и они начинали понимать, что простой силой это чудовище не
победить. Они проигрывали бой. Кельцет внезапно пошатнулся и упал на
колени. Носитель Черепа тут же взмахнул своей клешнеобразной рукой, ударив
беззащитного тролля в грудь и швырнув его назад, на землю. Панамон яростно
закричал и обрушил на порождение мира духов град бешеных ударов, но оно
хладнокровно парировало их все, и гнев заставил вора на секунду потерять
бдительность. Служитель Повелителя Колдунов, злобно шипя, ударом лапы
отбил в сторону железный шип вора, и его суженные глаза извергли слепящий
огонь, направленный тому прямо в грудь. Смертоносные молнии опалили
несчастному Панамону Крилу лицо и руки и прожгли ему грудь, и от силы
этого удара он отлетел назад, потерял сознание и упал. Носитель Черепа
приготовился нанести завершающий удар, но в этот миг Шеа, при виде
грозящей товарищу опасности превозмогший наконец свой ужас, швырнул
чудовищу в голову обломок копья, превратив злобное лицо в кровавую маску.
Взметнувшиеся руки-клешни не успели защитить монстра от жестокого удара, и
он в ярости прижал клешни к черному лицу, ослепленный болью. Панамон все
еще неподвижно лежал на земле, но выносливый Кельцет уже вскочил на ноги,
сжал служителя Черепа в чудовищных тисках своих стальных лап, отчаянно
пытаясь сокрушить его тело.
У них оставалось лишь несколько секунд, пока неуязвимый монстр не
вырвался из хватки тролля. Шеа бросился к Панамону Крилу, отчаянно умоляя
того подняться. С нечеловеческим упорством обожженный вор приподнялся и
вновь рухнул на землю, искалеченный и ослепший. Шеа чуть не расплакался,
тряся его за плечо и умоляя отдать ему Камни.
- Только Камни могут помочь! - в отчаянии кричал юноша. - Это
единственный шанс спастись!
Он бросил взгляд за спину, на двух грозных соперников, и к своему
ужасу увидел, что тварь из мира духов медленно вырывается из хватки
Кельцета. Через несколько секунд порождение зла освободится, и с ними все
будет кончено. Затем окровавленные пальцы Панамона медленно вложили ему в
ладонь маленький кожаный мешочек, и бесценные Камни вновь вернулись к
нему.
Отскочив от распростертого на земле вора, юноша рванул бечевку,
завязывавшую кожаный мешочек и высыпал на подставленную ладонь три голубых
камня. В эту секунду Носитель Черепа вырвался из могучих лап Кельцета и
развернулся, готовясь положить конец бою одним решительным ударом. Шеа
бешено закричал, протягивая камни в сторону своего врага, призывая на
помощь их загадочную силу. Стоило чудовищу повернуться, как камни
засветились слепящим синим светом. Носитель Черепа успел увидеть, как
наследник Шаннары призывает мощь Эльфийских камней, но было уже слишком
поздно. Слишком поздно он повернул к юноше свои пылающие глаза, слишком
поздно выстрелили раскаленные алые молнии. Голубое сияние отклонило и
рассеяло их, и в следующий миг мощная ослепительная вспышка охватила
скорчившуюся черную фигуру. Свечение с громким треском окутало замершего
служителя Черепа, надежно удерживая его на месте и вытягивая его черную
душу из смертной оболочки; существо забилось в агонии и завизжало,
проклиная губительную силу камней. Кельцет рывком поднялся на ноги,
подобрал лежавшее копье, качнулся назад, широко замахнувшись, и точным
броском насквозь пронзил скрытую под плащом спину создания. Оно страшно
задергалось, с последним воплем изогнулось дугой и медленно опустилось на
землю, рассыпаясь в черную пыль. Секунду спустя оно исчезло, превратившись
в небольшую кучку праха. Шеа стоял без движения, вытянув руку с Камнями,
чей слепящий синий свет сосредоточился на черном пепле. Затем по пеплу
пробежала легкая дрожь, и из него вылетело жуткое черное облачко, тонкой
струйкой дыма поднявшееся к небу и растаявшее в воздухе. Синее свечение
мгновенно погасло, и битва окончилась, оставив троих смертных, своей
неподвижностью походящих на статуи, в безмолвии и одиночестве залитой
кровью равнины.
Долгие секунды никто из них не мог шевельнуться. Внезапный исход
смертельного боя ошеломил их. Шеа и Кельцет неотрывно смотрели на кучку
черного праха, словно опасаясь, что он может возродиться к жизни. Панамон
Крил неподвижно лежал на земле, чуть приподнявшись на локте, пытаясь
рассмотреть опаленными глазами, что же произошло. Наконец Кельцет
осторожно шагнул вперед и ногой коснулся праха Носителя Черепа, а затем
разбросал его, чтобы убедиться, что от того не осталось ни единого обломка
кости. Шеа молча наблюдал за ним, машинально ссыпая Эльфийские камни в
кожаный мешочек и засовывая его в свою тунику. Вспомнив о Панамоне, он
быстро обернулся к раненому вору и обнаружил, что тот сумел принять
сидячее положение и изумленно разглядывает юношу своими темно-карими
глазами. Кельцет поспешно подошел к товарищу и мягко поднял его на ноги.
Вор был обожжен и изранен, его лицо почернело от копоти, а на обнаженной
груди багровел ожог с обуглившимися краями, но он был жив. Он долго
смотрел на Кельцета, затем стряхнул с себя его поддерживающую руку и,
шатаясь, сделал несколько шагов в сторону ожидающего Шеа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179