, когда он предстал
перед судом, совершенно правильно были квалифицированы как
посредственное причинение. )
Аналогично обстоит дело и в том случае, когда лицо созна-
тельно использует душевнобольного. Интересный пример посред-
ственного причинения через душевнобольного приводит В. А. Вла-
димиров.
М., укравший в колхозе три мешка пшеницы, был разобла-
чен бригадиром полеводческой бригады К. Затаив против К.
зло, М. искал способ ему отомстить. После того, как однажды
К., встретив М" намекнул, что он знает о том, что тот зани-
мается самогоноварением, у М. возникла мысль сжечь дом К.,
использовав для этого дурачка П., пасшего деревенский скот
и поочерёдно столовавшегося у колхозников. Когда П. обедал
у М" последний завёл с ним разговор о том, что К. хочет сжить
его, П., со света за то, что он <сглазил> несколько коров и они
перестали давать молоко. Такие разговоры М. вёл с П. в тече-
ние всех ней, пока тот у него столовался. П. поверил тому,
о чём говорил М., и стал спрашивать его, что ему делать.
М. посоветовал сжечь дом К. и дал ему бутылку керосина и
спички. П. совершил поджог. На другой день он рассказал стар-
шему пастуху, что теперь бригадир будет знать, как его трогать,
и добавил, что М. дал ему добрый совет.
Квалификация действий лица, втянувшего малолетнего в совершение
прйстплрния как посредственного виновника не исключает его ответствен-
ности по совокупности за вовлечение несовершеннолетнего в преступную
деятельность по ст. 208 УК УССР и соответствующим статьям уголовных
кодексов других союзных республик.
Иной. точки зрения придерживаются А. А. Пионтковский, В. Д. Мень-
шагин, В. М. Чхиквадзе (См.: Курс советского уголовного права. Особенная
часть, кн. 2. 1959. стр. 529), а также М. И. Ковалев. (См.: Соучастие в пре-
ступлении. Часть вторая, стр. 20). По их мнению, в подобных случаях воз-
никает коллизия общего и специального составов и поэтому надлежит при-
менять статью, которая в конкретном случае охватывает более опасное пре-
ступление.
Подвергнутый судебно-психиатрической экспертизе, П. был
признан имбецилом и поэтому невменяемым. М" отлично
знавший, что П. является дурачком, был осужден как посред-
ственный исполнитель преступления.
Таким образом, существенным для осуждения лица за по-
средственное виновничество в случае использования малолет-
него или невменяемого является установление факта, что это
лицо знало о том, что у непосредственного причинителя отсутст-
вуют качества субъекта преступления и желало совершить
преступление его руками.}
При подстрекательстве же лицо, склоняя другое лицо к со-
вершению преступления, сознает, что ему необходимо так воздей-
ствовать на это лицо, чтобы у него возникло намерение совер-
шить преступление.
Подстрекатель действует совместно с исполнителем. Посред-
ственный же причинитель использует для совершения преступле-
ния физические усилия другого лица, но, по существу, действует
в одиночку.
Подстрекательство, как указывалось, является преступлением,
которое иногда даже более общественно опасно, чем само испол-
нение. Но использование в преступных целях малолетних или
душевнобольных ещё более общественно опасно. При подстре-
кательстве средствам, употребляемым подстрекателем, противо-
стоит сознание и воля лица, на которое он воздействует. Поэтому
подстрекательство нередко остаётся безрезультатным. Воздей-
ствие же на малолетнего и душевнобольного, в силу пороков их
сознания и .воли, значительно облегчается. По сути, действиям
такого <подстрекателя> ничто не противостоит.)
Возможны случаи посредственного причинения и при условии,
что и лицо, склоняющее к совершению определённых действий,
и лицо, выполняющее эти действия, достигли определённого воз-
раста и в смысле статьи 12 УК УССР и аналогичных статей
уголовных кодексов других союзных республик является вменяе-
мым. Это прежде всего такие ситуации, когда лицо использует
невиновные действия другого лица для достижения своих пре-
ступных целей, т. е" когда на стороне лица, объективно высту-
пающего в роли исполнителя, будет случай (сааиа) в его спе-
циально уголовно-правовом смысле.
Глубокая степень слабоумия, близкая к идиотизму.
См.: В А. Владимиров. Преступление совершено соучастниками.
М., 161, стр. 53-54.
Большинство советских криминалистов рассматривает случай как по-
нятие, противоположное виновности. (См.: А. А. Пионтковский. Уголов-
ное право. Общая часть, стр. 348; его же. Учение о преступлении, стр. 392-
395; А. А. Герцензон. Уголовное право. Часть общая, стр. 340;
А. Н. Т райни н. Учение о соучастии, стр. 60; В. Д. М еньшаги н,
3. А. Вышинская. Советское уголовное право. М., 1950, стр. 113-114;
При са5изе лицо не должно и не может предвидеть послед-
ствий своих действий , и поэтому его уголовная ответственность
исключается.
Б. С. Утевский. Вина в советском уголовном праве, стр. 315-316; Совет-
ское уголовное право. Часть общая, стр. 154-155).
Часть криминалистов считает, что <понятие случая в уголовном праве
есть общее понятие диалектического материализма, и из него надо исхо-
дить>. (М. Д. Шаргородский. Причинная связь в уголовном праве.-
Ученые труды ВИЮН, т. X. М.. 1947, стр 195. См.: его же. Преступления
против жизни и здоровья. М" 1948, стр. 139).
Последняя точка зрения нам представляется неверной. В философии слу-
чай-понятие объективное и противопоставляется необходимости; в праве слу-
чай - понятие субъективное и противопоставляется вине.
Я. М. Брайнин пытается примирить эти противоположные точки зрения.
Отмечая, что все авторы (к сторонникам второй точки зрения он относит,
на наш взгляд, ошибочно, и Д. А. Пионтковского) понимают случайность
как объективную категорию и что между ними имеется разногласие по во-
просу о соотношении случая в философском и юридическом смысле, он
пишет: <На наш взгляд, непроходимой грани между этими двумя понятиями
нет, так как <случай> в юридическом понимании выражает субъективное
восприятие случайности как объективной категории>. (Я. М. Брайнин.
Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве,
стр. 215). С таким утверждением вряд ли можно согласиться, так как слу-
чайным в субъективном смысле может быть и необходимое в смысле фило-
софском. (См.: А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 240).
Савив как понятие, противоположное вине, вплотную примыкает к
преступной небрежности.
В советской уголовно-правовой литературе вопрос о критериях разграниче-
ния преступной небрежности и случая вызывал споры.
Одни авторы предлагали пользоваться для этого объективным критерием,
т. е. исходить из того, должно или не должно было лицо предвидеть послед-
ствия своих действий. (См.: В. Макашвили и Т. Церетели. О неосто-
рожности по советскому уголовному праву.- <Проблемы социалистического
права>, 1939, № 4-5, стр. 101-107; Э. Я. Немировский. Советское уго-
ловное право. 1924, стр. 84; А. Н. Т райни н. Уголовное право. Общая часть,
стр. 275, и другие).
Другие же авторы являлись сторонниками субъективного критерия.
Этой точки зрения придерживались, в частности, А. А. Пионтковский (Уго-
ловное право. Общая часть, 1948, стр. 346); А. А. Герцензон (Уголовное право.
Часть общая, стр. 340); Т. Л.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
перед судом, совершенно правильно были квалифицированы как
посредственное причинение. )
Аналогично обстоит дело и в том случае, когда лицо созна-
тельно использует душевнобольного. Интересный пример посред-
ственного причинения через душевнобольного приводит В. А. Вла-
димиров.
М., укравший в колхозе три мешка пшеницы, был разобла-
чен бригадиром полеводческой бригады К. Затаив против К.
зло, М. искал способ ему отомстить. После того, как однажды
К., встретив М" намекнул, что он знает о том, что тот зани-
мается самогоноварением, у М. возникла мысль сжечь дом К.,
использовав для этого дурачка П., пасшего деревенский скот
и поочерёдно столовавшегося у колхозников. Когда П. обедал
у М" последний завёл с ним разговор о том, что К. хочет сжить
его, П., со света за то, что он <сглазил> несколько коров и они
перестали давать молоко. Такие разговоры М. вёл с П. в тече-
ние всех ней, пока тот у него столовался. П. поверил тому,
о чём говорил М., и стал спрашивать его, что ему делать.
М. посоветовал сжечь дом К. и дал ему бутылку керосина и
спички. П. совершил поджог. На другой день он рассказал стар-
шему пастуху, что теперь бригадир будет знать, как его трогать,
и добавил, что М. дал ему добрый совет.
Квалификация действий лица, втянувшего малолетнего в совершение
прйстплрния как посредственного виновника не исключает его ответствен-
ности по совокупности за вовлечение несовершеннолетнего в преступную
деятельность по ст. 208 УК УССР и соответствующим статьям уголовных
кодексов других союзных республик.
Иной. точки зрения придерживаются А. А. Пионтковский, В. Д. Мень-
шагин, В. М. Чхиквадзе (См.: Курс советского уголовного права. Особенная
часть, кн. 2. 1959. стр. 529), а также М. И. Ковалев. (См.: Соучастие в пре-
ступлении. Часть вторая, стр. 20). По их мнению, в подобных случаях воз-
никает коллизия общего и специального составов и поэтому надлежит при-
менять статью, которая в конкретном случае охватывает более опасное пре-
ступление.
Подвергнутый судебно-психиатрической экспертизе, П. был
признан имбецилом и поэтому невменяемым. М" отлично
знавший, что П. является дурачком, был осужден как посред-
ственный исполнитель преступления.
Таким образом, существенным для осуждения лица за по-
средственное виновничество в случае использования малолет-
него или невменяемого является установление факта, что это
лицо знало о том, что у непосредственного причинителя отсутст-
вуют качества субъекта преступления и желало совершить
преступление его руками.}
При подстрекательстве же лицо, склоняя другое лицо к со-
вершению преступления, сознает, что ему необходимо так воздей-
ствовать на это лицо, чтобы у него возникло намерение совер-
шить преступление.
Подстрекатель действует совместно с исполнителем. Посред-
ственный же причинитель использует для совершения преступле-
ния физические усилия другого лица, но, по существу, действует
в одиночку.
Подстрекательство, как указывалось, является преступлением,
которое иногда даже более общественно опасно, чем само испол-
нение. Но использование в преступных целях малолетних или
душевнобольных ещё более общественно опасно. При подстре-
кательстве средствам, употребляемым подстрекателем, противо-
стоит сознание и воля лица, на которое он воздействует. Поэтому
подстрекательство нередко остаётся безрезультатным. Воздей-
ствие же на малолетнего и душевнобольного, в силу пороков их
сознания и .воли, значительно облегчается. По сути, действиям
такого <подстрекателя> ничто не противостоит.)
Возможны случаи посредственного причинения и при условии,
что и лицо, склоняющее к совершению определённых действий,
и лицо, выполняющее эти действия, достигли определённого воз-
раста и в смысле статьи 12 УК УССР и аналогичных статей
уголовных кодексов других союзных республик является вменяе-
мым. Это прежде всего такие ситуации, когда лицо использует
невиновные действия другого лица для достижения своих пре-
ступных целей, т. е" когда на стороне лица, объективно высту-
пающего в роли исполнителя, будет случай (сааиа) в его спе-
циально уголовно-правовом смысле.
Глубокая степень слабоумия, близкая к идиотизму.
См.: В А. Владимиров. Преступление совершено соучастниками.
М., 161, стр. 53-54.
Большинство советских криминалистов рассматривает случай как по-
нятие, противоположное виновности. (См.: А. А. Пионтковский. Уголов-
ное право. Общая часть, стр. 348; его же. Учение о преступлении, стр. 392-
395; А. А. Герцензон. Уголовное право. Часть общая, стр. 340;
А. Н. Т райни н. Учение о соучастии, стр. 60; В. Д. М еньшаги н,
3. А. Вышинская. Советское уголовное право. М., 1950, стр. 113-114;
При са5изе лицо не должно и не может предвидеть послед-
ствий своих действий , и поэтому его уголовная ответственность
исключается.
Б. С. Утевский. Вина в советском уголовном праве, стр. 315-316; Совет-
ское уголовное право. Часть общая, стр. 154-155).
Часть криминалистов считает, что <понятие случая в уголовном праве
есть общее понятие диалектического материализма, и из него надо исхо-
дить>. (М. Д. Шаргородский. Причинная связь в уголовном праве.-
Ученые труды ВИЮН, т. X. М.. 1947, стр 195. См.: его же. Преступления
против жизни и здоровья. М" 1948, стр. 139).
Последняя точка зрения нам представляется неверной. В философии слу-
чай-понятие объективное и противопоставляется необходимости; в праве слу-
чай - понятие субъективное и противопоставляется вине.
Я. М. Брайнин пытается примирить эти противоположные точки зрения.
Отмечая, что все авторы (к сторонникам второй точки зрения он относит,
на наш взгляд, ошибочно, и Д. А. Пионтковского) понимают случайность
как объективную категорию и что между ними имеется разногласие по во-
просу о соотношении случая в философском и юридическом смысле, он
пишет: <На наш взгляд, непроходимой грани между этими двумя понятиями
нет, так как <случай> в юридическом понимании выражает субъективное
восприятие случайности как объективной категории>. (Я. М. Брайнин.
Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве,
стр. 215). С таким утверждением вряд ли можно согласиться, так как слу-
чайным в субъективном смысле может быть и необходимое в смысле фило-
софском. (См.: А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 240).
Савив как понятие, противоположное вине, вплотную примыкает к
преступной небрежности.
В советской уголовно-правовой литературе вопрос о критериях разграниче-
ния преступной небрежности и случая вызывал споры.
Одни авторы предлагали пользоваться для этого объективным критерием,
т. е. исходить из того, должно или не должно было лицо предвидеть послед-
ствия своих действий. (См.: В. Макашвили и Т. Церетели. О неосто-
рожности по советскому уголовному праву.- <Проблемы социалистического
права>, 1939, № 4-5, стр. 101-107; Э. Я. Немировский. Советское уго-
ловное право. 1924, стр. 84; А. Н. Т райни н. Уголовное право. Общая часть,
стр. 275, и другие).
Другие же авторы являлись сторонниками субъективного критерия.
Этой точки зрения придерживались, в частности, А. А. Пионтковский (Уго-
ловное право. Общая часть, 1948, стр. 346); А. А. Герцензон (Уголовное право.
Часть общая, стр. 340); Т. Л.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80