Рабочие и почтальоны
И ветераны войны
Носили, будто знамена,
Стандартные чудо-штаны.
Отчаянные молчальники,
Отпетые болтуны,
Ответственные начальники,
И у всех, как одни, штаны.
Серьезные и проказники,
Честные и шпана
В будни ходили и в праздники
В как две капли схожих штанах.
Носили и думать не смели
Лишиться такой красоты.
И с завистью не глазели
На узенькие порты.
Ошибочно думать, что это
От бедности нашей страны
Были все люди одеты
В одинаковые штаны.
Порывом могучим движимы,
В тех прошлых великих годах
Мечту вековую несли мы
В единых стандартных штанах.
Но годы те отгудели.
И чашу испив до дна,
Породившие их идеи
Мы в модных несем штанах.
Автор гимна остался неизвестен. Одни приписывали его Певцу. Другие
Распашонке. А некоторые даже Крикуну.
НАДГРОБИЕ
Когда в тот единственный раз выглянуло Солнце, оно первым делом
осветило надгробие Хряка. Можно было подумать, что оно и выглянуло-то
специально для этого. На бронзовой голове Хряка лежала кучка грязного снега,
похожая на давно не мытую детскую шапочку. На кучке сидела драная ворона и
орала на все Старобабье кладбище: Укр-р-р-ал! Укр-р-р-р-ал! А выражение
морды у Хряка было такое, как будто он только что наложил в мраморные
черно-белые штаны, которые по замыслу художника выражали сложность и
противоречивость натуры Хряка. Напротив Хряка по стойке смирно стояла статуя
Директора, переделанная из статуи Большого Полководца, которую недавно
заменили конной статуей кондотьера. А все-таки красиво получилось, сказал
Мазила. Вещь, во всяком случае, бескомпромиссная. Конечно, сказал Болтун,
если отсутствие требований компромисса есть бескомпромиссность. Как же так,
сказал Мазила. Ведь борьба-то была! Они боролись с собой, а не с тобой,
сказал Болтун. Кстати, кажется, решено Хряка перенести в Пантеон, а
надгробие за ненадобностью отдать на дрова. Одним словом,
Я памятник воздвиг ему нерукотворный.
На Старобабьем, а не около Стены.
Он был, конечно, человечек крайне вздорный.
Но лист истории засиживают мухи, не слоны.
Чье это, спросил Мазила. Болтун пожал плечами. В это время Солнце
скрылось, пошел дождь, потом снег.
ТРАГЕДИЯ И ФАРС
Среди множества неопровержимых истин ибанские интеллектуалы усвоили
также ту, что история повторяется, причем -- один раз как трагедия, а другой
раз как фарс. Трагедия была, а фарс не так уж и страшен. Но эта утешительная
истина не помешала ибанским интеллектуалам ходить с полными штанами. Певец
сказал по сему поводу:
Раньше трагедией это все было.
Пикнешь, и дырку получишь в затылок.
Вякнешь, и имя твое на помойку,
Попробуй потом его чисто отмой-ка.
Теперь это фарсом у нас называется.
Берут за идею -- за блядство считается.
Посадят как психа -- читай за политику.
Попробуй потом проясни эту мистику.
Гениально, сказал Брат. Переписал стихотворение в свою записную
книжечку. Вечером он прочитал его в компании Режиссера, Сотрудника,
Социолога, Актера и Мыслителя. Хотя время Растерянности уже началось, Певца
посадили. Правда, не за стихи, как ходили слухи, а за гомосексуализм. Надо
спасать Певца, кричал Брат и собирал подписи. Регулярно повторяющийся фарс и
есть трагедия, сказал Болтун. Брат записал эту фразу в свою книжечку и потом
вставил ее в свою прогрессивную статью.
ЕДИНСТВО
Сначала не было ничего, и потому было полное единство. Разногласия,
конечно, были. Но не принципиальные. Сотрудник, например, звал к себе домой,
где после юбилея высокопоставленного папаши осталась куча недопитого зелья и
недоеденного корма. Учитель отвергал объедки, если даже они с королевского
стола, а не со стола какого-то захудалого министра, и звал к Трем Грациям.
Кис говорил, что дети не отвечают за родителей, и звал к Сотруднику, где
намеревался быть представленным министру и высказать свои соображения. Для
этой цели он даже выучил пару латинских цитат о законах. Распашонка
настаивал на забегаловке поближе к его дому. Кис как всегда ныл, что у него
на этот раз нет денег с собой, и клянчил закурить у всех подряд. Все знали,
что деньги у Киса водились порядочные, так как он был скуп и копил на дачу.
Но это было милое чудачество. Да и много ли нужно на одну-другую кружку
пива! И Крикун, заработавший накануне на разгрузке вагонов с картошкой
десятку, говорил, что он угощает.
Разногласия наступили позже. И совсем по другой причине. И еще не
тогда, когда Кис перестал пить и курить чужие сигареты, Сослуживец защитил
диссертацию. Мыслитель стал референтом, Сотрудник приобрел еще более
шикарную, чем у его ушедшего на персональную пенсию папаши, квартиру,
Супруга пару раз съездил за границу, Болтун дважды лишился работы,
Учитель... А еще позже, когда четко определилось не только различие
положений и образа жизни, но и мировоззрений. Когда Сотрудник, приказав
привести Крикуна, спросил его имя, возраст, род занятий...
А тут разногласия быстро урегулировали и направились к Трем Грациям.
Пока ждали пиво, поносили начальство и рассказывали анекдоты. Ибанский
солдат, говорит Сотрудник, заскочил в аптеку, схватил банку с надписью
"Царская водка" и бежать. Стойте, кричит хозяйка, это же Царская Водка! Вот
и хорошо, говорит солдат, попробуем, что цари трескают. На другой день
солдат как ни в чем не бывало заявляется в аптеку. Вы живы, удивилась
хозяйка. Это же смесь серной и соляной кислоты! Ах вот оно что, говорит
солдат. То-то я вчера, когда мочился, сапог прожег. Посмеявшись, стали
хвастаться выдающимися способностями ибанского солдата. Поразительно, сказал
Учитель. Вы все в качестве достоинств солдата называете недостатки общества:
плохая жратва, плохая одежда, бессмысленное времяпрепровождение... Это
закон, сказал Болтун. Чем меньше разрыв между образом жизни страны в мирное
время и образом жизни солдата в военное время, тем более солдат приспособлен
к войне. А кто это доказал, спросил Учитель. Я сам кое-что видел. И должен
сказать, что слухи насчет солдат сильно преувеличены. Принесли пиво, и
бессмысленный спор прекратился. Выпьем за то, чтоб им всем было плохо,
сказал Брат.
О БОГЕ
Считается, что чудес не бывает, говорит Двурушник. Ничего подобного.
Бывают. Вчера я жаловался жене, не могу, мол, больше работать. И писать не
могу. Выложился до предела. Хотя бы какой-нибудь захудалый университет
Запада пригласил лекции почитать. И представь себе, только сказал, звонок в
дверь. Заказное письмо. Приглашение! Теперь я сомневаюсь, что бога нет. А
если нас выпустят, могу и поверить. Бог есть, говорит Учитель. Но не для
всех. Если ты сам бог. Или близок к этому. Очевидно, ты -- бог. А ты,
спросил Двурушник. Я пока не хочу верить, сказал Учитель.
СПЕЦКУРСЫ
Одна из особенностей периода Растерянности -- обилие специальных курсов
лекций, читавшихся самыми различными людьми в самых различных научных и
учебных заведениях на самые различные темы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110