И никаких кодексов тут, как сам видишь, нет и быть не
может. Это явление иной природы.
Социальным законом является тенденция к неморальным (в смысле --
несовестным) поступкам. Что же вынуждает людей к моральным поступкам?
Поступки-то добровольные. Люди сами добровольно избирают их. Даже в ущерб
себе. Тут есть два аспекта. Первый -- откуда все начинается. Второй -- чем
поддерживается. Начало есть случай, мутация. И добрая воля индивида.
Поддерживается так. Если моральные поступки становятся массовыми, то
выгодность такого поведения становится очевидной для общества. Оно дает
мощную экономию средств, затрат сил и т.п. Неморальное общество впустую
тратит огромную энергию именно из-за отсутствия достаточно высокого уровня
моральности. Но чтобы такое поведение стало массовым, нужно накопление. Что
необходимо для этого? Единственное, что способно обеспечить это, --
гласность, оценка поступков как моральных и аморальных, возможность
публичного разоблачения хотя бы части скрытого поведения людей. Раньше эту
функцию выполнял страх божий. Теперь люди не хотят Бога в душе. Значит, если
они хотят нравственное общество, они должны бороться за зарождение,
сохранение, укрепление, преемственность и т.д. Бога во вне, -- какие-то
средства предавать гласности хотя бы ничтожную долю поступков людей,
правдивое их описание и моральную оценку. Мы еще не отдаем себе отчета в
том, какую громадную роль в этом деле сыграли известные тебе два крупнейших
события последних десятилетий -- доклад Хряка и Книга Правдеца. Если хочешь
знать, Хряк сыграл роль Предтечи, а Правдец -- Спасителя. Я не шучу. Они
начали (вольно или нет, иной вопрос) дело нравственного совершенствования
общества.
И каковы перспективы, спрашивает Мазила. Все зависит от преемственности
и способности индивидов пойти на личные жертвы на этом пути, говорит Болтун.
Только ценой страданий и жертв общество может встать на этот путь. Других
средств не существует. И каково мое место в этом деле, спрашивает Мазила. Ты
вне его, говорит Болтун. Ты рисуешь и лепишь борьбу добра и зла. Но твоя
проблема добра и зла -- из области интеллекта, а не из основ бытия. В ней
нет самоотречения и самопожертвования, без которых немыслима мораль-совесть.
Я убежден в том, что ценой огромных жертв общество восстановит моральные
высоты прошлого на новой основе и продвинется дальше. Очень жаль, что я
понял это слишком поздно. Я, как и ты, остался вне живой (скажем --
органической) нити истории.
ЛЕГЕНДА
Скажи мне, почему фронтовики молчат,
Когда военный подвиг превозносят,
Или невнятно что-нибудь мычат,
Когда об этом их другие просят?
Я знаю, что война -- не карнавал,
А голод, холод, тяжкие мученья.
Но все же и в походе есть привал,
И на войне бывают приключенья?
Бывают. Если, сытого сытей,
Ты в безопасности в стратегию играешь.
И за счет несчитанных смертей
Ордена и славу огребаешь.
Если при хлебах в тылу притих.
Если -- в штаб пристроившийся сука.
А для миллионов всех других
Война есть одуряющая скука.
Штурм, атака, -- это для юнца.
Это -- для газет и для экрана.
Война есть ожидание конца.
Души незаживающая рана.
Банальна суть. Убитые молчат.
Живой пройдоха подвиг превозносит.
Случайно уцелевшие ворчат,
Их вспоминать давно никто не просит.
Не чувствуя за прошлое вины,
Плетут начальники военную науку.
И врут писатели романтику войны,
Очередную одуряющую скуку.
Вот почему...
КОНГРЕСС ПОБЕЖДЕННЫХ
Любопытно было бы собрать их всех вместе, говорит Учитель. Устроить
что-то вроде симпозиума, коллоквиума или даже конгресса. Представляешь,
Всеибанский Конгресс Побитых Морд! Это нетрудно устроить, говорит Хмырь.
Тяпнем еще поллитровочку, и они все явятся. И даже Хряк заявится со своим
шикарным, прогрессивным надгробием. Может быть, он даже речь зачитает,
говорит Балда. Речь сочинят Претендент, Мыслитель, Социолог и иже с ними,
говорит Лапоть. Они мастера на такие штуки. Основной тезис речи, говорит
Учитель, таков. Мы добились выдающихся поражений. Наши поражения были бы еще
более значительны, если бы нам не помешали реакционные силы в лице Правдеца,
Двурушника, Клеветника, Певца и им подобных. Мы приложили все силы к тому,
чтобы уничтожить эти реакционные силы. И мы бы довели дело до полного конца,
если бы не... А потом, говорит Хмырь, они примут обращение к потомкам.
ОБРАЩЕНИЕ ЛИБЕРАЛОВ К ПОТОМКАМ
Эй! Потомки-сопляки! К вам взывают предки.
Подъедайте, хиляки, наших дел объедки!
Мы -- ибанцы здравые.
Мы слева крайне правые.
В наивности мы зрелые.
В бессилии умелые.
Мы в честности циничные.
В активности пассивные.
Мы в общем единичные
И в целом прогрессивные.
Мы с заданием и без по плечу всех хлопали.
С превышеньем и в обрез хапали и лопали.
О пороках наших дней думать собиралися.
Нам -- по морде. Мы ж, ей-ей, малость растерялися.
И рассудку вопреки мы 6 достигли многого.
Нас зажали старики с вашей же подмогою.
И заставили творить гнусности и мерзости,
Не позволив проявить либеральной дерзости.
Мы -- ибанцы смелые.
Мы справа крайне левые.
Мы зрелые в наивности.
Умелые в пассивности.
По-честному циничные.
В бессилии активные.
Мы в общем единичные
И в целом прогрессивные.
ОБМЕН ОПЫТОМ
Обсудив проблемы социального устройства общества, договаривающиеся
стороны приступили к обсуждению проблем экономических. Как вы обходитесь без
денег, спросил Заперанг-39. Очень просто, сказал Глапоид. У нас на деньги
нечего покупать. Как говорили ваши классики, люди, прежде чем заниматься
философией, должны есть, пить и т.д. Жилища нам не нужны -- мы живем в
жилище естественным образом. Одежда нам не требуется. Она нам даже мешает.
Мы ее надеваем в порядке наказания. Еды у нас вдоволь. Мы живем кругом в
еде. От еды податься некуда. Деликатесы разные (крысиные хвостики, например!
Ах, какая прелесть!!) -- так это по особым заслугам. Так что у нас почти все
время свободно от работы. И мы занимаемся тем, что полностью разворачиваем
свои творческие способности. Кто на что способен, тот то и делает. Вот
послушали бы вы нашего Пукалу! Он такие мелодии выпукивает, что дух
захватывает! Такие ноты берет! Что ваши Шаляпины и карузы по сравнению с
ним! Ерунда... Простите, мы, кажется, отвлекаемся в сторону. А как вы
обходитесь без денег, если это не секрет? По-разному, сказал Заперанг-39. В
некоторых учреждениях дирекция совместно с братийным и профсоюзным бюро
утверждает уровень потребностей сотрудников в соответствии с инструкцией, и
в продуктовом распределителе каждый сотрудник получает по своим
потребностям. В других учреждениях выдаются жетоны, похожие на старые
деньги, но играющие принципиально иную роль. Они у нас удостоверяют уровень
потребностей индивида. Есть смешанные формы. Правда, спекулянты и жулики
иногда пытаются восстановить денежную систему, но мы с этим успешно боремся.
Как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
может. Это явление иной природы.
Социальным законом является тенденция к неморальным (в смысле --
несовестным) поступкам. Что же вынуждает людей к моральным поступкам?
Поступки-то добровольные. Люди сами добровольно избирают их. Даже в ущерб
себе. Тут есть два аспекта. Первый -- откуда все начинается. Второй -- чем
поддерживается. Начало есть случай, мутация. И добрая воля индивида.
Поддерживается так. Если моральные поступки становятся массовыми, то
выгодность такого поведения становится очевидной для общества. Оно дает
мощную экономию средств, затрат сил и т.п. Неморальное общество впустую
тратит огромную энергию именно из-за отсутствия достаточно высокого уровня
моральности. Но чтобы такое поведение стало массовым, нужно накопление. Что
необходимо для этого? Единственное, что способно обеспечить это, --
гласность, оценка поступков как моральных и аморальных, возможность
публичного разоблачения хотя бы части скрытого поведения людей. Раньше эту
функцию выполнял страх божий. Теперь люди не хотят Бога в душе. Значит, если
они хотят нравственное общество, они должны бороться за зарождение,
сохранение, укрепление, преемственность и т.д. Бога во вне, -- какие-то
средства предавать гласности хотя бы ничтожную долю поступков людей,
правдивое их описание и моральную оценку. Мы еще не отдаем себе отчета в
том, какую громадную роль в этом деле сыграли известные тебе два крупнейших
события последних десятилетий -- доклад Хряка и Книга Правдеца. Если хочешь
знать, Хряк сыграл роль Предтечи, а Правдец -- Спасителя. Я не шучу. Они
начали (вольно или нет, иной вопрос) дело нравственного совершенствования
общества.
И каковы перспективы, спрашивает Мазила. Все зависит от преемственности
и способности индивидов пойти на личные жертвы на этом пути, говорит Болтун.
Только ценой страданий и жертв общество может встать на этот путь. Других
средств не существует. И каково мое место в этом деле, спрашивает Мазила. Ты
вне его, говорит Болтун. Ты рисуешь и лепишь борьбу добра и зла. Но твоя
проблема добра и зла -- из области интеллекта, а не из основ бытия. В ней
нет самоотречения и самопожертвования, без которых немыслима мораль-совесть.
Я убежден в том, что ценой огромных жертв общество восстановит моральные
высоты прошлого на новой основе и продвинется дальше. Очень жаль, что я
понял это слишком поздно. Я, как и ты, остался вне живой (скажем --
органической) нити истории.
ЛЕГЕНДА
Скажи мне, почему фронтовики молчат,
Когда военный подвиг превозносят,
Или невнятно что-нибудь мычат,
Когда об этом их другие просят?
Я знаю, что война -- не карнавал,
А голод, холод, тяжкие мученья.
Но все же и в походе есть привал,
И на войне бывают приключенья?
Бывают. Если, сытого сытей,
Ты в безопасности в стратегию играешь.
И за счет несчитанных смертей
Ордена и славу огребаешь.
Если при хлебах в тылу притих.
Если -- в штаб пристроившийся сука.
А для миллионов всех других
Война есть одуряющая скука.
Штурм, атака, -- это для юнца.
Это -- для газет и для экрана.
Война есть ожидание конца.
Души незаживающая рана.
Банальна суть. Убитые молчат.
Живой пройдоха подвиг превозносит.
Случайно уцелевшие ворчат,
Их вспоминать давно никто не просит.
Не чувствуя за прошлое вины,
Плетут начальники военную науку.
И врут писатели романтику войны,
Очередную одуряющую скуку.
Вот почему...
КОНГРЕСС ПОБЕЖДЕННЫХ
Любопытно было бы собрать их всех вместе, говорит Учитель. Устроить
что-то вроде симпозиума, коллоквиума или даже конгресса. Представляешь,
Всеибанский Конгресс Побитых Морд! Это нетрудно устроить, говорит Хмырь.
Тяпнем еще поллитровочку, и они все явятся. И даже Хряк заявится со своим
шикарным, прогрессивным надгробием. Может быть, он даже речь зачитает,
говорит Балда. Речь сочинят Претендент, Мыслитель, Социолог и иже с ними,
говорит Лапоть. Они мастера на такие штуки. Основной тезис речи, говорит
Учитель, таков. Мы добились выдающихся поражений. Наши поражения были бы еще
более значительны, если бы нам не помешали реакционные силы в лице Правдеца,
Двурушника, Клеветника, Певца и им подобных. Мы приложили все силы к тому,
чтобы уничтожить эти реакционные силы. И мы бы довели дело до полного конца,
если бы не... А потом, говорит Хмырь, они примут обращение к потомкам.
ОБРАЩЕНИЕ ЛИБЕРАЛОВ К ПОТОМКАМ
Эй! Потомки-сопляки! К вам взывают предки.
Подъедайте, хиляки, наших дел объедки!
Мы -- ибанцы здравые.
Мы слева крайне правые.
В наивности мы зрелые.
В бессилии умелые.
Мы в честности циничные.
В активности пассивные.
Мы в общем единичные
И в целом прогрессивные.
Мы с заданием и без по плечу всех хлопали.
С превышеньем и в обрез хапали и лопали.
О пороках наших дней думать собиралися.
Нам -- по морде. Мы ж, ей-ей, малость растерялися.
И рассудку вопреки мы 6 достигли многого.
Нас зажали старики с вашей же подмогою.
И заставили творить гнусности и мерзости,
Не позволив проявить либеральной дерзости.
Мы -- ибанцы смелые.
Мы справа крайне левые.
Мы зрелые в наивности.
Умелые в пассивности.
По-честному циничные.
В бессилии активные.
Мы в общем единичные
И в целом прогрессивные.
ОБМЕН ОПЫТОМ
Обсудив проблемы социального устройства общества, договаривающиеся
стороны приступили к обсуждению проблем экономических. Как вы обходитесь без
денег, спросил Заперанг-39. Очень просто, сказал Глапоид. У нас на деньги
нечего покупать. Как говорили ваши классики, люди, прежде чем заниматься
философией, должны есть, пить и т.д. Жилища нам не нужны -- мы живем в
жилище естественным образом. Одежда нам не требуется. Она нам даже мешает.
Мы ее надеваем в порядке наказания. Еды у нас вдоволь. Мы живем кругом в
еде. От еды податься некуда. Деликатесы разные (крысиные хвостики, например!
Ах, какая прелесть!!) -- так это по особым заслугам. Так что у нас почти все
время свободно от работы. И мы занимаемся тем, что полностью разворачиваем
свои творческие способности. Кто на что способен, тот то и делает. Вот
послушали бы вы нашего Пукалу! Он такие мелодии выпукивает, что дух
захватывает! Такие ноты берет! Что ваши Шаляпины и карузы по сравнению с
ним! Ерунда... Простите, мы, кажется, отвлекаемся в сторону. А как вы
обходитесь без денег, если это не секрет? По-разному, сказал Заперанг-39. В
некоторых учреждениях дирекция совместно с братийным и профсоюзным бюро
утверждает уровень потребностей сотрудников в соответствии с инструкцией, и
в продуктовом распределителе каждый сотрудник получает по своим
потребностям. В других учреждениях выдаются жетоны, похожие на старые
деньги, но играющие принципиально иную роль. Они у нас удостоверяют уровень
потребностей индивида. Есть смешанные формы. Правда, спекулянты и жулики
иногда пытаются восстановить денежную систему, но мы с этим успешно боремся.
Как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110