Молодая особа с хорошим разборчивым почерком…
МЭЗОН АНГЛЕЗ. К сезонам в колоссальном выборе МАНТО, ПАЛЬТО, КОСТЮМЫ.
В СИБИРСКОМ ЭКСПРЕССЕ желаю купить билеты, плачу за переуступку.
ОСТАТКИ ВЕНСКОЙ МЕБЕЛИ продаются в очень большом количестве.
643
Так и чуяло сердце Николая Иудовича: не обойдётся. Ох, нет, не обойдётся!
Уехал как мог далеко ото всех этих опасных мест – и от Петрограда, и от Могилёва – в Киев. В Киев, где он так долго и счастливо служил командующим Округа, оставил хорошую память, имел много друзей, – хотя и здесь теперь кипела со всею страстью революция, но тут-то он думал перебыть. Нет, не удалось! Разнёсся по Киеву слух, что он приехал, достиг Исполнительного комитета – и именно его здешние знакомства и связи почему-то толкнули комитет на подозрение, что генерал может что-то злоумышлять, может перестать быть верен новому правительству.
И два дня назад его незаслуженно жестоко арестовали – а позавчера, неведомо зачем, отправили в злогрозный Петроград, от которого он не знал, как унести ноги дальше.
За что??! Откуда же он мог знать 28 февраля, что мятежники станут правительством?
Правда, везли его благородно: никто не стоял у купе со штыком, никакого конвоя, а сопровождали генерала два киевских офицера, самых предупредительных. Можно было на станциях выходить из вагона гулять – но Николай Иудович не вышел ни разу, ни даже в Могилёве, где прирастал его вагон, откуда вся беда его и пошла. (Да боялся он – и чтоб не оскорбили прохожие солдаты.)
Этой дорогой от Киева до Петербурга сколько раз он ездил прежде, сколько мест знал глазом, – сейчас на эти поля и междулесья, где боролись туман, солнце, снег, вода и чернеющие проталины, – с новым отрешённым захолонувшим чувством смотрел Николай Иудович, пытаясь проникнуть в свою чёрную судьбу и найти выход.
Он уже видел по многим расправам и общему суматошью, что могут засудить и безо всякой вины, разорить, растоптать. А за ним, – за ним пристрастный взгляд мог найти и вину?
Но взгляд справедливый должен был высветлить от обвинений: нет, не было вины за генералом Ивановым, не было!
Теперь он особенно жалел о несчастных обстоятельствах 2-го марта – что не удалось ему тогда встретиться с Гучковым. Достаточно было в тот день оправдаться перед Гучковым – и теперь, когда он стал военным министром, никто б и руки не поднял на Николая Иудовича.
И, как съедающий парной туман на полях, клубилось в нём: надо оправдаться перед Гучковым! Ещё и сейчас не поздно написать, подать обстоятельный доклад Гучкову.
Но в дороге ему не пришлось написать: ещё не были готовы все доводы, и трясло. Да чем больше он обдумывал свою защиту – тем более она глубилась, расщеплялась, уже целое дерево корней и ветвей.
Сперва подробно обдумывал он свои действия в первомартовские дни. Взгляду придирчивому, недоброжелательному они, действительно, могли представиться отягощающей цепью: он – и единственный он во всей России! – прямо ехал на подавление революции! Это был – эшафот.
Но если теперь со всею силой ума вдумываться и вдумываться в каждый шаг и перипетию той злополучной поездки, и вдумываться с проницанием ума сочувствующего, заинтересованного (как только может быть заинтересован сам человек в сохранении своей шеи!), – то та же самая злонесчастная цепь событий могла быть (лишь при малых изменительных мазках) совсем напротив обрисована и истолкована – в оправдание Николаю Иудовичу!
Всю дорогу теперь, почти не спя, почти не ев, генерал обдумывал каждое звёнышко той поездки: как его объяснить, понять и представить.
Если ничего не пропускать и с самого начала: в ту ночь назначения, в императорском вагоне на могилёвском вокзале, – я уже понимал, что причины петроградских волнений имеют глубокие корни. И я уже тогда доложил – как бы сказать? – бывшему царю Николаю Второму, что надо удовлетворить недовольство народа, и нельзя рассчитывать, что все войска останутся на стороне правительства.
А ввести войска в Петроград? – совсем не имело карательного назначения. Предполагалось привлечь войска с фронта лишь для облегчения положения запасных петроградских войск. Лишь – для охраны петроградских заводов, не больше.
И именно для того, чтобы ни в коем случае не применить вооружённую силу, я и приказал войскам высаживаться из поездов не в Петрограде, но далеко в окрестностях. Я – именно желал избежать междуусобицы. Части, бывшие со мной, не имели никаких столкновений и не пролили ни капли крови.
Это – главный выигрыш! С этим не поспоришь.
Да собственно – нет, даже нет, не так! Я к этим войскам не имел никакого отношения! Я – их не посылал. И я – не видел их в дороге. И я не посещал их под Петроградом. Прошу отметить, это все знают: я ведь не поехал к Тарутинскому полку на станцию Александровская. Хотя он был рядом. У меня, по сути, никаких войск не было. А в Петроград я ехал просто как отдельное лицо: просто принять командование Петроградским военным округом. (Вовремя он сжёг удостоверение Алексеева о диктаторстве.)
Георгиевский батальон? Моя поездка совершенно случайно совпала с поездкой батальона. Просто – мой вагон подцепили к их поезду. Нет оснований ставить это мне в вину.
Да всю эту поездку просто раздули газеты.
Да, в пути были некоторые нежелательные эпизоды, между станциями Дно и Вырица, когда солдаты отбирали у офицеров оружие, – и мне пришлось прибегнуть к силе, но безо всякого оружия. Некоторые из задержанных имели уже по несколько экземпляров оружия.
В самом Царском Селе, лишь исполняя приказ бывшего Верховного Главнокомандующего, я посетил его супругу, – но вы можете любыми средствами проверить, что я не принял от неё никаких поручений и не установил никакой связи против нового народного правительства.
Моё положение очень осложнялось тем, что я не имел никаких сведений об обстановке, – но именно поэтому я принял благоразумное добровольное решение – уйти сам и увезти этот единственный батальон в Вырицу – для ещё большего успокоения. Тут я имел от генерала Алексеева сообщение, что в Петрограде начинается успокоение и надо ожидать благополучного исхода. На станции Вырица я и решил ожидать исхода переговоров бывшего царя с депутацией Думы.
(Чего ни в коем случае только не следует делать – это ссылаться на обмен телеграммами с Гучковым и надежду встретиться. На нынешнего военного министра это может наложить пятно, быть ему неприятно – и только ухудшит положение обвиняемого генерала.)
И так я не имел никаких важных для дела сведений до утра 3-го марта, когда получил от Государственной Думы приказ, что вместо меня командовать Округом назначен генерал Корнилов – а я, стало быть, свободен от своих обязанностей.
И я тотчас же стал возвращаться к месту своего жительства в Ставку. И только уже на обратном пути узнал об отречении бывшего царя.
Да более того! да гораздо более того и глубже! Упрёки в «царизме», которые мне делают последние дни, – глубоко несправедливы! Вместе со всеми я разделял общее недовольство делами царствования Николая II – за что меня очень не любила придворная немецкая партия. Моё отчисление с Главнокомандования Юго-Западным фронтом и было большой интригой группы лиц, с Распутиным в центре.
Это уже тогда породило у меня чрезвычайно тяжёлое чувство по отношению к бывшему царю и его супруге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289