Некоторые вопросы, поднятые в ходе этого
обсуждения, будут рассмотрены в ходе дискуссии о Церкви и таинствах, к
которой мы сейчас обращаемся.
Для дальнейшего чтения:
Общее введение к вопросу о месте Библии в христианстве и особенно его
западноевропейской мысли, см.:
"The Cambridge History of the Bible" (Кембриджская история Библии),
eds. P. R. Ackroyd et al. (3 vols: Cambridge, 1963-9).
Отличные исследования роли Писания в средневековый период:
Gillian R. Evens (Жильян Р. Эванс), "The Language and Logic of the
Bible: The Earlier Middle Ages" (Язык и Логика Библии: Раннее Средневе-
ковье) (Cambridge, 1984)
Beryl Smalley (Верил Смолли), "The Study of the Bible in the Middle
Ages" (Исследование Библии в Средние века), 3rd edn, (Oxford, 1983).
Роль Писания в Реформации см. в:
Roland H. Bainton (Роланд Х. Байнтон), "The Bible in the Reformation"
(Библия в Реформации), in "The Cambridge History of the Bible", vol. 2,
pp. 1 - 37.
GiUian R. Evens (Жильян Р. Эванс), "The Language and Logic of the
Bible: The Road to Reformation" (Язык и Логика Библии: Путь к Реформа-
ции) (Cambridge, 1985).
Н Jackson Forstmann (Х-Джексон Форстманн), "Word and Spirit: Calvin's
Doctrine of Biblical Authority" (Слово и Дух: Кальвинская доктрина биб-
лейского авторитета) (Stanford, 1962).
Alister E. McGrath (Элисте? Е. Мак-Грат), "The Intellectual Origins
of the European Reformation" (Интеллектуальные истоки европейской Рефор-
мации) (Oxford, 1987), pp. 122-74 (с подробным обсуждением экзегетичес-
ких и критических методов).
Jaroslav Pelikan (Ярослав Пеликан). "The Christian Tradition: A
History of the Development of Doctrine. 4" (Христианское предание: исто-
рия развития доктрины. 4) "Reformation of Church and Dogma (1300 - 1700)
(Chicago/London, 1984), pp. 203 - 17.
Интерес представляет также роль, приписываемая Писанию в протес-
тантских Исповеданиях (т.е. статьях веры) шестнадцатого века. Эти Испо-
ведания собраны воедино в английском переводе "Reformed Confessions of
the Sixteenth Century" ("Реформатские Исповедания шестнадцатого века"),
ed. Arthur Cochrane (Philadelphia, 1966).
Важно отметить, что ранние протестантские Исповедания помещают ут-
верждение веры в Писание раньше веры в Бога, отражая мнение, что истин-
ная вера в Бога возможна лишь через Писание. По поводу канона Писания,
см.
Французское Исповедание (1559), статьи 3, 4 (Cochrane, pp. 144-5);
Бельгийское Исповедание (1561), статьи 4, 6 (pp. 190-1);
Второе Швейцарское Исповедание, статья 1 (р. 226).
Об авторитете Писания, см.
Первое Швейцарское Исповедание (1536), статьи 1, 2 (Cochrane, pp. 100
- 1);
Женевское Исповедание (1536), статья 1 (р. 120);
Французское Исповедание (1559), статья 5 (pp. 145-6);
Бельгийское Исповедание (1561), статьи 3, 5, 7 (р. 190 - 2);
Второе Швейцарское Исповедание (1566), статьи 1, 2 (pp. 224-7).
8
ДОКТРИНА ТАИНСТВ
Настоящая глава может представлять трудность для некоторых читателей
ввиду того, что термин "таинство" является малознакомым. Он используется
для обозначения ряда церковных обрядов и действий духовенства, которые
имеют особое духовное качество, например, способность передавать благо-
дать Божию. Дунс Скот называл таинством "физический знак, учрежденный
Богом, который действенно обозначает благодать Божию или милостивое дея-
ние Божие". Другие определения говорят о том же, но более кратко. Основ-
ная мысль заключается в том, что таинства являются видимыми знаками не-
видимой благодати, которые каким-то образом действуют как "каналы" этой
благодати. Средневековый период стал свидетелем консолидации богословия
таинств, особенно в сочинениях Петра Ломбарда. Были признаны семь та-
инств: крещение, евхаристия, покаяние, конфирмация, брак, священство и
Для миропомазание. Для оправдания и объяснения их важности были состав-
лены сложные богословские системы.
К началу 1520-х гг. система таинств средневековой Церкви все больше
стала подвергаться критике со стороны реформационных фракций. Реформато-
ры предприняли последовательную атаку на средневековое понимание коли-
чества, природы и функции таинств и уменьшили число подлинных таинств с
семи до двух (крещение и евхаристия). Почему же реформаторов так занима-
ло богословие таинств? Многим оно кажется чрезвычайно туманным и неу-
местным. Однако размышление о контексте, в котором действовали реформа-
торы, поможет объяснить, почему этот вопрос представлял для них такую
важность. Здесь можно выделить два фактора.
Во-первых, с точки зрения реформаторов богословие таинств олицетворя-
ло все плохое, что было в средневековом богословии. Оно, казалось, сос-
редотачивало в себе все пороки схоластики. До начала средних веков
большинство ранних христианских авторов (за исключением, может быть, Ав-
густина) придавали относительно мало значения богословию таинств. Во
многом выработка сложного богословия таинств является одним из наиболее
важных достижений схоластических авторов.
Важное место в программе реформаторов занимало исключение средневеко-
вых добавлений к ранним и более простым версиям христианского богосло-
вия. Здесь же имелась явная и, как показало время, крайне уязвимая ми-
шень для общей реформационной программы по исключению схоластических ис-
кажений Евангелия. Для реформаторов сложное схоластическое богословие
таинств представляло собой некое подобие богословского дерева, ветви ко-
торого нуждались в радикальном подрезании. Поэтому они пользуясь языком
метафоры, наточили свои ножи.
Во - вторых, таинства представляли собой видимое лицо Церкви. Таким
образом, реформирование таинств означало бы внесение заметных изменений
в жизнь Церкви и общины. Для большинства мирян основное общение с Цер-
ковью сводилось к посещению воскресных служб. По этой причине кафедра
проповедника была одним из наиболее важных средств передачи информации.
Исходя из этого, становится понятным желание реформаторов и городских
советов контролировать то, что с нее говорилось.
Основной службой средневековой Церкви была месса. Эта служба произно-
силась по установленному латинскому тексту, известному как "литургия".
Реформаторы отвергали это по двум причинам. Во-первых, месса произноси-
лась на латыни, которую не понимало большинство мирян. Часто высказыва-
лось предположение, что некоторые представители духовенства также не по-
нимали значения слов: гуманисты позднего Возрождения, прекрасно знавшие
латынь, иногда жаловались на священников, которые не могли отличить ак-
кузатив от аблятива. Во-вторых, что более серьезно, обряд мессы был ос-
нован на ряде предпосылок, которые для реформаторов были неприемлемы. Им
не нравилась теория, известная как "пресуществление", согласно которой
во время мессы хлеб и вино при освящении, сохраняя свой внешний вид,
превращались, соответственно, в Тело и Кровь Иисуса Христа. Их возмущало
также мнение, что священник, совершающий мессу, выполняет доброе дело.
Таким образом, реформировать литургию значило помочь изменить то, что
люди думали о Евангелии.
Одним из наиболее эффективных путей, способствовших делу Реформации,
являлся перевод литургии на национальные языки (чтобы все присутствующие
в церкви понимали, что происходит). При этом были внесены изменения иск-
лючены идеи, которые были для реформаторов неприемлемыми. Посещая воск-
ресные службы, миряне могли впитывать идеи Реформации из двух источников
- проповеди и литургии. Изменение идей, содержащихся в литургии, означа-
ло, конечно, изменение богословия таинств, что именно и происходило в
первое десятилетие Реформации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
обсуждения, будут рассмотрены в ходе дискуссии о Церкви и таинствах, к
которой мы сейчас обращаемся.
Для дальнейшего чтения:
Общее введение к вопросу о месте Библии в христианстве и особенно его
западноевропейской мысли, см.:
"The Cambridge History of the Bible" (Кембриджская история Библии),
eds. P. R. Ackroyd et al. (3 vols: Cambridge, 1963-9).
Отличные исследования роли Писания в средневековый период:
Gillian R. Evens (Жильян Р. Эванс), "The Language and Logic of the
Bible: The Earlier Middle Ages" (Язык и Логика Библии: Раннее Средневе-
ковье) (Cambridge, 1984)
Beryl Smalley (Верил Смолли), "The Study of the Bible in the Middle
Ages" (Исследование Библии в Средние века), 3rd edn, (Oxford, 1983).
Роль Писания в Реформации см. в:
Roland H. Bainton (Роланд Х. Байнтон), "The Bible in the Reformation"
(Библия в Реформации), in "The Cambridge History of the Bible", vol. 2,
pp. 1 - 37.
GiUian R. Evens (Жильян Р. Эванс), "The Language and Logic of the
Bible: The Road to Reformation" (Язык и Логика Библии: Путь к Реформа-
ции) (Cambridge, 1985).
Н Jackson Forstmann (Х-Джексон Форстманн), "Word and Spirit: Calvin's
Doctrine of Biblical Authority" (Слово и Дух: Кальвинская доктрина биб-
лейского авторитета) (Stanford, 1962).
Alister E. McGrath (Элисте? Е. Мак-Грат), "The Intellectual Origins
of the European Reformation" (Интеллектуальные истоки европейской Рефор-
мации) (Oxford, 1987), pp. 122-74 (с подробным обсуждением экзегетичес-
ких и критических методов).
Jaroslav Pelikan (Ярослав Пеликан). "The Christian Tradition: A
History of the Development of Doctrine. 4" (Христианское предание: исто-
рия развития доктрины. 4) "Reformation of Church and Dogma (1300 - 1700)
(Chicago/London, 1984), pp. 203 - 17.
Интерес представляет также роль, приписываемая Писанию в протес-
тантских Исповеданиях (т.е. статьях веры) шестнадцатого века. Эти Испо-
ведания собраны воедино в английском переводе "Reformed Confessions of
the Sixteenth Century" ("Реформатские Исповедания шестнадцатого века"),
ed. Arthur Cochrane (Philadelphia, 1966).
Важно отметить, что ранние протестантские Исповедания помещают ут-
верждение веры в Писание раньше веры в Бога, отражая мнение, что истин-
ная вера в Бога возможна лишь через Писание. По поводу канона Писания,
см.
Французское Исповедание (1559), статьи 3, 4 (Cochrane, pp. 144-5);
Бельгийское Исповедание (1561), статьи 4, 6 (pp. 190-1);
Второе Швейцарское Исповедание, статья 1 (р. 226).
Об авторитете Писания, см.
Первое Швейцарское Исповедание (1536), статьи 1, 2 (Cochrane, pp. 100
- 1);
Женевское Исповедание (1536), статья 1 (р. 120);
Французское Исповедание (1559), статья 5 (pp. 145-6);
Бельгийское Исповедание (1561), статьи 3, 5, 7 (р. 190 - 2);
Второе Швейцарское Исповедание (1566), статьи 1, 2 (pp. 224-7).
8
ДОКТРИНА ТАИНСТВ
Настоящая глава может представлять трудность для некоторых читателей
ввиду того, что термин "таинство" является малознакомым. Он используется
для обозначения ряда церковных обрядов и действий духовенства, которые
имеют особое духовное качество, например, способность передавать благо-
дать Божию. Дунс Скот называл таинством "физический знак, учрежденный
Богом, который действенно обозначает благодать Божию или милостивое дея-
ние Божие". Другие определения говорят о том же, но более кратко. Основ-
ная мысль заключается в том, что таинства являются видимыми знаками не-
видимой благодати, которые каким-то образом действуют как "каналы" этой
благодати. Средневековый период стал свидетелем консолидации богословия
таинств, особенно в сочинениях Петра Ломбарда. Были признаны семь та-
инств: крещение, евхаристия, покаяние, конфирмация, брак, священство и
Для миропомазание. Для оправдания и объяснения их важности были состав-
лены сложные богословские системы.
К началу 1520-х гг. система таинств средневековой Церкви все больше
стала подвергаться критике со стороны реформационных фракций. Реформато-
ры предприняли последовательную атаку на средневековое понимание коли-
чества, природы и функции таинств и уменьшили число подлинных таинств с
семи до двух (крещение и евхаристия). Почему же реформаторов так занима-
ло богословие таинств? Многим оно кажется чрезвычайно туманным и неу-
местным. Однако размышление о контексте, в котором действовали реформа-
торы, поможет объяснить, почему этот вопрос представлял для них такую
важность. Здесь можно выделить два фактора.
Во-первых, с точки зрения реформаторов богословие таинств олицетворя-
ло все плохое, что было в средневековом богословии. Оно, казалось, сос-
редотачивало в себе все пороки схоластики. До начала средних веков
большинство ранних христианских авторов (за исключением, может быть, Ав-
густина) придавали относительно мало значения богословию таинств. Во
многом выработка сложного богословия таинств является одним из наиболее
важных достижений схоластических авторов.
Важное место в программе реформаторов занимало исключение средневеко-
вых добавлений к ранним и более простым версиям христианского богосло-
вия. Здесь же имелась явная и, как показало время, крайне уязвимая ми-
шень для общей реформационной программы по исключению схоластических ис-
кажений Евангелия. Для реформаторов сложное схоластическое богословие
таинств представляло собой некое подобие богословского дерева, ветви ко-
торого нуждались в радикальном подрезании. Поэтому они пользуясь языком
метафоры, наточили свои ножи.
Во - вторых, таинства представляли собой видимое лицо Церкви. Таким
образом, реформирование таинств означало бы внесение заметных изменений
в жизнь Церкви и общины. Для большинства мирян основное общение с Цер-
ковью сводилось к посещению воскресных служб. По этой причине кафедра
проповедника была одним из наиболее важных средств передачи информации.
Исходя из этого, становится понятным желание реформаторов и городских
советов контролировать то, что с нее говорилось.
Основной службой средневековой Церкви была месса. Эта служба произно-
силась по установленному латинскому тексту, известному как "литургия".
Реформаторы отвергали это по двум причинам. Во-первых, месса произноси-
лась на латыни, которую не понимало большинство мирян. Часто высказыва-
лось предположение, что некоторые представители духовенства также не по-
нимали значения слов: гуманисты позднего Возрождения, прекрасно знавшие
латынь, иногда жаловались на священников, которые не могли отличить ак-
кузатив от аблятива. Во-вторых, что более серьезно, обряд мессы был ос-
нован на ряде предпосылок, которые для реформаторов были неприемлемы. Им
не нравилась теория, известная как "пресуществление", согласно которой
во время мессы хлеб и вино при освящении, сохраняя свой внешний вид,
превращались, соответственно, в Тело и Кровь Иисуса Христа. Их возмущало
также мнение, что священник, совершающий мессу, выполняет доброе дело.
Таким образом, реформировать литургию значило помочь изменить то, что
люди думали о Евангелии.
Одним из наиболее эффективных путей, способствовших делу Реформации,
являлся перевод литургии на национальные языки (чтобы все присутствующие
в церкви понимали, что происходит). При этом были внесены изменения иск-
лючены идеи, которые были для реформаторов неприемлемыми. Посещая воск-
ресные службы, миряне могли впитывать идеи Реформации из двух источников
- проповеди и литургии. Изменение идей, содержащихся в литургии, означа-
ло, конечно, изменение богословия таинств, что именно и происходило в
первое десятилетие Реформации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92