А. Ремесло Древней Руси, с. 352).
— Однако мы считаем, что на Вщиж прошел один из отрядов орды…
— О судьбе этого отряда мы уже говорили. Огромный крюк через десятки речных заснеженных долин по маршруту Вщиж-Брянск-Карачев-Козельск он не мог ни при каких обстоятельствах совершить в это время года, преодолевая к тому же сопротивление попутных городовкрепостей.
— А где шел Субудай с главными силами?
— После взятия Обловя он должен был обогнуть истоки Болвы… По-над Болвой с востока тянулась к полуденному солнцу возвышенность, продолжающая основной водораздел русской долины и распределяющая ее обильные воды на несколько главных речных систем. В необъятный волжский бассейн несли отсюда свои приточные воды Жиздра, Рессета, Вытебень, Крома, Ока, Неручь, в днепровский-Ревна, Навля, Нерусса, Свапа, Тускорь, Сейм. У истоков Сейма начинались также Псел, Ворскла, Северский Донец, а на восточной стороне с ними сближались многочисленные притоки Сосны и Девицы, текущих в Дон. Здешние сухие возвышенности уже были степью, зазеленевшей первой травкой, где Субудай с остатками своего войска, добычей и чингизидами мог оказаться примерно на два месяца раньше!
— На целых два месяца! Почему же Субудай не выбрал этого самого разумного в его положении, самого короткого маршрута?
— Это нам предстоит установить. Действительно, от верховьев Болвы он пошел не на юг, к степи, а на юго-восток, и вы замечаете, что маршрут орды снова приобретает форму вопросительного знака, только перевернутого?.. И этот большой вопрос тоже придется снимать, потому что его не заметила историческая наука, не говоря уж о романистах и журналистах.
— Кажется, и у нас нет строгих доказательств, что Субудай выбрал именно это направление…
— Эти-то доказательства есть, и мы к ним скоро придем, а сейчас в меру своих сил попробуем понять Субудая. Он, конечно, знал или догадывался о продолжении главного водораздела в южном направлении, но с угро-деснянского возвышения тропа повела его прямо на восток, а за Обловем отклонилась даже несколько на север, в обход, быть может, уже вскрывшихся ручьев и верховьев речек — это могло его встревожить, потому что на относительно сухих водораздельных петлях пропадало дорогое время, И вот ключевая точка дальнейшего маршрута — возвышенность между истоками Ужати и Деминой. Водораздел здесь незаметно раздвоился. Возможно, юго-восточный отрог возвышенности Субудай принял за коренной хребет и этот путь к степи показался ему прямее и ближе? С большой степенью вероятности мы можем также предположить вынужденный выбор дальнейшего маршрута орды. Пленные и разведка сообщали, что в долгом лесном бездорожье по-над Болвой нечем кормить коней, — на этом прямом южном пути до самой степи нет ни одного селения, где можно было бы хоть чем-то поживиться, зато на юго-восточном водоразделе простирались распаханные земли, стояли села и даже города.
— Откуда известно, что на водоразделе, идущем на юг, не было селений?
— Их и сейчас там немного. На узкой хребтине, поросшей дремучими лесами, нечем было кормиться ни людям, ни скотине и семь с половиной веков назад. Между прочим, точно по этой хребтине, образующей естественный рубеж, с VIII века проходила западная граница вятичей — большого и сильного славянского племени, об истории которого мы еще вспомним.
— Определить границу тысячу двести лет спустя? Полноте!
— Она точно определена археологом Седовым по распространению вятичского обычая трупосожжения и подтверждена археологом Арциховским по западному ареалу специфических женских украшений вятичей… А сейчас я попытаюсь восстановить еще одну историческую истину, которая на первый взгляд покажется фантастической, — весной 1238 года дорогу Субудаю на юг преградил князь Игорь.
— Какой это князь Игорь?
— Игорь сын Святославля внук Ольгов, князь новгород-северский.
— Простите, но ведь он умер за тридцать шесть лет до этого, в 1202 году!
— И тем не менее я допускаю, что именно князь Игорь заставил Субудая повернуть на юго-восток. Чтобы убедиться в этом, надо вернуться к 1196 году. Это был труднейший год в истории Чернигово-Северской земли. И дело не только в том, что Ольговичи понесли и невозвратимую потерю — в мае того года умер буй тур Всеволод, брат Игоря, замечательный воин, надежда этой княжеской династих. Его схоронили в черниговской церкви святой Богородицы, как повествует Ипатьевекая летопись, «с великою честью и с плачем великым и рыданием, понеже бо во Ольговичех всех удалее рожаем и воспитаем и возрастом и всею добротою и можьственною доблестью и любовь имяше ко всим…» И этот год едва не закончился уничтожением и разделом княжества. К его началу против Ольговичей составилась мощная коалиция. Сильнейший князь Руси Всеволод Большое Гнездо владимиро-суздальский, Рюрик Ростиславич киевский, Давид Ростиславич смоленский пригласили также на грабеж и пагубу богатого княжества муромо-рязанских князей. Когда Всеволод Большое Гнездо и Давид смоленский вошли со своими войсками в земли Ольговичей, «волость их жьжета и Вятския городы поймало и пожьгле», Ярослав черниговский, Игорь новгород-северский, все остальные северские князья «ста под лесы своими, засекся от Всеволода и от Давыда и по рекам веле мосты подсечи».
Так вот, полоса сплошных дремучих лесов, отделяющая на северо-востоке жизненные центры Ольговичей от их оккупированной волости вятичей, как раз совпадала с будущим маршрутом Субудая, если б он пошел в степь южным путем, основным деснянско-окским водоразделом. Главными водными препятствиями на пути Давида, Всеволода и рязано-муромских князей были те же Десна с Болвой, их левые притоки Ужать, Неручь, Неполоть, Овсорок, Ревна, Навля и впадающие в Десну на подступах к столице Игоря Нерусса, Зноба, Свига, Ивотка, Шостка и Реть с притоками Осотой и Эсманью. Знать, мосты через какие-то из этих рек и подсекли северяне, предварительно завалив водораздельные высоты на северо-восточных рубежах княжества.
Средневековые лесные засеки были, очевидно, надежным защитным средством, если они смогли остановить сильные рати смолян, владимиро-суздальцев и рязанцев, привычных к тяготам лесных походов и умевших, конечно, разбирать или прожигать в засеках проходы. Подсекал мосты и делал засечную полосу над левобережьем Болвы и Десны, вероятно, князь Игорь, потому что густонаселенным районам именно его княжества, расположенного неподалеку от древней границы вятичей, объединенные враги угрожали в том тревожном году прежде всего. Игорь был куда более опытным и мобильным военачальником, чем Ярослав черниговский, обладал богатой, деятельной натурой и не раз за свою бурную жизнь предпринимал дипломатические и военные шаги, зафиксированные и не зафиксированные в летописях, так что логичнее всего решительных и эффективных действий летом 1196 года можно было ждать именно от него.
Естественно, за сорок с лишним лет засеки князя Игоря подгнили, но заросшие мелколесьем эти многоверстные древесные завалы были еще очень серьезным препятствием для конницы степняков. Вижу могучие поверженные дубы с острыми сухими поторчинами, рыхлые березовые колоды и пни, долго не гниющие смоляные стволы елей и сосен, срубленных ратниками и смердами князя Игоря на уровне конской морды, бесконечный хаотичный древесный завал между ними, высоко ощетинившийся голыми сучьями, поросший уже густым малинником и мхом, под которым таились глубокие предательские провалы,-медведь не пролезет через это берендеево царство, не то что низкорослая степная лошадка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
— Однако мы считаем, что на Вщиж прошел один из отрядов орды…
— О судьбе этого отряда мы уже говорили. Огромный крюк через десятки речных заснеженных долин по маршруту Вщиж-Брянск-Карачев-Козельск он не мог ни при каких обстоятельствах совершить в это время года, преодолевая к тому же сопротивление попутных городовкрепостей.
— А где шел Субудай с главными силами?
— После взятия Обловя он должен был обогнуть истоки Болвы… По-над Болвой с востока тянулась к полуденному солнцу возвышенность, продолжающая основной водораздел русской долины и распределяющая ее обильные воды на несколько главных речных систем. В необъятный волжский бассейн несли отсюда свои приточные воды Жиздра, Рессета, Вытебень, Крома, Ока, Неручь, в днепровский-Ревна, Навля, Нерусса, Свапа, Тускорь, Сейм. У истоков Сейма начинались также Псел, Ворскла, Северский Донец, а на восточной стороне с ними сближались многочисленные притоки Сосны и Девицы, текущих в Дон. Здешние сухие возвышенности уже были степью, зазеленевшей первой травкой, где Субудай с остатками своего войска, добычей и чингизидами мог оказаться примерно на два месяца раньше!
— На целых два месяца! Почему же Субудай не выбрал этого самого разумного в его положении, самого короткого маршрута?
— Это нам предстоит установить. Действительно, от верховьев Болвы он пошел не на юг, к степи, а на юго-восток, и вы замечаете, что маршрут орды снова приобретает форму вопросительного знака, только перевернутого?.. И этот большой вопрос тоже придется снимать, потому что его не заметила историческая наука, не говоря уж о романистах и журналистах.
— Кажется, и у нас нет строгих доказательств, что Субудай выбрал именно это направление…
— Эти-то доказательства есть, и мы к ним скоро придем, а сейчас в меру своих сил попробуем понять Субудая. Он, конечно, знал или догадывался о продолжении главного водораздела в южном направлении, но с угро-деснянского возвышения тропа повела его прямо на восток, а за Обловем отклонилась даже несколько на север, в обход, быть может, уже вскрывшихся ручьев и верховьев речек — это могло его встревожить, потому что на относительно сухих водораздельных петлях пропадало дорогое время, И вот ключевая точка дальнейшего маршрута — возвышенность между истоками Ужати и Деминой. Водораздел здесь незаметно раздвоился. Возможно, юго-восточный отрог возвышенности Субудай принял за коренной хребет и этот путь к степи показался ему прямее и ближе? С большой степенью вероятности мы можем также предположить вынужденный выбор дальнейшего маршрута орды. Пленные и разведка сообщали, что в долгом лесном бездорожье по-над Болвой нечем кормить коней, — на этом прямом южном пути до самой степи нет ни одного селения, где можно было бы хоть чем-то поживиться, зато на юго-восточном водоразделе простирались распаханные земли, стояли села и даже города.
— Откуда известно, что на водоразделе, идущем на юг, не было селений?
— Их и сейчас там немного. На узкой хребтине, поросшей дремучими лесами, нечем было кормиться ни людям, ни скотине и семь с половиной веков назад. Между прочим, точно по этой хребтине, образующей естественный рубеж, с VIII века проходила западная граница вятичей — большого и сильного славянского племени, об истории которого мы еще вспомним.
— Определить границу тысячу двести лет спустя? Полноте!
— Она точно определена археологом Седовым по распространению вятичского обычая трупосожжения и подтверждена археологом Арциховским по западному ареалу специфических женских украшений вятичей… А сейчас я попытаюсь восстановить еще одну историческую истину, которая на первый взгляд покажется фантастической, — весной 1238 года дорогу Субудаю на юг преградил князь Игорь.
— Какой это князь Игорь?
— Игорь сын Святославля внук Ольгов, князь новгород-северский.
— Простите, но ведь он умер за тридцать шесть лет до этого, в 1202 году!
— И тем не менее я допускаю, что именно князь Игорь заставил Субудая повернуть на юго-восток. Чтобы убедиться в этом, надо вернуться к 1196 году. Это был труднейший год в истории Чернигово-Северской земли. И дело не только в том, что Ольговичи понесли и невозвратимую потерю — в мае того года умер буй тур Всеволод, брат Игоря, замечательный воин, надежда этой княжеской династих. Его схоронили в черниговской церкви святой Богородицы, как повествует Ипатьевекая летопись, «с великою честью и с плачем великым и рыданием, понеже бо во Ольговичех всех удалее рожаем и воспитаем и возрастом и всею добротою и можьственною доблестью и любовь имяше ко всим…» И этот год едва не закончился уничтожением и разделом княжества. К его началу против Ольговичей составилась мощная коалиция. Сильнейший князь Руси Всеволод Большое Гнездо владимиро-суздальский, Рюрик Ростиславич киевский, Давид Ростиславич смоленский пригласили также на грабеж и пагубу богатого княжества муромо-рязанских князей. Когда Всеволод Большое Гнездо и Давид смоленский вошли со своими войсками в земли Ольговичей, «волость их жьжета и Вятския городы поймало и пожьгле», Ярослав черниговский, Игорь новгород-северский, все остальные северские князья «ста под лесы своими, засекся от Всеволода и от Давыда и по рекам веле мосты подсечи».
Так вот, полоса сплошных дремучих лесов, отделяющая на северо-востоке жизненные центры Ольговичей от их оккупированной волости вятичей, как раз совпадала с будущим маршрутом Субудая, если б он пошел в степь южным путем, основным деснянско-окским водоразделом. Главными водными препятствиями на пути Давида, Всеволода и рязано-муромских князей были те же Десна с Болвой, их левые притоки Ужать, Неручь, Неполоть, Овсорок, Ревна, Навля и впадающие в Десну на подступах к столице Игоря Нерусса, Зноба, Свига, Ивотка, Шостка и Реть с притоками Осотой и Эсманью. Знать, мосты через какие-то из этих рек и подсекли северяне, предварительно завалив водораздельные высоты на северо-восточных рубежах княжества.
Средневековые лесные засеки были, очевидно, надежным защитным средством, если они смогли остановить сильные рати смолян, владимиро-суздальцев и рязанцев, привычных к тяготам лесных походов и умевших, конечно, разбирать или прожигать в засеках проходы. Подсекал мосты и делал засечную полосу над левобережьем Болвы и Десны, вероятно, князь Игорь, потому что густонаселенным районам именно его княжества, расположенного неподалеку от древней границы вятичей, объединенные враги угрожали в том тревожном году прежде всего. Игорь был куда более опытным и мобильным военачальником, чем Ярослав черниговский, обладал богатой, деятельной натурой и не раз за свою бурную жизнь предпринимал дипломатические и военные шаги, зафиксированные и не зафиксированные в летописях, так что логичнее всего решительных и эффективных действий летом 1196 года можно было ждать именно от него.
Естественно, за сорок с лишним лет засеки князя Игоря подгнили, но заросшие мелколесьем эти многоверстные древесные завалы были еще очень серьезным препятствием для конницы степняков. Вижу могучие поверженные дубы с острыми сухими поторчинами, рыхлые березовые колоды и пни, долго не гниющие смоляные стволы елей и сосен, срубленных ратниками и смердами князя Игоря на уровне конской морды, бесконечный хаотичный древесный завал между ними, высоко ощетинившийся голыми сучьями, поросший уже густым малинником и мхом, под которым таились глубокие предательские провалы,-медведь не пролезет через это берендеево царство, не то что низкорослая степная лошадка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198