- нервно спросил Швед и проверил, на месте ли бейсбольная бита - традиционное орудие самообороны от непрошеных гостей. Бита была на месте - стояла прислоненной к дивану.
Янек дал себе труд покоситься в сторону экранчика системы внешнего наблюдения.
- Да это Чувырла, - махнул он рукой. - К тебе, Мутти.
- Почему это только ко мне? - обиженно возразил тот, но поднялся, чтобы нажать кнопку замка.
Швед хотел добавить к своим словам что-то достаточно нелицеприятное, но по лестнице уже зацокали подбитые фигурными подковками ковбойские сапожки Макса Чумацки. Швед решительно застегнул сумку, накрыл разложенные на столике купюры сдернутым с дивана пледом, с недовольным видом уселся в кресло и сосредоточил свое внимание на экране Ти-Ви.
Макс Чумацки был закадычным приятелем всех, кто еще не сподобился въехать ему в морду. От Мутти ожидать этого было трудно. Янека и Косту он еще не довел до нужной кондиции. А Швед его просто игнорировал. Поэтому в небольшой комнатке, исполнявшей здесь роль гостиной, Макс чувствовал себя как дома.
Надо заметить, что гостиную эту он своим видом не украсил. Смахивал Чувырла больше на белесую моль. Только на моль с крысиной мордочкой. Глаза его были вечно красны и безостановочно бегали, словно опасаясь, что пропустят что-то существенное в окружающей обстановке. Например, что-нибудь, что плохо лежит.
Не дожидаясь приглашения, он вальяжно развалился в свободном кресле у журнального столика.
- Ну что, закурим? - осведомился Чувырла, извлекая из кармана грязноватого плаща портсигар. - Отличный «грезничек»... У хорошего знакомого достал партию...
- Я пас, - хмуро бросил Швед, не потрудившись даже повернуться к гостю.
- И почем травка? - поинтересовался Коста, потянувшись за самодельной сигареткой.
- Для вас - в долг, ребята... - добродушно отозвался Чувырла, раздавая самокрутки «зоологам» и нацеливаясь закурить сам. - Почти что даром...
Мутти понюхал цигарку и с видом знатока покачал головой.
- Не бойся! - захихикал Чувырла. - «Товар сертифицирован»!
Он потянулся за большой настольной в виде бронзового дракона зажигалкой и зацепил покрывавший столик плед. Золотистые «орлики» водопадом хлынули на пол.
- Да я смотрю, вы здесь, ребята, не бедствуете... - крякнул Чувырла, нагибаясь, чтобы собрать рассыпавшиеся купюры.
- Убери грабли! - строго сказал ему Коста, грохаясь на колени и торопливо сгребая золотистое половодье в плед.
- Да я что, я - как скажете... - с демонстративной обидой буркнул Макс и присел - уже не на кресло, а на краешек дивана.
Для такого перемещения у него были свои причины. Он наконец-то смог дотянуться до прилепленного под сиденьем «жучка». «Жучок», оформленный под невинный комок засохшей жвачки, ничем не выдавал себя - ничего не излучал, а только заносил в память каждый звук, раздававшийся в помещении. Сейчас дешевенькая память его уже была близка к переполнению. Чувырла без особых усилий снял устройство, определил его в карман и заменил новым. Все это прошло совершенно незамеченным: «зоологи» были заняты сбором купюр с пыльного ковра.
- Ну вы, я вижу, сильно заняты, ребята, - сохраняя обиженный тон, пробормотал гость, поднимаясь с дивана. - Я тогда пошел...
- Да, лучше заходи как-нибудь в другой раз, - виновато пробормотал Мутти, пытаясь бейсбольной битой извлечь забившуюся под шкаф золотистую бумажку. - Ты уж не обижайся...
Каблуки Чувырлы торопливо зацокали вниз по лестнице.
- Я буду не я, - буркнул Коста, прислушиваясь - хлопнула ли входная дверь, - если подлюка не утащил с собой пару сотенных...
* * *
- Твой пропуск, парень! - с ленцой окликнул Гринни мордоворот на входе.
Конечно, бизнес Секача был «священной коровой», неприкосновенной в общем-то для людей Закона. Представить себе налет Городской Стражи на игорный зал Чоп-хауса мог только человек, одаренный большой фантазией и начисто лишенный чувства юмора. Если уж и было от кого ждать подвоха, так только от кого-либо из партнеров и конкурентов Гордона, чего-то с ним не поделивших, или от какого-то закусившего вдруг удила Ордена.
Так или иначе, несмотря на очевидную безнаказанность Секача - хотя бы внешнюю, - тот тщательно соблюдал конспирацию.
Входили игроки и приглашенные зрители исключительно с черного хода, оставив свои роскошные кары на стоянках не ближе чем за квартал от Чоп-хауса. Желающих поставить свои магические монеты на того или иного игрока или на самого себя было гораздо больше, чем мог за раз вместить скромный игровой зал. Поэтому в зал (по очереди, расписанной на полгода вперед) допускались только сами игроки или лица, сподобившиеся предъявить записку, собственноручно написанную Секачом и им же подписанную. Эти автографы тут же на входе и забирали даже у самых важных персон. Во избежание повторного использования
- Я в списке, - коротко бросил Гринни.
- Я знаю парня в лицо, - буркнул второй охранник и заглянул в список. - Монеты с тобой?
Гринни молча предъявил кожаный кисет.
- Записано: «Ставка за четверых», - констатировал охранник. Он пересчитал монеты. - Двенадцать. Проходи!
Следующая пара охранников - в коридоре - обыскала его. Один - вручную, другой - с помощью хитроумного детектора. Третья пара стражей - уже на входе собственно в зал - оставалась совершенно равнодушна. Что входило в функции этих двоих, Гринни не знал.
Зал был убран строго - никаких вульгарных «магических» росписей, никаких атрибутов дешевой кунсткамеры. Только массивный стол для Игры посередине, тяжелые дубовые стулья для шести игроков вокруг. Помост для судей, точнее - скамья на возвышении на три-четыре персоны, отгороженная от зала трибуной-барьером. И в три яруса скамьи для зрителей вдоль стен. Не больше чем на две дюжины мест. Толчея недопустима. Если вы не входили в число личных друзей Секача, то место на такой - не слишком комфортабельной - лавке обошлось бы вам в стоимость неплохого автомобиля. Правда, колу, виски и соленые орешки подали бы вам совершенно бесплатно.
Секач сидел во главе стола Пока что всего лишь как Хозяин Игры и почетный зритель. Его партия всегда бывала последней. Провожала игроков к столу и рассаживала их по местам модератор Игры - седая как лунь и сухая, как демон пустыни Азазель, Тася Млинская. Ужасная тетка, связываться с которой побаивался и сам Секач.
Гринни досталось место прямо под трибуной судей и напротив Секача. Не самая лучшая позиция. Но спорить не приходилось Трое игроков, пришедших раньше, уже заняли свои места и тихо сидели, приглядываясь друг к другу. Лишь один из них, Везунчик Тони, явно выделывался на публику. Разминал пальцы с помощью хитроумных упражнений, со значением елозил задом по стулу, бросал то на кого-нибудь из сидящих за столом, то в зал исполненные таинственного смысла взгляды, давая понять, что он на короткой ноге со многими из пришедших поглазеть на Игру богатеев.
«Он вылетит из Игры первым, - отрешенно подумал Гринни. - От силы - вторым. Как эта «дешевая повидла» вообще сюда просочилась?»
Тася провела к столу последних двух игроков и окинула взглядом зал.
Все поняли, что отсчет времени уже пошел.
Последние зрители расселись по местам. Игрокам подали. тоник. Везунчик попросил заменить пойло на виски. Ему принесли.
Гонг!
Один удар - предупреждение. Тишина.

- Напоминаю! - каркающим голосом провозгласила Тася.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123