И казалось, крылышки ее еле заметно мелко-мелко трепещут.
– Постойте! – вскричал Иван Кириллович и чуть не вытолкнул Табадзе из кресла. – Извините!.. – плюхнулся в него, дрожащими руками забегал по клавишам. Экран погас, потом опять вспыхнул. – Недавно, дней пять-шесть назад… Сейчас! Сейчас… Вот!
На экране появилась та же коричневая бабочка, только в другом ракурсе. Если бы это была картина, ее следовало назвать так: «Бабочка в полете». Под рисунком теми же каракулями было написано: «Дяденька! Сделай мою бабочку эмблемой своего музея. Не задорого отдам – $ 1000».
– Вот! Я же говорил вам: присылают…
– Остановитесь, Иван Кириллович. Успокойтесь.
Любин и сам понимал: надо молчать. Возникало, надвигалось воспоминание, еще немного – и оно обретет реальные черты.
– Я помогу вам вспомнить, – Табадзе, может быть, не осознавая этого, говорил таким тоном, как будто успокаивал испуганного ребенка. – Давайте для начала выпьем наши остывшие напитки и погрызем сухарики.
Крепкий чай и кофе со сливками, почти остывшие, были выпиты несколькими глотками. И сухарики исчезли мгновенно – только хруст стоял. Наверное, на нервной почве. Впрочем, это относится только к господину Любину. Табадзе сказал задумчиво:
– Всё это, конечно, послано из какого-нибудь банального интернет-кафе. – Он помолчал. – Вы успокоились, Иван Кириллович?
– Вполне.
– Убежден, – продолжил Табадзе, – мы с вами думаем об одном и том же. Наш итоговый аналитический разговор в 1996 году, когда все было кончено… В этом самом кабинете… Вы, наверное, вспомнили те записки вашего родителя Кирилла Захаровича, которые были обнаружены в третьей папке с документами о «Золотой братине»…
– Да, да! И в них говорилось о встрече в Эрмитаже, в запаснике, с этим… – Любин замешкался.
– Именно. В тех записках речь шла о встрече Кирилла Захаровича с Грэдом.
– Я помню, но смутно.
– Для нас сейчас важен внешний вид таинственного духа, явившегося тогда в подвалы Эрмитажа. Каким описал его ваш отец. Один момент, Иван Кириллович… Признаюсь вам об одном свойстве своей памяти. Вообще, она у меня безукоризненна и безотказна. Тьфу, тьфу… И есть у нее особенность: если в документах – любых – меня нечто поражает, потрясает, я запоминаю этот текст навсегда и дословно. Сейчас… – Табадзе закрыл глаза, веки трепетали, черты лица напряглись. – Вот словесный портрет Грэда, данный в тех записках. – И Арчил Тимурович продолжал медленно, напряженно, как будто всматривался внутренним взором в полустертые строки: – «Передо мной стоял молодой человек дивной неземной красоты в белом одеянии, какие носят, если судить по полотнам живописцев, индийские священники высокого ранга. Его волосы были подвязаны белой лентой, под правым ухом привлекала внимание маленькая коричневая родинка в виде бабочки».
Возникла пауза. Любин и Табадзе смотрели на экран компьютера: большая коричневая бабочка по-прежнему еле уловимо трепетала крылышками.
– Теперь, Иван Кириллович, – нарушил молчание Арчил Тимурович, – кратко и быстро. Я окончательно убежден: время нас торопит, и мы не имеем права позволить себя опередить. Сейчас не буду посвящать вас в свои соображения, догадки, если хотите. Рановато… Но скоро, надеюсь, появится определенность… А сейчас мы распечатаем все это на принтере. Он у вас работает?
– Безотказно! Мария Никитична…
– Копии я возьму с собой…
В руках Арчила Тимуровича были две распечатанные страницы с четким изображением круга, с непонятными чертежами, подписью каракулями и крохотным рисуночком в правом углу страницы. На второй странице – прекрасное изображение коричневой бабочки, хоть в рамку, под стекло, – и на стену вешать. Правда, все портила надпись дитяти – уж больно вульгарная и ёрническая. Оба листа были спрятаны в кейсе, с которым Табадзе не расставался.
– Вопрос, Иван Кириллович: у вас есть чертежи проекта этого дворянского особняка?
– Кажется, где-то есть в архиве…
– Кажется? – нетерпеливо перебил Арчил Тимурович.
– Нет, определенно есть. Но надо поискать. Понадобится некоторое время…
– Сколько?
– День-два – не знаю.
– Один день, мой друг. Один день. Переверните всё и – найдите.
– Найдем, Арчил Тимурович.
– Кстати… Подвалы. У вас только один подвал, в котором экспозиция с «Золотой братиной»?
– Под этим домом двухэтажные подвалы. Но в нижнем – коммуникации, канализация, ну и прочее…
– Если есть архитектурный проект всего здания, то чертежи подвалов тоже должны быть. Найти, Иван Кириллович, обязательно! Всенепременно! Найдете – тут же сделайте ксерокопии и звоните мне. Только вот что… – Из внутреннего кармана пиджака Табадзе извлек маленький мобильный телефон, точно такой же, какой находился в верхнем кармашке его пиджака, и передал Любину – Звоните только по этой штучке. И я буду звонить вам на нее. Возможность перекрытия связи или подслушивания исключена. Вы понимаете?
– Понимаю.
– Если что-то появится в вашей электронной почте сегодня, завтра… По нескольку раз заглядывайте в Интернет. Но без подробности, просто так, уж извините, звонить не надо.
– Конечно, конечно!
– Но в наших возможных разговорах – всё кратко и лучше иносказательно. Береженого Бог бережет. И последнее: всё, что сегодня произошло, знают двое – вы и я. Естественно, вы можете обратиться в милицию или ФСБ…
– Я им не верю! – перебил Любин.
– И я им не верю, – горько усмехнулся Арчил Тимурович. – А теперь проводите меня только до парадной двери.
* * *
…Через день, ближе к вечеру, Иван Кириллович Любин позвонил Табадзе.
– Добрый день, Арчил Тимурович! – Его голос звучал взволнованно и торжественно.
– Я вас внимательно слушаю, Иван Кириллович.
– Представляете? Нашли! Отксерили. Получилась объемистая папка и…
– Великолепно, – спокойно перебил глава фирмы «Барс». – Поздравляю. И сейчас же высылаю знакомую вам машину. Не забываете просматривать электронную почту?
– Что вы! Обязательно! Но пока…
– Мы подробно поговорим при встрече. Надеюсь, она скоро состоится. Берегите себя, дорогой Иван Кириллович.
Связь прервалась.
Глава 2
Гималаи. У истоков нашей цивилизации
Когда среди первобытных народов Земли на всех континентах возникла торговля и появились деньги, пробил час, заранее предопределенный Высшими Силами Вселенной.
Над пространством с нагромождением высочайших горных цепей (потом эти горы назовут Гималаями, и здесь возникнет страна Тибет), где вершины покрыты ледниками, бездонные пропасти таят в себе черный мрак, водопады наполняют окрестности шумом и звоном, – над этим величественным каменным хаосом вставало Солнце. В мириадах граней ледников отражались его лучи, «слепя глаза», сказали бы люди, но их здесь еще не было. Для тех, кто в то утро собрался у подножия самой высокой вершины, время отсутствовало (если перевести происходящее в категории человеческого бытия). Они были вечны, как вечно мироздание. Они были невидимы человеческим глазом, но сами видели, осязали и понимали друг друга. Они входили в контакт с homo sapiens, для чего материализовались – ненадолго становились людьми. Ненадолго, потому что постоянная среда их обитания – мир тонких энергий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
– Постойте! – вскричал Иван Кириллович и чуть не вытолкнул Табадзе из кресла. – Извините!.. – плюхнулся в него, дрожащими руками забегал по клавишам. Экран погас, потом опять вспыхнул. – Недавно, дней пять-шесть назад… Сейчас! Сейчас… Вот!
На экране появилась та же коричневая бабочка, только в другом ракурсе. Если бы это была картина, ее следовало назвать так: «Бабочка в полете». Под рисунком теми же каракулями было написано: «Дяденька! Сделай мою бабочку эмблемой своего музея. Не задорого отдам – $ 1000».
– Вот! Я же говорил вам: присылают…
– Остановитесь, Иван Кириллович. Успокойтесь.
Любин и сам понимал: надо молчать. Возникало, надвигалось воспоминание, еще немного – и оно обретет реальные черты.
– Я помогу вам вспомнить, – Табадзе, может быть, не осознавая этого, говорил таким тоном, как будто успокаивал испуганного ребенка. – Давайте для начала выпьем наши остывшие напитки и погрызем сухарики.
Крепкий чай и кофе со сливками, почти остывшие, были выпиты несколькими глотками. И сухарики исчезли мгновенно – только хруст стоял. Наверное, на нервной почве. Впрочем, это относится только к господину Любину. Табадзе сказал задумчиво:
– Всё это, конечно, послано из какого-нибудь банального интернет-кафе. – Он помолчал. – Вы успокоились, Иван Кириллович?
– Вполне.
– Убежден, – продолжил Табадзе, – мы с вами думаем об одном и том же. Наш итоговый аналитический разговор в 1996 году, когда все было кончено… В этом самом кабинете… Вы, наверное, вспомнили те записки вашего родителя Кирилла Захаровича, которые были обнаружены в третьей папке с документами о «Золотой братине»…
– Да, да! И в них говорилось о встрече в Эрмитаже, в запаснике, с этим… – Любин замешкался.
– Именно. В тех записках речь шла о встрече Кирилла Захаровича с Грэдом.
– Я помню, но смутно.
– Для нас сейчас важен внешний вид таинственного духа, явившегося тогда в подвалы Эрмитажа. Каким описал его ваш отец. Один момент, Иван Кириллович… Признаюсь вам об одном свойстве своей памяти. Вообще, она у меня безукоризненна и безотказна. Тьфу, тьфу… И есть у нее особенность: если в документах – любых – меня нечто поражает, потрясает, я запоминаю этот текст навсегда и дословно. Сейчас… – Табадзе закрыл глаза, веки трепетали, черты лица напряглись. – Вот словесный портрет Грэда, данный в тех записках. – И Арчил Тимурович продолжал медленно, напряженно, как будто всматривался внутренним взором в полустертые строки: – «Передо мной стоял молодой человек дивной неземной красоты в белом одеянии, какие носят, если судить по полотнам живописцев, индийские священники высокого ранга. Его волосы были подвязаны белой лентой, под правым ухом привлекала внимание маленькая коричневая родинка в виде бабочки».
Возникла пауза. Любин и Табадзе смотрели на экран компьютера: большая коричневая бабочка по-прежнему еле уловимо трепетала крылышками.
– Теперь, Иван Кириллович, – нарушил молчание Арчил Тимурович, – кратко и быстро. Я окончательно убежден: время нас торопит, и мы не имеем права позволить себя опередить. Сейчас не буду посвящать вас в свои соображения, догадки, если хотите. Рановато… Но скоро, надеюсь, появится определенность… А сейчас мы распечатаем все это на принтере. Он у вас работает?
– Безотказно! Мария Никитична…
– Копии я возьму с собой…
В руках Арчила Тимуровича были две распечатанные страницы с четким изображением круга, с непонятными чертежами, подписью каракулями и крохотным рисуночком в правом углу страницы. На второй странице – прекрасное изображение коричневой бабочки, хоть в рамку, под стекло, – и на стену вешать. Правда, все портила надпись дитяти – уж больно вульгарная и ёрническая. Оба листа были спрятаны в кейсе, с которым Табадзе не расставался.
– Вопрос, Иван Кириллович: у вас есть чертежи проекта этого дворянского особняка?
– Кажется, где-то есть в архиве…
– Кажется? – нетерпеливо перебил Арчил Тимурович.
– Нет, определенно есть. Но надо поискать. Понадобится некоторое время…
– Сколько?
– День-два – не знаю.
– Один день, мой друг. Один день. Переверните всё и – найдите.
– Найдем, Арчил Тимурович.
– Кстати… Подвалы. У вас только один подвал, в котором экспозиция с «Золотой братиной»?
– Под этим домом двухэтажные подвалы. Но в нижнем – коммуникации, канализация, ну и прочее…
– Если есть архитектурный проект всего здания, то чертежи подвалов тоже должны быть. Найти, Иван Кириллович, обязательно! Всенепременно! Найдете – тут же сделайте ксерокопии и звоните мне. Только вот что… – Из внутреннего кармана пиджака Табадзе извлек маленький мобильный телефон, точно такой же, какой находился в верхнем кармашке его пиджака, и передал Любину – Звоните только по этой штучке. И я буду звонить вам на нее. Возможность перекрытия связи или подслушивания исключена. Вы понимаете?
– Понимаю.
– Если что-то появится в вашей электронной почте сегодня, завтра… По нескольку раз заглядывайте в Интернет. Но без подробности, просто так, уж извините, звонить не надо.
– Конечно, конечно!
– Но в наших возможных разговорах – всё кратко и лучше иносказательно. Береженого Бог бережет. И последнее: всё, что сегодня произошло, знают двое – вы и я. Естественно, вы можете обратиться в милицию или ФСБ…
– Я им не верю! – перебил Любин.
– И я им не верю, – горько усмехнулся Арчил Тимурович. – А теперь проводите меня только до парадной двери.
* * *
…Через день, ближе к вечеру, Иван Кириллович Любин позвонил Табадзе.
– Добрый день, Арчил Тимурович! – Его голос звучал взволнованно и торжественно.
– Я вас внимательно слушаю, Иван Кириллович.
– Представляете? Нашли! Отксерили. Получилась объемистая папка и…
– Великолепно, – спокойно перебил глава фирмы «Барс». – Поздравляю. И сейчас же высылаю знакомую вам машину. Не забываете просматривать электронную почту?
– Что вы! Обязательно! Но пока…
– Мы подробно поговорим при встрече. Надеюсь, она скоро состоится. Берегите себя, дорогой Иван Кириллович.
Связь прервалась.
Глава 2
Гималаи. У истоков нашей цивилизации
Когда среди первобытных народов Земли на всех континентах возникла торговля и появились деньги, пробил час, заранее предопределенный Высшими Силами Вселенной.
Над пространством с нагромождением высочайших горных цепей (потом эти горы назовут Гималаями, и здесь возникнет страна Тибет), где вершины покрыты ледниками, бездонные пропасти таят в себе черный мрак, водопады наполняют окрестности шумом и звоном, – над этим величественным каменным хаосом вставало Солнце. В мириадах граней ледников отражались его лучи, «слепя глаза», сказали бы люди, но их здесь еще не было. Для тех, кто в то утро собрался у подножия самой высокой вершины, время отсутствовало (если перевести происходящее в категории человеческого бытия). Они были вечны, как вечно мироздание. Они были невидимы человеческим глазом, но сами видели, осязали и понимали друг друга. Они входили в контакт с homo sapiens, для чего материализовались – ненадолго становились людьми. Ненадолго, потому что постоянная среда их обитания – мир тонких энергий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148