Арчил расплатился с водителем, прибавив на чай четверть суммы, которая обозначилась на счетчике. На лице молодого итальянца возникло выражение крайнего удивления, которое можно было понять только так: «Ну и чудак этот русский! Наверно, миллионер. Однако со своей щедростью скоро состояние промотает».
Улица Анджело была просторной, пустынной, машины проезжали редко. Было почти тихо, как в сельской местности. Только жарко и душно… Арчил расстегнул две пуговицы рубашки, глубоко вдохнул, стараясь унять волнение, и нажал кнопку звонка. Где-то далеко еле слышно прозвенел колокольчик. «Как в русских помещичьих усадьбах», – почему-то подумал Арчил. За воротами долго не было никакого движения, и он уже хотел позвонить еще раз, но тут послышались легкие шаги, и прозвучал женский голос:
– Момент, момент!
Лязгнул металлический засов, прогремела цепочка, дверь калитки приоткрылась. На Арчила смотрела женщина лет тридцати, светловолосая и голубоглазая, смотрела приветливо и одновременно настороженно.
– Да, синьор? – спросила она по-итальянски, голос у нее был грудной, глубокий.
– Я бы хотел видеть графа Оболина, – сказал Арчил по-английски и тут же добавил по-русски: – Графа Александра Петровича Оболина.
Лицо женщины просияло. И дальше разговор шел на русском языке.
– Вы из России?
– Да, я из Москвы.
– Но… их сиятельство отсутствуют. Они в отъезде. Как раз в Москве.
– Какая жалость!
– У вас к нашему графу дело?
– Да… Именно так, дело. – «Надо проникнуть в дом! Во что бы то ни стало проникнуть в дом!..» – А кто-нибудь из семьи?…
– Конечно! – обрадовалась женщина. – Вас обязательно примет графиня Екатерина Андреевна! Подождите немного, я доложу.
Калитка осталась приоткрытой, на цепочке. Женщина убежала, шаги ее были легки и стремительны. «Какая Екатерина Андреевна? – недоумевал Табадзе, но всего несколько секунд. – Да это же Катрин Валери! Вдова сына графа Алексея Григорьевича Оболина от второго брака, Петра Алексеевича, погибшего в автокатастрофе. Бывшая французская актриса, которая приняла фамилию мужа и стала графиней Оболиной! – И тут Арчил остановил себя: – Если верно все то, что рассказывал нам человек, находящийся сейчас в России и называющий себя графом Александром Петровичем Оболиным».
Снова послышались шаги, металлическая цепочка вылетела из гнезда, калитка распахнулась.
– Проходите, пожалуйста! – радостно пригласила молодая женщина в белом переднике с кружевами. – Екатерина Андреевна просит вас! Они пьют чай на террасе, вы приехали в самое время – к первому завтраку. Идемте!
По тропинке, посыпанной мелким, дробленым ракушечником, они шли к деревянному двухэтажному дому, видневшемуся в глубине сада. И опять Табадзе обратил внимание на русские березы, которые несколькими группами росли среди своих субтропических собратьев. В облике дома, в его формах действительно было что-то русское, правильнее сказать – петербургское: в нем угадывались черты загородных дачных домов, особняков, вилл, резиденций дореволюционной поры, в которые переезжали на лето знатные семьи тогдашней российской столицы.
На большой тенистой террасе – она была густо оплетена виноградом, и уже посиневшие темные гроздья винных ягод тяжело свисали вниз – за круглым столом, накрытым белой скатертью с бахромой, за кипящим самоваром, который окружали вазочки с вареньем, конфетами, печеньем, сидела пожилая дама в полном одиночестве. При появлении гостя она поднялась из плетеного кресла и пошла Арчилу навстречу.
Екатерина Андреевна в свои шестьдесят четыре года была стройной, сохранившей фигуру, контуры которой подчеркивало длинное летнее платье до пола из легкой бежевой ткани. Выглядела она прекрасно: черты лица не увяли, морщины подтянуты, в серых глазах живость и быстрый ум, густые каштановые волосы, тронутые сединой, собраны на макушке в тугой узел, совсем чуть-чуть макияжа; в движениях рук, в легкой походке – врожденные, не исчезающие с годами грация и артистизм.
– Здравствуйте, здравствуйте! – Голос звучал молодо и приветливо. – Проходите, пожалуйста! Из России гости у нас бывают редко. – В ее русской речи не ощущалось никакого акцента, а только мягко, грассирующе произносилось «р». – Я очень рада.
Поцеловав Екатерине Андреевне руку, московский гость представился:
– Арчил Тимурович Табадзе.
Легкое удивление появилось на лице графини.
– По национальности я грузин, но родился в Москве, вырос в России; на земле предков – благословенной земле! – иногда, если удается, провожу отпуск.
Графиня Оболина засмеялась:
– У нас с вами есть сходство! Я француженка и родилась в Париже. Представьте, была актрисой, снималась в кино… Катрин Валери. Не поверите! Однажды, давным-давно, в другой жизни, маэстро Антониони предложил мне сделать пробу на одну из главных ролей в его картине «Приключение». И как раз в тот же день я встретила своего будущего мужа, графа Петра Алексеевича Оболина. И все! Пропала: стала русской графиней, заболела Россией, выучила язык. Ведь вы в принципе русский?
– Почти, – улыбнулся Арчил.
– А я совсем. – На лицо Екатерины Андреевны вдруг набежала тучка, она ненадолго задумалась. – Что же делать? Наши судьбы в руках Всевышнего. Да что же мы стоим? Садитесь немедленно! Сейчас я вас попотчую чаем, – она снова рассмеялась, – «Краснодарским» – тут у нас недалеко есть магазинчик, эмигранты из Одессы. Или… Постойте! Может, нам, по русскому обычаю, выпить водочки?
– Не откажусь, – быстро согласился Арчил Табадзе, подумав с непонятным сожалением: «Какая прекрасная дама!»
– Маша!
Появилась молодая женщина в переднике.
– Принеси нам, милая, водочки и закусить.
И уже через несколько минут Арчил, удивляясь превратностям судьбы, чокнулся с графиней Оболиной хрустальной рюмкой, в которую на две трети была налита холодная водка.
– Ваше здоровье!
– Ваше здоровье, синьор! И за знакомство!
Арчил выпил залпом и, закусывая острым сыром с кусочками маринованного анчоуса, заметил, что Екатерина Андреевна, тоже выпившая свою рюмку до дна, внимательно наблюдает за ним.
– Интересно… – задумчиво-грустно сказала графиня, – вы пьете водку как истинно русский человек. Точно так же, как пил мой Петя…
– Пил? Вы хотите сказать…
– Да… – И глаза пожилой женщины мгновенно наполнились слезами. – Уже восемь лет я вдова. Петр Алексеевич погиб в автокатастрофе.
– И теперь вы в этом доме живете вдвоем с сыном?
– С сыном, невесткой и двумя внуками. – Екатерина Андреевна улыбнулась сквозь слезы. – Ужасные шалопаи! Сейчас они с матерью на Кипре – там у Петра Алексеевича родственники. Простите… Я вас ненадолго оставлю. А вы не стесняйтесь: наливайте себе еще, закусывайте.
Екатерина Андреевна покинула террасу. Арчил действительно снова налил себе полную рюмку ледяной водки и залпом выпил, не закусывая. «Так… Спокойно. Пока все сходится. Дом, построенный в подражание русскому оригиналу в Ораниенбауме, березы… Восемь лет вдова, то есть Петр Алексеевич погиб в 1989 году в автокатастрофе, как и говорил „наш“ граф. Семья, дети, летние месяцы на море. Значит, „наш“ граф настоящий и, следовательно, он главный организатор похищения „Золотой братины“?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Улица Анджело была просторной, пустынной, машины проезжали редко. Было почти тихо, как в сельской местности. Только жарко и душно… Арчил расстегнул две пуговицы рубашки, глубоко вдохнул, стараясь унять волнение, и нажал кнопку звонка. Где-то далеко еле слышно прозвенел колокольчик. «Как в русских помещичьих усадьбах», – почему-то подумал Арчил. За воротами долго не было никакого движения, и он уже хотел позвонить еще раз, но тут послышались легкие шаги, и прозвучал женский голос:
– Момент, момент!
Лязгнул металлический засов, прогремела цепочка, дверь калитки приоткрылась. На Арчила смотрела женщина лет тридцати, светловолосая и голубоглазая, смотрела приветливо и одновременно настороженно.
– Да, синьор? – спросила она по-итальянски, голос у нее был грудной, глубокий.
– Я бы хотел видеть графа Оболина, – сказал Арчил по-английски и тут же добавил по-русски: – Графа Александра Петровича Оболина.
Лицо женщины просияло. И дальше разговор шел на русском языке.
– Вы из России?
– Да, я из Москвы.
– Но… их сиятельство отсутствуют. Они в отъезде. Как раз в Москве.
– Какая жалость!
– У вас к нашему графу дело?
– Да… Именно так, дело. – «Надо проникнуть в дом! Во что бы то ни стало проникнуть в дом!..» – А кто-нибудь из семьи?…
– Конечно! – обрадовалась женщина. – Вас обязательно примет графиня Екатерина Андреевна! Подождите немного, я доложу.
Калитка осталась приоткрытой, на цепочке. Женщина убежала, шаги ее были легки и стремительны. «Какая Екатерина Андреевна? – недоумевал Табадзе, но всего несколько секунд. – Да это же Катрин Валери! Вдова сына графа Алексея Григорьевича Оболина от второго брака, Петра Алексеевича, погибшего в автокатастрофе. Бывшая французская актриса, которая приняла фамилию мужа и стала графиней Оболиной! – И тут Арчил остановил себя: – Если верно все то, что рассказывал нам человек, находящийся сейчас в России и называющий себя графом Александром Петровичем Оболиным».
Снова послышались шаги, металлическая цепочка вылетела из гнезда, калитка распахнулась.
– Проходите, пожалуйста! – радостно пригласила молодая женщина в белом переднике с кружевами. – Екатерина Андреевна просит вас! Они пьют чай на террасе, вы приехали в самое время – к первому завтраку. Идемте!
По тропинке, посыпанной мелким, дробленым ракушечником, они шли к деревянному двухэтажному дому, видневшемуся в глубине сада. И опять Табадзе обратил внимание на русские березы, которые несколькими группами росли среди своих субтропических собратьев. В облике дома, в его формах действительно было что-то русское, правильнее сказать – петербургское: в нем угадывались черты загородных дачных домов, особняков, вилл, резиденций дореволюционной поры, в которые переезжали на лето знатные семьи тогдашней российской столицы.
На большой тенистой террасе – она была густо оплетена виноградом, и уже посиневшие темные гроздья винных ягод тяжело свисали вниз – за круглым столом, накрытым белой скатертью с бахромой, за кипящим самоваром, который окружали вазочки с вареньем, конфетами, печеньем, сидела пожилая дама в полном одиночестве. При появлении гостя она поднялась из плетеного кресла и пошла Арчилу навстречу.
Екатерина Андреевна в свои шестьдесят четыре года была стройной, сохранившей фигуру, контуры которой подчеркивало длинное летнее платье до пола из легкой бежевой ткани. Выглядела она прекрасно: черты лица не увяли, морщины подтянуты, в серых глазах живость и быстрый ум, густые каштановые волосы, тронутые сединой, собраны на макушке в тугой узел, совсем чуть-чуть макияжа; в движениях рук, в легкой походке – врожденные, не исчезающие с годами грация и артистизм.
– Здравствуйте, здравствуйте! – Голос звучал молодо и приветливо. – Проходите, пожалуйста! Из России гости у нас бывают редко. – В ее русской речи не ощущалось никакого акцента, а только мягко, грассирующе произносилось «р». – Я очень рада.
Поцеловав Екатерине Андреевне руку, московский гость представился:
– Арчил Тимурович Табадзе.
Легкое удивление появилось на лице графини.
– По национальности я грузин, но родился в Москве, вырос в России; на земле предков – благословенной земле! – иногда, если удается, провожу отпуск.
Графиня Оболина засмеялась:
– У нас с вами есть сходство! Я француженка и родилась в Париже. Представьте, была актрисой, снималась в кино… Катрин Валери. Не поверите! Однажды, давным-давно, в другой жизни, маэстро Антониони предложил мне сделать пробу на одну из главных ролей в его картине «Приключение». И как раз в тот же день я встретила своего будущего мужа, графа Петра Алексеевича Оболина. И все! Пропала: стала русской графиней, заболела Россией, выучила язык. Ведь вы в принципе русский?
– Почти, – улыбнулся Арчил.
– А я совсем. – На лицо Екатерины Андреевны вдруг набежала тучка, она ненадолго задумалась. – Что же делать? Наши судьбы в руках Всевышнего. Да что же мы стоим? Садитесь немедленно! Сейчас я вас попотчую чаем, – она снова рассмеялась, – «Краснодарским» – тут у нас недалеко есть магазинчик, эмигранты из Одессы. Или… Постойте! Может, нам, по русскому обычаю, выпить водочки?
– Не откажусь, – быстро согласился Арчил Табадзе, подумав с непонятным сожалением: «Какая прекрасная дама!»
– Маша!
Появилась молодая женщина в переднике.
– Принеси нам, милая, водочки и закусить.
И уже через несколько минут Арчил, удивляясь превратностям судьбы, чокнулся с графиней Оболиной хрустальной рюмкой, в которую на две трети была налита холодная водка.
– Ваше здоровье!
– Ваше здоровье, синьор! И за знакомство!
Арчил выпил залпом и, закусывая острым сыром с кусочками маринованного анчоуса, заметил, что Екатерина Андреевна, тоже выпившая свою рюмку до дна, внимательно наблюдает за ним.
– Интересно… – задумчиво-грустно сказала графиня, – вы пьете водку как истинно русский человек. Точно так же, как пил мой Петя…
– Пил? Вы хотите сказать…
– Да… – И глаза пожилой женщины мгновенно наполнились слезами. – Уже восемь лет я вдова. Петр Алексеевич погиб в автокатастрофе.
– И теперь вы в этом доме живете вдвоем с сыном?
– С сыном, невесткой и двумя внуками. – Екатерина Андреевна улыбнулась сквозь слезы. – Ужасные шалопаи! Сейчас они с матерью на Кипре – там у Петра Алексеевича родственники. Простите… Я вас ненадолго оставлю. А вы не стесняйтесь: наливайте себе еще, закусывайте.
Екатерина Андреевна покинула террасу. Арчил действительно снова налил себе полную рюмку ледяной водки и залпом выпил, не закусывая. «Так… Спокойно. Пока все сходится. Дом, построенный в подражание русскому оригиналу в Ораниенбауме, березы… Восемь лет вдова, то есть Петр Алексеевич погиб в 1989 году в автокатастрофе, как и говорил „наш“ граф. Семья, дети, летние месяцы на море. Значит, „наш“ граф настоящий и, следовательно, он главный организатор похищения „Золотой братины“?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148