А не получил никаких, или отменились они за полчаса? Зато вместо попался в вестибюле корреспондентам и пришлось отвечать.
И что ж говорил им?
Что ж остаётся. Сегодняшнее появление воинских частей у Мариинского дворца считаю следствием недоразумения, созданного какими-то безответственными агитаторами. Однако граждане-солдаты в подавляющем большинстве проявили полное понимание интересов государства: оставались спокойно в казармах.
А на площади, в полночь, 25 тысяч народа – ревут, приветствуют командующего округом. И при такой поддержке – ничего не предпринять? Странное правительство.
Да…
Если правительство в таком виде – на что ж надеяться?
Ко всему, о чём вчера докладывал Корнилов Верховному, – ещё ж так называемая „рабочая гвардия”. От самых дней революции наворовали оружия со складов, а после того умудрились перебрать оружие из городской милиции. Какой-то Боцвадзе, студент Военно-медицинской Академии, а теперь комиссар Выборгской стороны, один забрал у них чуть не половину винтовок. Как это происходит, непонятно. Округ призывал сдавать оружие – не сдают. Зачем они вооружаются? Ещё одна армия в городе, неизвестно кому подчинённая.
Отважные секущие глаза, отважный лоб. А не дано ему сразиться.
Всё-таки склонялся Корнилов к этому, не им рождённому, шальному проекту… Спасение от разложения, когда нельзя выводить петроградский гарнизон на фронт: попытаться стянуть его, тут на месте, армейской организацией? Объявить повышенную опасность Петрограду от возможного немецкого десанта после прохода льда (и правда, немцам сюда лишь повернуться?…), и что против Северного фронта сосредотачиваются большие силы (Алексеев вчера объявил газетам как раз наоборот). Может быть, дыша на этот сброд опасностью, за строгими занятиями и можно превратить их в солдат? Вот проект приказа… Хотя Гучков – против…
… Для формирования новой могучей армии… приказываю переформировать запасные части Округа в боевые полки и, не теряя минуты, начать самую интенсивную их подготовку к бою. Этим частям оставаться в Петрограде, но быть готовыми встретить и разбить противника на подступах к столице…
Так, что ли?…
Не большая находка. (И надо же наконец однозначно сговориться об опасности для Петрограда.) Но – может быть, может быть… А что тут придумаешь?… А откуда брать вооружение этим боевым полкам? А боевой офицерский состав?
Ладно, Верховный не возражает против издания такого приказа.
Смотрел Алексеев в широкое окно на пустую Дворцовую площадь. Красные флаги – на Зимнем, на Адмиралтействе.
Жизнь Армии – течёт сама, неизвестно куда.
Семь миллионов сидят в окопах – и никому до них.
69
С мачехой у Коли Станюковича – совсем разладилось. За минувшие недели приглашали её прежние эсеровские друзья то в одну компанию – „на Чернова”, то в другой дом – „на Савинкова”, – она возвращалась переколыханная впечатлениями и восклицала: „Какие вожди! Какие люди!” И это неожиданно обернулось вчера, на ноту Милюкова отзыв её был эсеровский: „Подлец!”
Но уже до ноты ли было? такое ли разыгралось в городе? Вчера после занятий Коля с двумя Сабуровыми и ещё десятком соучеников – ринулись на улицы, отстаивать правое дело, и носили плакат против Ленина, и просто лезли, с кем бы подраться, но не пришлось. Тем обиднее было, поздно вечером возвратясь домой, слышать слова мачехи. Что ж она, обезумела? валить правительство, едва ставшее? А вот – „как скажет Чернов!” А что будет с фронтом?! „Это – нам отольётся! Это – отцу в спину удар!” – уже криком отвечал Коля, хотя всегда же зарекался – не напрягать с мачехой отношений.
А сегодня – никто опять не шёл в гимназию, сговаривались по телефонам. Да с вечера во всех домах телефоны были заняты, не прорваться, трещали и трещали звонки, наговаривали слухи, слухи: правительство уже арестовано! – нет, арестован Ленин! – да, пришли войска из Царского Села давить мятеж петроградских! Все плохо спали – а с утра опять схватились за трубки.
Но Коля с друзьями рвались – действовать! бороться!
Какое яркое утро, переливает розовое солнце на шпилях. Всегда на уроках его просиживаем – а тут красота, свобода! и сил сколько!
Ох, будут сегодня дела! Задор: чья возьмёт? Надо, чтоб наша !
На перекрестках Невского возбуждённые группки жителей, вполне приличного вида. На тумбах и на стенах – небывалая вещь – расклеено воззвание кадетского ЦК:
„… Вильгельм занимает наши земли – а нас зовут скорее с ним мириться и пожертвовать нашей дружбой с передовыми демократиями мира? Неужели свободная Россия может изменить благородным народам Запада? Всех, кому дорога Россия, ЦК призывает к твёрдой решительной поддержке Временного… Граждане! Не идите за теми, кто требует отставки… – такие требования ведут к гибели нового строя, притаившаяся реакция ждёт раздора в среде освободившегося народа, чтобы поднять голову…”
Проворный господин в котелке, сбившемся на затылок:
– Вот! У нас – есть вожди, мы не забыты!
У тумбы вступают голоса:
– И чего ж от правительства требуют: почему оно не давит на союзников? А союзники – нам не подчинены, как мы можем принудить Францию отказаться от Эльзаса? А если она не откажется, так что – объявить ей войну? Или – не дадим ей больше займов? Или – не пошлём ей вооружения?
Смех.
– Если мы такие сильные – то почему ж не диктуем мира Германии?
Курсистка, рук не вынимая из пуховой муфточки (прелесть!):
– Да пусть Временное правительство и объявит, что мы отказываемся от Константинополя. Но – не изменять же союзникам!
– Войне ещё куда до конца, а мы ссоримся, на каких условиях заключать мир!
Воззвания на тумбах, „граждане!” – это поднимает дух, но на вкус Коли и друзей – даже и недостаточно: чего-то ещё сильней хочется! хочется – кутерьмить!
Перешли к другой тумбе. И тут обсуждают, солидные господа:
– Как это так – „долой Милюкова”? Уйдёт Милюков – уйдёт и всё Временное правительство, это же политическая азбука. И наступит полная анархия!
– Убрать Милюкова легко, но возьмутся ли они убрать Грея, Асквита, Вильсона? – ведь там „приказ №1” не действует. И их „манифест к народам” там не услышали.
– Да кто его вообще услышал? Ну, в Германии его опубликовали, и что? Совет рабочих депутатов думает, что можно сочинить такое воззвание, перед которым союзники не устоят. Придёт прокламация за подписью „Скобелев” – и американцы не вступят в войну?…
И поспорить не с кем, и не на кого мальчикам кидаться.
– Да из-за чего вся буря? что нового в ноте? Что мы и дальше будем выполнять союзные обязательства? – так какие тут могут быть расхождения? Обещали не заключать сепаратного мира – так и не должны! Договоры связывают не режим, а само государство.
Высокая сухая дама:
– Но одним днём таких споров – Россия уже обесчещена! Нельзя же обсуждать такие вопросы перед лицом немцев!
– Господа! Если конфликт между правительством и Советом – это ужасно! Это – невозможно сейчас для России! Согласие между ними – это теперь основа нашей государственной жизни.
– Да кто смеет трогать нынешнее правительство? Оно поставлено-самой революцией! По всенародному указанию!
– Это, наверно, всё Ленин устроил!
– Да что ж его не осадят?
– На самом деле непонятно: что же именно вчера произошло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253
И что ж говорил им?
Что ж остаётся. Сегодняшнее появление воинских частей у Мариинского дворца считаю следствием недоразумения, созданного какими-то безответственными агитаторами. Однако граждане-солдаты в подавляющем большинстве проявили полное понимание интересов государства: оставались спокойно в казармах.
А на площади, в полночь, 25 тысяч народа – ревут, приветствуют командующего округом. И при такой поддержке – ничего не предпринять? Странное правительство.
Да…
Если правительство в таком виде – на что ж надеяться?
Ко всему, о чём вчера докладывал Корнилов Верховному, – ещё ж так называемая „рабочая гвардия”. От самых дней революции наворовали оружия со складов, а после того умудрились перебрать оружие из городской милиции. Какой-то Боцвадзе, студент Военно-медицинской Академии, а теперь комиссар Выборгской стороны, один забрал у них чуть не половину винтовок. Как это происходит, непонятно. Округ призывал сдавать оружие – не сдают. Зачем они вооружаются? Ещё одна армия в городе, неизвестно кому подчинённая.
Отважные секущие глаза, отважный лоб. А не дано ему сразиться.
Всё-таки склонялся Корнилов к этому, не им рождённому, шальному проекту… Спасение от разложения, когда нельзя выводить петроградский гарнизон на фронт: попытаться стянуть его, тут на месте, армейской организацией? Объявить повышенную опасность Петрограду от возможного немецкого десанта после прохода льда (и правда, немцам сюда лишь повернуться?…), и что против Северного фронта сосредотачиваются большие силы (Алексеев вчера объявил газетам как раз наоборот). Может быть, дыша на этот сброд опасностью, за строгими занятиями и можно превратить их в солдат? Вот проект приказа… Хотя Гучков – против…
… Для формирования новой могучей армии… приказываю переформировать запасные части Округа в боевые полки и, не теряя минуты, начать самую интенсивную их подготовку к бою. Этим частям оставаться в Петрограде, но быть готовыми встретить и разбить противника на подступах к столице…
Так, что ли?…
Не большая находка. (И надо же наконец однозначно сговориться об опасности для Петрограда.) Но – может быть, может быть… А что тут придумаешь?… А откуда брать вооружение этим боевым полкам? А боевой офицерский состав?
Ладно, Верховный не возражает против издания такого приказа.
Смотрел Алексеев в широкое окно на пустую Дворцовую площадь. Красные флаги – на Зимнем, на Адмиралтействе.
Жизнь Армии – течёт сама, неизвестно куда.
Семь миллионов сидят в окопах – и никому до них.
69
С мачехой у Коли Станюковича – совсем разладилось. За минувшие недели приглашали её прежние эсеровские друзья то в одну компанию – „на Чернова”, то в другой дом – „на Савинкова”, – она возвращалась переколыханная впечатлениями и восклицала: „Какие вожди! Какие люди!” И это неожиданно обернулось вчера, на ноту Милюкова отзыв её был эсеровский: „Подлец!”
Но уже до ноты ли было? такое ли разыгралось в городе? Вчера после занятий Коля с двумя Сабуровыми и ещё десятком соучеников – ринулись на улицы, отстаивать правое дело, и носили плакат против Ленина, и просто лезли, с кем бы подраться, но не пришлось. Тем обиднее было, поздно вечером возвратясь домой, слышать слова мачехи. Что ж она, обезумела? валить правительство, едва ставшее? А вот – „как скажет Чернов!” А что будет с фронтом?! „Это – нам отольётся! Это – отцу в спину удар!” – уже криком отвечал Коля, хотя всегда же зарекался – не напрягать с мачехой отношений.
А сегодня – никто опять не шёл в гимназию, сговаривались по телефонам. Да с вечера во всех домах телефоны были заняты, не прорваться, трещали и трещали звонки, наговаривали слухи, слухи: правительство уже арестовано! – нет, арестован Ленин! – да, пришли войска из Царского Села давить мятеж петроградских! Все плохо спали – а с утра опять схватились за трубки.
Но Коля с друзьями рвались – действовать! бороться!
Какое яркое утро, переливает розовое солнце на шпилях. Всегда на уроках его просиживаем – а тут красота, свобода! и сил сколько!
Ох, будут сегодня дела! Задор: чья возьмёт? Надо, чтоб наша !
На перекрестках Невского возбуждённые группки жителей, вполне приличного вида. На тумбах и на стенах – небывалая вещь – расклеено воззвание кадетского ЦК:
„… Вильгельм занимает наши земли – а нас зовут скорее с ним мириться и пожертвовать нашей дружбой с передовыми демократиями мира? Неужели свободная Россия может изменить благородным народам Запада? Всех, кому дорога Россия, ЦК призывает к твёрдой решительной поддержке Временного… Граждане! Не идите за теми, кто требует отставки… – такие требования ведут к гибели нового строя, притаившаяся реакция ждёт раздора в среде освободившегося народа, чтобы поднять голову…”
Проворный господин в котелке, сбившемся на затылок:
– Вот! У нас – есть вожди, мы не забыты!
У тумбы вступают голоса:
– И чего ж от правительства требуют: почему оно не давит на союзников? А союзники – нам не подчинены, как мы можем принудить Францию отказаться от Эльзаса? А если она не откажется, так что – объявить ей войну? Или – не дадим ей больше займов? Или – не пошлём ей вооружения?
Смех.
– Если мы такие сильные – то почему ж не диктуем мира Германии?
Курсистка, рук не вынимая из пуховой муфточки (прелесть!):
– Да пусть Временное правительство и объявит, что мы отказываемся от Константинополя. Но – не изменять же союзникам!
– Войне ещё куда до конца, а мы ссоримся, на каких условиях заключать мир!
Воззвания на тумбах, „граждане!” – это поднимает дух, но на вкус Коли и друзей – даже и недостаточно: чего-то ещё сильней хочется! хочется – кутерьмить!
Перешли к другой тумбе. И тут обсуждают, солидные господа:
– Как это так – „долой Милюкова”? Уйдёт Милюков – уйдёт и всё Временное правительство, это же политическая азбука. И наступит полная анархия!
– Убрать Милюкова легко, но возьмутся ли они убрать Грея, Асквита, Вильсона? – ведь там „приказ №1” не действует. И их „манифест к народам” там не услышали.
– Да кто его вообще услышал? Ну, в Германии его опубликовали, и что? Совет рабочих депутатов думает, что можно сочинить такое воззвание, перед которым союзники не устоят. Придёт прокламация за подписью „Скобелев” – и американцы не вступят в войну?…
И поспорить не с кем, и не на кого мальчикам кидаться.
– Да из-за чего вся буря? что нового в ноте? Что мы и дальше будем выполнять союзные обязательства? – так какие тут могут быть расхождения? Обещали не заключать сепаратного мира – так и не должны! Договоры связывают не режим, а само государство.
Высокая сухая дама:
– Но одним днём таких споров – Россия уже обесчещена! Нельзя же обсуждать такие вопросы перед лицом немцев!
– Господа! Если конфликт между правительством и Советом – это ужасно! Это – невозможно сейчас для России! Согласие между ними – это теперь основа нашей государственной жизни.
– Да кто смеет трогать нынешнее правительство? Оно поставлено-самой революцией! По всенародному указанию!
– Это, наверно, всё Ленин устроил!
– Да что ж его не осадят?
– На самом деле непонятно: что же именно вчера произошло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253