в кармане уже лежал задаток. Неплохо было бы получить всю сумму, а следовательно, надо помочь Розенкранцу добиться успеха! Поэтому Пайзл решительно отвергает утверждение Рашулы.— Симулировать вы могли бы и самостоятельно, для этого я вам не нужен. Не так ли, господин Розенкранц?
Розенкранц стоял, замирая от страха, с горькой обидой на Рашулу, недовольный Пайзлом, было бы лучше, если бы Пайзл принял предложение Рашулы, тогда можно симулировать беспрепятственно.
— В ваших советах я не нуждаюсь! — осадил его Рашула и обратился к Пайзлу.— Мне все ясно, дело в том, что по вашему совету Розенкранц должен был симулировать сумасшествие. Другой вопрос, удастся ли ему это, потому что я тоже здесь. Вы, впрочем, меня отвергаете якобы из-за гордости! А я глубоко верю, что вы бы забыли гордость, появись у нас обоих возможность симулировать. Тогда для вас желаннее были бы деньги.
— Ваши деньги? — с напускным презрением процедил Пайзл.— Сегодня ваши, а завтра бог знает чьи!
При этом он имел в виду жену Рашулы. Так его Рашула и понял.
— Пока еще мои! — сердито рявкнул Рашула.— По всей видимости, вам мои деньги не кажутся более грязными, чем деньги Розенкранца? Это бесспорно, но тут речь о другом: вы знаете, что я не пошел бы на такую глупость, в какую вы втянули Розенкранца.
— Неправда!
— Нет! Вы предлагали мне это, но я отказался, сейчас тоже отказался бы. Чтобы добиться свободы, я готов унизиться до того, чтобы человека вроде вас назвать честным. Но унизиться до положения дурака, унизить свой ум, самое дорогое, что есть у меня в жизни,— этого никогда не будет! Ни-ког-да! На это способны вы, солидные политики, адвокаты, торговцы, честные фарисеи; способны, если предоставится возможность. Я всем расскажу, как вы упрятали в тюрьму своего шурина, и буду кричать: Розенкранц симулирует, его подговорил Пайзл! Итак, желаю успеха, господа! — С усмешкой, которой он подавлял свою ненависть к этим двум своим бывшим товарищам, Рашула шагнул к выходу. Но его опередил Пайзл. Он выглянул в коридор, не подслушивает ли кто, и возвратился назад.— Две вещи, дорогой доктор,— продолжает Рашула,— во-первых, вы будете распространять обо мне клевету, которую утром при многих свидетелях сами объявили вымыслом и отреклись от нее, а во-вторых...
— И на которую не как на клевету, а как на неоспоримый факт я снова укажу пальцем, ведь ее автор все- таки Мачек.
— Все равно, вы сами признали свое авторство! И во-вторых, откуда это взялось, что вы определяете, кто симулирует, а кто на самом деле сумасшедший? Все, кто имел дело с вами сегодня, могли убедиться,
насколько ваши суждения о сумасшествии и симуляции недостоверны и глупы. Всем, в том числе и мне, вы утром уши прожужжали, что ваш шурин симулирует.
Как дурака, который, как и вы, полон сомнений? А вас, доктор, я хорошо понял. Из-за моей жены вы не доверяете моему кошельку и прикрываете свой поступок видимостью справедливости. Но ошибаетесь, это вы симулянты! — В первый раз за этот день Рашула потерял самообладание. Почувствовав, что его обвели вокруг пальца, а жена надула (разве не исключено, что она, не сказав ему, уезжает или уже уехала?), он впал в бешенство, выпятил грудь и закричал: — Сговорились! Думаете, провели меня? Нет — себя, если не сегодня, так завтра вы в этом убедитесь! Придет и мое время, и вы сами, довольные, что имеете дело со мной, сами раскроете свои кошельки! Для меня, Франё Рашулы! — Он захлебывается, бьет себя в грудь, поворачивается то к Розенкранцу, то к Пайзлу, от сильного возбуждения переходит на крик и визг, машет руками перед лицом Пайзла.
— Вы что, сумасшедший или сами решили симулировать безумие? — испуганно отступил Пайзл к двери.
— Что такое, господа? — дверь открывает надзиратель и строго смотрит на них с порога.— Так вести себя в нашем заведении не положено.
Пайзл молча показывает на Рашулу.
— Покажите лучше на себя! — взъярился Рашула и, смерив его ненавидящим взглядом, перешагнул через порог.— Вот этого жулика призовите к порядку! — повернулся он к надзирателю.— Он для этого нас сюда и завел, потому что считает, что у вас здесь все дозволено.
— Выбирайте выражения! — взрывается Пайзл. Он оскорблен: Рашула осыпает его ругательствами в присутствии надзирателя.
— Я сказал вам, имея более веские основания, то же самое, что и вы мне утром.— И уже совершенно не обращая внимания на угрозы надзирателя, кричит на весь коридор: — Жулик, жулик, жулик, это я вам скажу всегда, всюду и перед всеми!
Пайзл даже не посмотрел ему вслед. Счастливый, что избавился от него, он полагал, что надзиратель займется им. Все его внимание было обращено сейчас на Розенкранца, который в страхе перед взбешенным Рашулой забился в угол и только сейчас выползал оттуда бледный, с искаженным лицом.
Такой страх даже Пайзлу непонятен.
На пороге снова появился надзиратель, закончивший отчитывать Рашулу.
— Господин доктор, извольте в комнату для свиданий. Ваша супруга ждет вас.
— Кто? — Пайзл рванулся к дверям. Не в комнате для свиданий, а в коридоре, совсем близко стоит и смотрит на него Елена. По телу побежали мурашки. Подавив вопль, Пайзл бросился к ней. Именно сейчас, после всех этих криков и ругани, ей надо было прийти.
Назойливо цепляется за него Розенкранц.
Нетерпеливо отмахивается Пайзл и еще энергичнее устремляется дальше.
Розенкранц умолк, сообразив, что о том, о чем он с Пайзлом хотел потолковать с глазу на глаз, то есть о симуляции, разговор уже состоялся. В страхе перед неизбежной встречей с Рашулой во дворе он еще больше захромал по коридору, припадая на больную ногу.
Елена отошла к дверям комнаты для свиданий, а на его попытку поцеловать ее в губы ответила тем, что протянула руку для поцелуя. Пайзл вздрогнул, но повиновался. Они вошли в комнату.
Комната для свиданий посередине разделена двумя решетчатыми перегородками, между которыми обычно ходит охранник, надзирающий за заключенными и посетителями. С одной и другой стороны к стенам приставлены грубые скамьи. На противоположной стороне у окна сидят три молодые дамы, занятые оживленным разговором, и Юришич с ними, но сейчас он что-то очень уж молчалив. Охранника нет. Исключения и здесь допускаются, тем более что один охранник находится совсем близко, на посту возле дверей, ведущих в Судебный стол. И Елена, и Пайзл, вначале она, потом он, сели на скамью за перегородкой, так что им не видно сидящих напротив.
— Пришла, значит,— испытующе смотрит на нее Пайзл. Его не интересует Юришич с его сестрами.
— Что у тебя с директором Рашулой? — Она знает Рашулу, он бывал в их доме.
— Ты слышала? Ах, все это ерунда! Он поссорился с Розенкранцем, и я безуспешно их мирил.
— Неужели ты еще не порвал с этой бандой?
— Порвал, но что из этого, пристают.
Ее черные и, как ртуть, живые глаза сегодня мутноваты, они усталые, заспанные. Долго не ложилась спать, поздно встала. Однако сейчас в них засверкали смешливые искорки. Ей показалось, что Рашула закричал потому, что увидел ее; выкрикивая ругательства, он все время смотрел на нее и в последнюю минуту сделал попытку пойти ей навстречу. Чем это объяснить, если он не поссорился с ее мужем? Но она промолчала.
— Я уже не надеялся, что ты придешь,— тихо добавил он, немного помолчав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Розенкранц стоял, замирая от страха, с горькой обидой на Рашулу, недовольный Пайзлом, было бы лучше, если бы Пайзл принял предложение Рашулы, тогда можно симулировать беспрепятственно.
— В ваших советах я не нуждаюсь! — осадил его Рашула и обратился к Пайзлу.— Мне все ясно, дело в том, что по вашему совету Розенкранц должен был симулировать сумасшествие. Другой вопрос, удастся ли ему это, потому что я тоже здесь. Вы, впрочем, меня отвергаете якобы из-за гордости! А я глубоко верю, что вы бы забыли гордость, появись у нас обоих возможность симулировать. Тогда для вас желаннее были бы деньги.
— Ваши деньги? — с напускным презрением процедил Пайзл.— Сегодня ваши, а завтра бог знает чьи!
При этом он имел в виду жену Рашулы. Так его Рашула и понял.
— Пока еще мои! — сердито рявкнул Рашула.— По всей видимости, вам мои деньги не кажутся более грязными, чем деньги Розенкранца? Это бесспорно, но тут речь о другом: вы знаете, что я не пошел бы на такую глупость, в какую вы втянули Розенкранца.
— Неправда!
— Нет! Вы предлагали мне это, но я отказался, сейчас тоже отказался бы. Чтобы добиться свободы, я готов унизиться до того, чтобы человека вроде вас назвать честным. Но унизиться до положения дурака, унизить свой ум, самое дорогое, что есть у меня в жизни,— этого никогда не будет! Ни-ког-да! На это способны вы, солидные политики, адвокаты, торговцы, честные фарисеи; способны, если предоставится возможность. Я всем расскажу, как вы упрятали в тюрьму своего шурина, и буду кричать: Розенкранц симулирует, его подговорил Пайзл! Итак, желаю успеха, господа! — С усмешкой, которой он подавлял свою ненависть к этим двум своим бывшим товарищам, Рашула шагнул к выходу. Но его опередил Пайзл. Он выглянул в коридор, не подслушивает ли кто, и возвратился назад.— Две вещи, дорогой доктор,— продолжает Рашула,— во-первых, вы будете распространять обо мне клевету, которую утром при многих свидетелях сами объявили вымыслом и отреклись от нее, а во-вторых...
— И на которую не как на клевету, а как на неоспоримый факт я снова укажу пальцем, ведь ее автор все- таки Мачек.
— Все равно, вы сами признали свое авторство! И во-вторых, откуда это взялось, что вы определяете, кто симулирует, а кто на самом деле сумасшедший? Все, кто имел дело с вами сегодня, могли убедиться,
насколько ваши суждения о сумасшествии и симуляции недостоверны и глупы. Всем, в том числе и мне, вы утром уши прожужжали, что ваш шурин симулирует.
Как дурака, который, как и вы, полон сомнений? А вас, доктор, я хорошо понял. Из-за моей жены вы не доверяете моему кошельку и прикрываете свой поступок видимостью справедливости. Но ошибаетесь, это вы симулянты! — В первый раз за этот день Рашула потерял самообладание. Почувствовав, что его обвели вокруг пальца, а жена надула (разве не исключено, что она, не сказав ему, уезжает или уже уехала?), он впал в бешенство, выпятил грудь и закричал: — Сговорились! Думаете, провели меня? Нет — себя, если не сегодня, так завтра вы в этом убедитесь! Придет и мое время, и вы сами, довольные, что имеете дело со мной, сами раскроете свои кошельки! Для меня, Франё Рашулы! — Он захлебывается, бьет себя в грудь, поворачивается то к Розенкранцу, то к Пайзлу, от сильного возбуждения переходит на крик и визг, машет руками перед лицом Пайзла.
— Вы что, сумасшедший или сами решили симулировать безумие? — испуганно отступил Пайзл к двери.
— Что такое, господа? — дверь открывает надзиратель и строго смотрит на них с порога.— Так вести себя в нашем заведении не положено.
Пайзл молча показывает на Рашулу.
— Покажите лучше на себя! — взъярился Рашула и, смерив его ненавидящим взглядом, перешагнул через порог.— Вот этого жулика призовите к порядку! — повернулся он к надзирателю.— Он для этого нас сюда и завел, потому что считает, что у вас здесь все дозволено.
— Выбирайте выражения! — взрывается Пайзл. Он оскорблен: Рашула осыпает его ругательствами в присутствии надзирателя.
— Я сказал вам, имея более веские основания, то же самое, что и вы мне утром.— И уже совершенно не обращая внимания на угрозы надзирателя, кричит на весь коридор: — Жулик, жулик, жулик, это я вам скажу всегда, всюду и перед всеми!
Пайзл даже не посмотрел ему вслед. Счастливый, что избавился от него, он полагал, что надзиратель займется им. Все его внимание было обращено сейчас на Розенкранца, который в страхе перед взбешенным Рашулой забился в угол и только сейчас выползал оттуда бледный, с искаженным лицом.
Такой страх даже Пайзлу непонятен.
На пороге снова появился надзиратель, закончивший отчитывать Рашулу.
— Господин доктор, извольте в комнату для свиданий. Ваша супруга ждет вас.
— Кто? — Пайзл рванулся к дверям. Не в комнате для свиданий, а в коридоре, совсем близко стоит и смотрит на него Елена. По телу побежали мурашки. Подавив вопль, Пайзл бросился к ней. Именно сейчас, после всех этих криков и ругани, ей надо было прийти.
Назойливо цепляется за него Розенкранц.
Нетерпеливо отмахивается Пайзл и еще энергичнее устремляется дальше.
Розенкранц умолк, сообразив, что о том, о чем он с Пайзлом хотел потолковать с глазу на глаз, то есть о симуляции, разговор уже состоялся. В страхе перед неизбежной встречей с Рашулой во дворе он еще больше захромал по коридору, припадая на больную ногу.
Елена отошла к дверям комнаты для свиданий, а на его попытку поцеловать ее в губы ответила тем, что протянула руку для поцелуя. Пайзл вздрогнул, но повиновался. Они вошли в комнату.
Комната для свиданий посередине разделена двумя решетчатыми перегородками, между которыми обычно ходит охранник, надзирающий за заключенными и посетителями. С одной и другой стороны к стенам приставлены грубые скамьи. На противоположной стороне у окна сидят три молодые дамы, занятые оживленным разговором, и Юришич с ними, но сейчас он что-то очень уж молчалив. Охранника нет. Исключения и здесь допускаются, тем более что один охранник находится совсем близко, на посту возле дверей, ведущих в Судебный стол. И Елена, и Пайзл, вначале она, потом он, сели на скамью за перегородкой, так что им не видно сидящих напротив.
— Пришла, значит,— испытующе смотрит на нее Пайзл. Его не интересует Юришич с его сестрами.
— Что у тебя с директором Рашулой? — Она знает Рашулу, он бывал в их доме.
— Ты слышала? Ах, все это ерунда! Он поссорился с Розенкранцем, и я безуспешно их мирил.
— Неужели ты еще не порвал с этой бандой?
— Порвал, но что из этого, пристают.
Ее черные и, как ртуть, живые глаза сегодня мутноваты, они усталые, заспанные. Долго не ложилась спать, поздно встала. Однако сейчас в них засверкали смешливые искорки. Ей показалось, что Рашула закричал потому, что увидел ее; выкрикивая ругательства, он все время смотрел на нее и в последнюю минуту сделал попытку пойти ей навстречу. Чем это объяснить, если он не поссорился с ее мужем? Но она промолчала.
— Я уже не надеялся, что ты придешь,— тихо добавил он, немного помолчав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100