Сын мой, Иони, хотел занять для меня очередь перед тем, как пойти в школу, но я ему сказала, что займу очередь сама. Яира, младшего, я отослала в детский сад, а сама пошла в квартал Геула, где был магазин. Пришла я без четверти восемь, но очередь уже была человек шестьсот.
Говорили: многие пришли уже в три-четыре часа ночи, потому что еще днем прошел слух, что будут давать четверть курицы. У меня не было никакого желания стоять в очереди, но я ведь обещала своим соседям принести их паек, и возвращаться домой, не выполнив обещания, мне было неудобно. И я решила «отстоять» очередь, как ее «отстаивают» все.
Я еще была в очереди, как стало известно, что слухи, охватившие вчера весь Иерусалим, подтвердились: действительно, сто евреев были сожжены заживо неподалеку от квартала Шейх Джерах. Это были люди из колонны, поднимавшейся с продовольствием и оборудованием на гору Скопус — к окруженным арабами больнице «Хадасса» и университету. Сто человек. Среди них — крупнейшие ученые, врачи и медсестры, рабочие и студенты, служащие и те, кто нуждался в госпитализации.
Трудно поверить. В Иерусалиме много евреев, и эти евреи не смогли спасти сто человек, обреченных на такую смерть всего лишь в одном километре от еврейских кварталов… Говорят: англичане не дали спасти. Какие уж тут четверть курицы, если прямо на твоих глазах происходят такие несчастья? Но, тем не менее, люди упорно стоят в очереди. И все время только и слышишь: «Дети исхудали… Вот уже несколько месяцев они не пробовали мяса… Молока нет… Овощей нет…» Трудно выстоять шесть часов в очереди, но все же стоит: будет суп для детей… То, что произошло вблизи квартала Шейх Джерах, ужасно и страшно, однако, кто знает, что еще ждет нас в Иерусалиме… Тот, кто мертв — мертв, а живой продолжает жить… Очередь постепенно продвигается. «Счастливчики» отправляются домой, прижимая к груди четверть курицы на всю семью… Под конец показалась похоронная процессия… В два часа и я получила свой паек, а также пайки для соседей и отправилась домой. 2 25 a
Папа должен был отправиться в осажденный университет на горе Скопус в той самой колонне 13.4.1948 года, когда были убиты и сожжены заживо семьдесят семь врачей и медсестер, профессоров и студентов. В штабе гражданской обороны ему поручили (возможно, это исходило от его начальства по работе в Национальной библиотеке) тщательно закрыть и опечатать некоторые отсеки в подвальном книгохранилище, поскольку университет на горе Скопус был отрезан от остальных еврейских кварталов Иерусалима. Но накануне вечером у папы поднялась температура до сорока градусов, и врач строго-настрого запретил ему вставать с постели (папа был близорук, слабого телосложения, и всякий раз, когда у него поднималась температура, глаза его застилал туман, чуть ли не до слепоты, и при этом он терял равновесие).
Через четыре дня после того, как бойцы-подпольщики ЛЕХИ и ЭЦЕЛа захватили арабскую деревню Дейр Ясин на западе от Иерусалима и убили многих ее жителей, вооруженные арабы атаковали колонну, пересекавшую в половине десятого утра квартал Шейх Джерах по пути к «Хадассе» и университету на горе Скопус. Британский министр колоний Артур Крич-Джонс лично пообещал представителям Еврейского агентства, что, пока британские вооруженные силы находятся в Иерусалиме, армия выступает гарантом того, что не будет нарушен установленный порядок следования колонн с персоналом, который должен был сменять своих коллег, работавших в университете и больнице «Хадасса» (больница обслуживала не только еврейское население, но и весь Иерусалим).
В колонне двигались две кареты «скорой помощи», три автобуса, окна которых были забраны металлическими щитами, чтобы уберечь пассажиров от огня снайперов, а также несколько грузовиков, груженных медицинским оборудованием и материалами, продовольствием и топливом, и два легковых автомобиля. У въезда в квартал Шейх Джерах стоял офицер британской полиции, который, как обычно просигналил, что путь свободен и безопасен. В центре арабского квартала, почти у самой виллы муфтия хадж Амина ал-Хусейни, изгнанного из Эрец-Исраэль пронацистского лидера палестинских арабов, на расстоянии примерно ста пятидесяти метров от виллы семейства Силуани, первый автомобиль подорвался на мине. И сразу же по колонне был открыт ураганный огонь, с обеих сторон дороги летели гранаты и бутылки с зажигательной смесью, называемые здесь «бутылками Молотова». Обстрел колонны не прекращался все утро.
Все это происходило менее чем за двести метров от поста британского армейского патруля, в задачу которого входило обеспечение безопасности движения еврейских колонн, следующих а «Хадассу» и университет. Долгие часы стояли британские солдаты, наблюдая за арабской атакой, не пошевелив и пальцем. (Устаз Наджиб вместе со своим семейством тоже вышел поглядеть на бойню? Либо все уселись на деревянных с мягкой обивкой стульях на веранде, с которой так удобно было наблюдать? Возможно, не на веранде, а в виноградной беседке? С высокими стаканами лимонада, запотевшими от холода?) В 9.45 утра мимо, не задержавшись ни на секунду, проследовал в своем автомобиле генерал Гордон Х. А. Макмиллан, верховный главнокомандующий британскими вооруженными силами в Эрец-Исраэль. (Впоследствии генерал, не моргнув и глазом, утверждал, что ему показалось, будто арабская атака уже закончилась).
В час пополудни, а затем еще через час пронеслись мимо, не останавливаясь, автомобили британской армии. Когда офицер связи при Еврейском агентстве обратился в штаб британского командования с просьбой позволить бойцам Хаганы эвакуировать раненых и умирающих, то услышал в ответ: «Армия контролирует ситуацию. А, кроме того, штаб решительно запрещает Хагане вмешиваться в происходящее». Вопреки запрету, бойцы Хаганы пытались оказать помощь колонне, оказавшейся в огненном кольце, поспешив к ней на выручку и со стороны еврейских кварталов, и со стороны осажденных «Хадассы» и университета. Но британцы блокировали все попытки приблизиться к месту и оказать помощь. В 13. 45 пополудни президент Еврейского университета профессор Иехуда Лейб Магнес позвонил генералу Макмиллану, настойчиво прося о помощи. Вот что ответил генерал: «Армия пытается добраться до места, но там завязался жестокий бой».
Никакого боя там не было. В 15.00 были подожжены оба автобуса, и почти все их пассажиры, большинство из которых были ранены, а некоторые уже находились при смерти, сгорели заживо.
Среди семидесяти семи погибших были профессор Хаим Ясский, возглавлявший больницу «Хадасса», профессора Леонид Должанский и Моше Бен-Давид, основатели медицинского факультета в Иерусалиме, физик доктор Гюнтер Вольфсон, профессор Энцо Бонавентура, возглавлявший кафедру психологии, доктор Аарон Хаим Фрейман, специалист в области еврейского права, доктор Беньямин Клар, лингвист.
Потом Высший мусульманский совет выступил с официальным заявлением, в котором эта бойня была представлена как геройская операция, проведенная «под командованием иракского офицера». В заявлении осуждались британцы за то, что вмешались в последнюю минуту, и утверждалось: «Если бы британская армия не вмешалась, то ни одна живая душа из пассажиров колонны не осталась бы на земле».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215
Говорили: многие пришли уже в три-четыре часа ночи, потому что еще днем прошел слух, что будут давать четверть курицы. У меня не было никакого желания стоять в очереди, но я ведь обещала своим соседям принести их паек, и возвращаться домой, не выполнив обещания, мне было неудобно. И я решила «отстоять» очередь, как ее «отстаивают» все.
Я еще была в очереди, как стало известно, что слухи, охватившие вчера весь Иерусалим, подтвердились: действительно, сто евреев были сожжены заживо неподалеку от квартала Шейх Джерах. Это были люди из колонны, поднимавшейся с продовольствием и оборудованием на гору Скопус — к окруженным арабами больнице «Хадасса» и университету. Сто человек. Среди них — крупнейшие ученые, врачи и медсестры, рабочие и студенты, служащие и те, кто нуждался в госпитализации.
Трудно поверить. В Иерусалиме много евреев, и эти евреи не смогли спасти сто человек, обреченных на такую смерть всего лишь в одном километре от еврейских кварталов… Говорят: англичане не дали спасти. Какие уж тут четверть курицы, если прямо на твоих глазах происходят такие несчастья? Но, тем не менее, люди упорно стоят в очереди. И все время только и слышишь: «Дети исхудали… Вот уже несколько месяцев они не пробовали мяса… Молока нет… Овощей нет…» Трудно выстоять шесть часов в очереди, но все же стоит: будет суп для детей… То, что произошло вблизи квартала Шейх Джерах, ужасно и страшно, однако, кто знает, что еще ждет нас в Иерусалиме… Тот, кто мертв — мертв, а живой продолжает жить… Очередь постепенно продвигается. «Счастливчики» отправляются домой, прижимая к груди четверть курицы на всю семью… Под конец показалась похоронная процессия… В два часа и я получила свой паек, а также пайки для соседей и отправилась домой. 2 25 a
Папа должен был отправиться в осажденный университет на горе Скопус в той самой колонне 13.4.1948 года, когда были убиты и сожжены заживо семьдесят семь врачей и медсестер, профессоров и студентов. В штабе гражданской обороны ему поручили (возможно, это исходило от его начальства по работе в Национальной библиотеке) тщательно закрыть и опечатать некоторые отсеки в подвальном книгохранилище, поскольку университет на горе Скопус был отрезан от остальных еврейских кварталов Иерусалима. Но накануне вечером у папы поднялась температура до сорока градусов, и врач строго-настрого запретил ему вставать с постели (папа был близорук, слабого телосложения, и всякий раз, когда у него поднималась температура, глаза его застилал туман, чуть ли не до слепоты, и при этом он терял равновесие).
Через четыре дня после того, как бойцы-подпольщики ЛЕХИ и ЭЦЕЛа захватили арабскую деревню Дейр Ясин на западе от Иерусалима и убили многих ее жителей, вооруженные арабы атаковали колонну, пересекавшую в половине десятого утра квартал Шейх Джерах по пути к «Хадассе» и университету на горе Скопус. Британский министр колоний Артур Крич-Джонс лично пообещал представителям Еврейского агентства, что, пока британские вооруженные силы находятся в Иерусалиме, армия выступает гарантом того, что не будет нарушен установленный порядок следования колонн с персоналом, который должен был сменять своих коллег, работавших в университете и больнице «Хадасса» (больница обслуживала не только еврейское население, но и весь Иерусалим).
В колонне двигались две кареты «скорой помощи», три автобуса, окна которых были забраны металлическими щитами, чтобы уберечь пассажиров от огня снайперов, а также несколько грузовиков, груженных медицинским оборудованием и материалами, продовольствием и топливом, и два легковых автомобиля. У въезда в квартал Шейх Джерах стоял офицер британской полиции, который, как обычно просигналил, что путь свободен и безопасен. В центре арабского квартала, почти у самой виллы муфтия хадж Амина ал-Хусейни, изгнанного из Эрец-Исраэль пронацистского лидера палестинских арабов, на расстоянии примерно ста пятидесяти метров от виллы семейства Силуани, первый автомобиль подорвался на мине. И сразу же по колонне был открыт ураганный огонь, с обеих сторон дороги летели гранаты и бутылки с зажигательной смесью, называемые здесь «бутылками Молотова». Обстрел колонны не прекращался все утро.
Все это происходило менее чем за двести метров от поста британского армейского патруля, в задачу которого входило обеспечение безопасности движения еврейских колонн, следующих а «Хадассу» и университет. Долгие часы стояли британские солдаты, наблюдая за арабской атакой, не пошевелив и пальцем. (Устаз Наджиб вместе со своим семейством тоже вышел поглядеть на бойню? Либо все уселись на деревянных с мягкой обивкой стульях на веранде, с которой так удобно было наблюдать? Возможно, не на веранде, а в виноградной беседке? С высокими стаканами лимонада, запотевшими от холода?) В 9.45 утра мимо, не задержавшись ни на секунду, проследовал в своем автомобиле генерал Гордон Х. А. Макмиллан, верховный главнокомандующий британскими вооруженными силами в Эрец-Исраэль. (Впоследствии генерал, не моргнув и глазом, утверждал, что ему показалось, будто арабская атака уже закончилась).
В час пополудни, а затем еще через час пронеслись мимо, не останавливаясь, автомобили британской армии. Когда офицер связи при Еврейском агентстве обратился в штаб британского командования с просьбой позволить бойцам Хаганы эвакуировать раненых и умирающих, то услышал в ответ: «Армия контролирует ситуацию. А, кроме того, штаб решительно запрещает Хагане вмешиваться в происходящее». Вопреки запрету, бойцы Хаганы пытались оказать помощь колонне, оказавшейся в огненном кольце, поспешив к ней на выручку и со стороны еврейских кварталов, и со стороны осажденных «Хадассы» и университета. Но британцы блокировали все попытки приблизиться к месту и оказать помощь. В 13. 45 пополудни президент Еврейского университета профессор Иехуда Лейб Магнес позвонил генералу Макмиллану, настойчиво прося о помощи. Вот что ответил генерал: «Армия пытается добраться до места, но там завязался жестокий бой».
Никакого боя там не было. В 15.00 были подожжены оба автобуса, и почти все их пассажиры, большинство из которых были ранены, а некоторые уже находились при смерти, сгорели заживо.
Среди семидесяти семи погибших были профессор Хаим Ясский, возглавлявший больницу «Хадасса», профессора Леонид Должанский и Моше Бен-Давид, основатели медицинского факультета в Иерусалиме, физик доктор Гюнтер Вольфсон, профессор Энцо Бонавентура, возглавлявший кафедру психологии, доктор Аарон Хаим Фрейман, специалист в области еврейского права, доктор Беньямин Клар, лингвист.
Потом Высший мусульманский совет выступил с официальным заявлением, в котором эта бойня была представлена как геройская операция, проведенная «под командованием иракского офицера». В заявлении осуждались британцы за то, что вмешались в последнюю минуту, и утверждалось: «Если бы британская армия не вмешалась, то ни одна живая душа из пассажиров колонны не осталась бы на земле».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215