Я отниму у вас не более пяти минут.
Я пошарил взглядом в рядах. Профессор Бернардо де ла Пас - я узнал бы
его по старомодным оборотам речи, даже если бы не вспомнил родной голос.
Мужик он представительный - копна волнистых белоснежных волос, на щеках
ямочки, в голосе неизменная улыбка... Не знаю, сколько в то время ему
исполнилось лет, помню только, что он уже был стар, когда я мальчишкой
впервые с ним встретился.
Его сослали сюда еще до моего рождения, однако в лагере он не сидел.
Проф был политическим ссыльным, как и сам Смотритель, но поскольку
занимался подрывной деятельностью, то жирного куска вроде "смотрительства"
ему не дали. Его попросту выбросили на свалку - живи или умирай, как
получится.
Без сомнения, он мог получить работу в любой из школ Луна-Сити, но не
захотел. Некоторое время он, как я слыхал, работал посудомойкой, потом
нянькой, потом из этого занятия вырос детский сад а потом и приют. Когда я
с ним познакомился, он уже заведовал приютом и дневной школой с пансионом,
где дети получали начальное и среднее образование. У него в кооперативе
работало тридцать учителей, а сам профессор подумывал о введении курсов на
уровне колледжа.
В пансионате у него я не жил, а вот учиться пришлось. Меня приняли в
семью в четырнадцать лет и тут же послали в школу, поскольку все мое
образование состояло из трех классов и нескольких частных уроков. Моя
старшая жена была человек твердый и заставила меня учиться.
Я любил профа. Он мог преподавать что угодно. И неважно, знал он
данный предмет или нет. Если ученик хотел чему то обучиться, проф
улыбался, назначал цену, отыскивал нужные материалы и постоянно держался
на несколько уроков впереди ученика. А главное, если предмет был труден,
проф никогда не прикидывался, что знает то, чего не знает. Я брал у него
уроки алгебры, а когда мы дошли до уравнений третьей степени, я поправлял
его ошибки не реже, чем он мои, и каждый раз он приступал к уроку с живым
интересом и смехом.
С ним же я начал заниматься и электроникой, но вскоре оказалось, что
это я учу его. Он перестал брать с меня плату; мы учились вместе до тех
пор, пока он не откопал где-то инженера, согласившегося подрабатывать
днем, и тогда мы оба стали платить новому учителю. Проф все время старался
держаться вровень со мной, работал как зверь и медленно, но с радостью
насыщал свой мозг новыми знаниями.
Председательствующий стукнул молотком.
- Мы будем рады предоставить профессору де ла Пасу столько времени,
сколько ему понадобится, а вы, приятели, что на галерке, заткнитесь! А то
я этот молоток испробую на ваших пустых башках!
Проф вышел вперед, и все притихли, насколько лунари вообще способны
притихнуть. Его уважали.
- Я ненадолго займу ваше внимание, - начал он. Остановился, нашел
взглядом Вайоминг, оглядел ее сверху донизу и вежливо присвистнул. -
Прекрасная сеньорита, - сказал он, - сможете ли вы простить меня,
недостойного? Я принужден исполнить печальнейший долг и не согласиться с
вашим красноречивыми манифестом.
Вайо ощетинилась:
- Как это - не согласиться? Все сказанное мной - истина!
- Ну, пожалуйста! Только по одному пунктику! Разрешите мне
продолжить?
- З-э-э... давайте...
- Вы безусловно правы в том, что Администрация должна исчезнуть.
Глупо, нелепо и невыносимо, что всеми важнейшими отраслями экономики у вас
заправляет безответственный диктатор. Это противоречит самому основному из
прав человека - праву обмениваться плодами своего труда на свободном
рынке. Но, при всем уважении к вам, я полагаю, что вы ошибаетесь,
утверждая, будто мы должны продавать Терре пшеницу... или рис, или другое
продовольствие, хотя бы и по очень высоким ценам. Нет, мы вообще не должны
экспортировать продовольствие!
Тут взорвался фермер, производивший пшеницу.
- А что же я буду делать с этой прорвой пшеницы?
- Пожалуйста, не торопитесь! Было бы правильно отправлять пшеницу на
Терру... если бы нам возвращали ее тонна за тонну. Возвращали в виде воды.
В виде нитратов. В виде фосфатов. Тонна за тонну. Иначе никакая цена не
окажется достаточной.
- Обожди-ка! - сказала фермеру Вайоминг, а затем обратилась к
профессору: - Но это невозможно, вы сами знаете. Скатить грузы вниз под
горку мы можем задешево, но доставить их сюда - это дорогое удовольствие.
Кроме того, нам не нужны ни вода, ни химикаты, а то, что нам нужно, весит
не так уж много. Инструменты. Лекарства. Технологии. Кое-какая техника.
Программное обеспечение. Я эту проблему, сэр, изучила во всех
подробностях. Если мы получим на свободном рынке справедливые цены...
- Пожалуйста, мисс! Можно мне продолжить?
- Давайте. Я все равно опровергну ваши доводы.
- Фред Хаузер поведал нам, что находить лед становится все труднее.
Это, к сожалению, истина, и это плохие вести сегодня и еще более страшные
для наших внуков. Луна-Сити надлежало бы сейчас пользоваться еще той
водой, которую мы пустили в оборот лет двадцать назад... добавляя
постепенно ископаемый лед по мере прироста населения. Но мы пользуемся
водой одноразово, вернее, используем ее в одном-единственном цикле,
включающем три вида потребления. А потом экспортируем воду в Индию. В виде
пшеницы. Хотя она и проходит вакуумную обработку, но в ней остается
драгоценная влага. Зачем же экспортировать воду в Индию? К их услугам
целый Индийский океан! Да и остальная часть массы этого зерна не менее
губительна для нашей экономики - питательные вещества для растений еще
труднее получать, хотя мы и добываем их из горных пород. Услышьте меня,
товарищи! Каждый груз, который вы отправляете на Терру с кораблями,
приговаривает ваших внуков к медленной смерти. Чудо фотосинтеза, цикл
растение - животное - замкнутый цикл. Вы разомкнули его, и это ваша
собственная кровь струится по орбите, ведущей вниз, к Терре. Не высокие
цены нужны нам - деньги есть не будешь! Нам необходимо положить конец
нашим потерям. Абсолютное, полное эмбарго. _Л_у_н_а _д_о_л_ж_н_а
п_е_р_е_й_т_и _н_а _с_а_м_о_о_б_е_с_п_е_ч_е_н_и_е_!
По меньшей мере десяток людей потребовали слова, другие
переговаривались между собой, председательствующий лупил молотком. Поэтому
я пропустил момент, когда началась заварушка, пока не услыхал женский
вопль и не обернулся.
Все двери были открыты, в ближайшей из них стояло трое вооруженных
людей в желтой форме охранников Смотрителя. В главных дверях, подальше от
меня, один из охранников ревел в мегафон, перекрывая и шум толпы, и
систему внутреннего вещания.
- ТИХО! ТИХО! - гремел мегафон. - ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ! ВСЕ ВЫ
АРЕСТОВАНЫ! НЕ ДВИГАТЬСЯ И НЕ ОРАТЬ! ВЫХОДИТЬ ПО ОДНОМУ! РУКИ ВПЕРЕД,
ЛАДОНЯМИ ВВЕРХ!
Коротышка сграбастал сидевшего рядом с ним мужика и швырнул его в
ближайших охранников. Двое упали, третий выстрелил. Кто-то пронзительно
вскрикнул. Тощая рыженькая девчонка лет одиннадцати-двенадцати кинулась в
ноги третьему охраннику и ударила под колени, свернувшись в полете в
клубок. Он рухнул на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Я пошарил взглядом в рядах. Профессор Бернардо де ла Пас - я узнал бы
его по старомодным оборотам речи, даже если бы не вспомнил родной голос.
Мужик он представительный - копна волнистых белоснежных волос, на щеках
ямочки, в голосе неизменная улыбка... Не знаю, сколько в то время ему
исполнилось лет, помню только, что он уже был стар, когда я мальчишкой
впервые с ним встретился.
Его сослали сюда еще до моего рождения, однако в лагере он не сидел.
Проф был политическим ссыльным, как и сам Смотритель, но поскольку
занимался подрывной деятельностью, то жирного куска вроде "смотрительства"
ему не дали. Его попросту выбросили на свалку - живи или умирай, как
получится.
Без сомнения, он мог получить работу в любой из школ Луна-Сити, но не
захотел. Некоторое время он, как я слыхал, работал посудомойкой, потом
нянькой, потом из этого занятия вырос детский сад а потом и приют. Когда я
с ним познакомился, он уже заведовал приютом и дневной школой с пансионом,
где дети получали начальное и среднее образование. У него в кооперативе
работало тридцать учителей, а сам профессор подумывал о введении курсов на
уровне колледжа.
В пансионате у него я не жил, а вот учиться пришлось. Меня приняли в
семью в четырнадцать лет и тут же послали в школу, поскольку все мое
образование состояло из трех классов и нескольких частных уроков. Моя
старшая жена была человек твердый и заставила меня учиться.
Я любил профа. Он мог преподавать что угодно. И неважно, знал он
данный предмет или нет. Если ученик хотел чему то обучиться, проф
улыбался, назначал цену, отыскивал нужные материалы и постоянно держался
на несколько уроков впереди ученика. А главное, если предмет был труден,
проф никогда не прикидывался, что знает то, чего не знает. Я брал у него
уроки алгебры, а когда мы дошли до уравнений третьей степени, я поправлял
его ошибки не реже, чем он мои, и каждый раз он приступал к уроку с живым
интересом и смехом.
С ним же я начал заниматься и электроникой, но вскоре оказалось, что
это я учу его. Он перестал брать с меня плату; мы учились вместе до тех
пор, пока он не откопал где-то инженера, согласившегося подрабатывать
днем, и тогда мы оба стали платить новому учителю. Проф все время старался
держаться вровень со мной, работал как зверь и медленно, но с радостью
насыщал свой мозг новыми знаниями.
Председательствующий стукнул молотком.
- Мы будем рады предоставить профессору де ла Пасу столько времени,
сколько ему понадобится, а вы, приятели, что на галерке, заткнитесь! А то
я этот молоток испробую на ваших пустых башках!
Проф вышел вперед, и все притихли, насколько лунари вообще способны
притихнуть. Его уважали.
- Я ненадолго займу ваше внимание, - начал он. Остановился, нашел
взглядом Вайоминг, оглядел ее сверху донизу и вежливо присвистнул. -
Прекрасная сеньорита, - сказал он, - сможете ли вы простить меня,
недостойного? Я принужден исполнить печальнейший долг и не согласиться с
вашим красноречивыми манифестом.
Вайо ощетинилась:
- Как это - не согласиться? Все сказанное мной - истина!
- Ну, пожалуйста! Только по одному пунктику! Разрешите мне
продолжить?
- З-э-э... давайте...
- Вы безусловно правы в том, что Администрация должна исчезнуть.
Глупо, нелепо и невыносимо, что всеми важнейшими отраслями экономики у вас
заправляет безответственный диктатор. Это противоречит самому основному из
прав человека - праву обмениваться плодами своего труда на свободном
рынке. Но, при всем уважении к вам, я полагаю, что вы ошибаетесь,
утверждая, будто мы должны продавать Терре пшеницу... или рис, или другое
продовольствие, хотя бы и по очень высоким ценам. Нет, мы вообще не должны
экспортировать продовольствие!
Тут взорвался фермер, производивший пшеницу.
- А что же я буду делать с этой прорвой пшеницы?
- Пожалуйста, не торопитесь! Было бы правильно отправлять пшеницу на
Терру... если бы нам возвращали ее тонна за тонну. Возвращали в виде воды.
В виде нитратов. В виде фосфатов. Тонна за тонну. Иначе никакая цена не
окажется достаточной.
- Обожди-ка! - сказала фермеру Вайоминг, а затем обратилась к
профессору: - Но это невозможно, вы сами знаете. Скатить грузы вниз под
горку мы можем задешево, но доставить их сюда - это дорогое удовольствие.
Кроме того, нам не нужны ни вода, ни химикаты, а то, что нам нужно, весит
не так уж много. Инструменты. Лекарства. Технологии. Кое-какая техника.
Программное обеспечение. Я эту проблему, сэр, изучила во всех
подробностях. Если мы получим на свободном рынке справедливые цены...
- Пожалуйста, мисс! Можно мне продолжить?
- Давайте. Я все равно опровергну ваши доводы.
- Фред Хаузер поведал нам, что находить лед становится все труднее.
Это, к сожалению, истина, и это плохие вести сегодня и еще более страшные
для наших внуков. Луна-Сити надлежало бы сейчас пользоваться еще той
водой, которую мы пустили в оборот лет двадцать назад... добавляя
постепенно ископаемый лед по мере прироста населения. Но мы пользуемся
водой одноразово, вернее, используем ее в одном-единственном цикле,
включающем три вида потребления. А потом экспортируем воду в Индию. В виде
пшеницы. Хотя она и проходит вакуумную обработку, но в ней остается
драгоценная влага. Зачем же экспортировать воду в Индию? К их услугам
целый Индийский океан! Да и остальная часть массы этого зерна не менее
губительна для нашей экономики - питательные вещества для растений еще
труднее получать, хотя мы и добываем их из горных пород. Услышьте меня,
товарищи! Каждый груз, который вы отправляете на Терру с кораблями,
приговаривает ваших внуков к медленной смерти. Чудо фотосинтеза, цикл
растение - животное - замкнутый цикл. Вы разомкнули его, и это ваша
собственная кровь струится по орбите, ведущей вниз, к Терре. Не высокие
цены нужны нам - деньги есть не будешь! Нам необходимо положить конец
нашим потерям. Абсолютное, полное эмбарго. _Л_у_н_а _д_о_л_ж_н_а
п_е_р_е_й_т_и _н_а _с_а_м_о_о_б_е_с_п_е_ч_е_н_и_е_!
По меньшей мере десяток людей потребовали слова, другие
переговаривались между собой, председательствующий лупил молотком. Поэтому
я пропустил момент, когда началась заварушка, пока не услыхал женский
вопль и не обернулся.
Все двери были открыты, в ближайшей из них стояло трое вооруженных
людей в желтой форме охранников Смотрителя. В главных дверях, подальше от
меня, один из охранников ревел в мегафон, перекрывая и шум толпы, и
систему внутреннего вещания.
- ТИХО! ТИХО! - гремел мегафон. - ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ! ВСЕ ВЫ
АРЕСТОВАНЫ! НЕ ДВИГАТЬСЯ И НЕ ОРАТЬ! ВЫХОДИТЬ ПО ОДНОМУ! РУКИ ВПЕРЕД,
ЛАДОНЯМИ ВВЕРХ!
Коротышка сграбастал сидевшего рядом с ним мужика и швырнул его в
ближайших охранников. Двое упали, третий выстрелил. Кто-то пронзительно
вскрикнул. Тощая рыженькая девчонка лет одиннадцати-двенадцати кинулась в
ноги третьему охраннику и ударила под колени, свернувшись в полете в
клубок. Он рухнул на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117