К концу апреля вермахт как таковой уже не существовал. Продолжали сопротивление только берлинский гарнизон, находившийся с 25 апреля в полном окружении, и группировка генерал-полковника (затем фельдмаршала) Шернера в Чехословакии, которая сражалась слишком далеко от Берлина и оказать ему помощь не могла. Ситуацию уже ничто не в силах было изменить. Поэтому было совершенно безразлично, кто подписывал приказы и директивы. Кейтель и Йодль, осуществлявшие главное командование, действовали по своему усмотрению в этот период, что послужило поводом для Гитлера (вернее, для Геббельса и Бормана, которые «водили» его) в последнем послании в ОКВ от 29.04.45 г. обвинить генералов и лично Кейтеля в предательстве. Йодль и Кейтель рассматривали остатки вермахта как свой личный капитал, реализуя который — путем капитуляции по частям и в целом, — можно кое-чего добиться, в том числе и для себя лично. Тратить это последнее оставшееся у них достояние на безнадежную оборону Берлина и спасение засевшего там обезумевшего фюрера явно не имело для них смысла.
В том, что телеграмма в Оберзальцберг Герингу от 23.04.45 г., согласно которой он лишался «права наследования», была написана чуть ли не под диктовку Бормана и Геббельса, сходятся практически все историки, которые исследовали события этого периода. Вслед за телеграммой — по собственной инициативе, не поставив в известность фюрера, но от его имени — Борман посылает приказ арестовать Геринга, давнего своего соперника в борьбе за власть. Устранение Геринга и компрометация верховного главнокомандования были частью плана, в соответствии с которым после смерти Гитлера власть переходила в руки триумвирата Геббельс — Борман — Дёниц. Не имевшему ни политического опыта, ни связей в государственном аппарате Дёницу в этом случае предназначалась жалкая роль марионетки. Геринг же был «четвертым лишним» — он пользовался популярностью в войсках и среди населения, располагал связями в Англии, Швеции, США и мог претендовать на многое.
Заключительный аккорд: Борман — на этот раз от собственного имени — посылает приказ командиру отряда эсэсовцев, которые взяли под стражу рейхсмаршала: в случае падения Берлина «предатели… должны быть уничтожены». Гитлер был еще жив, но второе лицо в государстве приговорено к смерти без его ведома… На этом примере ясно видно, как манипулировали Гитлером, как принимали решения у него за спиной.
С Гиммлером дело обстояло проще: в ночь с 27 на 28 апреля радиостанция Би-Би-Си, вещавшая на Германию, сообщила, что правительство Его Величества отвергает предложения о частичной капитуляции и сепаратном мире, исходившие от рейхсфюрера СС Гиммлера, и отказывается вести с ним переговоры . Гиммлер не имел никаких полномочий на проведение переговоров от своего имени в качестве главы рейха, и сообщение Би-Би-Си вызвало в фюрербункере эффект разорвавшейся бомбы. На этот раз сам Гитлер отдал вновь назначенному командующему ВВС генерал-фельдмаршалу фон Грейму приказ арестовать всемогущего рейхсфюрера СС и расстрелять его.
…Дело кончилось тем, что при личной встрече в резиденции Дёница воФленсбурге гражданская жена фельдмаршала фон Грейма Ганна Рейч выразила Гиммлеру свое возмущение. Как вспоминает Ганна Рейч, Гиммлер во время этого бурного объяснения «имел вид почти игривый» . Так выполнялись приказы Гитлера! Сам он слезливо жаловался секретарше на то, что его распоряжения никто не желает исполнять…
29 апреля, в ответ на просьбу коменданта Берлина генералмайора Вейдлинга разрешить гарнизону оставшимися силами попытаться прорвать блокаду и уйти на Запад, Гитлер ответил: «Я могу приказать что угодно, но ни один мой приказ больше не выполняется…»
Еще пример: 19 марта Гитлер подписал приказ о проведении «тактики выжженной земли» при отступлении на территории Германии. Когда речь шла о разрушении предприятий, уничтожении запасов сырья и выведении из строя системы инфраструктуры на советской или польской земле — ни у кого из руководителей рейха это не вызывало возражений. Но теперь речь шла об интересах германских монополий — это их предприятия должны были быть взорваны, а готовая продукция и сырье — сожжены.
Интересы монополий в правительстве выражал министр вооружений Шпеер. Он дважды обращался к фюреру с меморандумом и письмом, — требуя отменить «приказ о самоубийстве германской промышленности». Гитлер не реагировал. Шпеер вспоминает , что в тот период ему пришла в голову идея пустить в систему вентиляции фюрербункера отравляющий газ, чтобы раз и навсегда решить проблему. Архитектор по образованию, Шпеер сам проектировал и рейхсканцелярию, и бомбоубежище под ней и хорошо знал систему вентиляции в фюрербункере. Однако рейхсминистр поступил проще — он обратился к исполнителям приказа — генерал-полковнику Йодлю и фельдмаршалу Кейтелю. Оба они во время войны и в довоенный период рабски исполняли все директивы и устные распоряжения бывшего ефрейтора. Кейтеля коллеги за угодливость прозвали «Лакейтель». Но в данном случае он и Йодль за спиной своего верховного главнокомандующего разослали шесть распоряжений, отменяющих его директиву.
Несколькими неделями раньше это было бы немыслимо. Вермахт и германский государственный аппарат славились нерассуждающей исполнительностью.
Вывод: в рассматриваемый период Гитлер был явно недееспособен. За него принимали решения другие. Его невнятное бормотание можно было истолковать как угодно, а подпись его на документах подделывал специально приставленный для этого чиновник (см. гл. 17). Шпеер в своих воспоминаниях пишет о том, какое беспокойство это вызывало у него и у гросс-адмирала Дёница, — неясно было, кто управлял империей . А раз так, то это мог быть и не Гитлер. Любопытный штрих, подтверждающий сказанное: фельдмаршал Кейтель в своих воспоминаниях (написанных в камере Нюрнбергской тюрьмы) упоминает о своей беседе с гросс-адмиралом Дёницем в Плоене (городке на севере Германии, где размещалась ставка Дёница до переезда во Фленсбург) 1 мая 1945 года. Дёниц только что получил две радиограммы из Берлина — одну от Геббельса, в которой гросс-адмирала ставили в известность о «политическом завещании» фюрера и назначенном фюрером составе нового правительства во главе с ним, Дёницем; вторую — от Бормана о том, что фюрер умер и «политическое завещание» вступает в силу.
Между тем подлинник «политического завещания», подписанный Гитлером и заверенный свидетелями, был направлен из Берлина со специальным курьером, но в Плоен не прибыл . Как заявил Дёниц Кейтелю, он в качестве назначенного фюрером рейхспрезидента намерен формировать правительство по своему усмотрению. Что касается состава правительства, перечисленного в телеграмме, то он подозревает Геббельса в том, что тот внес в список членов кабинета свои коррективы…
Дёниц совершенно точно оценил «распределение ролей» в фюрербункере, хотя его подозрения в данном случае были беспочвенными: Геббельс, который вместе с Борманом являлся истинным автором данной части «политического завещания», не имел нужды в нем что-либо изменять. Но выглядело оно именно как творение его рук: сам Геббельс провозглашается рейхсканцлером, а его политические конкуренты — Гиммлер и Геринг — лишены всех постов и исключены из партии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48